История развития законодательства о дуэли в России

История развития законодательства о дуэли в России

В России дуэль была полностью заимствована из Западной Европы.

Русские дворяне, находясь за границей, первоначально относились к дуэлям негативно, и разрешение спора подобным методом казалось им диким. Например, Петр Толстой, временно проживавший в Польше, писал в 1697 году: «Воистину и поляки делом своим во всем подобятца скотине, понеже не могут никакого государственного дела зделать без бою и без драки, и для того о всяких делах выезжают в поле, чтоб им пространно было без размышления побиваться и гинуть».

Жак Маржерет (французский профессиональный солдат-наемник, автор записок о Русском государстве начала XVII века) отсутствие в России дуэлей в то время объяснял тем, что «русские ходят всегда безоружные, исключая военного времени и путешествий».

Предположительно, первой дуэлью в сии можно считать поединок, состоявшийся в 1666 году в Москве между двумя наемными иностранными офицерами – шотландцем Патриком Гордоном и англичанином майором Монтгомери «по поводу ссоры на пирушке» [13].

Тем не менее единичные прецеденты заставили царевну Софью оговорить запрет на поединки (Указ от 25 октября 1682 года о разрешении всем служилым людям Московского государства носить личное оружие).

Наиболее жестокие законы, направленные против дуэлей, были приняты в годы правления Петра I. Отношение Петра I к дуэли отражал Воинский устав 1716 года. Глава 49 Устава, называвшаяся Патент о поединках и начинании ссор, предусматривала, что лицо, которое было вызвано на дуэль, так же, как и свидетели вызова, обязаны незамедлительно донести военному суду. «Ежели кто от кого обижен будет, и оного на поединок вызвать дерзнет, то учреждаем и соизволяем по силе сего, что таковой вызыватель, не токмо всей уповаемой сатисфакции лишен, но и сверх того от всех своих чинов и достоинств отставлен, и наперед за негодного объявлен, а потом по имению его денежный штраф взять, и по состоянию дел десятая, шестая, а по крайней мере третия часть имения его отписана имеет быть». Устав установил также ответственность посредников и секундантов дуэли; согласно ему, могли быть наказаны даже слуги. В пункте 13 главы говорится: «Ежели же кто вызывательную цыдулу чрез слугу своего пошлет, то имеет оный слуга, есть ли он ведал, что вызывательная цыдула была, шпицрутен наказан быть».

Положения о наказании дуэлянтов также содержались и в ранее изданном Артикуле воинском 1715 года, ставшем впоследствии приложением к Воинскому уставу 1716 года. В статье 139 Артикула говорилось, что «все вызовы, драки и поединки чрез сие наижесточайше запрещаются таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокаго или низкаго чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другий кто, словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединок с ним на пистолетах, или на шпагах битца. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен, или хотя оба не ранены от того отойдут. И ежели случитца, что оба или один из них в таком поединке останетца, то их и по смерти за ноги повесить». Статья 140 предусматривала аналогичное наказание и для секундантов. Однако эти наказания за проведение поединков ни разу не были применены. Возможно, причиной этого была не только жестокость наказаний, но и то, что на практике в то время действовал принцип «слово и дело».

В 1787 году Екатерина II издала манифест О поединках. В нем дуэль признавалась в том числе и преступлением против порядка управления.

Виновный в вызове на дуэль считался оскорбителем той судебной власти, которой должно было бы подлежать дело по жалобе на обиду. Поэтому виновный в вызове на дуэль («лицо, обнаружившее стремление сделаться судьей в собственном деле, прибегнувшее к самосуду») подвергался «взысканию судейского бесчестия». Принявший вызов подвергался наказанию «яко ослушник законов».

Вызвавший другого на поединок и причинивший противнику раны, увечье или смерть, наказывался как за причинение соответствующего умышленного преступления. Лицо, принявшее вызов, признавалось «сообщником беззаконного дела» и каралось соответственно, если не принимало мер к примирению или не объявляло властям о готовящемся поединке. В случае если секунданты не принимали мер к примирению дуэлянтов, то они судились и наказывались наравне с дуэлянтами. Эти нормы манифеста вошли впоследствии в Свод военных постановлений 1839 года.

Именно в соответствии с указанными положениями Свода рассматривалось дело о дуэли Лермонтова с Мартыновым и выносилось решение о наказании виновных лиц.

Изданию Свода при императоре Николае I предшествовало собрание и приведение в систему всех военных законов, начиная с петровского Воинского устава 1716 года. Непосредственное руководство в составлении Свода военных постановлений осуществлялось графом М.М. Сперанским. Согласно манифесту Николая I от 25 июня 1839 года, Свод военных постановлений вступил в действие с 1 января 1840 года. Наказание за участие в дуэли содержала часть 5 книги 1 Свода военных постановлений. Статья 376 предусматривала, что «умышленный смертоубийца подлежит лишению всех прав состояния, наказанию шпицрутенами и ссылке в каторжную работу». Согласно статье 395: «Кто, вызвав другого на поединок, учинит рану, увечье или убийство, тот наказывается, как о ранах, увечье и убийстве умышленном поставлено». Для секундантов наказание содержалось в статье 397: «Примиритель и посредники или секунданты, не успевшие в примирении и допустившие до поединка, не объявив о том в надлежащем месте, судятся как участники поединка и наказываются по мере учиненного вреда, то есть, если учинится убийство, как сообщники и участники убийства; если раны или увечья, как участники и сообщники в нанесении ран или увечья; если же убийства, ран или увечья не учинино, как участники самовольного суда и беззаконного мщения в нарушении мира, тишины, любви и согласия».

В последующем ответственность за дуэли была существенно снижена.

Согласно Уложению о наказаниях уголовных 1845 года, поединок стал самостоятельным преступлением против «личных благ». Секунданты и врачи освобождались от наказания, а наказание дуэлянтам уже не превышало, даже в случае гибели одного из противников, заключения в крепости от 6 до 10 лет с сохранением дворянских прав по выходе.

Однако и эти меры никогда не применялись. Наиболее распространенным наказанием для дуэлянтов был перевод в действующую армию на Кавказ, а в случае смертельного исхода – разжалование из офицеров в рядовые, после чего они через некоторое время за заслуги по службе, как правило, восстанавливались в офицерском чине.

В 1894 году, в период царствования Александра III, поединки были официально разрешены.

Военным министром П.С. Ванновском «в целях укрепления боевого духа в армии» в 1894 году были изданы правила об офицерских дуэлях, каковые сделались для офицеров в известных случаях обязательными (Приказ по военному ведомству № 118 от 20 мая 1894 года Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде, а также приказ по военному ведомству № 119 от 21 мая 1894 года).

Михаил Лермонтов. Сцена из кавказской жизни (Нападение). 1838

Государственный Литературный музей, Москва

Дела рассматривались судами общества офицеров (в последующем переименованы в суды чести). Суд мог признать возможным примирение офицеров либо постановить о необходимости поединка (решение о возможности примирения носило рекомендательный характер, а решение о поединке – обязательный). Офицер, отказавшийся от дуэли, обязан был подать прошение об увольнении в отставку, в противном случае он подлежал увольнению без прошения.

Примечательно, что официального дуэльного кодекса, в том числе и на момент проведения дуэли Лермонтова с Мартыновым, в России не существовало.

В России в середине XIX века правила дуэли регламентировались кодексом графа де Шатовиллара, выпущенным во Франции в 1836 году. В разработке этого документа участвовало около ста родовитых французских аристократов. Дуэльный кодекс был подписан 76-ю выдающимися личностями того времени и опубликован. В России кодекс не издавался из цензурных соображений. Положения кодекса графа де Шатовиллара применялись, если можно так сказать, с особенностями национального характера. Во Франции в XIX веке дуэли носили больше ритуальный характер и заканчивались, как правило, без смертельных случаев. Этому способствовали и «щадящие» условия дуэльного кодекса. Устанавливалась такая барьерная дистанция (минимальное расстояние между рубежами открытия огня), которая обеспечивала невысокую вероятность попадания, обычно 30–35 шагов. В России же результатом дуэли считалось либо ранение, либо смерть.

Дуэль Лермонтова с Мартыновым проходила на расстоянии десяти шагов, что считалось нормой.

В России издание правил дуэли было признано неудобным, и остались неписаные правила, установленные обычаем. Самым известным в современной литературе является неофициальный дуэльный кодекс, изданный В. Дурасовым[14]. Хотя данный кодекс был издан позже дуэли Лермонтова и Мартынова, однако он зафиксировал уже сложившиеся традиции, и можно говорить, что применявшиеся в ходе данной дуэли правила нашли отражение в кодексе.