Охота на людей
Охота на людей
«В первом часу ночи, – вспоминает В. И. Анпилов, – стрельба у телецентра стихла. Наконец передали, что меня желает видеть Макашов. Генерал был предельно краток: „Здесь все кончено, Уводи людей назад, к Дому Советов!“ Я все понял: у телецентра народное восстание в Москве потерпело военное поражение. По цепочке я передал сторонникам „Трудовой России“, чтобы они расходились по домам. Возвращаться под новую бойню у Дома Советов, на мой взгляд, не имело смысла»[2131].
По другим данным, «осаждавший телецентр Альберт Макашов» дал команду расходиться около 23.00[2132].
Однако более достоверными представляются сведения, что генерал покинул Останкино, уехав к «Белому дому» на «вишневой «девятке» с номером И 66–00 МЗ между 20.40 и 21.17, после того, как сюда пришла колонна демонстрантов, возглавляемая Б. В. Тарасовым, и появились БТРы[2133].
О том, что А. М. Макашов и его охрана, «попав под огонь из БТРов», «велели всем расходиться» и «отбыли в «Белый дом» на двух частных легковых автомобилях демонстрантов», – пишет М. М. Мусин[2134].
Описывая останкинскую бойню, М. М. Мусин считает необходимым выделить по крайней мере два периода: до и после 21.10: а) «в первом случае, – пишет он, – среди демонстрантов… были 18 вооруженных человек, самих же демонстрантов было всего несколько тысяч, и все они прибыли на автотранспорте»; б) «во втором случае войска МВД прекрасно видели, что к зданию телецентра подошла пешком новая колонна, и, открывая по ним огонь, эмвэдэшники точно знали, что расстреливают одних только безоружных людей, в том числе женщин и детей». «Наибольшее количество трупов, – пишет автор „Анафемы“, – было получено при второй, ничем не оправданной акции устрашения, когда еще около девяти часов до 5.45 4-го октября БТРы и спецназовцы активно „набивали“ окруженную рощу убитыми и ранеными»[2135].
На мой взгляд, эта «периодизация» представляется спорной, так как вопрос о том, когда сторонники парламента понесли наиболее значительные жертвы, на сегодняшний день остается открытым.
Вероятно, в качестве рубежа следует считать 22.00.
Во-первых, в 22.15 «обстановка в Останкино начала стабилизироваться, сотрудники телецентра снова получили возможность попасть в аппаратные», а следовательно, «останкинский телецентр мог возобновить трансляцию»[2136].
Во-вторых, если до этого «Витязь» имитировал оборону техцентра, то около 22.00 спецназовцы начали преследовать стороников парламента. «К этому времени», констатировал П. В. Голубец, он и его команда перенесли «действия из здания на улицу»[2137].
«То, что я услышал сквозь рев моторов и грохот выстрелов, – вспоминает один из очевидцев, – не могло сразу осознаться, хотя прозвучало два или три раза: “Мы получили приказ от Верховного Главнокомандующего стрелять на поражение. Через несколько секунд открываем огонь!” Было 22 час. 15 мин.»[2138].
Поскольку большинство людей попытались укрыться в Дубовой роще, именно ее в первую очередь и блокировала милиция.
«Людей, – пишет М. М. Мусин, – окружили и заперли» в роще «с двух сторон»: «даже на схеме ГУК ВВ МВД указано, что в начале и в конце рощи Голубец выставил БТРы и лично приказал им расстреливать „мятежников“». «…стали расстреливать из КПВТ подошедших БТРов, продолжая стрельбу из четырех автоматных гнезд с крыши телецентра… Попутно они добивали залегших прямо на разграничительной полосе и улице Королева. Командовавшие расстрелом открытым текстом по рациям корректировали огонь автоматчиков и наводили на людей крупнокалиберные пулеметы БТРов»[2139].
«Роща, – читаем мы в „Анафеме“ далее, – представляла собой идеальное для расстрела место, занимая несколько сот метров в ширину (250–300) и с полкилометра в длину. С одной стороны (с правого фланга) во всю длину рощу огораживал высокий забор, отделявший ее от территории телевышки и не дававший вырваться из ловушки с этой стороны. Вдоль другой ее стороны вытянулось здание техцентра – корпус АСК-3, из которого спецназовцы МВД вели пулеметный и автоматный огонь по предварительно загнанным в западню людям. Помимо отсекающего огня из техцентра (с левого фланга), по роще вели огонь на поражение с улицы Королева и телецентра (с фронта). С крыши телецентра роща свободно простреливалась автоматчиками. Она также насквозь простреливалась и из крупнокалиберных пулеметов БТРов с улицы Королева (шеренги в 5–7 БТРов Захарова выстраивались у подземного перехода и вели оттуда огонь по людям, прятавшимся у трансформаторной будки, здания касс „7-го неба“ и в роще»[2140].
Почему же безоружные люди, сумев добежать до Дубовой рощи, не уходили отсюда? Оказывается, многие «ждали помощи из Тулы»[2141].
Когда надежды на тульских десантников стали иссякать, около 21.00 пришла новая весть: на помощь «Белому дому» идет Таманская дивизия[2142].
Только около 22.30 по рации сообщили, что «армия предала народ» и люди начали расходиться[2143]. По некоторым данным, Останкино опустело примерно «в полночь». Люди, пишет Р. С. Мухамадиев, «разошлись по домам, все еще не веря тому, что, наконец, избавились от этого кошмара. Раненых не оставили „на линии фронта“, а постарались унести на спинах…, мертвые остались лежать…, последних на заре подобрали военные…»[2144].
С 22.00 3-го октября и до утра 4-го октября к Дубовой роще не подпустили ни одну машину «Скорой помощи»[2145].
По свидетельству М. М. Мусина, в три часа утра «на глазах многочисленных свидетелей» из телецентра расстреляли машину с ранеными, которых вывозили «из останкинской рощи»[2146]. Признавая факт подобного расстрела, П. В. Голубец, утверждает, однако, что отдал такой приказ лишь после того, как ему сообщили, что в этой машине находятся не раненые, а ящик с гранатами[2147].
Через час после этого В. И. Брагин сообщил, «что здания АСК-1 и АСК-3 полностью освобождены от сторонников парламента»[2148]. Как мы знаем, никаких сторонников парламента в этих зданиях не было ни в четыре часа ночи, ни в семь часов вечера.
Между тем в справке ГУК ВВ МВД говорится, что стрельба в Останкино продолжалась до 5.45:
«Отражались попытки нападения, подавлялись отдельные огневые точки и снайперы мятежников»[2149].
«К утру, – пишет корреспондент «Московского комсомольца» В. Новиков, – перед зданием было настоящее поле боя, с трупами и брошенным оружием. Но оставались снайперы-одиночки, которые с окрестных крыш пытались постреливать. Были выделены группы по прочесыванию домов и обезвреживанию стрелков-одиночек»[2150].
«Правительственные источники, – отмечает М. М. Мусин, – не стеснялись признавать тот факт, что еще во второй половине 4 октября на подступах к „Останкино“ была уничтожена и рассеяна „вторая волна боевиков“ (РВ, 9.10.1993 г.). Стоит ли удивляться, что в результате этого Аркадий Баскаев и Анатолий Куликов вынуждены были официально указать в отчете ВВ МВД о 19 новых трупах, собранных у Останкино уже после расстрела парламента в ночь с 4 на 5 октября»[2151].
О жертвах с одной стороны уже говорилось. А велики ли были жертвы с другой стороны? Оказывается, среди «оборонявшихся» было только два погибших: уже известный нам рядовой Николай Ситников и видеоинженер Сергей Красильников[2152]. Как погиб Н. Ситников мы знаем. А как погиб С. Красильников? «Был убит», пишет С. Чарный, выстрелом «из толпы»[2153].
Между тем опубликованные материалы официального расследования свидетельствуют, что «толпа» к этой смерти не имела никакого отношения.
«Видеоинженер, – утверждает М. М. Мусин, – был убит глубоко внутри здания АСК-3, за углом коридора, в глухой комнате (документировано видеоматериалами и данными экспертизы) рядом с командным пунктом Голубца», куда не могла долететь с улицы даже шальная пуля. «Нам, – пишет М. М. Мусин, – удалось получить и заключение трассологической экспертизы. Последней точно установлено, что он никак не мог быть убит выстрелами с улицы, стрелял кто-то свой, убийца находился на 2-м этаже корпуса АСК-3 и стрелял практически в упор»[2154].
А вот свидетельство журналиста «Комсомольской правды» Р. Сафронова: «Уже позже, через 2 месяца, на допросе в прокуратуре, я узнал, что он (Красильников – А.О.) был убит спецназовцем отряда МВД «Витязь». Все было налицо – протокол допроса. Рисунок траектории полета пули»[2155].
Позднее следствие установило, что «3 октября Красильников С. Н. находился на своем рабочем месте в кабинете № 1276 на первом этаже АСК-3. После взрывов и начала стрельбы вышел из кабинета» и тут же «в нише, где расположена дверь, получил сквозное огнестрельное ранение головы, от которого на месте скончался»[2156].
На следствии «свидетельница, работавшая в тот вечер вместе с погибшим», сообщила, что она вышла из этого же кабинета почти сразу же за С. Красильниковым и увидела его лежащим на полу в луже крови «ногами наружу»[2157].
«Начальник смены отдела оперативных информационных программ телецентра» показал на следствии, что когда «ему сообщили» о произошедшем, он «побежал вниз», «увидел на полу тело» и бросился к нему «для оказания помощи». Но его остановил «окрик» «от главного входа: «Назад! Иначе стреляю!». «Уйдя в медпункт», начальник смены «пытался вызвать «скорую помощь», а затем «надев белый халат», снова попытался «подойти к Красильникову», но «его снова не подпустили»[2158].
Следствие установило, что «выстрел, которым был убит пострадавший, был произведен вдоль коридора от холла центрального входа в здание, где находились защищавшие телецентр военнослужащие внутренних войск и сотрудники МВД. Снаружи здания, где были демонстранты и члены военизированных формирований Верховного Совета, в Красильникова ни прицельным выстрелом, ни рикошетом попасть было невозможно»[2159]. Это позволило сделать вывод, что «Красильников был убит не сторонниками Верховного Совета», а «сотрудниками МВД или военнослужащими»[2160].
Итак, никакого штурма телецентра не было, а была хладнокровно спланированная кровавая бойня.
Повторяя опровергнутую следствием ложь, будто бы пришедшей в «Останкино» «толпе» удалось ворваться в телецентр[2161], С. Чарный в полном противоречии с этим пишет, что все убитые и раненые со стороны «штурмующих» стали жертвами «перекрестного огня» на площади «перед АСК»[2162].
Особенно «отличились», пишет М. М. Мусин, четыре автоматчика спецназа, стрелявшие «с крыши телецентра»[2163]. Трупы, во время расстрела практически не вывозили, не успевали отправлять в больницу даже раненых. В связи с этим, как писал М. М. Мусин, «требует отдельного расследования вопрос о том, кто и куда вывез утром и днем 4-го октября трупы из рощи»[2164].
Кровавой бойней в Останкино руководили два человека: генерал-майор милиции Павел Васильевич Голубец и подполковник Сергей Иванович Лысюк. Первый получил за это чин генерал-лейтенанта и орден «За личное мужество», второй чин полковника и звезду «Героя России»[2165].
«Общее настроение участников похода к телецентру выразила, наверное, молодая женщина, сказавшая: „Надо было туда пойти, чтобы все это увидеть и никогда не простить“»[2166].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.