СОЗДАНИЕ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
СОЗДАНИЕ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
«Первая пятилетка стала переломным моментом еще в одном аспекте — окончательно сложилась политическая и хозяйственная система. Именно тогда, в начале 30-х годов, появился тот Советский Союз, который стал известен всему миру»[200].
Сразу после переворота, в 1920-е годы, доживало свой век старое общество исторической России. Обезглавленное, изуродованное… Но уж какое есть.
Первые пятилетки, 1930-е годы — это время, когда сложилась политическая система Советского Союза и структура партийной власти. И советское общество.
Часть прежнего общества, целые пласты общественной системы были уничтожены — от царской семьи до «кулаков» — то есть самых работящих и самостоятельных крестьян. Если даже дворяне или священники не были уничтожены, их уничтожали политически — «как класс». Это очень точное определение: даже оставшись в живых, имея детей и внуков, эти люди не могли воспроизвести себя как представители своего сословия и класса.
Кстати, священники и купцы истреблялись гораздо свирепее, чем дворяне. Среди дворян было много сторонников большевиков. Такие известные большевики, как Чичерин, Тухачевский, Дзержинский, происходили из старых дворянских родов.
Кроме того, большинство дворян имели образование, были ценными специалистами. Многие из них были не столько дворянами, сколько интеллигентами. Владимир Вернадский, названный одним из десяти «людей двадцатого века», тоже происходит из старой дворянской семьи.
В результате одни дворяне были для советской власти страшными врагами, другие — «своими», третьи — «болотом», представители которого полезны. Дворянские корни имеют довольно многие жители современной России, — в том числе и те, чьи предки вовсе не были большевиками. Самые известные из них — Никита Михалков и директор Эрмитажа Пиотровский.
Все это, конечно, не дворяне, а только потомки дворян.
Но потомки священников и купцов куда более редки — потому что для большевиков они были ненавистны поголовно. Одни — как носители «религиозного дурмана», другие — как владельцы собственности.
Истребление множества людей было частью политики строительства нового общества, своего рода «расчисткой площадки».
Это привело к разрыву культурной традиции, создало колоссальный психологический шок, последствия которого сказываются до сих пор (и будут сказываться еще долго). Но если писать об этом — то отдельные книги.
Для нашей темы важнее другое: в годы первых пятилеток начало возникать совершенно другое общество. Не традиционное, как в странах Востока или в русской деревне, но и не такое же, как в промышленно развитых странах Европы.
Благодаря развитию индустрии очень значительная часть населения России шагнула в цивилизацию. Ведь индустрия — это основная часть современной цивилизации. Именно вокруг нее и на ее основе выросли те самые крупные культурные достижения последних двухсот-трехсот лет, которые ныне составляют главный опорный стержень цивилизованности. Это — грамотность и образованность подавляюще большей части населения. Это — городской образ жизни. Это — создание сложной и дифференцированной социальной системы с большими правами и свободами ее члена. Это — благосостояние и здравоохранение большей части населения.
«До Первой мировой войны по-настоящему цивилизованными можно было назвать только небольшую группу стран Западной Европы. Их можно перечислить: Великобритания, Франция, Германия, Швеция, Норвегия, Дания. С некоторыми условными натяжками в эту группу можно включить Италию и Австро-Венгрию, а также восточную часть США. К этой группе относилась единственная неевропейская страна — Япония.
Во всех же остальных странах цивилизация проникала не дальше столицы и самых крупных городов. В России по-настоящему цивилизованными городами можно было назвать только Петербург и, с известными натяжками, Москву. Отдельные черты цивилизованности можно было заметить и в других крупных городах.
Индустриализация в корне изменила такое положение. Старое мелкокрестьянское хозяйство было уничтожено и заменено крупным коллективным сельским хозяйством. Крестьяне массами пошли в города и на заводы, чтобы стать индустриальными рабочими. Усиленными темпами среди них стала распространяться грамотность и элементарные привычки городского жителя. Правда, этот процесс раскрестьянивания шел медленно и далеко не так гладко, как хотелось бы, но, тем не менее, сегодня Россия — это определенно не крестьянская страна, какой она была в начале XX века.
Сколько бы ни критиковали Советскую власть, но нельзя не признать того факта, что после трехсот лет самодержавия в России она впервые дала простому человеку хотя бы теоретическую возможность стать участником управления государством. Раньше этот путь был наглухо закрыт сословными и законодательными перегородками для подавляющего большинства населения. Революция сломала эти рамки и перегородки, и впервые в истории власть отражала позицию не узкого, одно-двухпроцентного слоя общества, а большей его части.
В ходе индустриализации это положение усилилось и укрепилось. Партия большевиков сильно выросла в численности и уже сама по себе стала представлять значительную часть населения страны. Вокруг нее группировались поддерживающие ее беспартийные граждане. Население стало сознательно участвовать в укреплении государства не только косвенно, через представительную власть, но и прямо — своим трудом, который награждался хорошими по тем временам заработками, но больше всего вознаграждался прославлением и продвижением вверх в обществе. Если сравнивать двух рабочих: русского при царе и советского при Сталине, то первый лучше был одет и лучше питался, но зато второй обладал очень широкими возможностями социального роста. Русский рабочий не обладал и десятой долей тех социальных возможностей, которые имелись у советского рабочего времен первой пятилетки»[201].
Осмелюсь уточнить сказанное моим другом и на 90 % единомышленником Дмитрием Верхотуровым. Сложилось не просто одно из цивилизованных обществ Земли. Сложилось общество цивилизованное — но по ряду параметров совершенно другое, чем на Западе.
Человек советского общества действительно имел огромные возможности для вертикальной мобильности (если не происходил из «бывших» и не был хоть в чем-то нелоялен). Но самое главное — он имел колоссальную социальную защищенность.
Безработицы не стало. Совершенно. Советский человек просто не мог нигде не работать, не получать хоть какую-то зарплату, не иметь хоть какого-то жилья. Он был беден в том смысле, что имел меньше вещей, худшие жилищные условия и более скверное питание, чем западный. Справедливости ради, он был обеспечен лучше, чем человек в любой колонии, и любого независимого не-западного общества — скажем, любого государства Латинской Америки, Эфиопии или Китая.
Но при этой скромной обеспеченности советский человек имел гарантию того, что у него будет скромное — но жилье, не деликатесная, но еда, не модная и не роскошная, но одежда. Чем дальше, тем больше советский человек был уверен в своих правах и все решительнее их отстаивал: «Мне полагается!»
Второй особенностью стало право на пользование благами цивилизации: медициной и образованием. Причем образование становилось чуть ли не обязанностью советского человека.
Самое ценное, что имеет в наше время рядовой человек, — это квалификация, здоровье и жилье. Так обстоит дело в Российской Федерации, так обстоит дело и «во всех цивилизованных странах». В начале 1990-х годов англичанка Карен Хьюит пыталась рассказать россиянам, как работает рыночная экономика. В частности, она писала, что британцы «работают всю жизнь, чтобы просто иметь крышу над головой»[202]. Что они очень боятся серьезно заболеть и что хотят получить и дать детям как можно лучшее образование.
Так вот — все эти вещи человек в СССР не покупал, а получал ДАРОМ. Доступ к этим ценностям был разный, в зависимости от места проживания, принадлежности к какой-то группе населения, образования, но только очень частично — дохода.
Вводилось обязательное начальное и среднее образование — 4-классное в селах, 7-летнее в городах. К 1940 году техникумы подготовили около 2 млн специалистов. Были освоены многие новые технологии. Сложилась и советская система высшего технического образования. До 1980-х 90 % вузов в СССР были технические. Но развивалась и система образования в целом.
По уровню обеспеченности врачами и медикаментами СССР уже в 1940 году приближался к уровню западных государств. Во время советско-нацистской войны 1941–1945 годов процент раненых, вернувшихся в строй, в СССР был даже выше, чем в нацистской Германии. Пленных нацистов поражал высокий уровень советской медицины и то, что большинство врачей были женщины.
К 1970-м годам по обеспеченности врачами СССР занимал первое место в мире: число врачей приблизилось к девятистам тысячам, а вся армия работников медицины составляет шесть миллионов[203]. На 10 тысяч населения число врачей колебалось от 29 до 54 человек[204].
Третьей особенностью советского общества стала колоссальная несвобода его членов. С 1930 года свободный переход рабочего с предприятия на предприятие был запрещен. Переходить можно — но если начальство разрешит. Были введены уголовные наказания за нарушения трудовой дисциплины и халатность. С 1931-го рабочие стали нести ответственность за ущерб, нанесенный оборудованию.
В 1932-м стало можно переводить рабочего с предприятия на предприятие без его согласия. Колхозный строй часто трактуют как «второе издание крепостничества». Но и рабочий в городе вовсе не во всем располагал собой. В том же году за кражу госимущества была введена смертная казнь.
27 декабря 1932 г. был восстановлен внутренний паспорт, который Ленин в свое время осуждал как «царистскую отсталость и деспотизм». А теперь Маяковский в своих «стихах о советском паспорте» восторженно пишет о том, какой он замечательный. И сравнивает советскую «краснокожую паспортину» с паспортами иностранных государств. «Забывая» уточнить, что у иностранцев-то паспорта не внутренние, а выдаются для выезда за границу…
Уже действует легендарная статья 58 УК РСФСР «Контрреволюционные преступления». 25 февраля 1927 ЦИК ввел «определения» уголовным кодексом контрреволюционных преступлений. Мало! Мало!
30 марта 1930 г. и 15 февраля 1931 г. ЦИК СССР принял, под руководством Калинина, «определения» преступлений против порядка управления. По ним к контрреволюционным элементам (КРЭ) были отнесены, лишены имущества и направлены на истребление в лагеря миллионы людей, не желавших вступать в колхозы, сдавать имущество и объявленных злостными неплательщиками государственных заданий.
7 апреля 1935 года Центральным Исполнительным Комитетом под руководством Михаила Калинина и Советом Народных Комиссаров был разработан и издан закон «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». По этому закону: «Несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, — привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания».
Постановление УК и ВЦИК от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной (социалистической) собственности) (СЗ СССР 1932 г. № 62, ст. 360). Так называемый «Закон о колосках». За горсть колосков, собранных после уборки на колхозном поле, получали до 10 лет лагерей.
2 октября 1937 г. постановлением «О лишении свободы по делам шпионажа, вредительства и диверсионных актов» решением ЦИК СССР под руководством Калинина предельный срок лишения свободы увеличивался с 10 до 25 лет.
В 1940-м был признан преступлением выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции или с нарушением стандартов, и виновные лица (директор, главный инженер, начальник ОТК) наказывались лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. — так называемый «Закон о прогулах»: «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»[205].
Фактически возрождена крепостная система, установлен прямой запрет на переход из одного предприятия или учреждения в другое. За опоздание свыше 20 минут вводилось уголовное наказание.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г.: «Закон о фзушниках». Крепостничество для подростков-учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО. Заключение полагалось даже за нарушение школьной дисциплины[206].
О колоссальном ГУЛАГе, где одновременно находилось до 8 % мужского населения страны, не писал только ленивый. При колоссальной несвободе вообще ГУЛАГ сделался своего рода «карцером» в колоссальном лагере под названием СССР. Не свободны были, без преувеличения, все. Вплоть до министров и академиков.
Активное использование труда заключенных или «мобилизованных» производило отталкивающее впечатление на иностранцев. Причем не только на либералов, но и на социал-демократов. Что свидетельствует ровно об одном: исторические пути СССР и Европы начали расходиться.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.