Поражение России и революционный кризис

Поражение России и революционный кризис

«Разгон» IV Думы{11}, как ответ на образование оппозиционного блока в ней из либералов, октябристов и националистов, – вот одно из самых рельефных проявлений революционного кризиса в России. Поражение армий царской монархии – рост стачечного и революционного движения в пролетариате – брожение в широких массах – либерально-октябристский блок для соглашения с царем на программе реформ и мобилизации промышленности для победы над Германией. Такова последовательность и связь событий в конце первого года войны.

Все видят теперь, что революционный кризис в России налицо, но не все правильно понимают его значение и вытекающие из него задачи пролетариата.

История как бы повторяется: снова война, как и в 1905 году, притом война, в которую царизм втянул страну ради определенных и явных завоевательных, хищнических и реакционных целей. Снова поражение в войне и ускоренный им революционный кризис. Снова либеральная буржуазия, – на этот раз даже с самыми широкими слоями консервативной буржуазии и помещиков, – выдвигает программу реформ и соглашения с царем. Почти как летом 1905 года перед булыгинской Думой или как летом 1906 года после разгона I Думы.

Однако на деле громадной разницей является то, что война охватила теперь всю Европу, все передовые страны с массовым и могучим социалистическим движением. Империалистская война связала революционный кризис в России, кризис на почве буржуазно-демократической революции, с растущим кризисом пролетарской, социалистической революции на Западе. Эта связь настолько непосредственна, что никакое отдельное решение революционных задач в той или иной стране невозможно: буржуазно-демократическая революция в России теперь уже не только пролог, а неразрывная составная часть социалистической революции на Западе.

Довести до конца буржуазную революцию в России, чтобы разжечь пролетарскую революцию на Западе, – так ставилась задача пролетариата в 1905 году. В 1915 вторая половина этой задачи стала настолько насущной, что она на очередь становится одновременно с первой. Возникло новое политическое деление в России на почве новых, более высоких, более развитых, более переплетенных международных отношений. Это новое деление между революционерами – шовинистами, которые хотят революции для победы над Германией, и революционерами – пролетарскими интернационалистами, которые хотят революции в России для пролетарской революции на Западе и одновременно с ней. Это новое деление, по сути дела, есть деление между мелкой буржуазией, городской и деревенской, в России и социалистическим пролетариатом. Это новое деление надо отчетливо сознать, ибо первая задача марксиста, т. е. всякого сознательного социалиста, перед лицом надвигающейся революции состоит в уразумении позиции разных классов, в сведении разногласий тактических и принципиальных вообще к различиям в позиции разных классов.

Нет ничего пошлее, нет ничего презреннее и вреднее, как ходячая идея революционных филистеров: «забыть» разногласия «по случаю» ближайшей общей задачи в наступающей революции. Кого опыт десятилетия, 1905–1914 гг., не убедил в глупости этой идеи, тот безнадежен в революционном отношении. Кто ограничивается теперь революционными восклицаниями, без анализа того, какие классы доказали, что они могут идти и идут за такой-то революционной программой, тот не отличается, в сущности, от «революционеров» Хрусталевых, Аладьиных, Алексинских.

Перед нами ясная позиция монархии и крепостников-помещиков: «не отдать» России либеральной буржуазии; скорее сделка с монархией немецкой. Так же ясна позиция либеральной буржуазии: воспользоваться поражением и растущей революцией, чтобы добиться у испуганной монархии уступок и дележа власти с буржуазией. Так же ясна позиция революционного пролетариата, стремящегося довести революцию до конца, используя колебания и затруднения правительства и буржуазии. Мелкая же буржуазия, т. е. гигантская масса едва просыпающегося населения России, идет ощупью, «вслепую», в хвосте буржуазии, в плену националистических предрассудков, с одной стороны, подталкиваемая к революции невиданными, неслыханными ужасами и бедствиями войны, дороговизны, разорения, нищеты и голода, с другой стороны, оглядываясь на каждом шагу назад, к идее защиты родины, или к идее государственной целости России, или к идее мелкокрестьянского благоденствия благодаря победе над царизмом и над Германией, без победы над капитализмом.

Эти колебания мелкого буржуа, мелкого крестьянина, не случайность, а неизбежный результат его экономического положения. От этой «горькой», но глубокой истины неумно прятаться, ее надо понять и проследить в наличных политических течениях и группировках, чтобы не обманывать самих себя и народ, чтобы не ослаблять, не обессиливать революционной партии социал-демократического пролетариата. Пролетариат обессилит себя, если позволит своей партии колебаться так, как колеблется мелкая буржуазия. Пролетариат выполнит свою задачу лишь тогда, если он сумеет идти к своей великой цели, не колеблясь, толкая вперед мелкую буржуазию, предоставляя ей учиться на своих ошибках, когда она качается вправо, утилизируя все ее силы для напора, когда жизнь заставляет ее идти влево.

Трудовики, эсеры{12}, ликвидаторы-«окисты» – вот те политические течения в России, которые вполне обрисовались за минувшее десятилетие, доказали свою связь с различными группами, элементами и слоями мелкой буржуазии, обнаружили свои колебания от крайней революционности на словах до союза с шовинистскими народными социалистами{13} или с «Нашей Зарей» на деле. Например, 3 сентября 1915 года пятерка заграничных секретарей OK выпустила воззвание о задачах пролетариата, в котором ни звука не говорится об оппортунизме и социал-шовинизме, но говорится о «восстании» в тылу немецкой армии (это после годичной борьбы с лозунгом гражданской войны!) и провозглашается столь расхваленный кадетами{14} в 1905 году лозунг «учредительного собрания для ликвидации войны и для ликвидации самодержавного (третьеиюньского) строя»!! Кто не понял необходимости полного отделения, в интересах успеха революции, партии пролетариата от этих мелкобуржуазных течений, тот всуе приемлет имя социал-демократа.

Нет, перед лицом революционного кризиса в России, ускоренного именно поражением, – в этом боятся сознаться разношерстные противники «пораженчества» – задачи пролетариата будут состоять по-прежнему в борьбе с оппортунизмом и шовинизмом, без которой невозможно развитие революционного сознания масс, и в помощи их движению посредством недвусмысленных лозунгов революции. Не учредительное собрание, а низвержение монархии, республика, конфискация помещичьей земли и 8-часовой рабочий день, – таковы будут по-прежнему лозунги социал-демократического пролетариата, лозунги нашей партии. И в неразрывной связи с этим, чтобы на деле, во всей своей пропаганде и агитации, во всех выступлениях рабочего класса, отделить и противопоставить задачи социализма задачам буржуазного (в том числе плехановского и каутскианского) шовинизма, наша партия будет по-прежнему ставить лозунг превращения империалистской войны в войну гражданскую, т. е. лозунг социалистической революции на Западе.

Уроки войны заставляют даже наших противников признавать на деле как позицию «пораженчества», так и необходимость выдвигать – сначала, как хлесткую фразу в воззвании, а потом и более серьезно, более вдумчиво, – лозунг «восстания в тылу» германских милитаристов, т. е. лозунг гражданской войны. Уроки войны, оказывается, вбивают в голову именно то, что мы проповедовали с начала ее. Поражение России оказалось наименьшим злом, ибо оно двинуло вперед революционный кризис в величайшем масштабе, расшевелило миллионы, десятки и сотни миллионов. А революционный кризис в России, в обстановке империалистской войны, не мог не толкнуть мысль к идее о единственном спасении народов, к идее о «восстании в тылу» германской армии, т. е. к идее о гражданской войне во всех воюющих странах.

Жизнь учит. Жизнь идет через поражение России к революции в ней, а через эту революцию, в связи с ней, к гражданской войне в Европе. Жизнь пошла этим путем. И партия революционного пролетариата России, почерпнув новую силу в этих оправдавших ее уроках жизни, с еще большей энергией пойдет по намеченному ею пути.

Написано в сентябре, позднее 5 (18), 1915 г.

Впервые напечатано 7 ноября 1928 г. в газете «Правда» № 260

Печатается по рукописи