Глава десятая Финансовые нервы казенной палаты

Глава десятая

Финансовые нервы казенной палаты

Денежные капиталы вывели человека из состояния рабства и зависимости.

Н. Х. Бунге

Каждый банк имеет две цели: первая — в изыскании средств для обогащения народа, вторая — в изыскании средств для обогащения казны.

Адам Смит

Государственный банк России открыл свои двери 31 мая 1860 года. Какие же основные предпосылки содействовали его учреждению? Ответ на этот вопрос мы находим в разных документах той эпохи.

Известно, что с начала 1850-х годов обнаружился значительный наплыв частных вкладов в государственные кредитные установления. Если к 1 января 1855 года общая сумма вкладов составляла 873 миллиона рублей, то к середине 1857 года она дошла до 1276 миллионов рублей, как отмечалось в официальных документах тех лет, главной причиной такого скопления средств послужил застой в развитии торгово-промышленных отношений, «частные капиталы не находили себе прибыльного помещения и усиленно притекали в казенные банки».

Таким образом поднялась сумма свободной кассовой наличности, составившая к 1 июля 1857 года 140 миллионов рублей. Такие средства, оставаясь без прибыльного помещения, приносили убытки казенным банкам. Между тем приток вкладов не прекращался. Чтобы ослабить накопления, правительство решило процент по частным вкладам понизить с 4 до 3, а по казенным — с 3 до 1¹/₂. Одновременно с понижением процентов по вкладам был уменьшен размер процентов и по казенным ссудам с 5 до 4, а погашение — с 1 до ¹/₂ с рассрочкой вместо 37 до 56 лет. По частным ипотечным ссудам размер процента также понизили до 4, погашение для 28-летних ссуд — до 2, а для 33-летних — до 1¹/₂.

Однако действия правительства себя не оправдали. Со второй половины 1857 года промышленная деятельность стала быстро пробуждаться, и прежний застой скоро сменился акционерской деятельностью. Оказывалось явно невыгодным оставлять в государственных кредитных установлениях свои капиталы. Общая сумма вкладов стала стремительно понижаться, а кассовая наличность упала со 140 до 20 миллионов рублей. Отлив вкладов продолжал расти, положение кредитных установлений становилось критическим. Чтобы остановить этот негативный процесс, правительство решило затруднить производство ссуд под недвижимые имения, временно остановить создание новых акционерных компаний и выделить для касс кредитных установлений из средств государственного казначейства 77 миллионов рублей. Однако эти меры положительных результатов так и не дали. Правительство решило приступить к окончательному преобразованию старых кредитных установлений. 31 мая 1860 года Заемный банк был упразднен, прекращены были банковские операции и в других кредитных установлениях.

31 мая 1860 года с основным капиталом в 15 миллионов рублей был учрежден Государственный банк, к которому перешли и дела Государственного коммерческого банка. Вклады, внесенные в прежние кредитные установления, также передавались в Государственный банк, которые он в течение двух лет обязывался погасить. Государственный банк мог производить коммерческие операции: учет векселей и других срочных бумаг, покупку и продажу золота и серебра, получение платежей за счет доверителей, прием вкладов на хранение на текущий счет и на обращение из процентов, производство ссуд (кроме ипотечных). Банк находился в прямом ведении Министерства финансов.

В Красноярске отделение Государственного банка России открылось 13 ноября 1865 года. Для финансистов края оно стало знаковым. С его открытием местный капитал получал реальные возможности участвовать в финансово-кредитной системе страны и укреплять свои позиции в развитии экономики Сибири. Банковское дело в губернии становилось престижным.

С февраля 1862 года вышел закон под названием «Нормальное положение о городских общественных банках», который предоставлял всем городским управлениям право на их открытие с основным капиталом не менее 10 тысяч рублей. Уже 8 сентября этого же года в газете «Енисейские губернские ведомости» был опубликован утвержденный Министерством финансов проект Устава общественного банка в Енисейске с основным капиталом в 70 тысяч рублей. 8 января 1863 года он начал свои действия. Учетный процент по векселям и процент по ссудам под залог движимого и недвижимого имущества определяли в годовых процентах, а денежные вклады от жителей принимались из расчета 3 годовых процентов (Кытманов. Краткая летопись. — С. 405).

Кроме того, из чистых годовых прибылей от оборотов 15 % с каждого рубля отчислялись на предметы общественного призрения и еще 10 % от доходов банка отчислялись в бюджет городской думы, которая могла распоряжаться этими суммами по своему усмотрению. (Как сказали бы сегодня, банк имел социальную направленность.) По счету это был третий общественный банк в Восточной Сибири. Первый, Иркутский Медведниковский, открылся в 1837 году, второй, Сибирский, — в Томске в 1844 году.

Родиной общественного банковского дела в России считается город Вологда, где в 1789 году открылся первый общественный банк в России. Однако наиболее известным и более профессиональным стал общественный банк, организованный в городе Слободске Вятской губернии купцом Ксенофонтом Алексеевичем Анфилатовым в 1810 году, устав которого стал образцом для всех последующих банков в России. (Заметим, что руководителям общественных банков жалованье согласно уставу не полагалось. — Л. Б.)

Первый годовой отчет енисейских банкиров показал достаточно оптимистические результаты. Получено прибыли 7007 рублей, из них 700 рублей отослали в городскую казну и 1051 рубль передали на «предметы общественного призрения» (Кытманов, с. 405).

За два года работы основной капитал банка увеличился на 13 387 рублей. Руководил банком известный енисейский купец-золотопромышленник Алексей Сафронович Баландин. Его помощниками были Сергей Федорович Калашников, Ефим Алексеевич Грязнов и Чечуров.

С каждым годом енисейские банкиры начинают существенно влиять на торгово-промышленную жизнь севера губернии, которая в эти годы остро нуждалась в кредитах. Поэтому в это время не случайно создаются банки, основной задачей которых являлось посредничество в области кредита. Они сначала собирали свободные денежные капиталы. А затем распределяли их среди нуждающихся. (Уже тогда все банковские операции распадались на активные и пассивные. Пассивными считались те операции, с помощью которых банк собирал средства, необходимые для его деятельности, а активными — те операции, с помощью которых он выступал уже как полноценный кредитор.) За енисейским открываются банки в Канске, Минусинске. По данным М. П. Миндаровского, с 1863 года банковское дело начинает стремительно развиваться. В 1883 году в России уже насчитывалось 196 общественных банков.

Однако блестящий период в жизни енисейского банка длился недолго. 27 августа 1869 года пожар уничтожает большую часть города, превращая в груду пепла все его достояние. В этом огненном аду, по воспоминаниям М. Маркса, сгорели не только здания, но и люди. Всего погибло около 100 человек. Многие детские трупы так и не были найдены.

В присутственных местах: окружном суде, полицейском управлении — сгорели все дела. В казначействе, по словам Кытманова, спаслись все бумаги и деньги, хранившиеся в каменной денежной кладовой, которая лишь слегка обгорела (Кытманов, с. 452).

За спасение казенных денег и прочего имущества енисейский окружной казначей Григорович был награжден орденом Владимира 4-й степени (Кытманов, с. 452).

Здание же общественного банка сгорело полностью, погибли документы, ценные бумаги, деньги. «Но к чести местного торгового населения, — писал Кытманов, — следует сказать, что все, кто имел векселя в банке, возобновили свои обязательства. Только два лица из 200 клиентов не признали своего долга банку» (Кытманов, с. 452).

«После пожара, — вспоминает очевидец этих событий М. Маркс, — Енисейск опустел. Администрация и обнищавшие погорельцы поневоле должны были оставаться в нем и тесниться буквально как сельди в бочке. В каждой комнатке уцелевших лачуг помещалось по нескольку семейств. Кто только мог, у кого только хватало каких-нибудь самых ограниченных средств, все разъехались по соседним деревням или переселились в Красноярск. Золотопромышленники остались зимовать на своих приисках. Нищета ужасная, тоска несносная, голодуха мучительная, и в перспективе — еще наступающая, но уже страшная сибирская зима, с ее морозами и пургами, при недостатке теплого крова и, что еще важнее, теплой одежды. Такова была жизненная обстановка енисейцев. Но они не унывали, не предавались отчаянию. Общее горе всегда и везде переносится тверже и терпимее единичного.

Как характеристику тогдашнего времени заметим, что в Енисейске в 1869 году один только деревянный дом купца Хейсина (еврея) был застрахован в 7000 рублей, которые он через два месяца получил сполна. Бедняки же, предъявившие полуобгоревшие ассигнации (ценность не выше 10 рублей), все остались неудовлетворенными» (Маркс, М. Записки старика (1869–1888): рукопись / М. Маркс. — Енисейск, 1888. — С. 83).

С 17 сентября 1869 года началось второе рождение Енисейского общественного банка. Многим погорельцам, взявшим в банке ссуды, была предоставлена годовая отсрочка и снижение процентных ставок на шесть лет. «Наивные енисейцы, — как пишет М. Миндаровский, — надеялись, что Министерство финансов выдаст дубликаты на сгоревшие процентные бумаги. Однако столица навстречу енисейцам не пошла».

Только в 1895 году вопрос о восстановлении капиталов банка получает быстрое разрешение. Городской голова С. Востротин приезжает в Петербург, где удачно проводит в Министерстве финансов переговоры о возвращении Енисейскому общественному банку 20 тысяч рублей (Миндаровский, с. 20).

В губернском Красноярске банковские операции стали проводить на два года позднее, чем в Енисейске. Здесь 13 ноября 1865 года открылось отделение Государственного банка России.

По уставу целью сельских банков служит доставление крестьянам возможности получать ссуды для удовлетворения насущных потребностей их хозяйства, а с другой стороны, дохода и денежных сбережений. Учреждать сельские банки могут одно или несколько сельских обществ, для чего составляются мирские приговоры, по постановлению не менее как ²/₃ крестьян, имеющих право голоса на сельских сходах. Основной капитал банка не может быть менее 300 рублей. В основной капитал могут быть обращаемы свободные мирские капиталы и суммы, жертвуемые частными лицами (а в земских губерниях и отчисляемые земством), причем частные лица (и земства) могут жертвовать суммы или безвозвратно, или давать их лишь временно, но с условием, что капитал дается беспроцентно и не потребуется обратно, пока банк не накопит из прибылей своего основного капитала, определенного уставом.

Оборотный капитал составляется из вкладов и займов. Общее количество вкладов не должно превышать основной капитал более чем в пять раз. Вклады принимаются на сроки, определяемые поверочным советом, и на неопределенное время, т. е. до востребования, причем общее количество последнего рода вкладов не должно превышать половины основного капитала. Проценты по вкладам определяются поверочным советом с таким расчетом, чтобы размер их был по крайней мере на 2 % ниже роста, взимаемого по ссудам; но последующее изменение процентов по ссудам не изменяет их по раньше принятым срочным вкладам до конца срока, на какой они приняты, а к вкладам до востребования новый размер процентов применяется лишь по истечении месяца со дня перемены. Вклады до востребования, не превышающие 25 рублей, возвращаются не далее недели по заявлении требования о возврате, а превышающие 25 рублей — не далее месяца. Проценты по вкладам выплачиваются по истечении отчетного года и при возвращении вклада. По срочным вкладам, которым истек срок, проценты исчисляются по день срока и на невзятые проценты процентов не начисляется. Каждому вкладчику выдается именная книжка, в которую записываются обороты его по вкладам. Внесенный вклад может быть передаваем владельцем другому лицу, но не иначе, как с заявлением о том поверочному совету. Ссуды выдаются лишь крестьянам сельских обществ, участвовавших в учреждении банка. Высшая сумма ссуды отдельному лицу не должна превышать ¹/₂₀ части основного капитала, если он менее трех тысяч рублей, и 200 рублей, если он более трех тысяч рублей. Размер процента по ссудам определяется ежегодно поверочным советом, но не свыше 1 в месяц. Лица, желающие получить ссуду, обращаются к поверочному совету. Если совет признает просьбу уважительной и просящее лицо благонадежным относительно возврата ссуды, то разрешает выдачу. Срок ссуд определяется по соглашению с заемщиками, но не может быть более года. Однако по желанию заемщика допускается отсрочка еще на 6 месяцев, причем вносятся проценты за истекшее время. Такое увеличение срока и отсрочки сравнительно ссудосберегательными товариществами весьма целесообразно, так как практика показала, что 9-месячный и с отсрочками даже годовой кредит часто бывает недостаточен для правильного хозяйственного оборота; во избежание же очень распространенного в ссудосберегательных товариществах переписывания ссуд установлено, что лицо, уплатившее ссуду, может воспользоваться новым займом не ранее месяца по уплате ссуды. Проценты по ссудам уплачиваются при их возврате, но заемщик не лишается права уплачивать как ссуду, так и процент и раньше срока, сполна и по частям. Если ссуда по истечении срока и отсрочки возвращена не будет, заемщику дается неделя льготы, а затем долг пополняется обращением в продажу его имущества, порядком, установленным для взыскания мирских сборов, но при этом ни в каком случае не продаются необходимая домашняя утварь, носимое ежедневное платье, жизненные припасы и дрова в количестве, нужном на содержание дома в течение месяца, необходимые для производства обычного промысла орудия, жилая изба с двором, 1 лошадь, 1 корова, 1 телега, 1 сани с упряжью и 25 пудов семян, если соответственные яровые и озимые посевы еще не сделаны. По приговору общества заемщик может быть и совсем освобожден от всякого взыскания, причем уплата его долга принимается обществом на себя.

Управление банка составляют: поверочный совет и распорядитель. Поверочный совет состоит из 3 членов, избираемых ежегодно сельскими сходами обществ, учредивших банк, причем для замещения членов в случае их болезни, отлучки или смерти избираются к ним кандидаты. Если банк учреждается для нескольких обществ, то от каждого из них избирается член совета и кандидат к нему. Если число обществ более трех, то соответственно этому увеличивается и число членов совета и кандидатов. На обязанности совета лежит постоянный учет распорядителя, для чего члены определяют между собой очередь. У очередного члена находится один из ключей от денежного сундука (другой находится у распорядителя), и он наблюдает за тем, чтобы каждое поступление и выдача денег записывались распорядителем в счетные книги. Затем на обязанности совета лежит определение срока для вкладов, назначение процентов по ним и по ссудам, разрешение выдачи ссуд и постановление об обращении взысканий на имущество неисправных должников. Распорядитель избирается сельскими сходами на срок не свыше трех лет. На обязанности его лежит ведение счетоводства, прием и выдача денег и составление отчетов. За исполнение своих обязанностей он может получать вознаграждение или из прибылей банка, или из мирских сумм в размере, определенном сельскими сходами. В случае болезни или отлучки исполнение его обязанностей возлагается по выбору совета на одного из его членов. Распорядитель обязан вести следующие книги: а) приходо-расходную для записывания всех поступлений и выдач; б) книгу расписок, в которой отмечаются одни только поступления и из которой вырезаются расписки для вносящих деньги; в) книгу вкладов; г) книгу ссуд и д) книгу для записывания заявлений о выдаче ссуд, по времени поступления заявлений, причем заявившим крестьянам выдаются купоны с обозначением времени и номера их заявления. Таким образом имеется в виду гарантировать очередь и правильность выдачи ссуд.

По окончании года распорядитель составляет отчет, который представляется на рассмотрение сельских сходов и в уездные по крестьянским делам присутствия. Прибыли банка, за вычетом расходов, присоединяются к основному капиталу, а также могут быть обращаемы по согласию ²/₃ голосов каждого из сходов, основавших банк, и на удовлетворение каких-либо общественных потребностей с указанием таковых. Кроме распорядителя и поверочного совета, «Правила о порядке и условиях учреждения сельских банков» устанавливают еще должность попечителя банков. Попечителем банка, учрежденного на пожертвованный или данный заимообразно частным лицом капитал, признается это лицо, но губернатор может и не утвердить его в звании попечителя. В таком случае, а равно и в случае нежелания самого лица быть попечителем, попечитель избирается по приговорам обществ. Когда банк основывается на мирские суммы — попечитель также избирается общественными приговорами (а в земских губерниях, когда на основании банка даются земские средства, — земством). Однако и во всех этих случаях губернатор может в течение месяца со времени получения им представления уездного присутствия в том, кто будет попечителем, отказать в утверждении попечителя: то же право принадлежит ему и относительно распорядителя банка и членов поверочного совета.

Если в городах Енисейской губернии открывались общественные банки, то в деревнях и селах Сибири стали появляться кооперативные союзы. Газеты все чаще стали писать о необходимости распространения кредита для сибирских крестьян.

Первое ссудосберегательное товарищество на территории нашей губернии открылось 22 августа 1880 года в селе Тесинском Минусинского уезда (ГАКК, ф. 595, оп. 30, д. 84, л. 20 об.). Через два года подобные объединения появились в Канском уезде — в селах Тасеевском и Рыбинском. Каждое товарищество имело свой устав, утвержденный губернатором. В нем говорилось, что прием в члены ссудосберегательного товарищества производится закрытой баллотировкой. Каждый его участник имел право делать денежные вклады, получать ссуды, быть поручителем, выбираться в правление, голосовать на общем собрании. Каждый человек этого добровольного объединения мог иметь только один пай, размер которого не мог быть выше 50 рублей. Пай мог вноситься сразу и по частям. Товариществу разрешалось принимать денежные вклады, заключать займы и выдавать ссуды. Минимальный размер вклада составлял 10 копеек, максимальный — не мог превышать пятикратную сумму пая. Деньги вносились на неопределенное время или на короткий срок. Займы могли делаться товариществом как у своих членов, так и посторонних лиц и учреждений. Самый большой размер ссуды не должен был превышать 150 рублей. Как правило, все они выдавались на срок не свыше 9 месяцев.

Многие крестьяне с недоверием относились к таким финансово-кредитным объединениям. Например, курагинский фермер Ф. Девятов писал, что кредит есть величайшее в мире зло (Девятов, Ф. По поводу семейных разделов и некоторых других явлений в экономической жизни Минусинского крестьянина / Ф. Девятов // Сибирская газета. — 1885. — № 51).

1 июня 1895 года вышел закон о кредитных народных учреждениях, который значительно расширил круг действий товариществ. Как отмечала В. Баландина, автор брошюры «К вопросу о кредите для сельского населения Енисейской губернии», товарищества получили права гражданской личности, право совершать условия и давать обязательства, вчинять иски, получать пожертвования, приобретать имения (Баландина, В. К вопросу о кредите для сельского населения Енисейской губернии / В. Баландина. — Красноярск, 1903. — С. 17). В своей работе Вера Арсентьевна призывала сибиряков смелее внедрять народный кредит в практику повседневной жизни. Эталоном для нее в этом вопросе являлся немецкий предприниматель Райффейзен, который в 1849 году открыл первую кассу ссуд на кооперативных началах. Он же выработал целую программу мер, которые поднимали немецкие крестьянские хозяйства на более высокий уровень материального и социального развития.

Особое внимание Райффейзен обращал на распространение в товариществах сельскохозяйственных и юридических знаний. Он призывал крестьян к трезвой жизни, к прекращению сутяжничества, разумному объединению, к покупке за общий счет машин и вещей домашнего обихода. Баландина мечтала и задавала часто вопрос: когда же подобный Райффейзен появится в Сибири?

Очень медленно, со скрипом, но кредитные кооперативные товарищества все громче стали заявлять о себе и на енисейской земле. Так, в конце XIX века жители села Тасеево намеревались построить общественную мельницу, доходы с которой они планировали израсходовать на поддержание финансовой политики своего товарищества. В Рыбинском товариществе Канского уезда его ссудами уже пользовались 19 членов из зарегистрированных 300 человек. В Тесинском товариществе, насчитывающем 198 членов, дела также шли успешно. В 1898 году только на ссуды оно выдало 16 475 рублей.

Однако работа товариществ не везде шла успешно. Так, в 1899 году в Новоселовском ссудосберегательном обществе в долгах за его членами оказалась недоимка в 6487 рублей (ГАКК, ф. 595, оп. 30, д. 84, л. 8).

Сельское хозяйство Сибири в конце XIX века в связи с началом строительства Транссибирской магистрали начинает претерпевать значительные изменения. Многие крестьянские семьи, занимавшиеся извозом, а, по данным профессора Томского университета М. Соболева, таких крестьян насчитывалось в Сибири более 80 тысяч человек, начинают искать применения своим силам в других ремеслах и профессиях.

На смену серпу, косе в Сибирь приходят лобогрейки, сноповязалки, сепараторы. Англичане развертывают в Красноярске продажу и других современных сельскохозяйственных орудий и приспособлений. Газета «Сибирская жизнь» сообщала, что полезность применения машин осознана всеми. В Минусинском уезде с трудом отыщешь деревню, где бы не было сенокосилки или жатвенной машины (Сибирская жизнь. — 1904. — № 192). Чтобы их купить, крестьянину нужен был кредит.

Поэтому неслучайно в нашей губернии начинают формироваться под контролем Казенной палаты финансово-кредитные учреждения. Однако более широкое распространение получают не ссудосберегательные товарищества, а сельские банки. Одним из первых такой банк открылся 9 января 1894 года в селе Абаканском Минусинского округа. Первым сельским «банкиром», возглавившим Абаканский общественный сельский банк, стал крестьянин Иван Сидорович Сиротинин. О том, что для крестьянина сельские банки — благо, начинает говорить и официальная губернская пресса. На ее страницах все чаще появляются следующие сообщения: «Вопрос об учреждении банков в Красноярском уезде уже несколько раз поднимался, но на сельских сходах он не проходил, объясняется это тем, что большинство крестьян, подозрительно относясь к введению всяких новшеств, совершенно не сознают той пользы, какую могут принести эти банки, писаря же, обязанные растолковывать это, во избежание лишней работы с открытием банков умалчивают, в свою очередь.

Между тем какое громадное значение имеют эти банки в годы бедствий, как-то: неурожая, градобития, пожаров, появления в травах вредных насекомых. Во всяком случае, вопрос так важен, что им необходимо заняться и постараться убедить крестьян в пользу подобных учреждений» (Енисейские губернские ведомости. — 1901. — № 136).

Однако официальные слова часто на практике расходились с делами. Целых 4 года длилась бюрократическая переписка об открытии сельского банка в селе Ужур. 10 июня 1899 года состоялся приговор Ужурского волостного схода об учреждении в их селе банка. 28 октября 1900 года устав его отредактировал ачинский крестьянский начальник, но лишь 1 февраля 1904 года Ужурский сельский банк открыл свои двери вкладчикам (ГАКК, ф. 595, оп. 31, д. 21, л. 1–12). Основной капитал его составил 11 582 рубля 77 копеек. Ужурцы не разрешили пользоваться услугами банка крестьянам Ключинского, Торгужинского, Лопатинского, Ельнического, Михайловского и Новокузурбинского сельских обществ, поскольку эти деревни были образованы переселенцами, которые, по мнению ужурских крестьян, были некредитоспособными.

22 марта 1901 года открылся Погорельский сельский банк Красноярского уезда. Основной капитал его в 1200 рублей состоял из взносов крестьян, которые до начала работы банка хранились в сберегательной кассе Красноярского отделения Государственного банка (ГАКК, ф. 595, оп. 31, д. 362, л. 7).

Непросто складывалось открытие волостного банка в селе Шушенском. Здесь 12 января 1903 года на сходе крестьян решили: «Открыть при волостном правлении волостной банк, употребив для этой цели часть принадлежавших сельским обществам капиталов, хранящихся в сберегательной кассе в размере 3119 рублей» (ГАКК, ф. 595, оп. 31, д. 342, л. 2).

В краевом архиве сохранился подлинник устава Шушенского волостного банка, утвержденный губернатором 30 июня 1903 года. Однако 21 декабря 1903 года шушенцы снова собирают сход по поводу открытия банка и выносят неожиданное для местной власти решение — открытие Шушенского волостного банка, назначенное на 1 января 1904 года, отменить. Крестьяне, узнав о том, что волость разделяется на три: Каптыревскую, Луговскую и Шушенскую, не были согласны с таким решением местной власти и в знак протеста решили открытие Шушенского волостного банка приостановить.

Между тем в других волостях губернии сельские банки открываются довольно легко и быстро. Так, с 1 января 1902 года при Еловском волостном правлении учрежденный сельскими обществами Еловским, Бартатским, Малокантатским, Юксеевским, Дубровинским банк начинает свою работу (ГАКК, ф. 595, оп. 31, д. 164, л. 1).

В начале века банковское дело в Красноярске часто подвергалось журналистами жесткой критике. Правительство постоянно говорило о кредитах, а кредит для красноярцев оставался по-прежнему недоступным. Особенно в нем нуждались мещане, которые постоянно писали в Министерство финансов прошения об открытии в Красноярске городского общественного банка. У многих губернаторов, да и у большинства жителей Сибири, отношение к мещанам всегда было неоднозначным. Особенно яростно на это сословие нападал генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев-Амурский. В своих многочисленных статьях и выступлениях он прямо заявлял: «Мещане составляют в государстве совершенно народную язву. Этот класс людей, — продолжал Николай Николаевич, — не имеет никакого постоянного занятия, ни торга, ни ремесла. Главная исключительная промышленность их состоит в обмане, в мошенничестве, воровстве и конокрадстве; люди совершенно безнравственные, необузданные и развратные до высшей степени, но что хуже всего, — подчеркивал генерал, — это что они чрез частные сношения с черным народом непосредственно развращают его и увлекают в преступления. И потому для сохранения, сколько возможно, народной нравственности этот класс людей должен быть уничтожен, для чего полагаю нужным составить 4-ю гильдию, в которую обязаны бы были записаться мещане, имеющие капиталы, а другие должны были бы записаться в цех, ибо цеховое правление имеет надзор, чтобы никто из цеховых не находился праздным и не занимался несвойственным ему ремеслом» (Барсуков, И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский. Кн. 2 / И. Барсуков. — М., 1891 — С. 21).

К сожалению, взгляды графа разделяли многие высокопоставленные чиновники и в Красноярске. Проблемы мещан хорошо знал красноярский городской голова Николай Александрович Шепетковский. К тому же до избрания на этот высокий пост он работал кассиром в Красноярском отделении Государственного банка с 1875 по 1898 год. На его глазах проходила реформа городского самоуправления 1870 года, которая сделала мещан бесправными, оставив их на обочине городской общественной жизни. Многие из них после реформы не смогли стать плательщиками прямых городских налогов и из-за бедности попали в разряд недоимщиков. Произошло это потому, что «Городовое положение 1870 года», отдав распоряжение городскими имуществами, в том числе и землями, городским думам, лишило мещан принадлежавшей им земельной собственности и превратило ее в собственность городского фиска. Городские думы, в том числе и сибирские, повсеместно уничтожили городские земельные общины и прекратили бесплатное пользование городскими землями. Они были разделены на участки и отданы в аренды. Вместе с тем городские деятели, в основном принадлежащие к имущественным классам, не были нисколько заинтересованы в повышении благосостояния основной городской массы. Поэтому, недолго думая, они стали направо-налево раздавать в аренду городские земли большими участками, снимать которые мещанам оказалось не под силу. Таким образом, замечает Я. Абрамов, получилась какая-то возмутительная нелепость: для того чтобы благоденствовал городской фиск, оказалось нужным разорить само городское население (Абрамов, Я. Забытое сословие / Я. Абрамов // Наблюдатель. — 1881. — № 1. — С. 275). Например, на городском выгоне г. Минусинска были расположены три деревни: Малая Минуса, Оторваловка и Самодуровка. В деревнях этих жили мещане. Из трех деревень Малая Минуса являлась старейшей, а Самодуровка и Оторваловка — более поздних времен. Деревни эти были прежде крестьянскими деревнями, но после 1870 года земли этих деревень перешли в городскую собственность, а обитатели этих деревень превратились в минусинских мещан. Возведенные в чин городского сословия оторваловцы и самодуровцы по-прежнему оставались неизменными мужиками-пахарями. Жили крестьяне этих деревень очень зажиточно. Имели даже водяные мельницы. Однако вскоре Минусинское городское управление решило уничтожить эти поселения. 12 апреля 1883 года Минусинская дума приняла решение: в продолжение пяти лет обыватели деревень Малая Минуса, Оторваловка и Самодуровка обязываются или войти в состав города, образовав из себя отдельный квартал, или переселиться куда угодно. В течение пяти лет данного им срока обыватели деревень должны платить по 1¹/₂ копейки за квадратную сажень, т. е. в год — 6060 рублей, а за пять лет — 30 300 рублей (Абрамов, с. 292).

Это отступление от темы мы сделали для того, чтобы показать бесправность мещан перед местной властью.

В 1903 году мещане напрямую обращаются к Шепетковскому, чтобы он ускорил открытие общественного банка в Красноярске, так как свое дальнейшее существование и все надежды на лучшее завтра красноярские мещане связывали с народным кредитом, который, по их мнению, мог бы оживить ремесла, развить гостиничное хозяйство, квартирное строительство, расширить бытовые и торговые услуги. Шепетковский решил поддержать эту идею, но в декабре 1905 года из-за революционных событий в Красноярске он уходит в отставку.

Следует подчеркнуть, что восстание вначале носило мирный характер. Об этом говорит и тот факт, что, захватив в городе власть, восставшие сохранили в неприкосновенности все капиталы Красноярского отделения Государственного банка. Все это говорит о том, что лидеры «Красноярской республики» не стремились разорить государство, а хотели элементарного порядка и законности.

События 1905 года нанесли по финансовому управлению губернии существенный удар. Как мы говорили выше, многие крестьяне в связи с революционными событиями перестали вообще платить налоги.

Но жизнь постепенно брала свое, входила в обычную колею. Наконец 16 июля 1907 года в Красноярск пришло извещение от министра финансов об открытии в нашем городе общественного банка. В конце 1907 года банк по решению городской думы приступил к работе. Основной капитал банка определился в 50 тысяч рублей. (Заметим, что весь бюджет России в это время составлял 2 миллиарда рублей.) Средства были выделены из городского запасного капитала. Подготовку к открытию банка осуществляла специально выбранная комиссия, в состав которой вошли П. С. Смирнов, Н. А. Шепетковский, С. В. Телегин, А. Ф. Комаров, В. Ц. Наводворский, П. И. Гадалов (Обзор хозяйства города. Красноярск за июль — сентябрь 1907 года. — Красноярск, 1907. — С. 430).

 Первая русская революция 1905 года лишь на время остановила развитие финансово-кредитных учреждений в крае. Новый подъем развития народного кредита начинает наблюдаться с 1907 года. В своих отчетах енисейский губернатор Я. Д. Бологовский это финансовое обновление описал так: «В настоящее время, по мере популяризации среди населения, закон о мелком кредите, принятый 7 июня 1904 года, получает в губернии широкое и планомерное развитие и уже показывает положительное влияние на экономическую жизнь населения некоторых уездов губернии. Число кредитных товариществ к концу 1910 года достигло 35 и имеет тенденцию к непрерывному увеличению, в связи с расширением их оборотов и возникновением посреднических операций» (Всеподданнейший отчет Енисейского губернатора за 1910 год. — [Б. м.], [б. г.] — С. 3).

В это же время появляются сельскохозяйственные общества. Таким образом, к концу 1911 года в губернии насчитывалось около 50 зарегистрированных кредитных товариществ и различных обществ. Губернатор Бологовский подчеркивал, что «все эти организации, будучи чужды какой бы то ни было политики, сознательно идут к улучшению своих хозяйств, своего материального положения» (Всеподданнейший отчет Енисейского губернатора за 1911 год. — [Б. м.], [б. г.] — С. 4).

Как дальше должен развиваться народный кредит в Сибири? На этот вопрос наиболее подробно отвечал съезд представителей мелкого кредита, проходивший в городе Красноярске в сентябре 1913 года. Все речи, произнесенные депутатами на этом съезде, были изданы отдельной книгой (Труды Съезда представителей мелкого кредита Енисейской губернии в г. Красноярске, 28–31 мая 1913 года. — II — 230 с.)

После его проведения работа по созданию ссудосберегательных и кредитных товариществ в губернии развернулась еще сильнее. К концу 1916 года почти во всех населенных пунктах Енисейской губернии такие общества были созданы, помогая сельским жителям решать сложные экономические и финансовые вопросы.

Следует отметить, что по инициативе Н. А. Шепетковского в Красноярске в 1914 году было создано общество взаимного кредита с основным капиталом обеспечения в 356 тысяч 910 рублей. Членами этого добровольного объединения стали 518 красноярцев, среди которых находились и известные красноярские купцы (Отчет Красноярского Енисейской губернии общества взаимного кредита за 1915 год. Отд. оттиск. — [Б. м.], [б. г.]).

Таким образом, к концу 1916 года народный кредит в Енисейской губернии стал необходим не только сибирскому крестьянину, но и городскому жителю. Профессиональную помощь в развитии финансово-кредитных учреждений постоянно оказывали чиновники Казенной палаты и, в первую очередь, ее управляющие — Михаил Васильевич Чарушников и Яков Павлович Эйлер. Это благодаря их стараниям народный кредит становился явлением массовым не только среди крестьян, но и среди горожан.

Перед началом октябрьских событий в 80-тысячном Красноярске имелись отделения Российско-Государственного банка, Русско-Азиатского, Русско-Китайского и Сибирско-Торгового.

Успешно проводил свои финансовые операции местный Красноярский городской общественный банк.