Николай Заболоцкий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Николай Заболоцкий

Объединение реального искусства, или ОБЭРИУ, вместе с молодыми ленинградскими поэтами «левого» фланга (Д. Хармсом, А. Введенским, И. Бахтеревым и др.) организовывал Николай Алексеевич Заболоцкий (1903, Казань– 1958, Москва), поэт, чей жизненный и творческий путь во многом отразил трагические судьбы русской литературы XX в. Он принял участие в составлении программы и декларации группы, был автором манифеста, опубликованного в 1928 г. Название группы расшифровывал как «Объединение единственно реалистического искусства», а «у» – это украшательство, «которое мы себе позволяли». Поэт прошел путь от модернизма в обэриутский период творчества до классически ясного стиля в зрелый период. В настоящее время воспринимается как поэт-классик XX в.

Впервые стихотворения Заболоцкого «Красная Бавария», «Футбол», «Поход» были опубликованы в конце 1927 г. в ленинградской периодике. Известность пришла после книги стихов «Столбцы» (1929), в которой поэт создает гротескно-примитивный мир, совмещая натурализм и сюрреализм, иронию и своеобразную философию. Автор в своих авангардные поисках, экспериментировании со смыслами соприкасается с Д. Хармсом. Нарушая привычную логику, Заболоцкий очеловечивает животных и «анимализирует» людей. В стихотворении «Битва слонов» поэт описывает «борьбу со смыслом», используя возможности бурлескной метафорики:

Воин слова, по ночам

Петь пора твоим мечам!

<…>

Битва слов! Значений бой!

В башне Синтаксис – разбой.

Европа сознания

В пожаре восстания.

Невзирая на пушки врагов,

Стреляющие разбитыми буквами,

Боевые слоны подсознания

Вылезают и топчутся,

Словно исполинские малютки.

Однако торжество зауми, победившей в битве, приводит к поражению поэзии: «Поэзия, сраженье проиграв, / Стоит в растерзанной короне». Отказываясь от выработанных культурой правил, автор обнаруживает, что «Синтаксис домики строит не те, / Мир в неуклюжей стоит красоте. / Деревьев отброшены старые правила, / На новую землю их битва направила. / Они разговаривают, пишут сочинения, / Весь мир неуклюжего полон значения». Гармонизировать мир значит исказить его и проиграть битву творческого мышления с косностью материи, тогда как, по мысли поэта, важно воплотить парадоксальную несуразность и сочную свежесть обнаруженной «новой земли». Работая над «Столбцами», Заболоцкий пишет стихотворение «Свадьба» (1928), в котором прозорливость поэтического зрения, смелые метафорические образы, статичные картины, переданные в динамике движения, сарказм и ирония автора, его любовь к бытию и беззлобный смех над его убогостью и красочной роскошью достигают сюрреалистической остроты и неожиданности. Пафос оды, высокого жанра классицизма сочетается с гротескно-сатирическим стилем.

Сквозь окна хлещет длинный луч,

Могучий дом стоит во мраке.

Огонь раскинулся, горюч,

Сверкая в каменной рубахе

<…>

Они едят густые сласти,

Хрипят в неутоленной страсти

И распуская животы,

В тарелки жмутся и цветы.

Прямые лысые мужчины

Сидят, как выстрел из ружья,

Едва вытягивая шеи

Сквозь мяса жирные траншеи.

<…>

Огромный дом, виляя задом,

Летит в пространство бытия.

А там – молчанья грозный сон,

Седые полчища заводов,

И над становьями народов —

Труда и творчества закон.

Поэт подчеркивал, что это не пародия, это – «мое зренье» [282]. Принцип контраста, противопоставление миров «здесь» и «там», двухполюсность воссоздаваемой картины рождает эффект синтеза комического и трагического, Их взаимопроникновение передается через гротеск и одновременно использование «памяти» торжественного звучания одического ямба, восходящего к одам М. Ломоносова и Г. Державина. Высокая литературная лексика – «венец», «блистая», «дивный» – вступает в разительный контраст с системой «низких» образов и прозаизмов того «омерзительно вещественного», которым упиваются герои «Свадьбы». Поэт утверждал, что «предмет не дробится <…> в стихах», напротив, он «сколачивается и уплотняется до отказа». Характер «зрелищности» образной картины мира, созданной Заболоцким, заключается в необычном ракурсе зрения. Поэт называл себя «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя» [283].

Творчество периода «Столбцов» связано с эстетическими поисками таких русских художников, как П. Филонов, Н. Гончарова, М. Ларионов, уходящих от раздробленности мира, ищущих архетипы подсознательного и формы их выражения. Стихотворный орнамент изукрашен воображением автора, смело обращающегося с традиционными тропами и стилистическими фигурами. Слушая стихотворение «Движение», соратник по ОБЭРИУ И. Бахтерев вспоминал, что «думал о Филонове» [284]:

Сидит извозчик, как на троне,

Из ваты сделана броня,

И борода, как на иконе,

Лежит, монетами звеня.

А бедный конь руками машет,

То вытянется, как налим,

То снова восемь ног сверкает,

В его блестящем животе.

В «Столбцах» проявилось резко индивидуальное восприятие жизни. Заболоцкий позже писал, что его темой был враждебный ему «хищнический быт всякого рода дельцов». В ранней поэзии не случайно возникают черты абсурдизма, реалистическая конкретность соседствует с гиперболизацией и алогизмом образов. Поэт протестует против физиологически безобразного, тупого и бездуховного бытия.

Продолжая традиции авангардистов, Заболоцкий создает в «Столбцах» негативную картину города, в котором изуродованы и природа, и человек. Контраст природной естественности и городской цивилизации обозначает особое, «перевернутое состояние» мира, где по улицам Москвы ведут под уздцы покойника, а кот кончает жизнь самоубийством. Витальная энергия людей и животных обессмыслена: «Нагие птицы верещали, скача неверными ногами»; «Тут пуля вьется сосунком», а «бедный конь руками машет». Заболоцкий использует речевые формы.^которые подчеркивают деформацию смысла и обнажают трагическую суть бытия. Стиль гротескного примитива, одноплановый синтаксис при многоплановой семантике, гротескные несовпадения между лексической и стилистической окраской слова и его логическим содержанием создают смысловую какофонию, которая как раз и отражает «реализм» абсурда и сознания «маленького человека».

Выступая в 1936 г. в дискуссии о формализме и вынуждено соглашаясь с обвинениями в адрес его экспериментальных стихов, Заболоцкий не отказывался от сделанного им в начале творческого пути. Поэт подчеркивал: ««Столбцы» научили меня присматриваться к внешнему миру, пробудили во мне способность пластически изображать явления. В них удалось мне найти некоторый секрет пластических изображений». В этом сборнике зарождается и основная натурфилософская тема творчества Заболоцкого – жизнь природы и человека в ней. «Столбцы» были резко встречены официальной критикой, но высоко оценены соратниками по авангарду.

Второй сборник Заболоцкого «Стихотворения. 1926–1932» возбудил столь резкую критику, что уже набранный в типографии, он не был подписан к печати. Поэма «Торжество Земледелия» (1929–1930), опубликованная в журнале «Звезда» (1933, № 2–3), была изъята. Весь тираж журнала был вновь набран, но уже без поэмы Заболоцкого. Поэт, несмотря на все обстоятельства, шел путем напряженных философских и художественных исканий. Поэмы «Торжество земледелия», «Безумный волк» (1931), «Деревья» (1933), «Лодейников» (1932–1947) включали в себя как авангардные эксперименты, так и проблемы высшего смысла жизни, гармонии бытия, предельных оснований человеческого существования, свойственные русской художественной традиции.

Последним перед арестом поэта и приговором к пяти годам лагерного заключения был сборник «Вторая книга» (1937), в котором автор создает «поэзию мыслей», развивая традиции Г. Державина и А. Пушкина, Е. Баратынского и Ф. Тютчева. Основная направленность лирики Заболоцкого середины 1930-х гг. – философская. В стихотворениях 1936–1937 гг. «Вчера о смерти размышляя…», «Бессмертие» (позднее получило название «Метаморфозы») ставятся извечные вопросы бытия. Поэт создает образ «живой архитектуры» мира, стремится передать диалектику взаимопревращений:

Звено в звено и форма в форму.

Мир Во всей его живой архитектуре —

Орган поющий, море труб, клавир,

Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Как все меняется! Что было раньше птицей,

Теперь лежит написанной страницей;

Мысль некогда была простым цветком;

Поэма шествовала медленным быком;

А то, что было мною, то, быть может,

Опять растет и мир растений множит.

Стихотворения сборника объединены идеей взаимного родства человека со всем сущим, и для поэта это не абстракция, а доказательная объемная картина мира. Заболоцкий перепроверяет условия бытия, баланс между мышлением и материей и с удивлением обнаруживает пульсацию мысли в самой материи. В стихотворении «Все, что было в душе…» (1936) человек втянут в ситуацию сократического диалога между цветком и его мертвым подобием-чертежом:

И цветок с удивленьем смотрел на свое отраженье

И как будто пытался чужую премудрость понять.

Трепетало в листах непривычное мысли движенье,

То усилие воли, которое не передать.

И кузнечик трубу свою поднял, и природа внезапно

проснулась,

И запела печальная тварь славословье уму,

И подобье цветка в старой книге моей шевельнулось

так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.

В марте 1938 г. поэт был незаконно арестован органами НКВД, после жестокого допроса в течение четверых суток и содержания в тюремной психиатрической больнице получил пятилетний срок исправительно-трудовых работ. С конца 1938 г. до начала 1946 г. Заболоцкий пробыл в лагерях Дальнего Востока, Алтайского края, Казахстана, трудился в тяжелейших условиях на лесоповале, взрывных работах, строительстве железнодорожной магистрали и лишь благодаря счастливым обстоятельствам и образованию устроился чертежником в проектное бюро, что спасло ему жизнь. За это время им было написано несколько стихотворений («Лесное озеро», «Соловей»). Природа понимается поэтом как хаос и дисгармония, торжество борьбы за выживание, побеждают сильнейшие, и в этом видимость гармонии, которая является плодом фантазий человека, а не реальностью. Но именно эта мечта-фантазия преображает природу и делает ее соразмерной духовности человека:

Когда огромный мир противоречий

Насытится бесплодною игрой, —

Как бы прообраз боли человечьей

Из бездны вод встает передо мной.

 <…>

Так, засыпая на своей кровати,

Безумная, но любящая мать

Таит в себе высокий мир дитяти,

Чтоб вместе с сыном солнце увидать.

Послевоенная лирика Заболоцкого отмечена опытом жестоких испытаний, углубленным взглядом в тайны природы и человеческой души, законы социальной жизни. Создаются такие стихотворения, как «Слепой», «Я не ищу гармонии в природе…», «Завещание». Памяти А. Введенского, Д. Хармса, Н. Олейникова – друзьям по группе ОБЭРИУ – посвящено «Прощание с друзьями».

Стихи Заболоцкого отличаются поэтической конкретностью, пластикой и живописностью образов, глубоким осмыслением проблем бытия. Стихотворение «Я не ищу гармонии в природе…», программное для поздней лирики, вступает в диалог и полемику с тютчевской традицией. Ф. Тютчев утверждал: «Певучесть есть в морских волнах, / Гармония в стихийных спорах… / Невозмутимый строй во всем, / Созвучье полное в природе». Заболоцкий же говорит о противоположных чертах миросостояния:

Я не ищу гармонии в природе.

Разумной соразмерности начал

Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе

Я до сих пор, увы, не различал.

Как своенравен мир ее дремучий!

В ожесточенном пении ветров

Не слышит сердце правильных созвучий,

Душа не чует стройных голосов.

Одухотворенность мира тем не менее передана через систему тропов: эпитеты, сравнения, метафоры и олицетворения говорят о неизмеримой сложности живущего и дышащего мира:

Но в тихий час осеннего заката,

Когда умолкнет ветер вдалеке,

Когда, сияньем немощным объята,

Слепая ночь опустится к реке.

<…>

И в этот час печальная природа

Лежит вокруг, вздыхая тяжело,

И не мила ей дикая свобода,

Где от добра неотделимо зло.

Размышляя о неизбежности смерти, поэт прибегает к пушкинской традиции, но переносит акцент с бессмертной души на свое «телесное» (в преображенном виде) соприсутствие в природе:

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов

Себя я в этом мире обнаружу.

Многовековый дуб мою живую душу

Корнями обовьет, печален и суров.

<…>

Над головой твоей, далекий правнук мой,

Я в небе пролечу, как медленная птица,

Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,

Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.

Элегически-медитативные строки, написанные пяти– и шестистопным ямбом, утверждают жизнь и красоту бытия:

Нет в мире ничего прекрасней бытия.

Безмолвный мрак могил – томление пустое.

Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:

Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.

Социально-гуманистические лейтмотивы в поэзии Заболоцкого наиболее ярко воплощены в стихотворении «Где-то в поле возле Магадана…» (в печати – в 1965). Герои – два старика в лагере на Колыме, у которых отнята возможность восхищаться красотой мира и тем самым участвовать в «дивной мистерии Вселенной», лишь смерть освобождает их от лагерных уз и дарует им бессмертные «созвездья Магадана».

Жизнь над ними в образах природы

Чередою двигалась своей.

Только звезды, символы свободы,

Не смотрели больше на людей.

Дивная мистерия вселенной

Шла в театре северных светил,

Но огонь ее проникновенный

До людей уже не доходил.

<…>

Не нагонит больше их охрана,

Не настигнет лагерный конвой,

Лишь одни созвездья Магадана

Засверкают, встав над головой.

Эти строки перекликаются с «Реквием» А. Ахматовой, «Воронежскими тетрадями» и «Стихами о неизвестном солдате» О. Мандельштама, лагерной прозой В. Шаламова и А. Солженицына.

В 1946 г. Заболоцкий смог вернуться в Москву и в 1948 г. даже опубликовать свои стихи. Полная реабилитация последовала после смерти Сталина. В 1956–1957 гг. поэт создает свой знаменитый лирический цикл «Последняя любовь» (10 стихотворений). Драма любви раскрывается через параллелизм состояний природы и душевных переживаний. Образы приобретают высокое символическое звучание (стихотворение «Можжевеловый куст»). В посмертно опубликованном стихотворении «Не позволяй душе лениться!» автор выразил свое жизненное и творческое кредо:

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Заболоцкий перевел «Слово о полку Игореве», «Витязь в тигровой шкуре» Ш. Руставели. В статье «Мысль – Образ – Музыка» (1957) он подчеркивал, что «сердце поэзии – в ее содержательности», «поэт работает всем своим существом» и ключевыми понятиями для него являются «мысль – образ – музыка – вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт». Признание Заболоцкий получил спустя десятилетие после смерти, о нем стали писать как о выдающемся лирике XX в., продолжившем великую традицию русской философской поэзии.

Сочинения

Заболоцкий Н. Собрание сочинений: В 3 т. М, 1983–1984.

Заболоцкий Н. Столбцы и поэмы. Стихотворения. М., 1989.

Литература

Македонов А.В. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1968

Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984.

Турков А. Николай Заболоцкий: Жизнь и творчество. М., 1981.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.