Почему Россия не Германия

Почему Россия не Германия

Когда кто-то вам рассказывает, что в России возможна буржуазная демократия, следите за карманами.

Зная направление линий судьбы, жизни и сердца, выяснив наши различия с немцами по двум из них, мы легко теперь ответим на данный вопрос.

Германия — Запад, капитализм, демократия.

Россия — не Запад, капитализм, не демократия.

Нас роднит только капитализм, поэтому в Давосе наши элиты и обнимаются, как родные. Незападность нам простили бы, как прощают японцам. Как видим, по двум координатам наше сближение возможно даже с госдепом США. Идиллию уничтожает координата политической организации.

Счастье Запада во власти собственников, а для России они могильщики, нам без царя никак.

Немцы могут быть любыми. Социализм + авторитаризм = ГДР. Капитализм + империя = Третий рейх. Капитализм + буржуазная демократия = ФРГ.

У России же нет такой степени свободы. Социализм на капитализм худо-бедно да через пень-колоду нам еще можно поменять, а западным миром ни в жисть не стать, а уж демократии ихние так уж точно не развести.

Социализм + империя = СССР. Капитализм + авторитаризм = Российская империя, РФ. Вот и все наши судьбы.

Да, сейчас мы уже не так страшны Западу. СССР был тому ненавистен сразу по трем координатам — культура советская (чуждая), формация социалистическая (собственнику отвратительная), власть авторитарная (вражеская). РФ по формации капитулировала, сдалась, но это ей не поможет, так как нашу неизбывную авторитарность мир собственников не простит нам никогда. Это нашу православность, да лапти, да щи с балалайкой Запад нам извиняет, а противную систему власти не спустит.

Германия после 1945 года Западу абсолютно своя, родная. Она страна и западная, и демократическая, и полностью буржуазная — вотчина магнатов, финансистов-капиталистов. Как такую красавицу не принять в лидеры мирового капитализма? Но капитал готов простить только культуру, раскосые глаза, но не отъем власти у буржуазии. Поэтому Японию и Южную Корею и приняли в свои, а над нами будут по всячески издеваться. Вот почему Запад нас так не любит и чувство это нам не переломить, хоть в лепешку расшибись. Наш Медный всадник сидит на лошадке Чингисхана. Запад это знает и такого кентавра с азиатскими копытами никогда к себе на постой в европалаты не пустит.

Противоположность политической организации делает нас навеки противниками Запада, поэтому мы и не получили план Маршалла, а остались со «списком Магнитского». У нас — и у Китая — имперская группа политической крови. Мы всегда Западу будем чужими; пусть и формационно мы с Западом одинаковые и цивилизационно близкие родственники, а вот по политической организации — кошка с собакой. Тут либо капитализм использует в своих империалистических целях незападную цивилизацию (Россия), либо цивилизация подчинит капитализм имперским задачам модернизации (Китай).

Если понять и принять данные идеи и тезисы, то сразу становится понятно, почему нас Запад так не любит, помогает исключительно лицемерно и не успокоится, пока при удобном случае не истребит. Это его историческая мечта и задача. В начале дискредитируется имперская идея в принципе (своих королев Запад в обиду не дает), затем начинаются перестройки, горбачевщина, годуновщина, революции, феврали, августы, смуты, развал.

Запад — мир священной собственности. У нас священна только власть силовиков. Отношение Запада к России замешано на страхе собственников перед силовиками, на утробной ненависти империалистов к имперцам. Мы Запад любим, а он нас боится. Почему? Наша любовь — это естественная любовь Булата к Злату, но столь же натуральна и ответная нелюбовь Злата.

Века развития капитализма — это годы борьбы между силовиками (авторитарным государством) и деньгами, собственниками, капиталистами. Теория разделения властей, критика авторитаризма — все это есть составляющие части процесса приватизации государства, низведение его до уровня ночного сторожа при денежном мешке. Теперь понятно, почему с Россией случился такой швах при переходе к капитализму. Природная империя с исторического бодуна вдруг попыталась стать буржуазной демократией, медведя стали кормить сеном, от чего наш мишка чуть было лапы не протянул.

Правды о себе бояться не нужно.

Да, я держава антинационалистическая! Да, антидемократическая! Мать любят, какая есть.

Истребить нашу державную природу можно только с Россией. Что и происходит.

Позвольте, — спросит тут возможно старообрядец от демократии, находившийся в анабиозе последние двадцать лет, и не знающий, что очередной буржуазно-демократический эксперимент в России в очередной раз с блеском провалился, — а разве в России сейчас не демократия? Разве мы по конституции не обычная демократия, в ряду десятков других демократических стран?

Да, демократия в России есть. Но какая? Предлагаю не судить о нашей политической системе по западным стандартам, не имеющим к РФ никакого отношения, и раз и навсегда разобраться с этим вопросом. Прямо сейчас мы узнаем, чем российская демократия принципиально отличается от демократии западной.