2.1. Планы

2.1. Планы

Не секрет, что обсуждение вопросов советского военного планирования периода 1940–1941 гг. превратилось у нас в некую, слегка смягченную цивилизацией, разновидность средневековых «споров о вере», обыкновенно заканчивавшихся массовой потасовкой, а в особо запущенных случаях — многолетней войной. Свое мнение по поводу геополитических и военно-стратегических планов руководства СССР я имел возможность высказать в книге «23 июня — «день М» и в статье «Три плана товарища Сталина». В данной книге я постараюсь максимально отмежеваться от споров об «идейно-политической составляющей» и привлечь внимание читателя прежде всего к военно-оперативным аспектам предвоенных, планов командования советских ВВС, а именно:

— оценка численности противостоящей группировки авиации противника;

— предполагаемое соотношение сил сторон;

— запланированная (ожидаемая) интенсивность, продолжительность и результативность действий советских ВВС.

Западный (по отношению к Москве) театр будущих военных действий естественным образом разделен на северную и южную части полосой непроходимых болот в бассейне р. Припять, тянущихся на 300 км в направлении «запад — восток», от Бреста до Мозыря. Северный (от Припяти до Финского залива) ТВД в природно-географическом отношении представляет собой практически "единую" зону, однако по всем предвоенным планам на нем предполагалось развертывание двух фронтов (на базе войск Западного и Прибалтийского военных округов соответственно).

Южный ТВД заметно разделен отрогами Карпатских гор на две части — украинскую и бессарабскую. Разделен он был и в военно-административном смысле (на Киевский и Одесский военные округа), однако вплоть до мая 1941 г. планировалось развернуть на Южном ТВД один огромный (превосходящий по многим параметрам два других, вместе взятых) Юго-Западный фронт. Соответственно, и планы действий ВВС Одесского округа (будущего Южного фронта, решение о развертывании которого было официально принято лишь 21 июня) разрабатывались как составная часть общего оперативного плана Юго-Западного фронта. Эта довольно странная особенность предвоенного планирования делает уместным и необходимым совместное рассмотрение двух групп документов — как относящихся собственно к Одесскому ВО, так и общих планов «большого» Юго-Западного фронта.

Не позднее декабря 1940 г. штаб Киевского округа подготовил «Записку по решению Военного совета Юго-Западного фронта по плану развертывания на 1940 г.».[127] В этом многостраничном документе были достаточно подробно описаны и задачи ВВС Ю-3. фронта. Так, максимальный состав авиационной группировки противника штаб КОВО определил в следующих цифрах: «Всего против ЮЗФ в начальный период войны могут оказаться действующими… самолетов германских до 10 тысяч, итальянских 2–3 тыс., румынских и венгерских 2–3 тысячи; всего 14–16 тысяч». Далее в «Записке» был приведен и весьма примечательный способ определения численности вражеской авиации:

«Имеется на территории Генерал-Губернаторства (так во всех советских документах именовалась оккупированная немцами часть Польши. — М.С.) — 57 аэродромов; на территории собственно Германии до меридиана Дрезден — 12 аэродромов и 16 площадок; на территории Чехии и Словакии — 64 аэродрома и 50 площадок; на территории Венгрии — 39 аэродромов; на территории Румынии — 54 аэродрома и 53 площадки. Всего 226 аэродромов и 119 площадок.

При расчете посадки на каждый аэродром до 30 самолетов и с учетом до 50 % площадок, как пригодных для скоростных самолетов, в пределах до 600 км от границ СССР противники смогут разместить до 8500 самолетов…»

Собственные силы составители документа предполагали в количестве «81 полк авиации, из них 16 дбп, 35 сбп, 27 иап, 2 шап, 1 тбп», что при полной штатной укомплектованности (62 самолета в полку) дает порядка 5 тыс. самолетов. То есть в полтора-два раза меньше, чем у противника.

При таком соотношении сил планировалось достигнуть следующих результатов:

«Воздушные силы ЮЗФ решают следующие основные задачи:

1. В тесном взаимодействии с наземными войсками уничтожают живую силу наступающего противника, массируя удары на главных направлениях.

2. Последовательными ударами по установленным базам и аэродромам, а также боевыми действиями в воздухе уничтожают авиацию противника.

3. Истребительной авиацией прикрывают сосредоточение, развертывание и действия армий фронта.

4. Совместно с морской авиацией и флотом уничтожают военно-морской флот противника в Черном море и не допускают высадки морских десантов.

5. Не допускают сбрасывания и высадки на территории фронта воздушных десантов противника.

6. Мощными ударами по железнодорожным узлам Краков, Кельце, Калиш, Крейцбург, Ченстохов, Бреслау, Ратибор, Брно, Оппельн нарушить и задержать сосредоточение немецких войск.

Задачи решаются следующим порядком:

… 2 задача. 1-й день действий. Два последовательных налета по аэродромам противника, расположенным в зоне на глубину 150–160 км. Силы: 16 дбп, ЗО сбп, 10 иап. 2-й день — удар повторяется. 3-й и 4-й дни — налеты по аэродромам повторяются. Дальние бомбардировочные полки переносят удар по аэродромам, расположенным на глубине до 400 км.

…6 задача. На 5, 6, 7-й дни действий наносится удар по мостам через р. Висла и ж/д узлам, определенным задачей. Силы: 13 дбп, 24 сбп и 10 иап…»

Сразу же отметим то незаурядное обстоятельство, что в первый день войны (т. е. в тот момент, когда авиация противника еще существует в своей максимальной численности) 46 бомбардировочных полков (причем при налете на вражеские аэродромы,т. е. в операции, в ходе которой встреча с истребителями противника весьма вероятна) прикрывают всего 10 полков истребителей. Дальние бомбардировщики и вовсе бомбят аэродромы в оперативной глубине безо всякого истребительного прикрытия (реальный радиус действия основных типов истребителей не превышал 200–250 км, так что даже при базировании у пограничных столбов истребители не могли проникнуть на 400 км в глубь территории противника).

К сожалению, в рассматриваемом документе нет одного чрезвычайно важного раздела — не указано запланированное количество самолето-вылетов. Придется воспользоваться информацией из значительно более поздней (май

1941 г.) Директивы наркома обороны СССР № 505862, в которой командующему Киевским ОВО ставилась задача на разработку плана прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск округа.[128] И хотя, строго говоря, план прикрытия является лишь частью общего оперативного плана, применительно к ВВС это различие не столь существенно. Именно на этапе прикрытия решались две важнейшие задачи: «Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным железнодорожным узлам, мостам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника». Таким образом, для авиации активные действия на этапе прикрытия мобилизации и первые операции войны фактически совпадали.

Так вот, в соответствии с указанной выше Директивой Киевскому округу (равно как и всем остальным округам) разрешалось «до 15-го дня мобилизации израсходовать: истребителям — 15 вылетов; ближним бомбардировщикам — 10 вылетов; дальним бомбардировщикам — 7 вылетов; разведчикам — 10 вылетов». Слово «израсходовать» появилось тут не случайно — каждый вылет боевого самолета связан с расходованием большого количества дефицитного авиабензина и драгоценных моточасов ресурса двигателей. Так вот, только истребителям было запланировано напряжение (это стандартный термин военного языка) один вылет в день; бомбардировщики должны были летать еще реже. Лишь в первый день операции предполагалось произвести «два последовательных налета по аэродромам». Таким образом, использованные в «Записке» штаба Киевского ОВО слова «налет» («два последовательных налета по аэродромам») и «удар» («2-й день — удар повторяется… наносится удар по мостам через р. Висла») являются фактически синонимами слова «вылет». Пять вылетов по аэродромам противника, три вылета — по мостам и ж/д узлам. Вот такими усилиями планировалось «завоевать, разрушить и задержать».

После этого начинался «2-й этап операции — наступление. Глубина — 120/130 км. Средний темп продвижения — 12–13 км». На этом, 2-м, этапе операции перед ВВС фронта ставились задачи:

«1. В тесном взаимодействии с наземными войсками уничтожать живую силу и укрепления противника, нанося массированные удары на главных направлениях.

2. Не допустить подхода резервов противника к полю сражения, особенно подвижных его соединений. Внимание на район Лодзь и Катовице.

3. Обеспечить выброску десанта для захвата переправ через р. Висла на участке Демблин, устье р. Сан.

4. Воспрепятствовать противнику занятие оборонительного рубежа на р. Висла.

5. Продолжать борьбу за господство в воздухе в зоне по глубине 150–200 км.

6. Прикрыть действия своих войск».

Как видим, задачи первого этапа (уничтожение авиации противника на аэродромах и разрушение ж/д узлов, мостов и переправ на Висле) к моменту начала 2-го этапа предполагались уже выполненными (или по меньшей мере выполненными в основном). Еще раз повторим, что такого успеха, да еще и в кратчайший срок, предполагалось достичь в условиях 1,5—2-кратного численного превосходства авиации противника!

Чуть более реалистично соотношение сил сторон было отражено в задании январской (1941 г.) оперативно стратегической игры, проведенной Генштабом КА. Точнее говоря, было проведено две «игры», в ходе одной из которых (8—11 января) прорабатывался план наступления Красной Армии на Юго-Западном ТВД. По условиям этой игры «восточные», после выхода на рубеж реки Висла, главными силами наносили удар от Кракова на юг, через территорию современной Словакии на Будапешт. Начав наступление 12 августа (примечательно, что все события «игры» были привязаны не к «первый, второй, третий день операции», а к конкретным датам августа, причем августа 41-го года!), «восточные» к 16 сентября должны были выйти на линию Будапешт, Тимишоара, Крайова (глубина наступления 300–350 км).[129] При этом ВВС «восточных» насчитывали 5790 боевых самолетов, авиация же «западных», «юго-западных» и «южных» (т. е. Германии, Венгрии и Румынии) суммарно насчитывала 4456 самолетов — в два раза меньше, чем предполагалось в «Записке по решению Военного совета Юго-Западного фронта» от декабря

1940 г. На этот раз, как видим, планировалось численное превосходство авиации «восточных», но весьма скромное (в 1,3 раза).

31 мая 1941 г. командующий Киевским ОВО генерал-полковник Кирпонос утвердил «План использования Военно-Воздушных сил Юго-Западного фронта».[130] Задачи, поставленные перед авиацией фронта, практически дословно совпадали со всеми предыдущими вариантами оперативного плана:

1) Последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам, а также действиями в воздухе уничтожать авиацию противника и с первых же дней войны завоевать ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ (так, большими буквами, в оригинале документа. — М.С.).

2) Истребительной авиации, в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа, прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск, нормальную работу железных дорог и не допустить пролета авиации противника через территорию округа, в глубь страны.

3) Во взаимодействии с наземными войсками уничтожать наступающего противника и не допустить прорыва его крупных механизированных сил.

4) Разрушением ж/д мостов и узлов ЧЕНСТОХОВ, КАТОВИЦЕ, КРАКОВ, КЕЛЬЦЕ, а также действиями по группировкам противника нарушить и задержать сосредоточение и развертывание его войск.

5) Всеми видами авиаразведки своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.

6) Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника».

В оценке предполагаемой численности авиации противника составители документа вернулись к прежним, большим цифрам: «Всего против ЮЗФ на территории ГЕРМАНИИ, ВЕНГРИИ и РУМЫНИИ, вместе взятых, может быть сосредоточено до 8000–8500 самолетов. Общее количество аэродромов и площадок до 250» (тут только надо уточнить, что под «территорией Германии» понималась и оккупированная немцами часть Южной Польши). В оперативном подчинении командования Юго-Западного фронта предполагалось иметь 27 авиадивизий (107 авиаполков), на вооружении которых будет 6820 боевых самолетов — меньше, чем у противника, господство над которым предполагалось завоевать «с первых же дней войны».

Хронологически последним из известных ныне предвоенных планов можно считать «План действий ВВС Одесского ВО по прикрытию госграницы, войск и территории округа», подписанный командующим ВВС округа генерал-майором Мичугиным 18 июня 1941 г.[131] Состав авиационной группировки противника был определен следующим образом: «На территории Румынии на 1.5.41 имеется румынских самолетов до 1000–1200… Кроме того, на территории Румынии дислоцируется 6-й Воздушный флот ВВС Германии, состоящий из 2 дивизий, по 5 эскадр в каждой. По расчетным данным можно предположить наличие до 960 боевых самолетов». Стоит отметить, что и этого показалось мало, и в утвержденном 20 июня командующим Одесским ВО генерал-полковником Черевиченко общем Плане прикрытия округа появилась фраза: «Не исключается возможность незначительного доусиления ВВС противника».

Собственные силы оценивались в 774 исправных самолета ВВС округа, а также около 400 самолетов разных типов ВВС Черноморского флота. Даже с учетом 300 бомбардировщиков 4-го авиакорпуса ДВА (базировался в районе Запорожья и теоретически мог быть привлечен к боевым действиям на Румынском ТВД) получалось, что противник имеет заметное численное превосходство. Тем не менее авторы документа отнюдь не считают положение критическим и планируют активные действия:

«Крайне необходимо активными действиями нанести существенный урон авиации противника. Этого удалось бы достигнуть лучше всего мощным внезапным ударом по авиации противника на аэродромах. Однако противник может нас упредить (стоит отметить, что такая фраза, такое предположение появляется впервые. — М.С.). Тогда первой нашей задачей будет прикрытие, вывод авиации из-под удара, нанесение максимальных потерь в воздушных боях и нанесение мощного ответного удара по авиации противника на аэродромах».

В общем же Плане прикрытия Одесского округа задачи ВВС сформулированы еще более решительно: «Внезапным ударом по авиации противника на его аэродромах и путем нанесения максимальных потерь в воздушных боях с первых же дней завоевать господство в воздухе…»[132]

Какие выводы можно сделать на основании рассмотренных документов?

Первое же, что сразу бросается в глаза, — это колоссальное завышение предполагаемой численности авиации противника. Едва ли слово «ошибка» может считаться адекватным ситуации, когда в оперативных документах высших штабов численность противника завышается в 5—10 раз. Напомним хрестоматийно известные цифры и факты. ([133], [134], [135], [136])

На территории Румынии базировался не мифический «6-й Воздушный флот ВВС Германии, состоящий из 2 дивизий, по 5 эскадр в каждой», а 4-й авиакорпус 4-го Воздушного флота в составе четырех авиагрупп (полков) бомбардировщиков (I, II, III/KG-27 и II/KG-4) и трех авиагрупп истребителей (II, III/JG-77, I (J)/LG-2)[137]. Кроме того, истребительная группа III/JG-52 и штаб 52-й истребительной эскадры в составе «миссии Люфтваффе в Румынии» прикрывали столицу Бухарест и район нефтепромыслов Плоешти. Всего (с учетом неисправных самолетов) в составе этой группировки было 274 боевых самолета (163 истребителя и 111 бомбардировщиков).

Все бомбардировочные группы были вооружены самолетами, несомненно, «старого типа» (первый полет 24 февраля 1935 г.) — ветеранами испанской войны «Хейнкелями» Не-111; ни одного «Юнкерса» (ни пикировщиков Ju-87, ни двухмоторных Ju-88) в составе 4-го авиакорпуса не было, что существенно снижало его боевые возможности в деле нанесения удара по точечным наземным целям (в частности — по самолетам на аэродромах). Техническое состояние «Хейнкелей» после многомесячных боев в небе над Ла-Маншем и Критом было удручающим. Так, в авиагруппе II/KG-4 из 24 наличных бомбардировщиков (при штатной численности 40) в боеспособном состоянии находилось лишь 8, в трех авиагруппах 27-й бомбардировочной эскадры по состоянию на 21 июня было всего 68 исправных самолетов (чуть больше половины штатной численности).

Венгерская и итальянская авиации вовсе не участвовали в боевых действиях первых недель советско-германской войны. Румынская авиация смогла выставить на фронт в составе Gruparea Aeriana de Lupta («Боевая воздушная группировка», некий аналог советской авиадивизии) 8 эскадрилий (не полков, а эскадрилий!) истребителей (76 самолетов трех разных типов, включая весьма совершенный, не уступающий по ТТХ «ишакам» последних модификаций, IAR-80 румынского производства) и 11 эскадрилий бомбардировщиков (80 самолетов шести (!!!) разных типов). Кроме того, в составе разведывательных подразделений было 28 английских «скоростных» бомбардировщиков «Бленхейм», а район порта Констанца прикрывала отдельная истребительная эскадрилья, оснащенная английскими «Харрикейнами». Всего порядка 200 относительно современных боевых самолетов.[138]

Извилистый путь внешней политики румынского королевства привел к тому, что его авиация была оснащена боевыми самолетами пяти стран: немецкие Bf-109E, He-111, Не-112 (неудачливый конкурент «Мессершмитта» на конкурсе истребителей 1936 г.), итальянские трехмоторные бомбардировщики «Савойя-Маркетти» S.M.-79, французские легкие бомбардировщики Potez-63, польские бомбардировщики PZL-37 и истребители PZL-24, упомянутые выше английские «Бленхеймы» и «Харрикейны». Кроме того, еще порядка 450 безнадежно устаревших, по большей части бывших в употреблении самолетов было скуплено за бесценок у богатых соседей и передано в систему местной ПВО, военно-учебные заведения, придано сухопутным войскам. Уникальная «разномастность» румынской авиации создавала понятные (в части английской и польской техники — практически непреодолимые) проблемы с техническим обслуживанием и поставкой запчастей.

Противником ВВС Киевского ОВО (Юго-Западного фронта) предстояло стать 5-му авиакорпусу 4-го Воздушного флота Люфтваффе в составе восьми авиагрупп бомбардировщиков (I, II, III/KG-51,1, II/KG-54,1, II, III/KG-55) и трех авиагрупп истребителей (I, II, III/JG-3). Всего (с учетом неисправных) 356 боевых самолетов: 109 истребителей и 247 бомбардировщиков (163 Ju-88 и 84 Не-111). Всего 109 истребителей над огромными пространствами Украины — чем по соображениям здравого разума могла закончиться такая авантюра? Некоторым утешением для командования Люфтваффе мог служить лишь тот факт, что все три авиагруппы 3-й истребительной эскадры получили новейшие «Мессершмитты» модификации F…

Второй особенностью оперативных планов советских ВВС был изумительный «шапкозакидательский» оптимизм. Завысив на порядок численность авиации противника, командующие будущими фронтами тем не менее изъявляли готовность «с первых же дней завоевать господство в воздухе», в течение одной недели разрушить десятки мостов и железнодорожных станций, а также «уничтожать запасы нефти и бензина, разрушить нефтеперегонные заводы», а заодно и «подвергнуть систематическим атакам речной флот противника на р. Дунай». И все эти успехи планировались при напряжении два вылета в три дня (для бомбардировщиков) и при мизерном запасе авиабензина.

Все это очень странно, особенно учитывая немалый боевой опыт, накопленный советской авиацией в ходе локальных конфликтов 1936–1939 гг. (Испания, Китай, Халхин-Гол). Самым же тревожным должен был бы стать урок войны с Финляндией (зима 1939/40 г.). Огромная группировка советских ВВС (от 1800 самолетов на фронте в начале «зимней войны» до 3350 самолетов к марту 1940 г.), имея перед собой крайне слабую авиацию и ПВО нищей Финляндии, не смогла должным образом решить ни одной из поставленных перед ней задач. По вполне компетентной в данном вопросе оценке маршала Маннергейма, «удары, наносимые по войскам с воздуха, особенно в начале войны, были робкими, и бомбардировки не смогли сломить волю нации к обороне… Стратегическую задачу — разорвать наши внешние коммуникации и добиться развала движения транспорта — русским выполнить совсем не удалось. Наше судоходство, сконцентрированное в Турку, не было парализовано, хотя город и бомбили более 60 раз… Единственным путем, связывающим Финляндию с заграницей, была железная дорога Кеми — Торнио. По ней шла самая большая часть экспорта и завоз военного оборудования. Этот путь остался целым и невредимым до самого конца войны… Производство военного снаряжения также шло без больших срывов».[139]

Если таким оказался результат противоборства с финской авиацией, насчитывавшей не более полутора сотен устаревших истребителей, то какие же были основания надеяться на лучшее в случае столкновения с 6–8 тыс. самолетов Люфтваффе? Этот вопрос, конечно, риторический. Гораздо интереснее другой — верили ли сами авторы планов в то, что они пишут?

Спросить уже некого. Время (и люди) безвозвратно ушли. В порядке рабочей гипотезы я могу лишь высказать предположение о том, что все эти «планы», «соображения» и «директивы», украшенные внушающими священный трепет грифами («особой важности», «совершенно секретно», «экземпляр единственный»), были не чем иным, как заурядными бюрократическими «отписками». Высшее политическое руководство страны (проще говоря — товарищ Сталин) требовало разработать Большой План Покорения Европы, Генеральный штаб послушно рисовал стрелочки на картах, командующие округами «брали под козырек» и писали многостраничные доклады о будущих блестящих победах. При этом все (кроме одного, на самом верху) с нарастающим ужасом ждали того момента, когда ураган войны разнесет «картонный домик» сюрреалистических планов. А еще надеялись (человек не может жить без надежды) на то, что в грохоте боев настоящей войны про эти «наполеоновские планы» и их незадачливых авторов скоро забудут.

Так все и вышло на самом деле. Тех, кого не расстреляли в первые недели и месяцы, Сталин простил. А довоенные планы исчезли, растворились в непроглядном мраке секретных архивных хранилищ.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.