Заботы пенсионера
Заботы пенсионера
Все поразились, как легко Ельцин пережил уход на пенсию. Он вел тихую жизнь пенсионера, лечился, ходил в театры, путешествовал, насколько позволяли силы. В 2002—2003 годах он явно чувствовал себя неплохо и постоянно ездил по стране и миру. Не забывал родной Екатеринбург. Зимой 2003 года прилетел вручать именные стипендии лучшим студентам alma mater — Уральского политехнического. Поразил тем, что в двадцатиградусный мороз был с непокрытой головой. Встречавшему его губернатору Эдуарду Росселю тоже пришлось снять шапку. Стипендии в две тысячи рублей получили полсотни студентов. Ельцин предложил студентам задавать любые вопросы, но вопросов не было, видимо, университетское начальство запретило. Летом опять приехал в родной город. Борис Николаевич болел за российскую женскую команду на международном волейбольном турнире. Выиграла «Уралочка-НТМК» из Екатеринбурга, и Ельцин восторженно поздравлял девушек. Журналистам сказал:
— Весь сезон нашей команде пророчили неудачу. Но в решающий момент девочки проявили настоящий уральский характер.
Борис Николаевич с удовольствием собирал однокурсников, всякий раз в новом месте. В последний раз повидался со старыми друзьями в мае 2005 года в Кисловодске. Ельцин всем купил билеты и снял виллу, где минеральную воду можно пить, не выходя из номера.
1 февраля 2006 года его семидесятипятилетие отмечалось в Кремле. В Георгиевском зале был устроен прием для политической элиты страны.
Дважды в год — 12 июня и на Новый год — Ельцин собирал на даче в Барвихе всех родственников. Дочери, внуки и внучки навещали его чаще.
Ельцин по-прежнему интересовался спортивными состязаниями, приезжал на стадион поболеть. Известная тележурналистка Марианна Максимовская рассказывала, как за год до смерти видела Ельцина на Кубке Кремля:
— Он с Наиной Иосифовной сидел прямо надо мной. Ельцин невероятно эмоционально болел за наших теннисистов: прыгал, вскакивал, размахивал руками. Наина Исифовна все время его успокаивала: «Боря, ну сядь, ну что ты вскочил». Эта семейная идиллия была очень трогательной.
Поведение Ельцина-пенсионера в первую очередь определялось состоянием здоровья. Через год после ухода в отставку, 1 февраля 2001 года, ему исполнилось семьдесят лет. Домашние хотели отметить юбилей, но на Бориса Николаевича обрушилась очередная инфекция, поднялась температура, и его положили в больницу. Ельцин ушел на пенсию тяжелобольным человеком, каждодневно зависящим от кремлевской медицины. Вместе с тем не подтвердились слухи о том, что ему совсем плохо, что начался распад личности.
Осенью 2001 года он пригласил к себе на дачу своих бывших помощников и референтов, которые писали ему все выступления. Один из приглашенных рассказывал мне, что они боялись ехать, не хотели видеть тень некогда выдающегося человека. Но помощники нашли Ельцина в очень приличной форме (он всех называл по имени-отчеству, знал, кто чем занимается) и были страшно довольны.
Поначалу думали, что он не выдержит, станет приезжать в Кремль, вмешиваться в текущие дела. Ничего подобного Борис Николаевич себе не позволил. Хотя бывший управляющий делами президента Павел Бородин, побывав у него в 2002 году, заметил:
— У него в глазах такая глубокая тоска по настоящему делу.
«Знаете, я много раз задумывалась над тем, что будет, когда папа оставит пост, как он это перенесет, — говорила Татьяна Дьяченко в газетном интервью. — Многие же писали, что он вообще не может без власти. Когда любой человек уходит на пенсию, он страшный стресс испытывает, а тут… К счастью, папа оказался сильнее.
Заметьте, он ведет себя предельно аккуратно и тактично, хотя при его сильном характере, при его темпераменте ему наверняка хотелось бы высказаться по многим вопросам, что-то прокомментировать».
Но он сам сказал журналистке Людмиле Телень в октябре 2003 года:
— Я считаю, что после отставки не вправе оставаться публичным политиком. Дал себе зарок не комментировать то, что делает действующий президент. То, что мне нравится или не нравится, я ему высказываю один на один. Оппозиционные мнения всегда должны быть в обществе, без них в жизни нельзя. Об этом я Владимиру Владимировичу говорил.
Говорят, что он не затруднялся снять трубку аппарата прямой связи и переговорить с Путиным.
Интересен список гостей, которых приглашал Ельцин. В середине февраля 2000 года у Бориса Николаевича побывал Егор Гайдар. В конце февраля многолетний руководитель кремлевского протокола Владимир Шевченко позвонил лидеру фракции Союза правых сил Борису Немцову:
— Борис Николаевич приглашает пообедать. Немцов нашел бывшего президента в отличной форме:
— Я его давно таким не видел, лет десять.
Гостя угощали борщом и пельменями, поили красным вином. К мужчинам присоединилась Наина Иосифовна и Татьяна. Рассуждая о кадровой политике нового хозяина страны, Ельцин заметил, что новому президенту необходимо окружать себя не столько преданными людьми, сколько профессиональными. Он поддержал предложение избирать членов Совета Федерации: «Не назначать же всех из Кремля!» Бывший президент совершенно определенно высказался и в поддержку свободы слова:
— Я терпел любую критику, а сейчас даже справедливое замечание трудно произнести вслух.
Едва ли слова бывшего президента понравились Путину и его окружению. Борис Немцов рассказал журналистам, что руководители государственных телеканалов получили указание о его встрече с Ельциным ничего не говорить и самого Немцова в эфир не пускать…
Еще несколько раз Ельцин высказывал то, что не очень нравилось в Кремле. В декабре 2000 года в интервью «Комсомольской правде» он твердо заявил:
— Я категорически против возвращения гимна СССР в качестве государственного. Такими вещами не шутят.
Владимиру Путину эти слова никак не могли понравиться, потому что это он решил вернуть стране старый гимн с новыми словами.
24 июня 2002 года на пресс-конференции президент Путин так отозвался о Ельцине:
— Он свободный человек. Имеет возможность свободно передвигаться, встречаться, высказывать свое мнение.
Думаю, что ничего здесь плохого нет. Но по многим проблемам у меня есть свое мнение, и я буду реализовывать то, что считаю нужным, то, что считаю соответствующим интересам России. Борис Николаевич яркий человек, опытный политик. У него есть свое мнение, он его высказывает. Ну, спасибо. Будем иметь в виду.
Ельцин еще несколько раз выражал свое несогласие с политической практикой своего наследника.
В сентябре 2004 года Ельцин высказался в газете «Московские новости», которую редактировал тогда Евгений Киселев. Текст, судя по всему, был, как обычно, написан Юмашевым. Редакция просила Ельцина высказать свое мнение о последствиях трагедии в Беслане и отмене губернаторских выборов. Ельцин ответил: «Я уже говорил, что, уйдя из публичной политики, не собираюсь давать политические комментарии и обсуждать действия тех, кто пришел после меня: президента страны, лидеров партий, депутатов, политиков. У меня есть возможность те соображения, те мысли, которые волнуют меня, высказать лично Владимиру Владимировичу Путину… Но я твердо верю, что меры, на которые после Беслана пойдет руководство страны, будут лежать в русле тех демократических свобод, которые стали ценнейшим достижением России за это последнее десятилетие. Мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное — от духа той Конституции, которую приняла вся страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав — это и есть в том числе победа террористов».
Резкий тон первого президента был воспринят как несогласие с политическими шагами Путина, как предостережение ему. Но больше таких резких слов Ельцин себе не позволял. Когда его спрашивали, не сожалеет ли он, что выбрал Путина своим преемником, он твердо отвечал:
— Нет.
Накануне своего семидесятипятилетия Борис Николаевич дал интервью журналу «Итоги». Особо отметил:
— Знаете, что мне больше всего нравится сегодня? Изменилось настроение людей. Экономическая ситуация улучшается, ежегодно увеличиваются размеры пенсий, зарплаты бюджетников. Конечно, я рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Владимире Путине. Ситуацию в стране оценил так:
— Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное — стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным.
— А тактические расхождения? — уточнил корреспондент «Итогов».
— Они с прессой не обсуждаются. Один на один могу сказать Владимиру Владимировичу, но на публике, как говорят на Западе, no comments. Поэтому никаких критических замечаний вы от меня не услышите. Зачем вносить раздрай? Я выдвигал Путина и должен его поддерживать.
— А раньше, бывало, критиковали вслух, — напомнил корреспондент. — Например, из-за нового гимна России ворчали. Мол, старый советский перелицевали.
— Поворчал и успокоился, — ответил Ельцин. — Куда деваться? Гимн-то остался.
Люди, пришедшие к власти, оценивали эпоху Ельцина очень резко, его самого именовали разрушителем государства.
На пресс-конференции 1 февраля 2007 года (кстати, в день рождения Ельцина!) Путин выразился так:
— Вспомним середину девяностых годов, когда, как в известной басне, лебедь, рак и щука в разные стороны тащили, а страна стояла на месте. Когда разные ветви власти удовлетворяли только свои политические амбиции, говорили о реформах, но мало что делали…
А те, кто оказался в оппозиции к нынешней власти, кто считал, что страна пошла не тем путем, продолжали апеллировать к первому президенту — ведь это он привел к власти Путина. Люди демократических убеждений ставили Ельцину в вину войну в Чечне и то, что он отдал власть человеку, который отказался от его наследства.
Всего за несколько дней до смерти Ельцина «Новая газета» опубликовала адресованное ему открытое — и весьма резкое — письмо своего обозревателя Бориса Вишневского:
«Вы не в курсе, что нынешняя российская политическая власть, руководимая человеком, которого Вы назвали своим преемником, отнимает у граждан право на свободное выражение своего мнения? То право, которое Вы когда-то отстаивали (в прямом смысле отстаивали на танке у Белого дома) и которое закреплено в Конституции, которую Вы нас просили принять? Борис Николаевич, Вы не смотрели по телевизору, как разгоняли марши несогласных в Москве, Петербурге и Нижнем Новгороде?
В конце восьмидесятых годов, когда народ выходил на улицу, в том числе чтобы поддержать Вас в борьбе против коммунистической власти, его не встречали, как сегодня, шеренги карателей, водометы и дубинки. И митинги тогда, как правило, не разрешалось запрещать — не говоря уже о том, чтобы избивать их участников и потом сутками держать в «обезьянниках». Борис Николаевич, когда-то Вы упрекали Горбачева за «нежелание слышать свой народ». Сегодняшняя российская власть не только не желает слышать свой народ — она отвечает ему ОМОНом. Если бы тех, кто собрался в августе 1991 года вокруг Белого дома, встретили так, как в Нижнем Новгороде в марте 2007 года, уверяю Вас, сентябрь 1991-го Вы встретили бы уже в камере. Вы считаете, что наша страна должна двигаться к демократии? А если Вы считаете, что она движется в противоположную сторону, почему молчите?»
Не знаю, показывали Ельцину такого рода газетные материалы или оберегали от неприятных эмоций. Но это открытое письмо Борис Николаевич уже в любом случае прочитать не мог. А если бы и прочитал? Не уверен, что отрезанный и оторвавшийся от реальной жизни человек мог адекватно оценивать происходящее в стране. К тому же очень давно и столь тяжело болевший. Конечно, инфаркт не инсульт, но серьезные поражения сердечно-сосудистой системы не проходят бесследно и для интеллектуальной сферы. Со стороны судить непросто, но есть ощущение, что Борис Николаевич жил в нереальном мире, считая, что дела в государстве идут все лучше и лучше. И его семья, заботясь о здоровье близкого и дорогого человека, делала все, чтобы он пребывал подальше от забот и тревог страны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.