ИМЕННЫЕ ЧАСЫ

ИМЕННЫЕ ЧАСЫ

Летом 1941 года, отучившись год в ремесленном училище, что на Крюковом канале, собирался шестнадцатилетний Ваня Макаренков на каникулы – к себе на родину, на Смоленщину. Оттуда был он направлен в Ленинград учиться на столяра-станочника. Для промышленности страны Советов требовались молодые рабочие руки, и ехали по направлениям из глубинки в крупные города сельские подростки. Вместо отдыха, леса, речки – отрады сельских мальчишек – повезли их летом 1941 года под Стрельну рыть окопы. Группами по 25 человек с руководителем добирались утром на трамвае до Сосновой поляны, дальше пешком. На полный день – до 5 часов вечера. К труду Ваня был приучен с детства; хотя грунт был легкий, песок (траншеи шли в сторону Финского залива), все же к вечеру тело наливалось усталостью, каждый бросок лопатой давался с трудом. Но раз другие кидают – негоже отставать и тебе.

Фронт приближался стремительно, начались бомбежки. Макаренков попал в группу курсантов – пожарных по тушению «зажигалок». Бомбы встречали во всеоружии – наготове бочки с песком, щипцы. В сентябре в один из массовых налетов ему удалось сбросить с крыши 5 «зажигалок». Вместе с двумя ребятами Макаренков был награжден именными часами. (Впоследствии эти часы выручили его в голодную зиму 1941–1942 годов.) Преподаватель, руководивший действиями ребят, тоже был отмечен – получил костюм.

За год ребята уже научились кое-чему по плотницкой части. Послали их на завод – сбивали ящики для полевых телефонных аппаратов. Формировались новые дивизии, полки – для их материально-технического обеспечения требовалось многое. И все это в условиях фронтового города, под бомбежками, обстрелами.

Питание курсантов было получше, чем у других жителей блокадного Ленинграда. Вначале столовая была развернута в ближнем кинотеатре, пока туда не угодил снаряд. На заводе в учебных мастерских выполняли различные заказы, все для военных нужд, в том числе и волокуши для пулеметов. Обходились простым инструментом: лучковая пила, фуганок, молоток…

2 января 1942 года ремесленное училище – а это 900 человек – отправилось в эвакуацию. С Финляндского по железной дороге до Ладожского озера, потом погрузка в автомашины. В путь тронулись утром и на середине озера попали под бомбежку. Головная машина, где находился директор с документами, ушла под лед. Ребята кинулись врассыпную от ледовой дороги, где рвались бомбы; сверху били немецкие пулеметы… До Кобоны добирались по льду пешком. Первый привал был, как у многих ленинградцев, добравшихся до восточного берега, в холодной, открытой ладожским ветрам, церкви. Там, в Кобоне, и расстался Ваня с именными часами, получив взамен две буханки хлеба и ведро картошки, – не так уж много на пятерых голодных друзей-мальчишек.

Транспорт выделялся только для перевозки вооружений, продовольствия, воинских частей. Курсанты училища преодолевали расстояние от Кобоны до Тихвина в свирепые январские холода почти месяц. Они брели от поселка к поселку, от деревни к деревне. К вечеру, останавливаясь на ночевку, обращались в сельсовет – их размещали по избам. А утром – снова в путь. С каждым днем сил становилось меньше, ослабевших оставляли в деревнях до поправки. В Ижевск – конечный пункт назначения – из 900 человек добрались только 118.

Ленинградцев подселили к ребятам из местного ремесленного училища и сразу направили на работу. Ижевск по праву считался оружейным цехом страны – здесь производилась значительная часть стрелкового оружия, поступавшего на фронт. Изготовление прикладов для винтовок, автоматов – дело непростое, столярам хватало работы… Через год, в январе 1943-го, Макаренкова призвали в армию. Путь новобранцев лежал на восток.

Япония после Халхин-Гола не осмеливалась начать военные действия против СССР, но угроза нападения оставалась – советскому командованию приходилось держать на Востоке определенную часть войск. Здесь же были развернуты учебные полки, готовившие специалистов для вооруженных сил. В одном из них, насчитывавшем до 18 тысяч человек, обучался Макаренков минометному делу. Службу начинал в Хабаровске, в отдельном зенитном дивизионе. С началом военных действий против милитаристской Японии прошел путь с нашими войсками до Харбина, участвовал в его освобождении. С окончанием войны – снова Ленинград, ставший близким, родным после всего пережитого. И эти места – Крюков канал, Фонтанка, Измайловский проспект – заветные места Ленинграда-Петербурга – стали его малой родиной.

А бывая за городом, проезжая в электричке на Ломоносов, отыскивает он взглядом те лощины, высотки, через которые тянулись траншеи к Финскому заливу… Всё сравнялось, загладилось, заросло – осталась память.

Как сохранить ее для нынешних и будущих мальчишек – память о тех, кому было шестнадцать в далеком 1941-м?..