Солдаты Первой мировой

Солдаты Первой мировой

Первой мировой войне в нашей истории «не повезло». Ее картину искажала зарубежная пропаганда — причем вместе, как противники, так и союзники. Противники, по понятным причинам, преувеличивали собственные успехи, затушевывали русские. Но и союзники силились показать, что решающий вклад в победу внесли именно они. Достижения царской армии они всячески замалчивали, поливали ее клеветой и ложью. Добавили грязи российские политики и общественники, организовавшие Февральскую революцию. Им же требовалось оправдать себя. Показать, будто царь привел страну к полному бедствию. Ну и, конечно же, постарались большевики, изображая войну как тупую и ненужную «империалистическую бойню» — ведь при этом сами они получались спасителями от «бойни»!

Хотя в свое время Первую мировую называли в России Великой войной. Называли и Второй Отечественной. Иногда употребляли название Великая Отечественная. И если уж объективно разобраться, то для нашей страны эта война была вполне справедливой. Развязала-то войну не Россия, а Германия со своими союзниками, Австро-Венгрией и Турцией. Нацизма еще не существовало, но немцев вдохновляла очень близкая к нему идеология пагнерманизма. Они нацеливались не больше не меньше, как на мировое господство. Предполагалось отчленить от России Прибалтику, Финляндию, Польшу, Белоруссию, Украину. А под покровительство Турции должны были отойти Крым, Кавказ, Средняя Азия. По «Плану Шлиффена» предполагалось раздавить «блицкригом» союзницу России, Францию, после чего вся мощь вражеской коалиции обрушится на восток.

Конечно, простые русские люди не знали таких тонкостей, но, по общему впечатлению современников, они душой чувствовали, что сражаться предстоит за правое дело. Планы мобилизации опережались. Крестьяне и рабочие, не дожидаясь повесток, осеняли себя крестным знамением и шли на призывные пункты. Многие люди, освобожденные от призыва, вступали в строй добровольцами.

Военные альянсы в Европе в 1914 г.

Впоследствии возникли мифы об «осталости» России, ее неготовности к войне, поражениях. Но это не более чем пропагандистская ложь. Реальные цифры показывают, что в 1914 г. наша армия по технической оснащенности превосходила Англию и Францию! Уступала лишь германской и австрийской, но ведь они преднамеренно готовились к войне. Для сравнения: в русской дивизии имелось 48 орудий, у немцев — 72, у французов — 36. А всего в русской армии — 7030 орудий (из них 240 тяжелых), в германской — 9398 (2296 тяжелых), во французской — 4800 (тяжелых не было вообще). По авиации: в России 263 аэроплана и 14 дирижаблей, в Германии — 232 аэроплана и 15 дирижаблей, во Франции — 156 аэропланов и 5 дирижаблей. В русской армии было 3000 автомобилей, в германской — лишь 83 штуки…

А по подготовке личного состава русские могли дать фору немцам. Германские военные в начале войны маршировали на поле боя, как на параде, в плотных шеренгах, держали равнение, шагали в ногу — и падали шеренгами под русской шрапнелью и пулеметами. В то время как в России солдат уже учили действовать в рассыпном строю, передвигаться перебежками и по-пластунски, мастерски окапываться.

На ходе боевых действий это сказалось в полной мере. 20 августа 1914 г. блестящей победой под Гумбинненом наши войска сорвали германский «план Шлиффена» и спасли от гибели Францию. Спасли и Сербию, разгромив в пух и прах Австро-Венгрию, отобрав у нее Галицию. Вражеские контрудары под Варшавой, Лодзью, в Карпатах завершились тяжелыми поражениями немцев и австрийцев. В декабре 1914 — январе 1915 г. под Сарыкамышем была почти полностью уничтожена турецкая армия, пытавшаяся прорваться в русское Закавказье…

Но эти успехи встревожили не только противников. Они ужаснули западных союзников, перепугавшихся, что победоносная Россия сможет диктовать условия мира, станет лидером после войны в международных делах. Первый катастрофический удар ей нанесли не враги, а «друзья»! В условиях общего кризиса с вооружением и боеприпасами все участники войны реорганизовывали свою промышленную базу, и только русскому военному ведомству солидные джентльмены сумели правдами и неправдами внушить другое решение — заказать все необходимое на британских заводах «Виккерс-Армстронг». Заказ на 5 млн снарядов, 1 млн винтовок, 1 млрд патронов, 8 млн гранат и др. был принят с отгрузкой в марте 1915 г., но не выполнен. Причем русских даже не сочли нужным предупредить об этом заранее. Результатом стал «снарядный голод», «винтовочный голод» — и «великое отступление». Нашим солдатам пришлось оставить Польшу, часть Прибалтики, Белоруссии, Украины.

Тем не менее Россия справилась с тяжелым положением. Справилась без помощи союзников! С некоторым запозданием она взялась перестраивать собственную промышленность и совершила невероятный рывок! Невзирая на тяжелую войну, на потерю западных губерний, валовый объем продукции российской экономики в 1916 г. составил 121,5 %, по сравнению с 1913 г.! По подсчетам академика Струмилина, производственный потенциал России с 1914 до начала 1917 г. вырос на 40 %. Возникло 3 тыс. новых заводов и фабрик. По выпуску орудий в 1916 г. наша страна обогнала Англию и Францию, он увеличился в 10 раз, выпуск снарядов — в 20 раз, винтовок — в 11 раз. Положение с оружием и боеприпасами полностью нормализовалось.

А как только кризис удалось преодолеть, это сразу же сказалось на фронте. Отступление сменилось очередными впечатляющими победами. На Кавказе русские солдаты взяли мощнейшую крепость Эрзерум, овладели ключевым портом Трапезундом, казаки поили коней из Тигра и Евфрата, вышли на подступы к Багдаду. В Брусиловском прорыве армии Юго-Западного фронта окончательно сломили боеспособность Австо-Венгрии, крепко измочалили немцев.

Можно привести множество примеров, какие чудеса героизма совершали наши воины. Так, хорунжий Семенов возвращался с 10 казаками из разведки — и узнал вдруг, что на тылы 1-го Нерчинского полка налетела германская кавалерийская бригада. Захватила обозы, артиллерийский парк, знамя и уходит, уводя пленных. 11 всадников отчаянно напали на арьергардную заставу врага, порубили и обратили в бегство. Паника покатилась, нарастая, от хвоста к голове колонны, и неприятель обратился прочь, бросив добычу. Было освобождено 400 пленных, отбито знамя и все трофеи…

При прорыве противника в Курляндии германский разъезд захватил рядового 151-го Пятигорского полка Водяного. За отказ отвечать на вопросы его пытали, отрезали уши и язык. Солдат остался верен присяге и был спасен контратакой однополчан…

В июле 1916 г. немцы предприняли газовую атаку на позиции Грузинского и Мингрельского полков. Противогазы в русской армии уже имелись, но, надев их, солдаты перестали слышать команды. Когда немцы полезли на штурм, начались неразбериха и паника. Тогда полковник Отхмезури снял маску и начал отдавать приказания. Его примеру последовали все офицеры. Паника улеглась, атаку отбили. Большинство солдат уцелело. Офицеры отравились и погибли…

Самолет «Илья Муромец» Авенира Костенчика при бомбежке станции Даудевас получил два прямых попадания вражеских снарядов. Пилот, будучи контуженным и тяжело раненным, сделал еще круг, сбросив остаток бомб, а потом стал терять сознание. Его штурман сумел посадить машину, в ней насчитали 70 пробоин… Впрочем, среди летчиков героев было множество. Например, Александра Казакова называли «асом из асов», он сбил 32 неприятельских самолета, Петр Маринович — 22, Иван Смирнов и Виктор Федоров — по 20… Александр Прокофьев и Юрий Гильшер предварили подвиг Маресьева — потеряв ногу, они продолжали летать и одерживать победы с протезом…

В волынском селе Рожище в июле 1916 г. пожертвовал собой уполномоченный Красного Креста Г. М. Хитрово. Недалеко от лазарета, которым он заведовал, были сложены пироксилиновые шашки, при германском воздушном налете они взорвались. Загорелись бараки с ранеными, и Хитрово руководил эвакуацией, вытаскивал людей, пока не обрушилась кровля…

Зимой 1916 г. Кавказская армия штурмовала неприступный Эрзерум. Когда наметился успех, на подмогу прорвавшимся авангардам был брошен резерв, 154-й Дербентский полк. Но под убийственным многослойным огнем полк понес большие потери и залег. Узнав, что большинство офицеров выбито, священник о. Павел (Смирнов) поднял крест и повел дербентцев в атаку, как со знаменем. Воодушевленные солдаты ринулись за ним и ворвались в турецкие укрепления. Сам о. Павел был тяжело ранен, ему ампутировали ногу.

Точно так же, возглавляя с крестом атаку, на Юго-Западном фронте погибли в 1916 г. священник 318-го Черноярского пехотного полка о. Александр (Тарноуцкий) и еще несколько полковых священнослужителей. Генерал Брусилов вспоминал: «В тех жутких контратаках среди солдатских гимнастерок мелькали черные фигуры — полковые батюшки, подогнув рясы, в грубых сапогах шли с воинами, ободряя робких простым евангельским словом и поведением… Они навсегда остались там, на полях Галиции, не разлучившись с паствой».

На Западном фронте прославилась Мария Бочкарева. Дочь крестьянина из Томска, она с началом войны подала прошение о зачислении на службу. Царь лично разрешил такое исключение. Она воевала рядовым в 28-м Полоцком полку, четырежды была ранена и за доблесть заслужила полный Георгиевский бант из 4 крестов и 4 медалей. Была произведена в прапорщики…

Можно вспомнить и подвиг ставропольчанки Риммы Ивановой. Она только что окончила гимназию, стала учительницей. Но когда грянула война, прошла курсы медсестер и отправилась на фронт. В госпитале остаться не захотела, ушла на передовую. Служила в 83-м Самурском полку. Родители тревожились, уговаривали ее вернуться. Девушка писала им: «Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела… Дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать. Думайте, как хотите, но даю вам честное слово, что многое-многое отдала бы для того, чтобы облегчить страдания тех, которые проливают кровь. Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу…» «Жизнь вообще коротка, и надо прожить ее как можно полнее и лучше. Помоги, Господи! Молитесь за Россию и человечество…» «Опасность далеко от меня, ее нет…»

Насчет опасности она скрывала истину. Выносила раненых под огнем, была в самом пекле. Летом 1915 г., во время общего отступления, приняла командование группой солдат и возглавила бой. Была награждена солдатским Георгием IV степени, двумя Георгиевскими медалями. Потом перевелась в 15-й Оренбургский полк, где служил врачом ее брат. Солдаты души в ней не чаяли, считали своим живым талисманом и называли «святой Риммой». А она снова успокаивала родителей: «Мои хорошие, милые мамуся и папка! Здесь хорошо мне. Люди здесь очень хорошие. Ко мне все относятся приветливо… Дай вам, Господи, здоровья. И ради нашего счастья не унывайте… Чувствуем (с братом) себя хорошо! Сейчас спокойно. Не беспокойтесь, мои родные. Целуем. Римма. 8.IX.15».

А на следующий день, 9 сентября, Оренбургский полк пошел в атаку у с. Доброславки (в Брестской обл., севернее Пинска). В 10-й роте были убиты оба офицера, солдаты смешались. Сестра милосердия, перевязывавшая раненых, поднялась и крикнула: «Вперед! За мной!» Собрала вокруг себя тех, кто еще мог держать оружие, и повела в атаку. Солдаты, воодушевившись, разбили врага. Однако Римма была смертельно ранена. По словам очевидцев, прошептала: «Боже, спаси Россию…» И перекрестила окруживших ее рыдающих солдат. Ей был 21 год. Указом Николая II героиня была посмертно награждена офицерским орденом Св. Георгия IV степени. Это была единственная женщина, удостоенная такой награды.

Нет, Россия в Первой мировой войне отнюдь не надорвалась и не истекла кровью. Учет боевых потерь в то время велся весьма скрупулезно, согласно последней предреволюционной сводке, «Докладной записке по особому делопроизводству» № 4 (292) от 13 (26) февраля 1917 г., общее число убитых и умерших от ран по всем фронтам составило 598764 офицера и нижних чинов. Для сравнения: в германской армии за тот же период погибло 1,05 млн, во французской — 850 тыс. солдат и офицеров. Количество пленных, захваченных нашими войсками, и русских пленных у неприятеля было примерно одинаково, как и выбывших по ранениям.

1917 год должен был стать победным. Противники уже на ладан дышали, у них начался голод, людские ресурсы были исчерпаны. Руссская армия готовилась к решающему наступлению. На фронт широким потоком текло лучшее вооружение: пулеметы, орудия, броневики, аэропланы. Намечалось ввести и новую форму одежды. Она была более удобной, а кроме того, государь пожелал, чтобы форма была выполнена в русском национальном духе, напоминала воинам о славном прошлом. Ее изготовили по эскизам художника В. М. Васнецова. Для солдат вместо фуражек предусматривались остроконечные суконные шапки-богатырки, красивые шинели с «разговорами», как на стрелецких кафтанах. Для офицеров шились легкие и практичные кожанки…

Но наращивались и усилия по разрушению России. Подрывная работа развернулась по двум направлениям. С одной стороны, ее широко вели противники России, финансируя и активизируя любые антигосударственные и революционные течения. Однако не меньшие усилия прилагали и союзники! Их снова страшило усиление нашей страны! Страшило, что она будет претендовать на причитающиеся ей плоды победы, займет ведущее место в послевоенном мире. В подготовке революции деятельно участвовали не только оппозиционеры и заговорщики. Их поддерживали правительства США, Англии, Франции. А западные спецслужбы деятельно помогали организовать готовящийся взрыв. Впрочем, можно отметить немаловажную особенность. Финансирование всей разрушительной работы — и со стороны Германии, и со стороны союзников — осуществлялось из одних и тех же транснациональных банковских кругов. Там и тут орудовали одни и те же банкирские семьи: Варбурги, Ротшильды, Морганы, Милнер, Шифф.

Война облегчила эту деятельность. Происходило обычное расслоение — патриоты стремились на фронт, а в тылу оседали шкурники. Кадровая армия понесла серьезные потери, а запасников, призванных «от сохи», уже в тыловых казармах обрабатывали агитаторы. Раскачке способствовали и мягкие законы. Российская империя была единственной воюющей страной, сохранившей вполне мирный тыл и не ограничившей «демократические свободы». Дума имела возможность выплескивать грязь с трибун, пресса — печатать все, что оплатят заказчики, рабочие — бастовать, сколько вздумается. Мало-мальски жесткие меры по наведению порядка парализовывались Думой, а думских либералов держали под откровенным покровительством союзники. Царь считал себя не вправе ссориться с ними в условиях войны. Он был уверен: невзирая на различия политических взглядов, русские люди для достижения победы должны сплотиться.

Еще летом 1916 г. советник и «серый кардинал» американского президента Вильсона Мандел Хаус докладывал президенту, что США должны будут вступить в войну, но только после свержения русского царя. Тогда сама война будет выглядеть борьбой «мировой демократии» против «мирового абсолютизма». А ведь срок вступления США в войну оговаривался заранее, весна 1917 г. Этот план исполнился. В тот самый момент, когда победа была совсем близка, России вонзили нож в спину. Вместо триумфа наша страна посыпалась в развал и хаос, в кровавую мешанину…

По своим последствиям революция была равнозначна тому, как если бы советский тыл в Великую Отечественную рухнул где-нибудь после Курской битвы. В итоге мировая война, которая должна была однозначно завершиться в 1917 г., затянулась еще на год. Зато завершались боевые действия без России! Плоды победы можно было делить без нее, она выбыла из числа великих держав. Мало того, теперь Россию можно было объявить «изменницей» и пустить в раздел вместе с побежденными.

Что ж, политические диверсии обернулись новыми морями крови. Ведь развал восточного фронта позволил немцам перебросить все силы на запад. Они возобновили яростный натиск. Кстати, русские в этих сражениях все-таки участвовали. При царе и временном правительстве для поддержки французов был отправлен экспедиционный корпус из 50 тыс. солдат. Он понес большие потери в боях, а после революции русские части взбунтовались, отказывались воевать. Французы жестко усмирили их, некоторых солдат расстреляли. А перед основной массой поставили выбор — идти на фронт, на военное производство или отправиться на каторгу. Корпус был расформирован. Оставшихся солдат и офицеров свели в Русский легион — его включили в состав Марокканской дивизии. Но и те солдаты, которые выбрали каторгу, вскоре взвыли от невыносимых условий на африканских каменоломнях. А выбраться оттуда можно было простым способом — записаться в Иностранный легион. Он входил в ту же самую Марокканскую дивизию.

Это соединение считалось во французской армии «ударным», отличалось чрезвычайной доблестью. В мае 1918 г. немцы прорвали фронт и устремились на Париж. Марокканская дивизия перекрыла шоссе у Шато-Тьерри и три дня выдерживала натиск трех германских дивизий. Но враг проломился на другом участке, и остатки Марокканской дивизии перебросили к Куртассону — здесь она выдержала удар еще двух неприятельских дивизий. В сентябре 1918 г., после переформирования, марокканцев и русских поставили на острие удара при прорыве мощнейших германских укреплений «Линии Зигфрида». Драка была жуткая, две недели беспрерывно атаковали, отражали, сходились в рукопашных. И одолели! Когда после боев приходили в себя, то выяснилось, что Марокканская дивизия разгромила 6 неприятельских! За прорыв «Линии Зигфрида» ее наградили «Крестом командора Почетного Легиона», а Русский легион получил на свое знамя «Военный Крест с пальмой на ленте».

Но исход войны определился все-таки не на полях сражений. Западные правительства и спецслужбы использовали против Германии и ее союзников точно такое же оружие, как и против нашей страны, — революционное разложение. Осуществлять подобные операции оказалось не столь уж сложно. Ведь теперь они велись через Россию. Революционными идеями заражались пленные, возвращаемые в Германию и Австро-Венгрию, заражались немецкие и австрийские гарнизоны на оккупированной территории. В Берлин засылались эмиссары большевиков, направляли значительные средства и ценности. Не сидели сложа руки и американцы с англичанами, подкармливали либералов, социал-демократов.

После того как союзные войска прорвали «Линию Зигфрида» и фронт на Балканах, в стане их противников забурлило недовольство. Началась революция в Болгарии, 29 сентября она капитулировала. В октябре революция охватила Османскую империю. 3 ноября вышла из войны Австро-Венгрия и тут же развалилась на части, охваченная пожарами восстаний. А падения последней союзницы подожгло пожар в Германии. Кайзер Вильгельм по советам приближенных отрекся от престола, сразу же сел в машину и сбежал в Голландию. К власти пришли социал-демократы. Они обратились к державам Антанты с просьбой начать переговоры. 11 ноября 1918 г. в Компьене германская делегация подписала перемирие. Присутствовали представители Франции, Англии, США, Италии, Сербии, Греции… Пригласить русских не сочли нужным. Президент Франции Клемансо красноречиво пояснил: «России больше нет».

Но Русский легион еще существовал. Он закончил боевой путь в баварском городе Людвигсхафене. Донес в Германию российское трехцветное знамя и песню «Взвейтесь, соколы, орлами…». Из Рейна коней тоже напоили — хотя это были уже не русские боевые кони, а французские обозные клячи. 3 января 1919 г. Русский легион расформировали, солдат и офицеров демобилизовали. Их осталось около 500 — из 50-тысячного экспедиционного корпуса. Остальные полегли в боях или рассеялись на чужбине. Но и эти 500 героев надолго застряли во Франции. Власти шантажировали их, силились завербовать в Иностранный легион. Отказывались выпускать на родину, не было денег на проезд. Выручило воинов советское правительство. Оно арестовало за шпионаж французскую миссию и согласилось обменять ее на находившихся во Франции русских солдат.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.