Лейб-гвардии Литовского полка подпрапорщик Федор Наумович Морозов

Лейб-гвардии Литовского полка подпрапорщик Федор Наумович Морозов

Подпрапорщик Лейб-гвардии Литовского полка Федор Наумович Морозов, из крестьян деревни Скугрево, Бородинской волости, Поречского уезда, Смоленской губернии, впервые был принят на военную службу в сентябре 1904 г. и отправлен в Варшаву в Лейб-гвардии Литовский полк. Будучи назначен в учебную команду, он быстро прошел различные унтер-офицерские степени и 9 апреля 1908 г. вышел в запас уже в чине старшего унтер-офицера. Вновь призванный на военную службу по мобилизации 18 июля 1914 г., Морозов отправился вместе с родным полком на театр военных действий и участвовал в целом ряде серьезных боев против германцев, обнаружив выдающуюся храбрость.

За свои подвиги Морозов последовательно был награжден: Георгиевской медалью 4-й степени № 376795, и Георгиевскими крестами: 4-й степени № 227753, 3-й степени № 72645, 2-й степени № 9173 и 1-й степени № 17.

Первую свою награду — Георгиевскую медаль 4-й степени Морозов заслужил в бою 17 декабря 1914 г. на реке Равке. Густыми колоннами, развивая убийственный огонь, наступали германцы на наше расположение. Более двух рот атаковали 11 — ю роту Лейб-гвардии Литовского полка, в которой находился Морозов, и в скором времени наши позиции справа были прорваны, и первые три взвода 11 — й роты понесли большие потери.

«Тогда — рассказывает Морозов, командовавший 4-м взводом, — я решил, что отступление невозможно, что следует победить или погибнуть. Послав два отделения своего взвода направо, отбить обходившего неприятеля, я два других отделения оставил отражать противника с фронта. Враги были уже в 20 шагах от нашего окопа, когда я неожиданно для них приказал усилить огонь, причем в числе убитых оказался и неприятельский офицер. Растерявшись от такой встречи, немцы бросились назад; тогда я рассыпал свой взвод, занял им весь окоп нашей 11 — й роты и держался до 6 часов вечера, когда пришла поддержка из трех рот нашего полка под начальством капитана Завадского».

Несмотря на серьезность положения, взвод Морозова отделался небольшими потерями: было убито 3 человека и 4 ранено. У самого Морозова совершенно разбита винтовка, и шинель пробита в двух местах, но сам он остался совершенно невредим.

Вторая боевая награда — Георгиевский крест 4-й степени — получена Морозовым за бой 18 декабря, проходивший на следующий день на той же реке Равке. Наступавшим германцам удалось было занять накануне, 17 декабря, часть окопов Лейб-гвардии Литовского полка, расположенных с правого фланга, но на недолгое время. 11 — я рота, которой командовал Морозов за выбытием офицеров из строя, получила приказание наступать и выбить германцев из занятых ими наших окопов. Бросившись в штыки, 11-я рота лихо очистила наши окопы от неприятеля, но бой продолжался с большим ожесточением, и окопы Литовского полка не раз переходили из рук в руки. Однако в итоге позиции остались за нами, а германцы с большими потерями были вынуждены отступить. Во время этого жаркого боя, как рассказывает Морозов, немцам ни разу не удалось выбить с позиций 11 — ю роту, и окоп ее все время оставался в наших руках.

Следующей наградой Морозова был Георгиевский крест 3-й степени, заслуженный им в бою 28 февраля 1915 г., под деревней Речица (около деревни Бараново) Ломжинской губернии. Наши войска получили приказание наступать на неприятеля и занять деревню Речицу, что ими было исполнено. После этого Лейб-гвардии Литовский полк получил новое приказание — занять следующую оборонительную линию неприятеля. Выполняя свою задачу, полк попал в затруднительное положение, причем его 12-я рота оказалась обойденной справа. Тогда 4-й взвод 11 — й роты под командованием Морозова, был послан на выручку 12-й роты. Исполнить это поручение было весьма нелегко, так как Морозову с его взводом пришлось идти полторы версты под пулеметным огнем неприятеля; тем не менее, противник, наступавший против взвода Морозова в количестве не менее одной роты, был оттеснен, и 12-я рота смогла занять последнюю стрелковую позицию. Благодаря знанию местности и расторопности командира, 4-й взвод отделался при этом незначительными потерями, лишившись всего четырех человек. По выполнению задачи, взводу снова пришлось передвигаться на соединение со своей ротой под пулеметным огнем, но потерял только двух человек. Необходимо отметить, что во время этой операции 4-й взвод, обходя разделявшую нас и неприятеля горку, четыре раза попадал под перекрестный огонь.

Георгиевский крест 2-й степени Морозов получил за дело 6 марта 1915 г., когда в бою под деревней Еднорожцы (Плоцкой губернии) 11 — я рота Лейб-гвардии Литовского полка получила приказание выбить немцев из окопов. Ротный командир, поручик Заремба-Ралевич поднялся, пошел делать распоряжения, но был ранен, и командование ротой временно перешло к Морозову. Он отправил на перевязочный пункт ротного командира, а затем, получив ножницы и ручные бомбы, по приказанию начальства атаковал окоп влево от леса, чтобы дать возможность 4-й роте взять немецкий окоп. Поддерживая все время связь с Лейб-гвардейским Петроградским полком, Морозов во главе 11 — й роты атаковал немецкий окоп и стал резать проволочные заграждения, после чего 4-я рота, поддержанная огнем 11 — й роты, захватила неприятельскую позицию и два пулемета.

Свою главную награду — Георгиевский крест 1 — й степени (Удостоверение адъютанта запасного батальона Лейб-гвардии Литовского полка от 25 ноября 1915 г. за № 17847) — Морозов получил за бой 19 мая 1915 г. при деревне Халупки Хатенецкие, около речки Шкло, правее Перемышля.

Отряду наших войск, в состав которого входил и Лейб-гвардии Литовский полк, было приказано взять занятую неприятелем австрийскую деревню, название которой Морозов не помнит. Место было совершенно открытое. Когда 3-й и 4-й батальоны Лейб-гвардии Литовского полка находились от противника на расстоянии 3000 шагов, по ним был открыт ураганный артиллеристский огонь, и в связи с незнанием местности, нашим батальонам пришлось остановиться.

Морозов с тремя нижними чинами вызвался добровольно в разведку, целью которой было выяснить расположение противника и обследовать проволочные заграждения, а также снять схему неприятельских окопов и узнать наиболее слабые места в расположении сил неприятеля, чтобы дать возможность нашим войскам атаковать их с наименьшими потерями. Ввиду того, что место было совершенно открытое, Морозову пришлось эти 3000 шагов проползти среди яровых хлебов, не имея возможности подняться, под угрозой быть немедленно убитым. Морозов оставил своих спутников за 200 шагов от неприятельского расположения, а сам подполз как раз к проволочному заграждению, находившемуся в 20 шагах от вражеского окопа.

Тут Морозов увидел, что вместо пяти рядов заграждения, как это казалось издали, был обмотан проволокой только один первый ряд, в то время как на горе, находившейся слева, против участка Таганрогского полка, было действительно 5 рядов колючей проволоки. Справа, между соседними неприятельскими окопами был прорыв, где торчали колья в 5 рядов, необмотанные проволокой.

Морозов снял схему, направление обоих окопов и убедился, что здесь были действительно германцы, а не австрийцы, как предполагали ранее. Германцы все это время поддерживали частый огонь по нашей цепи и, таким образом, Морозов находился в зоне обстрела. Когда он выполнил свою задачу и хотел возвращаться назад, уже наступили сумерки, немцы прекратили огонь и выставили секреты по углубленной дороге, проходившей вправо от Морозова шагах в 50-и. Секреты эти были расставлены один от другого примерно в 20 шагах, причем все они оказались в тылу от Морозова. Было тихо и ползти назад было очень трудно, так как приходилось лавировать между секретами, чтобы доставить к своим собранные разведкой важные сведения. В пяти шагах от Морозова прошла смена, и ему пришлось лежать без всякого движения, чтобы не выдать себя. В течение двух часов Морозов полз между секретами, находившимися от него в 10 шагах, выбирая моменты, когда немецкие солдаты двигались или разговаривали.

Миновав, таким образом, неприятельские секреты, Морозов присоединился к своим трем товарищам, находившимся в 200 шагах от неприятельских окопов. Когда они вчетвером поднялись и пошли по направлению к своей части, немцы их заметили и открыли по ним частый ружейный огонь, поэтому им пришлось залечь и снова ползком пробираться к нашему расположению. Все четверо оказались невредимы, только у Морозова была пробита фуражка. Когда сведения были доставлены ротному командиру и сообщены командиру полка, приказано было атаковать германский окоп, причем Морозова назначили идти в первой линии и указывать путь. Он провел роту по канаве без всяких потерь до расстояния 200 шагов от противника, где 11 — я рота развернулась и установила связь слева с Таганрогским полком, а справа — с 9-й ротой Лейб-гвардии Литовского полка. Одновременно оба полка поднялись и бросились в атаку, причем Морозов, зная место прорыва неприятельских окопов, ворвался в этот прорыв со своей ротой и фланговым огнем стал обстреливать противника слева, а 9-я рота — справа. Не ожидавший нападения противник оставил окопы и отошел на следующую оборонительную линию, находившуюся шагах в 700.

Но это был не последний подвиг Морозова. 5 сентября 1915 г. при реке Вилии завязался большой бой, во время которого Морозову, командовавшему полуротой, удалось отбить 2 пулемета и взять 7 пленных. Будучи ранен в левое плечо, Морозов энергично преследовал отступавшего неприятеля, пока не лишился сознания от потери большого количества крови.

Вместе с отбитыми им пулеметами Морозов был представлен командиру полка, который расцеловал его, благодарил за примерную и молодецкую службу, и обещал представить к следующей награде. Затем Морозов был отправлен в Петроград и помещен на лечение в лазарет.