Глава 46. Догнал тайфун
Глава 46. Догнал тайфун
Как бы там ни было, а поход близился к концу. Но Китайское море не спешило с нами расставаться. За десять суток похода «Паллада» едва одолела три сотни миль. Океан держал свои козыри в рукаве. В команде начались брожения и толкования худых примет: должны нам аукнуться все предзнаменования с покойниками прочие невзгоды начала похода. Но сутки сменялись другими, на фрегате ловили ветер и так, и эдак, но ход оставался черепашьим. Да и он давался потом и кровью. Даже решились уйти к островам Баши, что южнее, в надежде если не поймать ветер, то разжиться зеленью и водицей. Мореходы отзывались о здешних местах весьма положительно: будто нашли себе приют не то испанский Алькад совместно с монахами, а то и индийские деревушки.
Ещё в Гонконге судачили о предстоящем урагане тайфун, что в переводе с китайского означает «быстрый ветер». Так вот этот «быстрый ветер» разбивает в щепки о скалы любые корабли, а то и ломает их поперёк. Щедр на утопленников. Во время прошлого разгула стихии утонуло до восьмидесяти судов. Лодки тогда особо не считали, как и трупы китайских рыбаков.
До седьмого июля фрегат еле плёлся между островов. За неделю с гаком одолели не более 300 миль. Ничего хорошего такой ход не предвещал. Но на двадцать первом градусе северной широты «Паллада» вошла в Тихий океан. И вот, в ночь с 8 на 9 июля шторм выскочил, как чёрт из табакерки. До сих пор команда корабля ничего подобного не встречала. Казалось, что все пределы стихией превзойдены, но ничего стабилизирующего не предвещалось. «Ветер ревел, образуя обильную пену и нёс её по ветру прямо к тучам. Стихии сцепились в некой предсмертной агонии. Судно было подобием куска мяса, брошенного на растерзание хищникам в клетке» На корабле не было предмета, лишённого свободного полёта. И вдруг все засуетились, закричали: «Что такое?» И тут же десятки глоток вторили: «Фок разорвало!» Через полчаса вырвало и трисель, а следом ополовинило фор-марсель. Часам к семи беда повергла грот-мачту, грозя ей обрушением. Ослабли ванты… Далее было нетрудно домыслить страшный треск крепчайшей корабельной сосны неимоверной толщины, когда её выворачивает вместе с обширным куском дубовой палубы. Падая, она проламывает борт и создаёт такой крен, при котором опрокидывание просто неизбежно. Представьте себе таран в 800 пудов (порядка дюжины тонн) с высоты в сотню фут (более 30 метров) – эта «штука» сделает оверкиль посудине за минуту-две. Прослабь команда в сей миг – быть беде неминуемой и лежать русским морякам на дне Тихого океана с координатами 21° северной широты, плюс-минус градус по ветру. Но навалились всем миром и заложили сей-тали (ручные двухблоковые тали), работа кипела, обтянули ванты, а с рассветом укрепили главную мачту. Лейтенант Савич весь в смоле, порванном кителе и сияющий, как новая медаль: одолели!
На другой день поутихло, но затем взыграло едва не чище. Но все до единого тянули тали и ванты. Всё внимание было на мачту. До берега ещё 500 миль. Все похудели и измотаны, но держатся. Ветер сменился на штиль и все загрустили, повесив голову: Тихий океан буквально издевается над нами!
Крюгер пробежал мимо каюты, Гончаров спросил: «Сколько узлов? Восемь?» Но услышал счастливое: «Три!! Узкость проходим!»
С приходом в порт Ллойд у нас было много приятных ожиданий, оттого мы и приближались неравнодушно к новому берегу, нужды нет, что он пустой. Там ожидали нас корвет из Камчатки, транспорт из Ситхи и курьеры из России. Которые, конечно, привезли письма. Все волновались этими надеждами.
Суда здесь, курьеры здесь, а с ними и письма.
4 августа 1853 года.
Бонисима, Япония, фрегат «Паллада»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.