14. Несбывшиеся ожидания и реорганизация ОУН(б)

14. Несбывшиеся ожидания и реорганизация ОУН(б)

Для вождей ОУН(б) стало ударом то, что предполагаемые союзники нарушили договор о создании государства и, кроме того, посадили этих «основателей государства» за решетку. После того, как немцы арестовали других функционеров ОУН(б) осенью 1941 года, союз между немецкими фашистами и украинскими националистами, казалось, временно сошел на нет. ОУН(б) нужно было реорганизовываться и нелегально создавать свои военные структуры. Руководство организации ориентировалось в тот период не на борьбу против немецких оккупантов, а лишь на пропагандистскую и практическую подготовку к вооруженной борьбе. Для этого нужно было собирать и прятать оружие, а также проводить военное обучение руководящих кадров.

ОУН(б) столкнулась с дилеммой. Как сообщить своим приверженцам, что немецкий союзник, на которого украинские националисты так рассчитывали в течение десятилетий, не только бросил их на произвол судьбы, но и выступил против — но речь, тем не менее, по-прежнему не идет о борьбе с ним?

Нигде нельзя найти указаний на то, что коллаборационизм с фашистами расценивался как ошибка. Возможно, ОУН(б) просто переоценила свое значение для нацистского руководства. Весной 1942 года на конференции ОУН(б) подчеркивалось, что "московский империализм" по-прежнему остается самым важным противником.

Тем не менее, в начале 1943 года было решено начать военное сопротивление немецким оккупантам. Это решение было продиктовано тактическими соображениями, вызванными, среди прочего, двумя событиями. Во-первых, украинское население все больше приветствовало успехи советских партизан в борьбе против немецких оккупантов. Широкую поддержку находили крупные партизанские формирования Федорова, Ковпака, Вершигоры, Сабурова, Наумова и других.

Во-вторых, ОУН(б) была вынуждена принять антинемецкую позицию после поражения немцев под Сталинградом — чтобы не потерять своих стороников.

Это изменение парадигмы нашло отражение в резолюции, которую принял Центральний Провід (центральное руководство) ОУН(б): "Зарево сталинградского пожара как дамоклов меч нависает также и над украинской буржуазией. В ходе войны для украинского национализма наступил неприятный момент. Мы должны переориентироваться. Мы слишком явно связали нашу судьбу с Гитлером. Мы должны сделать вид, что мы против немцев. В противном случае не найдется ни одного украинца, который доверял бы нам".

Однако украинские националисты по-прежнему действовали заодно с немецкими фашистами. Вот что пишет об этом историк Франциска Брудер: "В феврале 1943 года акции по истреблению евреев, осуществлявшиеся национал-социалистами с помощью украинской полиции, были в основном завершены. За этим решением скрывалось неформальное продолжение убийственной политики коллаборационизма со стороны ОУН(б) в рамках украинской полиции".

Травники

Осенью 1941 года в Генерал-губернаторстве неподалеку от Люблина был создан трудовой лагерь Травники и учебный лагерь СС для "инородческих формирований". Обучавшиеся там вспомогательные силы — украинцы, литовцы, латыши, эстонцы, поляки и немцы-"фольксдойче" — должны были использоваться для охраны концлагерей, но применялись и при осуществлении геноцида. Среди этого персонала были также украинские националисты, поскольку ОУН(б) хотела обучить своих сторонников военному делу. Примерно 5000 таких "травников", "людей из Травников", "туземных солдат", "Хиви" или "охранников" прошли через этот учебный лагерь.

Выпускники ненемецкого происхождения назначались вахманами, обервахманами или роттенвахманами, зато "фольксдойче" становились группенвахманами, цугвахманами, оберцугвахманами или хауптцугвахманами. Офицеры-инструкторы были исключительно из СС.

Несколько взводов "травников" использовались в лагерях смерти Белжец, Собибор и Треблинка, где они отвечали за работу газовых камер и кремацию. Другие охраняли военные и гражданские объекты, либо служили в охране концлагерей Освенцим и Штуттхоф. "Травники" принимали участие в массовых расстрелах евреев или "очищали" гетто, отправляя евреев в лагеря смерти.

К концу 1943 года основной задачей "травников" постепенно становилась борьба с партизанами в Генерал-губернаторстве.

В ноябре 1943 года пригнанных на принудительные работы евреев согнали в учебный лагерь СС и расстреляли. "Травники" обеспечивали последовавшую за этим кремацию.

После войны в Украине и в России более тысячи "травников" предстали перед уголовными судами и военными трибуналами, огромное большинство было осуждено за коллаборационизм, в том числе приговорено к высшей мере. В 1954 году в Варшаве также происходили судебные процессы против "травников". Попавший под суд в ФРГ немецкий руководящий персонал лагеря Травники был оправдан ввиду недостатка доказательств.

«Полесская Сечь»

Немецкая оккупация Украины вынесла на поверхность некоторых украинских националистов. С помощью необузданной демагогии, апеллировавшей к самым низким инстинктам, руководство ОУН смогло путем многолетнего идеологического воздействия воспитать в своих приверженцах слепую, фанатичную ненависть к полякам, евреям, русским и инакомыслящим украинцам. На протяжении 1943 года региональные руководящие кадры ОУН, обычно располагавшие собственными отрядами полиции, например, на Волыни, в Полесье, в городах среднего размера, пытались установить там режимы в соответствии с принципами ОУН(б).

Так произошло и в Камень-Каширском, городке на Волыни с населением около десяти тысяч человек, расположенном примерно в пятидесяти километрах к северу от Ковеля. Городок не имел военного значения, поэтому не представлял интереса для советских партизан. "Атаманом" в Камень-Каширском был Устин Кузьменко, он же Ярослав, который называл себя также "руководителем украинской боевой группы Камень-Каширского округа". Когда Кузьменко начинал очищать район от поляков, польские беженцы, чьи родные были убиты его бандой, добрались до партизанского лагеря и рассказали об этом партизанам. Партизанский командир Алексей Федоров приказал двум батальонам своего соединения уничтожить клику Кузьменко. Так и произошло. Десятки бандитов были убиты. После этого ОУН(б) больше не пыталась создавать там свой режим.

Степан (Тарас) Боровец (1908–1981) также сделал попытку утвердить свою власть в Полесье. В межвоенное время польский режим Пилсудского отправил его в концлагерь Береза-Картузская за антипольские действия. Когда вермахт вошел в Польшу, Боровец вернулся к себе на родину в Полесье и снова начал работать в семейном предприятии каменотесом. Одновременно он создавал вооруженную подпольную группировку, которая должна была бороться против Советского Союза.

После вступления вермахта в Украину Боровец сделал карьеру в немецкой оккупационной власти. В конце лета 1941 года он стал начальником полиции в районе Клесова и завоевал доверие немецких хозяев. В благодарность за свои кровавые заслуги в борьбе против евреев, поляков, отставших или попавших в окружение красноармейцев, он стал также начальником полиции Олевска. Опьянение властью, очевидно, подействовало на Боровца не лучшим образом. Весной 1942 года он приказал полицейским гарнизонам обоих районов прибыть в Олевск для парада, в котором также должны были принять участие делегации из деревень. Во время этого спектакля Боровец назначил себя "Гетманом всей Украины" и "батьком Тарасом Бульбой".

В ответ фашистское руководство в Ровно отдало приказ окружить Олевск частями СС. Однако Боровец со своими отрядами полиции ускользнул и начал собирать вокруг себя новых борцов, в первую очередь из дезертировавших вспомогательных полицейских. Это были молодые люди, убежавшие от отправки на работы в Германию. Боровец привлекал их насильно или с помощью обещаний. Попадались и бывшие красноармейцы. Свое войско он назвал "Украинской повстанческой армией" (УПА). Основной сферой его влияния были Полесье и Волынь, там он создал организацию самоуправления "Полесская сечь", окрестив себя "сечевым атаманом". Этот титул он позаимствовал у казаков восемнадцатого века.

Многие приверженцы украинских националистов были готовы следовать за Боровцом, который умел представить себя мучеником, преследуемым немцами. Советские партизаны, а также местное население называли его войско "бульбовцами" или "бульбашами".

Военное руководство его "армией" осуществлял штаб, состоявший исключительно из бывших старших офицеров армии Центральной Рады, которой командовал Петлюра.

В том, что касается организации, "Повстанческая армия" в целом соответствовала армии Рады, которая делилась на "курени" (батальоны по 500 человек). Командиром "главных сил", насчитывавших свыше тысячи человек, стал бывший петлюровский полковник Гонта.

В политическом плане Боровец старался отмежеваться как от "бандеровцев" ОУН(б), так и от "мельниковцев" ОУН(м), и идти своим собственным путем.

В конце 1942 года Боровец попытался вступить в контакт с советскими партизанскими отрядами и заключить с ними соглашения о перемирии. Партизанский командир Дмитрий Медведев (1898–1954), лидер специального партизанского отряда, тщетно обрабатывал Боровца. Тот не хотел никому подчиняться, хотел лишь сам отдавать приказы. Он выступал за "Украину без Москвы", о чем заявлял вполне недвусмысленно.

Некоторое время спустя Боровец предложил словацкому партизанскому командиру Яну Налепке (1912–1943), командовавшим словацким батальоном в партизанском соединении Александра Сабурова, создать "антибольшевистские легионы".

На протяжении 1943 года неоднократно происходили небольшие столкновения между войсками "Сечи" Боровца и партизанскими подразделениями большого партизанского соединения Федорова. В этих боях погиб начальник штаба УПА-ПС Владимир Комар.

ОУН(б) в тот период брала под свой контроль все больше вооруженных украинских подразделений. Боровца отстранили от власти и принудили подчинить свои военные формирования УПА. Тогда он попытался найти спасение у оккупантов. Его попытка установить связи с немцами закончилось арестом. Как и Степан Бандера, Боровец был отправлен под "почетный арест" и попал в концлагерь Заксенхаузен.

После освобождения осенью 1944 года он остался в Германии и организовал фракцию под названием "Украинская национальная гвардия", которая, хоть и получила протекцию от ЦРУ, так и не приобрела политического влияния. В 1953 году он эмигрировал в США, где и умер в 1981 году.