«Госпиталь открыт, приезжайте…»

«Госпиталь открыт, приезжайте…»

Что касается другого центра великокняжеской оппозиции – Николая Николаевича, – то прямых свидетельств о его причастности к готовившемуся заговору также не имеется. Однако Николай Николаевич, возможно, знал о готовящемся заговоре, так как 17 декабря 1916 г. собирался приехать в Петроград, это известно из письма Александры Федоровны Николаю II: «Надеюсь, что неправда, будто Николай приедет к 17-му… Не пускай этого злого гения», – упорствовала императрица 14 декабря[486]. Но установить связь между его возможным приездом и убийством Г.Е. Распутина не представляется возможным.

Со своей стороны, думская оппозиция, по всей видимости, предприняла попытки привлечь великого князя Николая Николаевича к заговору. Впервые в исторической литературе эту проблему затронул С.П. Мельгунов в работе «На путях к дворцовому перевороту. (Заговоры перед революцией)»[487]. Свои выводы он основывал на статье, посвященной этому вопросу, опубликованной в эмигрантской газете «Последние новости», а также сведениях, представленных А.И. Хатисовым, являвшимся городским головой в Тифлисе в 1916 г.

Согласно С.П. Мельгунову, вечером 9 декабря 1916 г. после закрытия полицией V съезда представителей Всероссийского союза городов в квартире кн. Г.Е. Львова состоялось секретное совещание, на котором присутствовали Н.М. Кишкин, М.Н. Федоров, А.И. Хатисов и, по некоторым сведениям, М.В.Челноков. На этой встрече князь Г.Е. Львов предложил произвести дворцовый переворот с целью замены на престоле Николая II великим князем Николаем Николаевичем. Совещавшиеся намеревались создать ответственное министерство для выведения России из кризиса. Встречавшиеся уполномочили А.И. Хатисова вступить в переговоры с Николаем Николаевичем и выяснить, как великий князь отнесется к такому проекту. В случае согласия тифлисский голова должен был прислать телеграмму: «Госпиталь открыт, приезжайте». Планировалось утверждение великого князя Николая Николаевича на Кавказе и объявление его правителем и царем. Предполагалось царя арестовать и увезти в ссылку, а царицу заключить в монастырь, говорили об изгнании, не отвергалась и возможность убийства. Князь Г.Е. Львов должен был привлечь к заговору А.И. Гучкова, который находился в то время на фронте[488].

Исследователи не раз обращались к истории этого заговора. Так, в 1967 г. его анализировал В.Я. Лаверычев[489]. Ссылаясь на кадетскую эмигрантскую газету «Последние новости», он считал, что заговорщики заручились согласием на участие в перевороте великого князя Николая Николаевича[490]. В.С. Дякин в монографии «Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны», основываясь на свидетельствах, собранных С.П. Мельгуновым, писал, что великий князь отверг план заговора[491]. А.Я. Аврех вообще считал, что рассказ не соответствует действительности. Объяснял он это желанием во время публикации рассказа «претендента на русский престол», великого князя Николая Николаевича, соперничавшего с другим претендентом, великим князем Кириллом Владимировичем, продемонстрировать свою способность в случае необходимости идти на решительные и даже крайние меры: вождь должен быть вождем[492].

В связи с опубликованием стенограмм рассказов А.И. Гучкова, обнаруженных в архиве Гуверовского института войны, революции и мира[493], можно утверждать, что ему был известен план князя Г.Е. Львова. Но А.И. Гучков в то время совместно с Н.В. Некрасовым и М.И. Терещенко разрабатывали свой вариант заговора, согласно которому предполагалось возведение на престол сына государя – наследника, с братом императора в качестве регента. А.И. Гучков не слишком высоко оценивал план князя Г.Е. Львова. Вероятно, в то время данные заговоры или разговоры о них не были тайной. Это еще раз свидетельствует о несерьезности подготовки подобных мероприятий, все заканчивалось на уровне разговоров. В мемуарах полковника Б.А. Энгельгардта о них есть упоминания. «Замена Николая II его братом Михаилом, очевидно с учреждением ответственного министерства, почиталась ими венцом возможных перемен и достижений. На совещании лидеров прогрессивного блока в помещении торгово-промышленного съезда довольно открыто обсуждался вопрос о престолонаследии после низложения Николая II. О самой процедуре низложения не говорилось, а только о его последствиях, но это потому, что в сугубо секретную часть плана были посвящены немногие, в том числе А.И. Гучков и член Государственной думы Некрасов. По-видимому, они были в связи с генералом Крымовым»[494].

С нашей точки зрения, утопичность реализации подобного плана достаточно очевидна. Ясно и другое: подобные планы никоим образом не были связаны с убийством Г.E. Распутина и намечавшимся приездом великого князя Николая Николаевича в Петроград. Во-первых, заговорщики предполагали, что дядя императора будет действовать, находясь на Кавказе, а не в Петрограде. Во-вторых, разговор с великим князем, который все-таки состоялся, произошел лишь 29 декабря 1916 г., то есть не до, а после убийства Г.Е. Распутина. Наконец, попытки со стороны князя Г.Е. Львова привлечь великого князя Николая Николаевича к осуществлению заговора доказывают неоднозначность фигуры последнего. По словам Г. Шавельского, видевшегося с великим князем в октябре 1916 г., у него ослабело чувство преклонения перед Государем вследствие опалы, которой он подвергся, а также под влиянием все более сгущавшейся атмосферы в стране, в чем он не мог не винить Государя. Но все же на участие в заговоре он не пошел, возможно, потом жалея об этом. «У великого князя было много патриотического восторга, но ему недоставало патриотической жертвенности»[495]. Тем не менее, между князем Г.Е. Львовым и великим князем Николаем Николаевичем сохранились довольно тесные контакты еще со времени пребывания последнего на посту Верховного главнокомандующего русской армии, поскольку Союз земств непосредственно участвовал в снабжении войск. Неудивительно, что к великому князю в надежде найти поддержку для заговора обратились именно по инициативе князя Г.Е. Львова.

Данный эпизод еще раз подтверждает тот факт, что как Николай Михайлович, так и Николай Николаевич уже перестали действовать в политике самостоятельно, но еще сохраняли статусную значимость. Заговорщики обращались именно к великим князьям с целью привлечения их на свою сторону в заговоре против монарха.

Что касается убийства Г.Е. Распутина, то причастность большинства великих князей к этому не является очевидной. Однако один из них, скорее всего, принимал в убийстве непосредственное участие. Это был великий князь Дмитрий Павлович.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.