Планы ЦРУ США — 1991 год

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Планы ЦРУ США — 1991 год

Сразу же после прихода к власти Горбачева ЦРУ, «самой демократической страны» в мире — США, ускоряет программу развала СССР через свои институты и «агентуру влияния» внутри нашей страны. В связи с этим мне хочется вспомнить слова А.С. Пушкина об американской демократии:

«С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавлены неумолимым эгоизмом и страстью к довольству».

Комментировать эти слова, нет надобности. Давайте прочитаем некоторые американские заключения.

Прогнозы ЦРУ в отношении СССР — 1991 год.

Для того, чтобы не быть голословным, есть необходимость привести дословно два свежих документа аналитической спецслужбы — Центрального разведывательного управления США от 25 апреля 1991 года под кодовыми названиями Документ № 1 — «Советский котел» и «Документ № 2» — «Будущее Горбачева».

Содержание этих двух секретных документов показывают, как глубоко американские спецслужбы отслеживали обстановку, что позволяло им прогнозировать политику на несколько ходов вперед.

Документ № 1

Экономический кризис, устремления к независимости и антикоммунистические силы разрушают советскую империю и систему власти:

1. Борис Ельцин стал врагом номер один старого порядка и имеет хорошие перспективы стать первым в истории России ее всенародно избранным руководителем, приобретшим благодаря такому мандату легитимность;

— на Украине, второй по размеру союзной республике с 50 млн. жителей, набирает скорость движение в сторону суверенитета;

— белорусские власти признали и начали переговоры со стачечным комитетов выступающим против дальнейшего правления как собственной коммунистической партии, так и Кремля;

— прибалтийские республики используют тревожное затишье в отношениях между ними и Кремлем для укрепления новых институтов и расширения поддержки со стороны некоренного населения, в первую очередь русских, в пользу независимости;

— Грузия объявила о своей независимости, а все остальные республики настаивают на значительно больших полномочиях местной власти;

— бастующие шахтеры настаивают в своих требованиях не только на экономических приобретениях, но и также на структурно-экономических и политических переменах. Их призыв ныне получает отклик в других отраслях промышленности; планово-централизованная экономика потерпела необратимый крах и сменяется хаотическим набором бартерных сделок на местном и республиканском уровнях, отчасти напоминающим рынок, но без складывания его в отчетливую систему;

— неоднократные заверения центра о контроле над общегосударственным телевидением не задушили рождение новых радио— и телекомпаний и примерно 800 новых независимых газет, которые и восполняют недосказанное в новостях;

— Коммунистически партия Советского Союза (КПСС) распадается как по регионам, так и идеологически. Находящаяся пока что в зачаточном состоянии и тем же ее растущая система новых партий набирает силы.

2. Оказавшись в сосредоточии этого хаоса, Горбачев из пламенного реформатора превратился в консолидатора. Поступающие непрерывным потоком разведсообщения о его публичных заявлениях свидетельствуют, что Горбачев выбрал этот курс как в силу своего собственного политического кредо, так и в результате давления на него прочих традиционалистов, которые желали бы от него применения куда более крутых репрессивных мер.

Его попытки сохранить существо управляемого из центра Союза, руководство коммунистической партии и планово-централизованную экономику без широкого использования силы, толкнули его к тактическим уловкам, которые не решают основополагающих проблем и препятствуют, хотя и не могут остановить, складыванию новой системы:

— всесоюзный референдум с его расплывчато сформулированным вопросом обещает стать блистательной пустышкой и не оказывает никакого влияния на переговоры о новом союзном договоре; недавно оглашенная антикризисная программа по содержанию не более чем один из многочисленных экономических планов правительства и подобно своим предшественникам содержит обещание реформ, следующих за программой стабилизации, которая не будет работать;

— в своих успешных усилиях оказывать доминирующее влияние на работу Верховного Совета СССР Горбачев раздул этот орган, превратив его в многочисленную группу с разнородным членством.

Такой ход подорвал роль этого общественного института, призванного согласно первоначальному замыслу в качестве органа, объединяющего представителей Союза и республик, стать форумом, на котором выплескивались бы и улаживались споры.

Следствием политических зигзагов и провалов Горбачева стало падение доверия к нему почти что до нулевой отметки. Даже некоторые из его ближайших, только что приобретенных коллег-традиционалистов дистанцируются от него.

3. Горбачев действительно оказался перед драматическим выбором в своих усилиях вывести СССР за рамки старой, обанкротившейся и косной системы. Его уловки несомненно помогали ему удерживаться у власти и изменили эту систему необратимым образом, но они в то же время продлевали и утяжеляли агонию перехода к новой системе и означали политический пат во всеобщем уравнении сил:

— экономика вошла в штопор без перспектив на выход из него, и только счастливое стечение обстоятельств способно предотвратить сокращение валового национального Продукта (ВНП) на двузначную цифру;

— инфляция в конце прошлого года составила 20 %, а в этом будет но крайней мере в два раза больше; сохранившаяся привычка решать проблемы исключительно по принципу «сверху вниз», особенно в отношении республик, породила войну законов между различными уровнями власти и создала в дополнение к экономической неразберихе неразбериху законодательную.

4. В этой ситуации нарастающего хаоса значительно увеличилась возможность событий взрывного характера:

— общественное недовольство ухудшением экономических условий жизни способно привести к беспорядкам или широкомасштабным стачкам, в особенности в оказавшихся в последнее время в проигрышном положении промышленных центрах славянских республик с их многочисленным рабочим населением;

— неудачный маневр центральных властей, типа насильственной январской акции в Вильнюсе, может дать новые импульсы антиправительственным силам, способным привлечь на свою сторону симпатии Запада;

— Горбачев, Ельцин и другие менее известные, но все же значительные лидеры, могут умереть по причине колоссальной напряженности своего труда или быть злонамеренно убиты, что способно вызвать непредсказуемые последствия;

— где-то может появиться новый влиятельный лидер или даже несколько, как это произошло в Польше с Валенсой или Ландсбергисом в Литве, и они начнут делать историю;

— вожди реакции, в союзе с Горбачевым или без него, могут прийти к выводу о том, что у них остался последний шанс, и они начнут действовать под флагом защиты законности и порядка.

5. Из всех возможных вариантов взрывного развития событий особенно роковой оказалась бы попытка реставрировать

открытую диктатуру, ибо это сопровождалось бы стремлением к отказу от только что обретенных свобод и неизбежной и долговременной дестабилизации обстановки. К сожалению, подготовка к введению диктаторского правления уже началась в двух направлениях:

1) Горбачев может не желать такого поворота событий, но сам увеличивает его вероятность серией своих персональных назначений, своим отчуждением от реформаторов и соответственно поиском опоры у традиционалистов, которых он тем самым усиливает, а также своими попытками править посредством указов, которые не работают, зато подбрасывают мысль о введении диктатуры для их реализации.

2) Более угрожающим представляется, что верхушка армии, МВД и КГБ осуществляют приготовления для широкого использования силы в политической жизни:

а) выступлениями, статьями и заявлениями их многочисленных руководителей закладывается соответствующий психологический фундамент. Крючков осудил иностранное вмешательство и утверждал, что содействие военных в ряде случаев необходимо для восстановления внутреннего порядка. Ахромеев потребовал сильной руки. Язов дал публичные указания, позволяющие в случае надобности применять огнестрельное оружие для защиты военных объектов и памятников; признав, что командир Вильнюсского гарнизона действовал неподобающим образом, он отказался привлечь его к дисциплинарной ответственности за убийство невиновных гражданских лиц. Командующий сухопутными войсками Варенников на заседании Верховного Совета потребовал более жесткой политики в прибалтийских республиках, а ряд военачальников обращался к Горбачеву с петициями в пользу крутых мер либо требовал этого на массовых митингах.

б) Коммунистическая партия с санкции Горбачева делает все возможное для удержания своей ведущей и направляющей роли в вооруженных силах, обновляя их фасад при сохранении структур Главного политического управления. На всеармейском уровне и ниже проводились партийные конференции, призванные институционализировать новые структуры. Они также почти наверняка использовались для пропаганды идеи сохранения любой ценой централизованного Союза.

Уже не первый день идет кампания за отставку или как минимум смещение ключевых постов демократически настроенных офицеров. Развертывание в Москве 28 марта примерно 550 тыс. солдат и офицеров вооруженных сил и внутренних войск с участием КГБ прошло четко и организованно и свидетельствует о том, что командная структура для проведения таких операций уже создана. Возможно, именно совокупность этих психологических и организационных приготовлений к использованию силы побудила Шеварднадзе повторно предостеречь о «грядущей диктатуре».

6. Если реакционеры все же приступят к действию — с Горбачевым или без него, — первой мишенью на этот раз станут Борис Ельцин и российские демократы:

— Ельцин — единственный лидер, пользующийся массовой симпатией и поддержкой за пределами своей собственной республики и, что важнее всего, — на Украине;

— он постепенно и с большими трудностями толкает движение России к автономии;

— те, кто хочет сохранить управляемый из центра Союз, понимают, что не добьются своего, если Россия ускользнет из-под их контроля.

7. Любая попытка восстановления открытой диктатуры начнется в Москве с ареста или убийства Ельцина и других демократических лидеров, таких, как мэр Попов и его заместитель Станкевич, захвата всех средств массовой информации и восстановления цензуры при одновременном запрете собраний, подкрепляемым демонстрацией силы для устрашения. Будет создан Комитет национального спасения — возможно под другим, менее одиозным именем, который объявит о своем намерении спасти Отечество посредством суровых, но временных мер, призванных проложить путь демократии и экономическим реформам.

8. Долговременные перспективы такого предприятия невелики и даже их краткосрочный успех далеко не гарантирован:

— число воинских подразделений, на которых можно положиться при проведении репрессий, ограничено;

— будет трудно сохранить сплоченность участвующих в акции сил, если, что вполне вероятно, демократы откажутся безропотно отступить;

— любая акция против Ельцина искрой всколыхнет активность в других местах, и тогда силы госбезопасности и армии окажутся слишком растянуты при попытке установить контроль над другими российскими городами.

9. Даже если путч в России удастся, ряд других республик воспользуется неразберихой в своих собственных целях. Если путч не провалится немедленно, предпринятая попытка восстановить авторитаризм потерпит неудачу спустя несколько лет. Его предполагаемым лидерам недостает какой-либо конструктивной программы, кроме этого у них не окажется в распоряжении ни экономических ресурсов, ни политической сметки, необходимой для утверждения диктатуры. Скорее всего, повторится опыт введения военного положения в Польше с дополнительным элементом в виде отделения республик, но почти, наверняка, с большим кровопролитием и большим экономическим ущербом.

10. Даже путч, скорее всего, не сможет предотвратить выход плюралистических сил на доминирующие позиции уже до конца этого десятилетия. Эти силы притупляют натиск центра и укрепляются у региональных рычагов власти, в то время как силы традиционалистов, все еще контролирующие правительство и центральные учреждения, все более дискредитируют себя из-за отсутствия у них жизнеспособной, устремленной в будущее программы.

11. Такой медленный прогресс плюралистических сил, однако, ставит их на несколько лет перед угрозой путча и разочарования общественности в них из-за неспособности добиться быстрых улучшений. Понимая это, они по всей вероятности должны усиливать натиск для достижения прорыва, подразумевающего в первую очередь подписание союзного договора, дающего республикам весомое слово в определении политики центра.

Возможно, это им удастся. Даже сам Горбачев еще окончательно не потерян для их дела. Столкнувшись лицом к лицу с выбором: перейти окончательно и бесповоротно в лагерь традиционалистов, ненавидящих его и не разделяющих его предубеждения против использования неприкрытой силы, или снова связать себя с реформаторами, он все еще может избрать второй путь.

Несмотря всю политику оборонительных репрессий, центральная власть в то же самое время терпит или даже инициирует некоторые меры, которые могут создать основу возобновления реформистских усилий: принят ряд законов, необходимых для формирования рыночной системы; референт Горбачева Шахназаров и

Ельцин имели беседу о желательности проведения общенационального «круглого стола», хотя декларированные ими цели сильно разнятся; союзное и российское правительства, так или иначе, формируют, хотя и чрезвычайно медленно, механизм урегулирования разногласий и разделения обязанностей по отношению к вооруженным силам и КГБ, в первую очередь через возглавляем генерал-полковником Кобецом российский Комитет по обороне и безопасности.

Аналогичным образом была создана объединенная коллегия республиканских министров иностранных дел под председательством министра иностранных дел СССР; начались переговоры с прибалтийскими республиками, хотя и вновь с большим сложностями и с абсолютно разнящимися конечными целями каждой из сторон.

До сих пор эти разноплановые акции не имели оперативной значимости и не буду ее иметь, если центральная власть станет упорствовать в своих нынешних политических устремлениях. Но если бы она проявила желание сменить свой политический курс, эти акции создали бы потенциал для выхода из нынешнего тупика.

12. Реформаторы, скорее всего, не упустят ни одного такого продвижения с тем чтобы затруднить переход к активизации репрессий, а затем попробовать добиться в стратегическом плане прорыва. С М.С. Горбачевым или нет, с путчем или без путча, наиболее вероятной перспективой является — до конца десятилетия, если не раньше, — трансформация Советского Союза в несколько независимых государств и конфедерацию оставшихся республик, включающих в себя Россию. Эта конфедерация будет обладать размерами, экономическими ресурсами и накопленными производственными мощностями, достаточными для того, чтобы оставаться первостепенной военной державой, но децентрализация устройства будет удерживать ее от возобновления милитаристской, агрессивной политики прежних лет.

13. Текущая ситуация в СССР и неоднозначность ее ближайшей эволюции ставят нас перед тремя возможными вариантами развития событий в течение следующего года:

а) сохранение нынешней патовой ситуации, а значит и стоящей перед Западом дилеммы оптимального баланса отношений с различными противоборствующими силами. Эта дилемма может стать еще острее по мере активизации борьбы и все более быстрого вхождения экономики в штопор. Социальные взрывы наподобие нынешней шахтерской забастовки и вспышки страстей в Белоруссии могут в любой момент перевести ситуацию в русло открытого насилия или военного положения.

Даже если дело не дойдет до этого, экономика СССР будет все более продвигаться к упадку, а выдохнувшийся Горбачев умножит свои призывы о помощи к Западу. Хотя СССР еще мог бы попытаться предпринять какие-нибудь новые международные инициативы, например на Ближнем Востоке и в области контроля над вооружением, рост внутренней нестабильности сильно уменьшает его дипломатическое влияние и, вероятно, воспрепятствует эффективному продвижению таких инициатив. Нестабильность в стране вызовет негативный эффект в Восточной Европе в виде свертывания экономического взаимодействия и неспособности сформировать новую основу для советско-восточноевропейских отношений;

б) попытка реставрации диктатуры, которая означала бы для Запада повтор польских событий 1981 г., но вероятнее всего в более жестоком и кровопролитном варианте. Страна по-прежнему останется в состоянии экономического паралича. Новый режим даст заверения в сохранении сотрудничества с остальным миром и, скорее всего, продолжит вывод войск из Восточной Европы, пытаясь, возможно, вымогать за это еще больше, чем нынешний. На деле внешняя политика станет более агрессивной, но такой Советский Союз не сможет восстановить ни свое прежнее глобальное влияние, ни позиции в «третьем мире». Возможны, однако, попытки резко увеличить торговлю оружием за наличную валюту, искать приобретений на Ближнем Востоке за счет США и плотно работать с «пятой колонной» в Восточной Европе в попытке ниспровергнуть формирующиеся там демократии. Кое-кто в Западной Европе станет доказывать, что этот внутренний откат достоин сожаления, но выбора, кроме как восстановить порядок, и что лучший путь повлиять на ситуацию (и хоть как-то спасти вложенные в страну западные инвестиции и кредиты) — продолжить сотрудничество вкупе с символическими жестами неодобрения. Если только репрессии не перехлестнут по жестокости события на площади Тяньанмынь, достижение Западом консенсуса как в интерпретации событий, так и в принятии ответных мер будет чрезвычайно маловероятным;

в) ускоренный прорыв плюралистических сил создаст наилучшие перспективы для внутренней и внешней стабильности, основанной на договоренностях в духе сотрудничества. Но эта победа плюрализма принесет и свои проблемы. Способность плюралистических сил к эффективному управлению проблематична и не может быть гарантирована еще долго, возможно, на протяжении жизни целого поколения. Национальная проблема не разрешима в одночасье, а напряженность внутри республик и между ними сохранится при самой оптимальной политико-экономической системе. Некоторые из республик не будут управляться демократами, но все они станут претендовать на помощь со стороны США.

Новые лидеры, оказавшиеся наверху в силу их местной популярности, решительности и целеустремленности, не будут иметь опыта в международных делах и станут выдвигать преувеличенные требования, что уже происходит с некоторыми из них.

Несмотря на эти трудности и, скорее всего, затяжной процесс внутренней и внешней адаптации к новым правилам поведения, этот прорыв, в особенности если он произойдет в славянском ядре, предложил бы наилучшую перспективу для примирения между Востоком и Западом, аналогичную той, что привела франкогерманские отношения к их нынешнему состоянию.

Документ № 2

Горбачев остается серьезным политическим игроком на советской политической сцене, особенно в вопросах внешней и оборонной политики, но его доминирующая роль сошла на нет и больше не восстановится. Останется ли он в своей должности еще на год или нет, масштабное перемещение власти из центра в республики будет происходить и дальше, если только его не заблокирует переворот традиционалистов.

Горбачев может играть ключевую роль при выборе направления развития, и сотрудничество с ним критически важно для плавного перехода власти к республикам.

Во имя политического выживания Горбачев не так давно пытался обрести новую политическую базу взамен старой, которая постоянно размывалась за последний год. Он не был склонен идти настолько далеко, как требовали сторонники жесткого курса в использовании силы для восстановления власти центра, так что его альянс с ними трещит по швам.

Теперь он подписал договор с Ельциным и восемью другими республиканскими лидерами, улучшающий атмосферу и дающий ему передышку после недавней кампании за его смещение обещанием передать значительные полномочия республикам. Однако, чтобы этот договор состоялся, Горбачеву придется председательствовать на похоронах политической системы, во главе которой он сейчас находится. Если же Горбачев даст обратный ход и отступит от соглашения, движение реформаторов в пользу его смещения снова наберет силу.

Если он в ближайшее время будет вытеснен из игры, то у руля скорее окажутся сторонники жесткой линии, которые будут править через слабую подставную фигуру или разновидность Комитета национального спасения. Однако в условиях бездействия традиционалистов политическая надежность служб безопасности будет и далее слабеть, а влияние реформаторов — усиливаться, так что время увеличивает шансы на приход демократов к власти.

Замена Горбачева вряд ли будет протекать гладко, и возможен переходный период, связанный с напряженной борьбой за власть различных сил при отсутствии реального руководства. Будущность политической системы напрямую связана с нынешней борьбой за власть. Если верх возьмут традиционалисты, они будут стремиться сохранить империю и автократический способ правления более жесткими методами. Они быстро приступят к репрессиям против оппозиции, арестовывая и возможно даже истребляя лидеров, начиная с Ельцина, и начнут свертывать только что завоеванные свобода.

Они займут более вызывающую позицию в отношении Соединенных Штатов Америки и будут искать возможности утвердить свое влияние за рубежом. Даже если они будут готовы прибегнуть к широкому использованию силы и репрессиям традиционалистам окажется трудно удержать власть в силу отсутствия у них серьезной программы решения нарастающих проблем страны; они также столкнутся с трудностями в преодолении внутреннего разброда.

При таком режиме экономика продолжит деградировать и резко начнет возрастать социальная отчужденность, что неизбежно приведет раньше или позже к возрождению демократических и националистических движений.

Если верх возьмут реформаторы, они передадут власть республикам и позволят им двигаться путем большей независимости, даже если те останутся в составе преобразованного Союза. Многие республики, включая Россию, быстро продвинутся вперед по пути демократических и рыночных реформ, но часть, вероятно, подпадет под новые формы авторитаризма.

Хотя значительно ослабевший центр будет по-прежнему контролировать вооруженные силы и сможет выполнять большую часть международных обязательств СССР, каждая из республик будет быстро разворачивать свою собственную внешнюю политику и прибирать к рукам от КГБ полномочия, касающиеся внутренней безопасности.

Короче говоря, Советский Союз сегодня находится в революционной ситуации в смысле перехода от старого к некоему пока еще неопределенному новому строю. Хотя переход может произойти и мирно, нынешняя жестко централизованная политическая система обречена. Как это происходило в Восточной Европе в течение последних двух лет, в СССР налицо элементы, которые могут привести к быстрой смене не только способа правления, но и политической системы.

Политический кризис, сложившийся в последние месяцы в СССР, был, по крайней мере, временно, сглажен апрельским соглашением Горбачева с Ельциным и лидерами еще восьми республик. Горбачев пошел на эту политическую разрядку, понимая, что быстро теряет контроль над событиями и не сумеет восстановить его без поддержки руководителей республик.

Реформаторы пошли на это из страха, что сторонники жесткого курса используют нарастающий кризис и угрозу социального взрыва для захвата власти. Вместе с соглашением Горбачев получил политическую отсрочку, но она окажется кратковременной, если он не проявит большей готовности уступить республикам значительную часть полномочий центра и своих собственных, чем он демонстрировал до сих пор.

Ельцин и Горбачев публично уже предложили совершенно различную интерпретацию соглашения: президент рекламировал его, прежде всего, как шаг в сторону экономической стабилизации, в то время как российский лидер утверждает, что он означает уступку центром значительных полномочий республикам.

Традиционалисты, от которых Горбачев зависит политически. Службы госбезопасности и правительственная бюрократия — встревожены перспективой перемещения власти к республикам, они сбиты с толку и раздражены политикой Горбачева. Руководство КГБ, вооруженных сил и КПСС обвиняет Горбачева в нынешнем кризисе и в подрыве их институтов.

Кроме этого «черные полковники», возглавляющие движение за смену Горбачева режимом твердой руки, утверждают, что имеют со стороны Язова негласную поддержку своей жесткой линии. Хотя Горбачев отразил поползновения сместить его с поста генерального секретаря на апрельском пленуме Центрального комитета, он по-прежнему стоит лицом к лицу перед все возрастающей угрозой мятежа в партии и не может более полагаться на нее при проведении своей политики.

Позиции Горбачева за последний год ухудшились так резко потому, что его политика в целом подвергается острой критике за царящий в стране развал:

— большинство советских граждан считают его ответственным за обрушившиеся на страну экономические проблемы и неспособность предложить внушающий доверие способ выхода из них. Его новая «антикризисная программа» суть гибрид старых методов централизованного контроля и кое-каких рыночно ориентированных реформ, вряд ли способных остановить нынешний обвал экономики;

— традиционалисты критикуют его за разрушение прежней ленинистской политической системы, взамен которой не созданы новые жизнеспособные политические структуры;

— рабочие более не доверяют его правительству, поскольку оно не выполняет своих обещаний;

— реформаторы рассматривают его решимость сохранить в целости жестко централизованный Союз как главный фактор, приведший к нынешнему политическому кризису.

Горбачев пошел на апрельские договоренности отчасти потому, что пытался задержать свой политический закат, но они не вернут ему былых позиций. Всенародно избранные руководители и законодательные собрания республик обладают несравненно большей легитимностью, чем центральное руководство, и без сотрудничества с ними осуществление Горбачевым его политики делается практически невозможным.

Ключ к разрешению нынешнего кризиса в руках России и Ельцина. Он, по всей видимости, преуспеет в своих усилиях по созданию сильной, всенародно избранной президентской власти и победит в намеченных на июнь выборах. Это усилит его позиции в споре с центром, подчеркнув одновременно нелегитимность положения Горбачева.

Хотя Горбачев, продолжив свои политические кульбиты, и продержится еще какое-то время, трудно поверить, что он окажется способным восстановить упавшее политическое влияние и вернуть себе политическую инициативу. Даже в случае с апрельским соглашением, он, кажется, в основном лишь реагирует на события, не имея какого-либо долгосрочного плана игры.

Прошлой осенью он с готовностью вошел в союз с руководством КГБ, армии и КПСС, но не захотел пойти на использование силы для восстановления власти центра в том масштабе, в каком это требовали от него сторонники жесткой линии, так что их альянс рассыпается на глазах.

Но в результате его поворота в сторону традиционалистов большинство реформаторов не доверяют более Горбачеву. Ельцин в данный момент все еще проявляет готовность работать с ним из тактических соображений, но многие другие реформаторы отказываются сотрудничать с Горбачевым и критикуют Ельцина за его действия. Их сотрудничество продолжится только в том случае, если Горбачев будет готов к демонтажу политической системы, во главе которой он сейчас находится.

Суть нынешнего кризиса в том, что ни существующая политическая система которую Горбачев пытается сохранить, ни только обозначающаяся новая система не способны эффективно совладать с новым подъемом общественных требований углубляющимся экономическим кризисом. Короче говоря, Советский Союз находится сейчас в революционной ситуации в смысле перехода от старого к некоему пока еще неопределенному новому строю.

Как и в Восточной Европе на протяжении последних двух лет, в СССР ныне налицо те политические составляющие — ненависть к старому политическому строю, раскол в политической элите и нехватка у нее твердости; неуверенность в надежности служб госбезопасности и все более активная организованная политическая оппозиция, которые способны смести нынешнюю политическую систему и ее руководство.

Основополагающие цели реформаторов и традиционалистов в отношении будущего Союза диаметрально противоположны; поэтому маловероятно, чтобы горбачевский так называемый центристский курс, помог выйти из кризиса. В глазах реформаторов, в особенности в России, решающее слово остается за народом, который может свободно выбрать, принадлежать ли к новому Союзу и на каких условиях.

Для традиционалистов такой взгляд является революционным, и они по-прежнему настаивают на сохранении основ системы с доминированием центра. Хотя отдельные умеренные представители каждой из сторон готовы к компромиссу в этом кардинальном вопросе, те из них, кто обладает необходимым политическим влиянием, органы безопасности и КПСС от традиционалистов, всенародно избранные руководители и законодательные собрания от плюралистов, — не желают делиться реальной властью с другой стороной.

В этом кардинальном вопросе быть не может выхода из тупика, поскольку в условиях воздержания сторонников жесткой линии от широкого использования насилия власть продолжит смещаться в сторону республик. Тактические компромиссы между двумя сторонами могут, однако, придать этому процессу эволюционный характер, предотвратив доведение кризиса до точки взрыва или изгнание со своего поста Горбачева.

Горбачев вряд ли сможет сохранить прежние властные позиции, новее еще играет важную роль. Что особенно важно, его сотрудничество с плюралистами будет существенно для обеспечения плавного перехода власти к республикам и уменьшения вероятности насильственной акции со стороны приверженцев жесткой линии, стремящихся повернуть этот процесс вспять.

В случае участия в передаче власти он мог бы помочь в решении особо болезненных для традиционалисте вопросов, таких, как сохранение армии и обеспечение пенсий военным.

Кроме этого, в течение переходного периода Горбачев мог бы по-прежнему играть ведущую роль формировании политики центра, в особенности в вопросах внешней политики обороны. Если же он не пойдет на сотрудничество, политическая ситуация будет дальше ухудшаться и Горбачев окажется все более политически изолированы уязвимым для тех политических сил, которые требуют его ухода.

Ему бы мало что оставалось, кроме как уйти в отставку или опереться на традиционалистов, что помощью насильственных мер попытаться стабилизировать ситуацию, попадая при этом во все большую зависимость от них.

Зная образ действия Горбачева в прошлом, можно предполагать, что, невзирая на такую опасность, он снова увильнет от решительных действий и попытается заполучить для центра как можно больше полномочий. Его неспособность внутренне порвать со старым порядком — в его понимании скорее патерналистским, чем репрессивным — оказалась важнейшим фактором, способствовавшим нынешнему кризису, поскольку мешала принятию реалистических мер в отношении проблем страны.

Если он будет двоедушничать в попытке сохранить существо старой системы, политическая и экономическая ситуация лишь ухудшится, и чем дольше это будет продолжаться, тем больше вероятность, что нынешняя политическая система будет внезапно сметена.

Последние заявления и действия Горбачева наводят на мысль, что он отчаянно стремится удержать власть, и если уступит дорогу другим добровольно, то в высшей степени неохотно.

Он и его советники, судя по всему, всячески преуменьшают остроту стоящих перед ним проблем и он, возможно, все еще полагает, что сможет вскоре повернуть ход событий на 180 градусов. Не исключено, однако, что по мере дальнейшего разочарования от неудач, Горбачев добровольно уйдет, убедившись, что его позиции непоправимо ослабли.

Собеседники, видевшиеся с ним все эти последние годы, находят его все более обескураженным и упавшим духом, и, возможно, он начинает терять политическую волю. Продолжающиеся проблемы со здоровьем также могут повлиять на его выбор в пользу отставки.

Те шаги, которые Горбачеву надо предпринять для превращения апрельского соглашения в работающий документ — анафема для большинства традиционалистов. Помнящие о судьбе своих коллег в Восточной Европе — о казни Чаушеску в Румынии, процессе над Живковым в Болгарии и подобной же перспективе для Хонекксра, не вывези его тайно советские представители, — они, вне всякого сомнения, осознают глубину ненависти к КПСС и КГБ в СССР, и ряд из них в частном порядке давали понять, что боятся за свою жизнь.

Хотя они желают возврата к жестко централизованной системе, по крайней мере, часть их — в особенности те, кто достиг предпенсионного возраста, — возможно, они готовы были бы договориться о таком решении вопроса, которое защитило бы их жизни и пенсии.

Традиционалисты, доминирующие ныне в верхнем эшелоне власти, пытались добиться от Горбачева, чтобы он шагал в ногу с ними в наиболее критических для них вопросах. Имея в его лице президента, активно или молчаливо проводящего ползучее наступление на демократию, они избегают риска, которым чревата открытая схватка за власть. Между Горбачевым и его союзниками-традиционалистами не было и нет никакой любви, и они все еще способны попытаться сбросить его, если решат, что он продает их интересы республикам.

При всей общности целей традиционалисты расколоты в критическом вопросе об использовании в широком масштабе силы для достижения этих целей, и многие из них разделяют отвращение Горбачева к массовому насилию и пролитию крови.

В результате изменений в верхушке советского руководства в течение последних месяцев традиционалисты заполучили в свои руки все ключевые посты в силовых и карательных органах.

Первостепенной целью для большинства плюралистов является не смещение Горбачева, а переход власти к республикам. В остальном, однако, многие из них преследуют принципиально различные цели. Лидеры России, которые будут играть ключевую роль в формировании новой политической системы, хотят иметь слабый центр и смещение власти в республики на манер Европейского Союза при ведущей роли России.

Среднеазиатские лидеры предпочитают более сильный центр, который позволял бы их республикам и дальше получать субсидии от более богатых регионов. Большинство российских и украинских реформистов искренне привержены целям демократии, но в Грузии и Средней Азии коммунистический тоталитаризм уже сменяется местными разновидностями авторитаризма.

В ходе последних шахтерских забастовок советские рабочие предстали как мощная независимая политическая сила, толкающая страну в направлении демократии. Правда, у них слабые связи с только что возникшими политическими партиями и многие больше не доверяют Ельцину из-за его сотрудничества с Горбачевым. Советские рабочие становятся все неспокойней, и, как показала волна стачек солидарности с шахтерами, волнения могут быстро распространиться по всей стране.

Хотя эти стачки прекращены совместными усилиями Ельцина и центра, их обещания едва ли будут выполнены. Это лишь еще больше усугубит растущее отчуждение и подхлестнет возмущение рабочих, увеличивая вероятность того, что следующий забастовок парализует страну и породит политический кризис.

За исключением Ельцина, среди реформаторов нет ни одной фигуры, способной сегодня взять на себя роль масштабного лидера. Деятели наподобие Шеварднадзе и Яковлева слишком тесно связаны с Горбачевым, хотя и могут еще сыграть заметную роль, если возникнет спрос на компромиссные кандидатуры на руководящие посты — приемлемые как для реформаторов, так и для традиционалистов. Если верх возьмут реформаторы, ключевыми игроками станут республиканские руководители:

— Ельцин заявил, что не желает становиться президентом СССР; с учетом слабости этой должности и обилия связанных с нею неразрешимых проблем, он вероятнее всего не сменит этой позиции, если только не увидит, что это единственный способ предотвратить переход данного поста в руки человека, который может использовать свои полномочия против него. В этом случае он, скорее всего, удержит за собой и пост российского президента. Ельцин вел разговоры о потребности в хорошо организованной оппозиционной партии, но пока он не предпринял шагов, в сторону объединения с другими реформаторами, часть которых не доверяет ему, считая его оппортунистом;

— другие ведущие игроки республиканского уровня — президенты Назарбаев из Казахстана и Кравчук из Украины. Оба стремятся к новому типу Союза, но озабочены тем, чтобы их интересы не были ущемлены Россией и Ельциным. Назарбаев, похоже, претендует на роль лидера в масштабах всей страны и мог бы стать кандидатом на пост президента — в его ослабленном и технократическом варианте.

Способность традиционалистов к действию будет в значительной степени зависеть от надежности таких инструментов подавления, как КГБ, армия и внутренние войска МВД. Хотя органы госбезопасности имеют в распоряжении достаточно лояльных подразделений для совершения переворота, реальное введение военного положения на территории всей страны будет трудным делом. Тем более что оппозиция небезуспешно поработала над углублением раскола в армии и, в меньшей степени, в КГБ. По имеющимся сообщениям, отдельные солдаты и воинские подразделения противились приказам по использованию военной силы в прибалтийских республиках и на Кавказе.

Надежность вооруженных сил при использовании их внутри страны — предмет критической и растущей озабоченности руководства, и в этом направлении сейчас предпринимается ряд шагов:

— КПСС начала новую кампанию по восстановлению своего влияния в армии и пропаганде традиционалистских ценностей;

— в разгаре кампании по очищению вооруженных сил от реформистски настроенных офицеров или, по крайней мере, за вытеснение их со значимых должностей.

Центральное руководство в настоящее время уже имеет сомнения относительно надежности органов госбезопасности, и демократы начинают верить в то, последние не будут использованы против них. Если оппозиция будет твердо уверена, что центр не пойдет на широкомасштабное использование силы против нее, крах жестко централизованного Союза и конец режима ускорятся.

В рассматриваемое время срок пребывания Горбачева на посту президента генерального секретаря истекает не раньше 1995 г. В результате изменений, внесенных по его инициативе в Конституцию и устав партии, его уже нельзя свергнуть решением остальных членов руководства, как это произошло с Хрущевым в 1964 г.

Законным образом оформленное смещение Горбачева, если оно произойдет против его воли, может быть достигнуто лишь посредством сложной и громоздкой процедуры;

— в качестве президента он может быть отстранен от должности за попрание Конституции двумя третями голосов Съезда народных депутатов;

— в качестве партийного лидера его может сместить только съезд КПСС, что подразумевает длительный процесс избрания примерно 6 тыс. делегатов съезда. Апрельское соглашение могло бы проложить дорогу для отставки Горбачева в течение примерно одного года и для плавного перехода власти к республикам. Если серьезные препятствия, лежащие на пути его выполнения, удастся преодолеть, соглашение приведет к появлению преобразованного Союза с примерно следующими характеристиками:

— пост президента СССР будет ликвидирован либо лишен основной части своих полномочий, превратившись по сути дела в нечто немногим большее, чем должность координатора проводимой различными республиками политики. Если президентская власть сохранится, то формироваться она будет путем либо назначения, либо всенародных выборов. Горбачеву, чтобы получить хоть какой-то шанс выиграть выборы, необходима будет поддержка руководителей ключевых республик;

— исполнительная власть в центре будет осуществляться республиками коллективно. Центр, вероятно, сохранит контроль над внешней политикой, обороной и отельными сферами общей экономической политики. Если республики получат право голоса во всех ключевых решениях центра, возникнет опасность, что процесс принятия решений в центре станет крайне запутанным и сложным, наподобие того, как это имеет место в Югославии;

— Верховный Совет и Съезд народных депутатов будут упразднены и, возможно, заменены новым законодательным собранием, избранным на региональной основе;

— нынешняя система министерств вкупе с большей частью центрального бюрократического аппарата претерпит процесс радикального сокращения и реорганизации при одновременной передаче ее функций республикам.

Если в течение ближайших месяцев Горбачев и руководители девяти республик попытаются обговорить детали нового союзного договора, а затем и новую конституцию, их коалиция может запросто развалиться. Соглашение оставляет многие вопросы невыясненными, и Горбачев еще не проявил готовности пойти на уступки, необходимые для того, чтобы сделать документ работающим. Возможно, он опять предложит слишком мало и слишком поздно. Кроме того, у ряда республик, включая Украину, сохраняются серьезные оговорки насчет соглашения как недостаточно далеко идущего.

Если апрельское соглашение развалится, особенно по причине того же ревностного отстаивания Горбачевым прерогатив центра, предапрельская борьба за власть резко обострится и приведет к новому кризису. Ускорится политическая и экономическая Деградация с крайне высокой вероятностью возобновления забастовок и массовых политических выступлений протеста, снова начнется война законов между республиками.

Горбачев окажется еще более дискредитированным в глазах реформаторов, и у него не останется иного выбора, кроме как опереться на традиционалистов, которые, вне сомнения, начнут толкать его к подавлению оппозиции и республик. С избранием Ельцина президентом России и дальнейшим смещением власти к республикам плюралисты займут более сильные позиции. Политическая ситуация будет крайне неустойчивой и может резко измениться по нескольким направлениям.

Реформисты возобновят натиск на Горбачева, чтобы вынудить его уйти с его поста и взять власть в свои руки. Они могут добиться этого различными, не исключающими друг друга способами:

— Горбачев может быть принужден к отставке ультиматумом объединенного руководства ключевых республик. Для того чтобы такой шаг имел успех, важно добиться поддержки органов госбезопасности, может быть, путем предоставления гарантий, что вооруженные силы останутся неприкосновенными, а в отношении КГБ не будет предпринято никаких мер возмездия. Часть армейского руководства, возможно, даже приветствовала бы уменьшенный, построенный с опорой на славян ядро Союз, поскольку это позволило бы сохранить нетронутым основную часть советских вооруженных сил при одновременном снижении остроты ряда их ключевых проблем, таких, как межэтническая напряженность;

— Горбачева можно заставить уйти и в результате работы «круглого стола». В отчаянном стремлении разрядить обостряющуюся напряженность Горбачев может согласиться на переговоры в рамках «круглого стола», которых требует оппозиция. Такой шаг был бы для него, скорее всего, ошибкой, и Горбачев, надо полагать, оказался бы в состоянии конфронтации с оппозицией, объединившейся вокруг требования уйти или сдать реальную власть. Уже согласившись поделиться властью, он не смог бы, вероятно, игнорировать такие требования, не рискуя спровоцировать национальные беспорядки и забастовки;

— волна массовых общенациональных забастовок и демонстраций может опрокинуть правительство. Реформаторы уже продемонстрировали способность мобилизовать население и собирать громадные толпы в свою поддержку в Москве и других больших городах. Несмотря на официальный запрет и угрозу использования милиции, свыше 200 тыс. человек приняли участие в мартовской проельцинской демонстрации. Ельцин мог бы ускорить этот процесс, начав активно поощрять такие акции.

Провал соглашения мог бы также привести к ситуации двоевластия, когда твердо контроля над положением в стране не будет ни у традиционалистов, ни у реформаторов. Скорее всего, это может произойти, если обе стороны будут не уверены своих силах, и потому проявят готовность к компромиссу. Такая ситуация, будучи нестабильной и непродолжительной, может развиваться но следующим направлениям:

— раздраженные непримиримостью Горбачева, ключевые республики попытаются перейти в наступление и сформировать — без него — преобразованный Союз, базирующийся на апрельском соглашении или результатах переговоров, начатых независимо от центра между Россией, Украиной, Белоруссией, Казахстаном и Узбекистаном, и востребовать полномочия, ныне принадлежащие центру;

— под сильным политическим давлением Горбачев может согласиться на постепенную передачу власти, сохранив за собой на определенное время свою должность, возможность тянуть время и надежду на то, что он все же останется;

— Горбачев останется в должности генерального секретаря, но будет смещен демократами с поста президента. Даже тогда он сможет сохранить лояльность руководства КГБ, армии и МВД.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.