Штрихи к портрету «божьего полипа»
Штрихи к портрету «божьего полипа»
В тот самый год, когда папа Иоанн Павел II, пустив в ход всю свою дипломатическую ловкость и прибегнув к многовековой политике кнута и пряника, пытался усмирить ватиканскую «черную гвардию», в католическом мире произошло еще одно важное событие, лишний раз подтверждавшее, на чьей стороне пребывают симпатии святого престола. Нового статуса добилась для себя самая влиятельная клерикальная организация римско-католической церкви «Опус деи». В 1982 г. Иоанн Павел II возвел этот полусветский орден в ранг своей «личной прелатуры», а еще через несколько месяцев окончательно высвободил «братство» из-под юрисдикции местных епископов, объявив «Опус деи» мировой суперепархией.
Это означало, по мнению цюрихской «Вохенцайтунг», переворот в прежней политике Ватикана, поскольку до сих пор принципиально запрещалось возводить организацию, которая в подавляющем большинстве состоит из лиц, не имеющих духовного сана, в столь высокое и важное религиозное достоинство. Швейцарский еженедельник «Вельтвохе» заметил по этому поводу, что «в силу такого исторического решения «Опус деи» стала всемирным епископством (без собственной территории), прелат которого может действовать в обход местных епископов».
Столь явной благосклонности Ватикана орден добился отнюдь не за свою святость или «богоугодные» дела. На вершину иерархической лестницы католицизма его вознесли такие «добродетели», как ярко выраженный антикоммунизм, ненависть к национально-освободительному движению, апологетика капиталистического строя. Характеризуя «Опус деи», исследователи-религиоведы и журналисты, занимающиеся вопросами религии, обычно прибегают к весьма нелестным эпитетам: орден называют и «святой мафией», и «божьим полипом», и «крестоносцами XX в.», и «белым масонством», и «наказанием господним». Известный советский ученый И. Р. Григулевич писал по этому поводу в книге «Папство. Век XX»: «Опус деи» своей разносторонней и всегда тайной деятельностью напоминает одновременно иезуитский орден, масонскую ложу и ЦРУ».
Так что же это за организация, чья деятельность в последнее время привлекает пристальное внимание западной прессы и общественности во многих странах мира?
Его основателем стал некий Хосе Мария Эскриба, бывший адвокат, а затем священник, получивший из рук фашистского диктатора Франко дворянский титул, а заодно и новое написание своего имени — Хосе Мария Эскрива де Балагер и Альбас, маркиз де Перальта. Честолюбивый и набожный, юный выходец из Барбастро, небольшого местечка в Испании, окончил Мадридский университет и получил даже степень доктора права, однако по юридической линии не пошел, а переквалифицировался в священнослужителя, решив, видимо, что на божьей стезе к нему быстрее придет удача.
После рукоположения в сан в марте 1925 г. 23-летний падре Хосе Мария со всей страстью и пылом неофита окунулся в работу католического священника в одном из сельских приходов. Однако довольно скоро столь незаметная и в общем-то будничная работа прискучила новоявленному служителю церкви Христовой, и он перебрался в Мадрид, где его деятельность на ниве апостоличества, то бишь, спасения душ, могли по достоинству оценить вышестоящие прелаты. Но и здесь ожидаемого чуда не произошло: он мечтал о чем-то вдохновенном, возвышенном и исключительном, а его вновь бросили на работу в беднейшие кварталы столицы, что никак не соответствовало жизненным планам фанатика-карьериста. Вот тогда-то молодого священника и осенила счастливая мысль: одним махом воспарить над «серостью» и показать всему миру, чего он стоит на самом деле.
2 октября 1928 г. Эскриба, он же в дальнейшем монсеньор Эскрива де Балагер, каковым (более привычным) именем мы и будем его впредь называть, объявил о создании нового католического ордена — «Священнического общества Святого Креста», трансформировавшегося позже в «Опус деи». Но ожидаемого эффекта не получилось да и резонанса особого не последовало. Более того, само официальное признание пришло к предприимчивому падре и его детищу лишь через долгих 13 лет. В начале 1941 г. епископ Мадрида возвел организацию в ранг епархиальной ассоциации, придав ей первый церковный статус.
Обратите внимание на дату — 1941 год. В это время в Испании уже «царствовал» каудильо, потопивший в крови народную революцию, и под его знамена собирались все реакционные силы внутри страны. В такой атмосфере «святой отец» наконец обрел себя, ведь франкистский режим полностью отвечал надеждам и взглядам Эскривы де Балагера. Недаром он бежал из республиканской Испании и вернулся туда только в 1939 г., после победы фашистской фаланги.
В 1943 г. «Опус деи» наконец заинтересовался Ватикан. Папство, благословившее на варварство и разбой Муссолини, Франко и Гитлера, почло за благо одобрить деятельность крайне правой реакционной организации, вызывавшей поначалу естественное недоверие у церковных иерархов. Настороженность их объяснялась тем, что, в отличие от традиционных монашеских орденов, «Опус деи» носила светский характер, хотя ее члены и давали три основных обета (бедность, послушание, безбрачие). По существу, это была организация мирян, которая лишь возглавлялась лицами духовного звания.
По замыслу основателя сообщества, опусдеистам надлежало демонстрировать твердость католической веры не в уходе от светской жизни, а в повседневном труде, угодном богу (отсюда — «Божье дело»), а посему они должны оставаться на своих местах в качестве врачей, инженеров, политиков, журналистов, экономистов и пр. С самого начала организация тщательно оберегала свои далеко не «детские» секреты: в тайне хранились и списки ее участников, и устав. Таким образом, «Опус деи» представляла собой полуконспиративный клерикальный альянс, объединявший в своих рядах людей различных профессий, внешне связанных религиозным благочестием, а фактически — родством душ иного толка: ненавистью к коммунизму и стремлением любыми средствами защитить статус-кво монополистического капитала.
Если цели организации Эскривы де Балагера были близки и понятны церковной верхушке, то странная форма, в которую ее деятельность облекалась, вызывала в Ватикане явное непонимание. Кроме того, новому ордену следовало еще доказать свою жизнеспособность и конкурентостойкость в мире старых, уже зарекомендовавших себя католических «братств» и добиться не только законного, но и привилегированного статуса, оказывая реальные, подчас конфиденциальные услуги сильным мира сего. Вот почему Пий XI, «папа иезуитов», заключивший Лaтеранский договор с Муссолини и конкордат с Гитлером, поддержавший мятеж Франко и призвавший к «крестовому походу» против СССР, не разглядел в молодом и немногочисленном тогда католическом сообществе будущую мощную силу в борьбе против демократических преобразований и коммунистической идеологии.
Конец своего рода небрежному отношению и изоляции «Опус деи» положил его преемник Пий XII, который унаследовал от своего предшественника не только папскую тиару, но и мировоззрение воинствующего антикоммунизма. Именно за период его понтификата «Божье дело» вышло на широкую политическую и международную арену. В феврале 1947 г. «атлантический папа» разразился энцикликой «Provida Mater Ecclesiae» («Попечением матери церкви»), в которой признал право на существование светских организаций, подобных «Опус деи», чьи члены, соблюдали монашеские обеты, но оставались «в миру». А 16 июня 1950 г. свершилось долгожданное событие: святой престол утвердил «благочестивый союз» в качестве первого всемирного католического светского института под названием «Духовное общество св. Распятия и Опус деи». С этого момента начинается стремительный взлет ордена.
В 50-е гг. закладывается прочный фундамент необычайного влияния «Духовного общества» в Западной Европе, и прежде всего в Испании, где оно чувствовало себя чрезвычайно уютно под крылышком «генералиссимуса» Франко. Постепенно члены ордена захватывают ведущие позиции в экономике, политике, в средствах массовой информации и в области образования. В 1957 г. представители «Опус деи» вошли во франкистское правительство в качестве министров финансов и торговли.
Пик их политического могущества в Испании пришелся на рубеж 60-х гг., когда из 19 министерских портфелей опусдеисты обладали уже 10, и, хотя в дальнейшем под давлением других группировок они вынуждены были покинуть свои посты, закулисное и не менее эффективное воздействие на каудильо они не утратили. «Божье дело» оставалось в рядах верных спонсоров и пособников режима вплоть до самой смерти Франко, исподволь, как говорится, тихой сапой, подготавливая почву для сохранения профашистского режима в стране. По просочившимся в печать сведениям, «Опус деи» не только помогала реакции противостоять демократическим силам, но и планировала захватить власть в свои руки, чему, к счастью для Испании, не суждено было сбыться.
Параллельно с политической властью упрочивалась и экономическая мощь организации, в состав которой влились банкиры и промышленники всех рангов и положений. Здесь сказалось главное преимущество «Опус деи» перед другими орденами католической церкви — не связывая своих членов какими бы то ни было условностями, как-то: ношением рясы, уходом в монастырь, полным разрывом с привычным образом жизни, допуская во многих случаях наличие семьи, организация оказалась словно специально уготованной и укомплектованной для элиты буржуазного западного общества, стремящейся не к аскетическому уходу из мира, а к укреплению позиций в этом бренном мире.
Надо сразу сказать, что само сообщество отрицает участие в политических делах и сводит до минимума истинный размах экономических операций. Итальянский журнал «Панорама» писал в январе 1984 г.: «Когда папа Иоанн XXIII спросил у Эскривы де Балагера, в какой сумме выражается богатство возглавляемой им организации, тот ответил: «Предположим, что один из сыновей в итальянской семье работает на заводе «Монтекатини», другой — на заводе ФИАТ, третий руководит Коммерческим банком, а отец и другие сыновья работают в разных компаниях. Можно ли на этом основании сказать, что эти люди владеют вышеупомянутыми компаниями и банками?»
Мы не знаем, как отреагировал понтифик на аллегорию своего высокопоставленного подчиненного, но твердо убеждены в одном: если «Божье дело» напрямую и не владеет концернами и финансовыми предприятиями, то все его члены действуют по поручению этой организации и в ее интересах. Факты убедительно свидетельствуют о поистине безграничном состоянии ордена, о его колоссальных финансовых возможностях, которые он беззастенчиво пускает в ход при решении политических задач.
В 50-е гг. усиливается и влияние «Опус деи» в святая святых католической церкви — в Ватикане. При Пие XII штаб-квартира ордена переносится из Мадрида в Рим, представители этой организации внедряются в ближайшее окружение папы-ультраконсерватора. Ему, исступленному поборнику «холодной войны», которая, по его подсчетам, неминуемо должна была перерасти в «горячую», импонировали идеалы и устои столь откровенно прокапиталистического и правохристианского альянса, каковым являлось «Духовное общество св. Распятия».
Но удивительно то, что и после смены руководства в римской курии положение «Опус деи» практически не изменилось, если только по ряду позиций не укрепилось. Буржуазные исследователи любят повторять, что «красный папа» Иоанн XXIII, бывший по своему духу «демократом», и последовавший за ним Павел VI не жаловали орден и стремились всячески ограничить его деятельность. В доказательство приводят весьма красноречивые свидетельства. В частности, говорят они, еще в 1962 г. опусдеист Хулиано Эрранц, специалист по каноническому праву, впервые де-юре обосновал прошение организации о придании ей статуса личной прелатуры, но от Иоанна XXIII последовал недвусмысленный отказ: «Эту просьбу удовлетворить нельзя, потому что это сопряжено с почти непреодолимыми трудностями».
Еще более четко расхождения между Ватиканом и «Опус деи» проявились в период понтификата Павла VI. Римский папа не пожалел времени для личной встречи с Эскривой де Балагером, во время которой категорически отверг претензии орденского начальства на повышение ранга вверенной ему организации. Судя по сообщениям итальянской печати, «Опус деи» не смирилась с полученным афронтом и развязала настоящую «психологическую войну» против святого престола и его магистральной линии на «обновление» церкви.
В роли главного трубадура выступил тогдашний генеральный секретарь ордена Альваро дель Портильо, а помогал ему монсеньор Пьетро Палаццини — один из ведущих прелатов римской курии. Они обрушили свой гнев на тех испанских епископов, которые выступали против диктатуры Франко, а походя задели и «Общество Иисуса», в целом поддержавшего курс Второго Ватиканского собора. Иными словами, опусдеисты и их пособники из церковных верхов показали себя в качестве явных противников модернизации католической церкви и попыток более реалистически оценить ее роль и место в современном мире.
Конечно же, в ответ на столь демонстративный вызов со стороны «Опус деи» из Ватикана последовала незамедлительная реакция: Палаццини (как сторонник опусдеистов) был выведен из конгрегации по проблемам духовенства и назначен кардиналом без конкретного официального поста. Между Павлом VI и «мирским институтом» наступил период некоторого охлаждения, грозившего размолвкой.
В качестве главных причин неприятия «Божьего дела» двумя папами, с именами которых связан крутой поворот в ватиканской политике, называли самые разные: от идеологических разногласий до личных обид. Так, например, бытует мнение, что Павел VI относительно сурово расправился с Пьетро Палаццини в ответ на давнюю вражду, существовавшую между ними (якобы именно этот прелат, покровительствовавший «Опус деи», во многом способствовал тому, что Пий XII удалил от реальной власти Джованни Баттисту Монтини — будущего папу Павла VI, уже тогда непримиримого противника «Духовного общества», и, назначив архиепископом, отправил его в «почетную ссылку» в Милан).
Как бы там ни было, действительной подоплекой отрицательного отношения обоих понтификов к «Опус деи» явилось веление времени. Реформистские тенденции, возобладавшие в католической иерархии, находились в противоречии с позициями «крестоносцев XX в.», правоэкстремистские взгляды которых подкреплялись конкретными подрывными акциями и на международной арене, и внутри самой церкви. Именно поэтому Иоанн XXIII и Павел VI стремились задвинуть в тень и ограничить деятельность организации, способной дискредитировать их более или менее прогрессивные начинания. Но сделать это оказалось чрезвычайно трудно.
Маховик машины уже был запущен и вырвался из-под контроля «верховного механика», каким бы умелым мастером он ни проявил себя. Тем более что и Ватикан, несмотря на неприязнь, питаемую к «Опус деи», все же не решался до конца разорвать нити, связывавшие его с сильным и влиятельным орденом. Так, например, Иоанн XXIII отдал организации более 1 млрд. лир — деньги, собранные с верующих по случаю 80-летия со дня рождения папы Пия XII, а нелюбовь Павла VI к опусдеистам не помешала последним значительно укрепить свои международные позиции. В год смерти основателя «католической ассоциации мирян» Эскривы де Балагера, а он, как принято писать о нем в церковных изданиях, «почил в ореоле святости» в 1975 г., «Божье дело» уже насчитывало более 60 тыс. членов в 61 стране на пяти континентах.
Интересно, что вместе с распространением организации по всему миру росла и личная власть ее главы: он был ректором семинарии в Сарагоссе, профессором философии и профессиональной этики в Школе журналистики в Мадриде, профессором римского права в обоих учебных заведениях. Затем он продвинулся еще выше и занял место «придворного прелата его святейшества», а также консультанта священной конгрегации семинарий и университетов, консультанта Папской комиссии подлинного истолкования кодекса канонического права, великого канцлера Наваррского университета и члена Папской римской богословской академии.
Устав перечислять многочисленные титулы Хосе Марии Эскривы де Балагера и Альбаса, маркиза де Перальты, мы хотим привлечь внимание читателя только к одному факту: все эти звания и посты давались ему не за красивые глаза. Одновременно с ростом престижа «духовного пастыря», с его продвижением по должностной лестнице Ватикана расширялись его возможности оказывать влияние на дела римской курии и на изменение конъюнктуры для ордена в лучшую сторону. Не свидетельствует ли благосклонность к руководителю «Опус деи» лишний раз о том, что сам подход пап к организации носил двойственный характер: на всякий случай ее приберегали в качестве противовеса другим, более радикально настроенным группировкам внутри католической церкви, например тем же иезуитам.
А если так, то становятся понятными многие труднообъяснимые поступки ватиканских властителей, которые одной рукой открещивались от одиозного альянса, а другой — щедро изливали на него свои милости. «Опальный» орден стал не только крупнейшим в системе католических «братств», но и в каком-то смысле наиболее влиятельной силой в Ватикане: в конце 70-х гг. он смог оказать воздействие даже на избрание римского папы, за что и пользуется огромными симпатиями Иоанна Павла II.
Первые контакты между «Опус деи» и нынешним понтификом зародились в 1970 г., когда Кароль Войтыла, тогда архиепископ Кракова, дал интервью одному из членов этой организации для журнала «Студи каттоличи». Затем последовал еще ряд интервью и выступлений кардинала Войтылы, которые по восшествии его на престол были собраны в книгу «Сила веры», выпущенную контролируемым «Божьим делом» издательством «Арес». Уже тогда орден делал все возможное для пропаганды идей нынешнего папы и содействовал популяризации его личности.
Во всяком случае, австрийский журналист и издатель Адальберт Кримс, автор книги «Кароль Войтыла — папа и политик», ничуть не сомневается в том, что «без поддержки «Опус деи» Кароль Войтыла не смог бы стать папой, а без поддержки папы Иоанна Павла II вряд ли бы «Опус деи» смог занять такое высокое место в центре католической власти». Ему вторит и влиятельный «Уолл-стрит джорнэл»: «Такие знакомства сыграли позднее важную роль при его избрании папой».
Не прошло и года после избрания Войтылы «наместником святого Петра», как он открыто проявил свою привязанность и приязнь к «Опус деи». В августе 1979 г., выступая перед студентами-опусдеистами и их преподавателями из 22 стран, Иоанн Павел II заявил: «Ваш идеал — поистине великий идеал. Он с самого начала предвосхитил ту теологию мирского служения христианству, которая характеризовала римско-католическую церковь со времен собора».
Свое восхищение деятельностью организации папа подкреплял реальными делами. Прежде всего он извлек из долгого ящика проект преобразования «Опус деи» из «мирского института» в «личную прелатуру», ожесточенная борьба за осуществление которого велась в течение двух десятков лет. Основанием послужила просьба сегодняшнего главы ордена Альваро дель Портильо-и-Диес де Сольяно, выраженная им в 1979 г.
Однако первые же шаги Иоанна Павла II в нужном ему направлении наткнулись на сопротивление со стороны церковных иерархов. Из двадцати прелатов, которых папа собрал для этой цели на специальное заседание, только четверо высказались положительно.
Умудренные опытом и поднаторевшие в жестокой борьбе за духовную власть, кардиналы практически единодушно отвергли планы Альваро дель Портильо и папы Иоанна Павла II, и не потому что им претили основные установки организации, все силы которой направлены на поднятие авторитета католической церкви в буржуазном обществе, а из-за боязни неимоверного усиления и без того всемогущего союза.
Получив отпор, Иоанн Павел II не сложил оружия, он просто решил переждать и идти в обход. Спешно была создана комиссия, вобравшая в себя только сторонников ордена, в задачу которой вменялось подготовить детальный план осуществления проекта «Опус деи». Плодом ее работы явилась так называемая «информационная грамота», разосланная в 1982 г. всем епископам и сообщавшая о том, что папа уже принял решение об изменении статуса организации и что оно вот-вот вступит в силу. Оппозиция была, таким образом, сломлена: против воли понтифика, выраженной столь недвусмысленно, открыто никто не посмел восстать.
Содержание этого документа, помеченного грифом «секретно», стало известно благодаря западногерманской газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг», сумевшей опубликовать его в одном из своих номеров. Согласно папскому декрету, орден выводился из-под подчинения местным епископам (а надо сказать, что опусдеисты действовали в 500 епархиях), за ним признавалось право выдвигать из своих рядов кандидатов на принятие духовного сана и готовить этих людей в специальных учебных заведениях, подчиняющихся прелату — руководителю «Опус деи», ему же была предоставлена полная и неограниченная власть над членами организации.
И хотя в документе специально оговаривалось, что верующие миряне (а они составляют 98% организации, и только 2% приходится на духовенство) остаются в тех епархиях, где они проживают, и находятся под юрисдикцией прелата лишь в том, что касается «выполнения ими особых аскетических апостольских и воспитательных обетов», никого такая формулировка в заблуждение не ввела. Бывший мирской институт фактически уравнивался с религиозными орденами, а его глава — генеральный президент в значительной степени облекался полномочиями епископа или орденского генерала на правах, скажем, руководителя иезуитов.
В марте 1983 г. подписанный Иоанном Павлом II документ вступил в силу. Это была крупная победа «Опус деи», одержанная ею вопреки противодействию довольно изрядного количества иерархов во всем мире, и прежде всего в Европе, где ее неблаговидные дела получили огласку. Чрезвычайно важным для организации явился тот факт, что она была объявлена суперепархией и перешла из подчинения Конгрегации орденов и светских институтов, где у нее имелось много противников, к Конгрегации по проблемам епископов, где она чувствовала себя полновластной хозяйкой.
В довершение ко всему генеральный президент «Опус деи» получил право возводить членов ордена в сан священника. Преимущество, которое получила «Опус деи» в связи с новой привилегией, заключается в том, что отныне ни один «чужак» не мог проникнуть в тесную семью альянса, за ста печатями хранившего свои тайны.
Для придания «Божьему делу» еще большей значимости Иоанн Павел II приступил к канонизации основателя ордена. 5 февраля 1981 г. глава Ватикана дал официальное согласие на рассмотрение вопроса о канонизации монсеньора Эскривы де Балагера,. а еще через год с небольшим началась процедура беатификации «божьего слуги» — начальный этап на том пути, который позволит организации обзавестись своим святым.
Символично и то, что первая аудиенция, данная папой в 1984 г., была предоставлена не кому иному, как Альваро дель Портильо, а, согласно строгому ритуалу римско-католической церкви, этот жест означал дальнейшее повышение престижа «белого масонства».
Можно ли объяснить нескрываемую привязанность Иоанна Павла II к «Опус деи» одной лишь благодарностью за оказанные в прошлом услуги? Со всей определенностью следует ответить отрицательно. Безусловно, главную ценность тесных связей с реакционной религиозно-политической организацией папа видит в помощи, оказываемой опусдеистами при проведении жесткого курса католического владыки. Он использует «Опус деи» и для борьбы с «теологией освобождения», и для обуздания чересчур прогрессивных религиозных деятелей (ведь недаром говорят, что понтифик рассматривает этот альянс по некоторым аспектам как противовес «непослушному» ордену иезуитов).
По данным журнала «Панорама», Иоанн Павел II даже выразил пожелание, чтобы «Божье дело» развернуло свою деятельность по аналогии с «Обществом Иисуса» также и в Польше. Зная антикоммунистический и антисоциалистический характер организации, нетрудно догадаться, что подобная акция была бы фактически прямым экспортом контрреволюции. Во всяком случае, в 1983 г., сообщает цюрихская «Вохенцайтунг», понтифик поручил руководителям альянса, которые до сих пор держались в стороне от восточноевропейских государств, вмешаться в польские события и перевести из своих средств запрещенному тогда профсоюзному объединению «Солидарность» 40 млн. американских долларов.
В своих симпатиях к «Опус деи» папа не одинок, в римской курии у нее есть много приверженцев.
Особо хочется остановиться на такой фигуре в ватиканской иерархии, как Винченцо Фаджоло, представляющем интересы «Опус деи» в Конгрегации монашеских орденов и светских институтов. Будучи секретарем конгрегации, он играет в ней вторую по значению роль и активно пользуется своим высоким положением для оказания помощи покровительствуемой организации. В марте 1985 г. он и его приятели из «духовного общества» попали в весьма неприглядную историю.
Вернемся на несколько лет назад, к зиме 1979 г., когда итальянский священник Джанкарло Рокка приступил к составлению очередного тома издаваемой им объемистой энциклопедии «Словарь религиозных институтов». Эту капитальную работу под эгидой «Благочестивого общества св. Павла» он вел уже 20 лет и в тот знаменательный момент как раз готовил очередной выпуск издания, куда должны были войти все религиозные институты на букву «о». Наконец настал черед и «Опус деи». Собирая материал для своей энциклопедии и не видя, естественно, в этом никакого криминала, Рокка обратился к «собратьям по Христу» с просьбой разрешить ему ознакомиться с архивами организации.
Джанкарло Рокка написал в «Опус деи» и попросил, чтобы ему прислали необходимые данные, но ответа не получил. Он написал еще раз и попросил разрешить ему ознакомиться с архивами организации. И опять никакого ответа. Тогда не оставивший своей мысли исследователь решил перенести статью об «Опус деи» в следующий том словаря, а сам продолжал собирать материалы и настаивал на том, чтобы «Духовное общество» предоставило ему возможность изучить нужные документы. И вновь последовало гробовое молчание.
А между тем шли не минуты, не дни и даже не недели. Счет велся на годы, ибо конец сей истории пришелся на середину 80-х гг. Заинтригованный странным поведением опусдеистов, Рокка стал копать вглубь и в конце концов набрал такое количество материалов, что вместо нескольких страниц в энциклопедии решил издать отдельную книгу, на что и получил благословение своего начальства. Вот тут-то наконец «Божье дело» откликнулось и, испугавшись возможных разоблачений, организовало операцию с целью помешать изданию.
Занялся этим сам Альваро дель Портильо. 14 марта 1985 г. он направил конфиденциальную просьбу в Конгрегацию монашеских орденов и светских институтов вмешаться и запретить «Обществу св. Павла» печатать подготовленную книгу. Менее чем через неделю генеральный прокуратор общества Умберто Муццин получил грозное предписание свернуть все работы по выпуску крамольного издания и остановить «зарвавшегося» брата Рокку, посмевшего посягнуть на сакральные тайны.
В письме говорилось:
«Автор воспользовался секретными документами, которые как таковые не могут быть опубликованы без разрешения заинтересованных организаций (особенно если этими заинтересованными организациями являются ведомства Святого престола)... Конгрегация же никоим образом не желает оказаться вовлеченной в полемику, негативную, поверхностную и не очень уважительную по отношению к некоторым лицам, к тому же способную вызвать возмущение в церковных и светских кругах...»
Заканчивалось послание категорическим приказом: «Безотлагательно лично вмешайтесь, чтобы предотвратить неприятные последствия, в том числе и для данного религиозного института». Под директивой стояла подпись — «Винченцо Фаджоло».
В первую минуту волна негодования захлестнула членов «Общества св. Павла»: еще бы, за все годы, истекшие со времен Второго Ватиканского собора, пожалуй, не было другого такого случая, когда церковные власти пытались столь недвусмысленно взять под защиту какую-либо из религиозных организаций. «Битвой за свободу мысли» назвал эпопею с книгой Джанкарло Рокка итальянский журнал «Панорама» и был недалек от истины.
Возмущенное «Благочестивое общество Духовного распятия» не сдавало своих позиций без боя. В ответ на недружественную акцию Винченцо Фаджоло руководство ассоциации предъявило ему копии официальных запросов, с которыми Рокка тщетно обращался к «Опус деи», с тем чтобы та помогла ему в его изысканиях. Но своим жестом оно лишь подливало масла в огонь.
«Эта книга заслуживает критики также с научной точки зрения и с точки зрения исследования исторической истины, — ухватился за поданный предлог секретарь конгрегации, — потому что это неполное произведение, так как автор не смог получить доступ — и он это признает — к значительной части архива».
Итак, круг замкнулся: книгу нельзя было издавать из-за того, что Рокка не пользовался документами, скрытыми в сейфах «Божьего дела», а к документам его не пускали именно для того, чтобы он не мог написать книгу. Иными словами, опусдеисты сделали все возможное, чтобы исследователь не смог попасть в архив, а затем его же обвинили в том, что он туда не проник. Не стерпев явного издевательства над собой и над здравым смыслом, Умберто Муццин срочно созвал генеральный совет «Общества св. Павла», который постановил: «Опус деи» должна согласиться оказать содействие и прислать свой вариант текста для энциклопедии, а Рокка добавит к нему написанную им статью и передаст все материалы на утверждение Фаджоло. Пошел совет и на известный компромисс, отказавшись от издания книги.
Однако, пока стороны рядились да судились, Джанкарло выжидал, постепенно готовя контрудар. Минуло еще 2 месяца — от дель Портильо не последовало, как говорится, ни ответа, ни привета. И тогда книга под названием «История «Опус деи». Документы и комментарии» увидела свет. А заодно достоянием гласности стала и переписка между Винченцо Фаджоло и Альваро дель Портильо, причем по вине самих опусдеистов.
На основании признаний бывших опусдеистов и архивных материалов, добытых за счет кропотливого, неимоверно тяжкого труда, Джанкарло Рокка доказывает, что эта конспиративная организация с почти военной дисциплиной, как злокачественная опухоль, вросла практически во все сферы общественной жизни западных стран и, размножаясь, вытесняет собой все здоровые элементы государственного механизма. Нынешний глава «Опус деи» Альваро дель Портильо еще в 1947 г. добивался от Ватикана разрешения хранить в тайне «недвижимое имущество организации, ее деятельность и данные о ее членах» даже от епископов. Заметим, что ходатайство его было удовлетворено.
Статья 189 секретного устава ордена гласит: «Для того чтобы институт мог легче достигать своих собственных целей, желательно, чтобы он как таковой существовал тайно».
Скрытность в «Опус деи» доходит до того, что даже от самих членов скрывают и имена собратьев, и численность организации. По-прежнему в строжайшей тайне хранятся сведения о ее внутреннем устройстве, церемониале, правилах приема и уставе. Так, по признанию бывших опусдеистов, большинство из них вступали в ассоциацию, не зная толком основных уставных положений, которые категорически запрещено переводить с латыни и с которыми незнакомы подчас и церковные иерархи, не входящие в «Опус деи». Так, согласно фактам, собранным Рокка, краткое содержание этих положений лишь недавно стало известно епископам, т. е. тем, в чьем непосредственном ведении до сих пор находятся все миряне — члены ордена.
И все же, несмотря на все меры предосторожности, содержание устава просочилось в печать. Об этом постарался западногерманский публицист Юрген Рот, предоставивший добытые им материалы газете «Тагес анцайгер Цюрих». В статье «Божье дело» на мировых путях» приводится еще один пункт из основных уставных положений, прямо свидетельствующий о порядках, царствующих внутри альянса. Статья 197:
«Наш институт является настоящей единой семьей, но вместе с тем это милиция, семья без плотского влечения и милиция, обладающая действенной силой для борьбы — жесткой дисциплиной».
Содержание уже одной данной статьи устава начисто разбивает миф о безобидных и благостных целях «Опус деи» и о средствах их достижения. Организация, которая ведет упорную борьбу за господство в мире, о чем недвусмысленно заявлено в тексте, вполне естественно стремится создать монолитную, подчиненную воле верховного главнокомандующего армию, объединенную железной дисциплиной и беспрекословной покорностью.
Вот почему внешне свободные «братья» на деле «обязаны, вступая в члены организации, давать клятву, что будут советоваться со своим духовным наставником по всем достаточно серьезным вопросам, касающимся выполнения ими непрофессиональных обязанностей или других проблем, хотя они и не дают обета послушания конкретно в этой области». Взятая на вооружение у иезуитов система подавления собственного «я» и слепого послушания расцвела в рамках на первый взгляд либерального сообщества, не требующего ни ухода из света, ни отказа от привычного образа жизни, в полной мере.
Как же на практике осуществляется механизм влияния «Опус деи»? В уставе 1950 г. об этом говорится прямо: хотя у организации нет особой формы коллективной деятельности, как, скажем, у других сугубо монашеских орденов, она оперирует через своих членов, «которые занимают государственные посты, или через законно созданные ассоциации... культурные или экономические», так называемые «вспомогательные общества», подчиненные «власти руководящих деятелей института». Характерно, что секретомания приняла в ассоциации такой размах, что в большинстве случаев опусдеисты пытаются скрыть, что их влияние распространяется даже на молодежные клубы, женские организации и тому подобные, казалось бы, полезные объединения. Епископы имеют право контроля только над молитвенными домами и исповедальнями, в мирские дела «Опус деи» им вход заказан.
Конечно, тайное в работе ультраконсервативной организации, ставшее явным, нанесло ей определенный ущерб и в какой-то мере повредило ее репутации, но завоеванные позиции уступить не заставило. С ведома и одобрения Иоанна Павла II «святая мафия» продолжает укреплять свои бастионы в ватиканской твердыне. В июле 1985 г., к радости монсеньора дель Портильо с поста директора авторитетного католического журнала «Чивильта каттолика», руководимого иезуитами, был смещен, а затем отправлен на Сицилию Бартоломео Сордже, 12 лет возглавлявший этот печатный орган. Причина — он слишком уж рьяно отстаивал курс на обновление церкви, против чего восставали и сам папа, и его любимое чадо «Опус деи».
После новых перетрясок в ватиканских средствах массовой информации все ключевые посты (кроме «Радио Ватикана», по-прежнему находящегося в руках иезуитов) оказались под пятой «крестоносцев XX века», которых поддерживает нынешний римский понтифик. О его исключительной заботе об «Опус деи» свидетельствует хотя бы тот факт, что папа активно продвигает своих любимцев во все важнейшие органы в системе католической церкви, зачастую опираясь на полномочия, данные ему саном, и вопреки воле остальных прелатов.
В октябре 1987 г. в Ватикане была созвана седьмая сессия Всемирного Епископского синода. Встреча обещала стать бурной, поскольку и тема — «Роль мирян в церкви и обществе», — и различия в позициях епископатов по этому вопросу легкой жизни не предвещали. Присутствовало на ней свыше 230 епископов, причем 23 из них представляли римскую курию, ориентация которой носит ярко выраженный умеренный или консервативный характер, а 30 — удостоились назначения от самого папы. Одними из первых в списке персональных кандидатур, выдвинутых Иоанном Павлом II, числились монсеньор Луиджи Джуссани, основатель и вдохновитель крайне правой организации «Единение и освобождение», и монсеньор Альваро дель Портильо, прелат «Опус деи».
Никогда ранее главы обоих объединений не удостаивались столь высокой чести, и этим шагом был создан прецедент, а остальным иерархам церкви недвусмысленно заявлено: отныне руководители высоко ценимых папой альянсов уравниваются в правах со всеми другими епископами и могут не таясь участвовать в принятии важных решений. Характерно, что одним из сопредседателей сессии Иоанн Павел II назначил кардинала Любачивского, главу униатов, до сих пор обивающих пороги Ватикана в поисках помощи и содействия в борьбе за былые привилегии.
Большинство участников встречи, несмотря на все предпринятые папой усилия, высказались за расширение независимости мирян, а следовательно, общественных организаций и различных католических движений по отношению к церковной иерархии. Предвидя подобный итог, понтифик, видимо, и пытался выстроить заслон из своих ставленников, чьи реакционные взгляды хорошо известны. Еще в 1963 г. создатель «Опус деи» Эскрива де Балагер писал в журнале «Кроника»: «У нас развито здоровое честолюбие освятить и христианизировать все человеческие институты, науку, культуру, цивилизацию, политику, искусство, социальные отношения».
Не это ли откровенное высказывание проливает свет на то, почему «Божье дело» пользуется симпатиями наиболее реакционных представителей церкви, а также политических и деловых кругов? Не оно ли указывает, в каком направлении устремлены сами опусдеисты, планомерно продвигающиеся к намеченной цели? Для полного ее достижения им, однако, весьма далеко, ибо все дальновидные силы внутри самой католической верхушки сплотились, чтобы не позволить «Опус деи» создать своего рода теневую «параллельную» церковь и утвердиться в качестве единственного владыки в системе католицизма.
На настоящем этапе «святая мафия» ведет новое наступление на Ватикан. На сей раз мина закладывается под кодекс канонического права, т. е. под основной закон римско-католической церкви, обнародованный в 1983 г. Прежде всего он не удовлетворяет честолюбивых вождей ассоциации тем, что причисляет «личные прелатуры» вроде «Опус деи» к очень скромной категории по шкале ценностей внутри церковной иерархии. В частности, как мы помним, за Альваро дель Портильо не признается всей полноты власти над членами ордена, не имеющими духовного сана.
Вот уже несколько лет руководство «Опус деи» добивается очередного ранга организации: кардинальской шапки для прелата, сана епископа для глав филиалов в важнейших странах и абсолютной власти над всеми членами альянса. Но сколь горячо оно того ни желало, события никто не торопит. Патроны «Опус деи» доказали, что они умеют выжидать и наносить решительный удар там и тогда, когда уверены, что бьют наверняка. Пока же время работает на них — в 1986 г. был изменен статус военного духовенства, не имеющего собственных епархий, но получившего полную власть над всеми военнослужащими и членами их семей. Глядишь, следующим на очереди окажется и «Божье дело».