Глава семнадцатая. Церкви болгарских и русских еретиков

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава семнадцатая. Церкви болгарских и русских еретиков

Продолжим тему об участии болгар в крещении Киевской Руси. В предыдущей главе мы затронули проблему династических связей киевских князей с болгарскими правителями и вернемся к ней позже. А теперь, чтобы понять и ход событий в те далекие времена, и причины исказить правду о нем, займемся выяснением других важных деталей первоначального распространения христианства в Болгарии и на Руси.

Киевский митрополит Михаил

В Никоновской летописи под 6499 (991) г. находим следующую запись:

"Иде Михаил митрополит по Русской земле и до Ростова, с четырма епископы Фотеа патриарха, и з Добрынею и с Анастасом; а друзии епископы Фотеевы в Киеве пребываху. И учаше митрополит всех с епископы веровати в единаго Бога в Троице славимаго…" (РАП с. 263)

Это одна из версий крещения Руси. По ней миссию крещения вел "Михаил митрополит". О нем Иоакимовская летопись сообщает, что он

"мужа весьма ученого и богобоязненного, болгарина суща" (ЧИЛ4 с. 110 — цит. по Татищеву).

Подобное описание Михаила дает и Никоновская летопись:

"Михаил митрополит Киевский и всеа Руси. Бысть же сей митрополит учителен зело, и премудр премного, и житием велик и крепок зело, родом сирин, тих убо бе, и кроток, и смирен, и милостив премного; иногда же страшен и свиреп, егда время требовавше." (РАП с. 267)

Только здесь Михаил назван «сирином». Конечно, национальность Михаила особого значения не имеет. Но в Сирии вряд ли были старославянские книги; их все равно пришлось бы — даже и «сирину» — взять откуда-то. Например из Болгарии. И поупражнять язык там же. Так что, сирином или болгарином, скорее всего Михаил был высшим священнослужителем — например, одним из епископов — Болгарской церкви. Дальше мы выясним, что у более позднего «православного» духовенства были веские причины «стереть» во всех документах и летописях всякое упоминание о болгарах в связи с крещением Руси; с учетом этого можно прийти к выводу, что скорее всего Михаил был болгарином.

Мы оставим точное выяснение подобных фактов историкам и вернемся к роли Михаила в крещении Руси. Есть все основания считать, что в Киевскую Русь его прислал болгарский князь Роман — Симеон (976–996) (ЧИЛ4 с. 110).

Позже, после того как по повелению великого князя Владимира в Киеве была построена Десятинная церковь, по-видимому, он и освятил ее в 995 г. (ЧИЛ4 с. 110).

Однако прошло время, около 50 лет, и произошло весьма странное — с точки зрения официального "учебника истории" — событие. Десятинную церковь освятили во второй раз — в 1037 г.!

Зачем? — спросит читатель.

Известно, что заново освящали церкви еретиков; но ведь если и русских, и болгар крестили православные византийцы, то о каких еретиках может идти речь?

Однако в предыдущей главе мы привели сведения из буллы (папской грамоты) папы Иоанна VIII Болеславу Чешскому (972 г.), в которой упоминается «секта болгарского народа или русского». Среди «еретических народов» ставит болгар и Проложное Житие св. Ивана Владислава (МЕЛ1 с. 176).

В соответствии с этими данными первоисточников и наперекор взглядам официальной исторической школы ХІХ-ХХ в., в 1037 г. в Киеве появился ново назначенный Киевский митрополит Феопемпт, ставленник Цареградской патриархии. Первым служебным действием Феопемпта, зарегистрированным в русских летописях, стало повторное освящение Десятинной церкви в Киеве.

Первая каменная церковь в Киеве

Напомним читателям некоторые основные сведения о Десятинной церкви; из них видно, почему она играет особую роль в исследовании первых «официальных» шагов христианства на Руси.

Десятинная церковь построена во время княжения Владимира Святославича, в 989–996 гг. Он выделил на ее постройку и содержание «десятину»; отсюда и название храма. Древние источники называют ее и «Церковью Богородицы». Она представляла собой шестистолпный крестово-купольный храм; в ее убранстве были иконы, кресты и посуда, привезенные из Корсуня (Херсона). В этой церкви были похоронены Владимир Святославич, его жена — царевна Анна; сюда был перенесен из Вышгорода прах княгини Ольги.

В конце 1240 г. монголо-татары, захватив Киев, разрушили Десятинную церковь. Раскопки руин храма были начаты в 30-ых г. ХІХ в. В 1938-39 г. экспедиция Института археологии АН УССР полностью открыла и изучила остатки всех его частей. При раскопках были выявлены фрагменты мозаичного пола, фрескового и мозаичного убранства храма, каменные саркофаги, остатки фундаментов и т. п. Археологические находки, собранные на территории Десятинной церкви, хранятся в Государственном архитектурно-историческом заповеднике «Софийский музей».

Повторное освящение

Есть данные о том, что до 1037 г. Киевская митрополия не подчинялась Цареградской патриархии (ЧИЛ4 с. 110). Но к 1037 г. положение изменилось, византийцы укрепили свои позиции в Киевской Руси и стали проводить политику через назначенного ими удобного им митрополита. И раз он немедленно взялся за переосвящение церкви, то скорее всего к 1037 г. в Царьграде считали освятивших в 995 г. Десятинную церковь еретиками. И в первую очередь таким считали митрополита Михаила,

"мужа весьма ученого и богобоязненного, болгарина суща".

Отметим, что повторное освящение Десятинной церкви ставило в тупик ученых; оказывается, что

"Из советских исследователей только М. Ф. Мурьянов (МУР) высказал предположение, что повторное освящение Десятинной церкви могло быть связано с распространением какой-то ереси, и что об этом летописец, возможно, дискретно умолчал." (ЧИЛ1 с. 58)

Сейчас мы ознакомимся с вескими доводами о том, что причиной повторного освящения Десятинной церкви была именно ересь.

Разрушение церквей

Считается, что до нас достигло очень мало памятников эпохи Первого болгарского царства (до 1018 г.). В чем причина этого?

Здесь мы сталкиваемся с неожиданным, с точки зрения “учебника истории” даже сенсационным, фактом. Оказывается, что их систематически уничтожали.

Кому и зачем это понадобилось? Ниже мы постараемся выяснить некоторые детали старых событий, приведших к исчезновению огромного количества материальных свидетельств религиозной и культурной действительности времен болгарских царей Петра, его сыновей Бориса и Симеона, и последовавшего за ними Самуила.

Исследования последних десятилетий показали, что в начале XI в. почти все памятники церковной архитектуры в центральных, западных и юго-западных районах Балканского полуострова были разрушены до оснований или по меньшей мере были сделаны негодными для богослужений путем разрушения их куполов и алтарей (ЧИЛ4 с. X).

Обычно церкви рушились от землетрясений или в результате военных действий. Может быть, к гибели церквей привели ожесточенные войны, которые велись именно в конце X и начале XI в. на этой территории?

Однако характер повреждений свидетельствует о том, что ответы на эти вопросы отрицательные:

"Аналогия в способе разрушения исключает возможность того, что оно произошло в результате природных бедствий или военных действий, и подтверждает предположение, что разрушения осуществлялись систематически и по заранее подготовленному плану." (ЧИЛ4 с. 110)

Например, византийский император Иоанн Цимисхий в 971 г. (примерно во время войн против Святослава Киевского) захватил болгарские столичные города — Плиску и Преслав. И тут же церкви в них подверглись перестройке. Затем, после их повторного завоевания Византией в начале XI в., церкви уже разрушили до оснований (ЧИЛ4 с. X). Масштабы этих действий поистине внушительные: разрушения охватывают сотни церквей! Чудом уцелевшие можно сосчитать по пальцам, причем только одной руки, а их фрески были уничтожены или замазаны известью (ЧИЛ4 с. X–XI).

Это очень странно.

В то же время очевидно, что раз византийцы перестраивали и разрушали болгарские церкви, то эти церкви им чем-то не нравились. Чем?

Старые болгарские церкви

Своеобразие церковной архитектуры и живописи средневековых болгарских церквей было отмечено еще в первой половине XX в. одним из видных французских ученых, исследователем византийского искусства и культуры, Габриелем Мийе, который даже ввел в обиход наименование этой архитектуры, назвав ее — как бы парадоксально это ни звучало — "Греческой школой в византийской архитектуре". По словам крупного современного болгарского специалиста А. Чилингирова он сделал это, даже не соизволив развернуть географическую карту и увидеть, что ее памятники возникают на территории средневекового болгарского государства и что эти церковные памятники не предназначены для исполнения ритуала, узаконенного Цареградской патриархией (ЧИЛ4 с. IX).

То, что Мийе спутал Грецию с Болгарией, является естественным следствием накопленных в традиционной исторической школе предрассудков. Но в данном случае это несущественно.

Здесь мы должны обратить внимание на важный факт, специально подчеркнутый специалистом по памятникам средневекового христианского искусства, исследовавшем на месте сотни церквей в разных частях Балканского полуострова и за его пределами: старые болгарские церкви не были предназначены для совершения «православного» византийского ритуала!

Выходит, что болгарская церковная служба отличалась от византийской весьма существенно.

Настолько, что церкви разрушали или перестраивали и освящали заново, как было в случае с Десятинной церковью в Киеве.

Давайте подумаем: как все это согласуется с той общей исторической картиной событий IX–XI вв., которую преподносит нам официальная историческая школа XX века.

"Учебник истории" учит нас, что византийцы крестили болгар в свою православную веру; что перевели им свои церковные книги; что передали им свой установленный веками церковный ритуал; что научили их строить церкви, рисовать иконы и т. д. И все эти общие «православные» веру, традиции и искусство болгары и византийцы якобы сохраняли и совместно развивали на протяжение веков. Но вдруг, завладев Болгарией, византийцы стали разрушать, перестраивать и освящать заново относящиеся к единой вере, традициям и искусству церкви. Причем это было плановое, систематическое уничтожение, которое делалось с толком: вынимались несколько камней из основания купола церкви, и купол падал. А после того как разрушали и алтарь, церковь уже нельзя было использовать.

Во все это трудно поверить. Но во всей этой на первый взгляд странной и противоречивой картине есть одна очень важная деталь, которая проясняет причины разрушений. Выглядит она — на фоне традиционных представлений — тоже совершенно сенсационно: устроение болгарских церквей предназначалось для выполнения других, неправославных обрядов. Выходит, что веру болгар того времени нельзя отнести к знакомому нам византийскому православию.

И очень важно то, что речь идет о многих — десятках, а то и сотнях — церквей, молча свидетельствующих о том, что официальная историческая версия далекого прошлого ошибочна.

Выяснив все это, вспомним с чувством юмора красивые теории о "болгарской модели" византийской культуры. Они весьма далеки от того, что было на самом деле. А на самом деле сквозь века по крупицам из старых документов перед нами встает другая картина, и в ней — болгарская культура и старое болгарское от апостола Павла христианство; византийцы же эту культуру разрушали, чтобы заменить своей культурой, и старое христианство заменяли новым — своим.

От апостола Иакова

Описывая особенности старых болгарских церквей в своей монографии ЧИЛ4, А. Чилингиров сначала останавливается на их внутренних отличиях от традиционных византийских православных храмов:

"… Они затрагивают главным образом распределение помещений в алтаре… В болгарских церквях был южный вход к наосу для совершения богослужения по старой традиции, которую «еретики» — по взглядам «православных» — связывали с именем апостола Иакова. Эти кажущиеся несущественными отличия, однако, являлись достаточным основанием для того, чтобы разрушать церкви как "еретические"." (ЧИЛ4 с. VII–VIII)

Таким образом, археологические свидетельства приводят нас к традициям апостольских времен. Эти традиции впоследствии не вошли в Православие. Отметим, что с именем апостола Иакова[34] связано так называемое “Протоевангелие Иакова”, которое считается апокрифическим, так как отмечено в старых греческих списках запрещенных книг, например в “Исидоровом индексе” (СБЛ1 с. 11). Тем не менее его славяно-болгарские переводы были широко распространены; более того, оно отсутствует в славянских списках запрещенных книг — например в Погодиновом, и, по всей видимости, славянская традиция не считала его апокрифом (СБЛ1 с. 11).

О том, что православная церковь считала раннее болгарское христианство еретическим, говорят многие свидетельства. К упомянутым выше Проложному Житию св. Ивана Владислава и булле папы Иоанна VIII Болеславу Чешскому (972 г.) пока добавим монографию М. А. Оболенского ОБОЛ, где даны подробности о хулах против «проклятых болгар», встречающихся в редактированных греческим духовенством русских рукописях, а к проблеме «болгарской ереси» вернемся позднее.

Красота снаружи

Кроме внутреннего устройства, болгарские церкви отличались от византийских и наружностью: для последних характерен строгий и суровый внешний вид, соответствующий их интровертивной (направленной “вовнутрь”) сущности; у них гладкие стены без (или почти без) украшений; преобладают прямоугольные и многоугольные плоскости и многогранные формы, а их пропорции удлиненные с подчеркнутым вертикализмом. В противовес им болгарские церкви, насколько можно судить по тому, что от них сохранилось, воплощают екстровертивный (направленный “вовне”) принцип: в них использованы всякие средства для того, чтобы разнообразить и украсить их наружность (ЧИЛ4 с. VII–VIII). Широко применялась декоративная кладка с использованием богатой гаммы натуральных цветов различных строительных материалов; чередованием слоев камней и кирпичей и сложными карнизами подчеркивался их горизонтализм, в отличие от византийского вертикализма (ЧИЛ4 с. VII–VIII). Впечатление о внешнем виде старых болгарских церквей читатели могут составить из рис. 17-1 — рис. 17–17.

Продолжение традиции

Несмотря на уничтожение и перестройку многих церквей, построенных во время Первого болгарского царства, искусство их творцов не исчезло. А. Чилингиров пишет:

"Мои исследования в области русской средневековой архитектуры и живописи и первоисточников показали, что оно нашло продолжение в Киевской Руси и Новгороде, где в течение нескольких десятилетий встречаем не только те же самые художественные манеры, как и в болгарских памятниках, но даже и подписи их болгарских создателей…" (ЧИЛ4 с. XIV)

А пока отметим, что, по мнению некоторых специалистов, даже на основе небольшого количества сохранившихся фрагментов мы можем составить представление как об их стиле и иконографических особенностях, так и об их высоком художественном уровне. Среди этих дошедших до нас памятников старины выделяются фрагменты стенописи нескольких церквей в Софии, Водоче и Охриде, произведения одного и того же придворного ателье, сопровождавшего царский двор и «престол» патриарха при «перенесении» болгарской столицы из Преслава на северо-востоке на юго-запад, в Охрид.

Сравнивая их с аналогичными фрагментами Десятинной церкви в Киеве, А. Чилингиров утверждает, что последние выполнены той же художественной школой. Отмечая, что сама Десятинная церковь в Киеве построена, по-видимому, тоже болгарскими мастерами как копия Преславского кафедрального собора, он подчеркивает, что все эти стенописи отличаются своей необычной экспрессивностью, сильно воздействующей на зрителя-богомольца, а также и своей архаической до-иконоборческой иконографией, которая не встречается в византийской церковной живописи после IX в. (ЧИЛ4 с. IX). Оценка А. Чилингирова, являющегося одним из ведущих специалистов христианского искусства этого периода, очень категорическая:

"Вне всякого сомнения, стенописи Десятинной церкви, от которых сохранилось лишь несколько фрагментов, происходят от того же ателье, которое нарисовало вскоре после 971 г. церковь Святого Георгия в Софии, во время, когда она была седалищем болгарского патриарха. В 80-х годах то же ателье нарисовало епископскую церковь в Струмице/Водоче (второе рисование), а к 996 году — часть фресок святилища Святой Софии в Охриде — доказывают это как анализ стиля, так и химический состав красок (КРА). Из того же ателье вышло и несколько икон, хранящихся в Москве и Ленинграде." (ЧИЛ1 с. 26)

В научной литературе долгое время считалось, что образцом для Десятинной церкви в Киеве послужила северная церковь в Богородичном монастыре Константина Липса, ныне Фенари Иса Джами в Царьграде (о Десятинной церкви и ее архитектуре см. КАРГ с. 9–25 и КОМЕ). Эта гипотеза, введенная русским историком архитектуры Н. Бруновым, основывалась на его ошибочных наблюдениях. Исследования Американского археологического института в начале 1960-ых гг. опровергли это предположение (MEG и MANH) и показали, что северная церковь в Богородичном монастыре К. Липса является обычной крестокупольной церковью.

В то же время сравнение плана Десятинной церкви в Киеве с планами Преславского кафедрального собора (рис. 17–18), а также строительной технологии (рис. 17–19) и стенописных украшений болгарских архитектурных памятников X в. соответственно с техникой и фресками Десятинной церкви показывает их теснейшие связи. На рис. 17–19 видно, что при строительстве этих двух храмов применялась одна и та же специфическая технология строительства: для укрепления оснований и обеспечения их стабильности в них втыкались балки и заливались раствором извести.

В какой степени можно утверждать, что все это свидетельствует о построении Десятинной церкви болгарскими мастерами? А. Чилингиров отмечает:

"Идентичность обеих церквей — Десятинной и Преславского кафедрального собора — замалчивается всеми русскими и советскими исследователями." (ЧИЛ4 с. 104)

Конечно, сама по себе схожесть нескольких церквей — Десятинной, Преславского собора, пары других — интересный факт. Но подобных фактов много, и на первый взгляд как будто так и должно быть. Если судить по картине, которую рисует нам официальная историческая школа XX века, христианство, культуру и еще многое другое дали и болгарам, и русским византийцы. Поэтому и болгарским, и

русским церквям просто положено быть подобными византийским. Это как будто и объясняет глубокие корни подобия болгарских и русских церквей.

На самом деле факты говорят о другом. Не только архитектура, но особенно в стенописях и иконописи старые традиции Болгарии и Киевской Руси связаны с экспрессивными раннехристианскими доиконоборческими традициями, отличающимися от «православной» средне византийской школы, для которой характерны классическая уравновешенность и строгая внеземная красота (ЧИЛ5 с. 142).

Интересные параллели старого болгарского и русского православного искусства показаны на рис. 17–20 — 17–24. На рис. 17–20 и 17–21 видна яркая параллель деталей фресок Десятинной церкви и церкви св. Георгия в Софии. Сравнение фрагмента фресок церкви св. Димитрия в Паталенице (Болгария) на рис. 17–22 с фрагментом из св. Софии в Киеве на рис. 17–23 тоже говорит о тесных связях и преемственности. Предлагаем читателям сравнить их с миниатюрой евангелиста Марка из Остромирова евангелия (1056 г., хранится в Русской государственной библиотеке в Санкт-Петербурге) на рис. 17–24 и с миниатюрой евангелиста Луки на рис. 11-3 в главе одиннадцатой. Вспомним и гипотезу Чилингирова, что листы с этими миниатюрами взяты из более старого болгарского оригинала.

Читателям, интересующимся деталями критики традиционных взглядов на происхождение и развитие болгарского и русского христианского искусства, рекомендуем ознакомиться с монографиями ЧИЛ4 и ЧИЛ5.

Болгарские, русские или византийские?

В обзоре проблем, который занимает нас на протяжении последних двух глав, как будто проявляется противопоставление болгар и византийцев — римлян. Мы должны отметить, что это противопоставление — условное. Дело в том, что болгары составляли большую часть населения балканских земель Византии; болгарская кровь текла в жилах многих знатных византийцев, в том числе и императоров. По-видимому, любое заметное религиозное учение и любая влиятельная византийская партия имели свои “аналоги” и в Болгарии, и наоборот. Наверное, у “ереси болгар и русских” были свои последователи и в Византии, так же как и у “византийского православия” (и большинства византийских ересей) были свои сторонники и в Болгарии. Поэтому их обозначение как “болгарские” и “византийские” во многих случаях является условным, а иногда, возможно, и ошибочным. Тем не менее, поскольку существует укоренившаяся традиция в наименованиях (например, богомильство считается болгарской ересью и т. п.), мы продолжим наше описание в том же духе, надеясь, что читатели перешагнут через этнические “ярлыки” и попытаются осмыслить общее прошлое народов юго-восточной и восточной Европы и как единство, и как столкновение и борьбу разных идей.

Рис. 17-1. Церковь св. Богородицы, Дрино поле (Пешкопи, Албания). Вид с востока и запада (по А. Мекси). (ЧИЛ4)

Рис. 17-2. Церковь св. Георгия, Кюстендил (Болгария). Западный и южный фасады. (ЧИЛ4)

Рис. 17-3. Церковь св. Богородицы, Дрино поле (Пешкопи, Албания). Вид с востока и запада (по А. Мекси). (ЧИЛ4)

Рис. 17-4. Церковь св. Германа у Преспанского озера (Греция). Вид с юго-востока, снимок около 1882 г. (ЧИЛ4)

Рис. 17-5. Церковь св. Германа у Преспанского озера (Греция). Вид с северо-востока, снимок 1979 г. (ЧИЛ4)

Рис. 17-6. Церковь св. Стефана, Костур (Кастория, Греция). (ЧИЛ4)

Рис. 17-7. Церковь св. Софии, Охрид (Македония). (ЧИЛ4)

Рис. 17-8. Церковь «Св. Врачи», Костур (Кастория, Греция). Вид с юго-востока. (ЧИЛ4)

Рис. 17-9. Церковь «Св. Врачи», Костур (Кастория, Греция). Вид с юго-запада. (ЧИЛ4)

Рис. 17–10. Церковь св. Иван Крестителя, Несебр (Болгария). (ЧИЛ4)

Рис. 17–11. Церковь св. Стефана, Несебр (Болгария). (ЧИЛ4)

Рис. 17–12. Церковь св. Пантелеймона, Бояна (около Софии, Болгария). (ЧИЛ4)

Рис. 17–13. Церковь св. Николая, Сапарева баня (Болгария). (ЧИЛ4)

Рис. 17–14. Церковь Богородицы Кубелидисы, Костур (Кастория, Греция). (ЧИЛ4)

Рис. 17–15. Реставрированная церковь св. Леонтия в Водоче, Македония (МДК с. 10).

Рис. 17–16. Реставрированная церковь св. Леонтия в Водоче, Македония (МДК с. 11).

Рис. 17–17. Реставрированная церковь св. Наума у Охридского озера, Македония (МДК с. 26). Построена в 905 г.

Рис. 17–18. План Патриаршеского кафедрального собора в Преславе (наверху) и Десятинной церкви в Киеве (внизу) (ЧИЛ5). Схожесть обоих планов очевидна.

Рис. 17–19. Основания Большой базилики в Плиске (Болгария) (наверху) и Десятинной церкви в Киеве (по Каргеру) (внизу) говорят о применении одной и той же специфической строительной технологии (ЧИЛ5).

Рис. 17–20.Фрагмент стенописи в церкви св. Георгия в Софии (ЧИЛ5).

Рис. 17–21. Фрагмент стенописи Десятинной церкви в Киеве (ЧИЛ5); сравните с рис. 17–20.

Рис. 17–22. Фрагмент фресок церкви св. Димитрия в Паталенице (Болгария) (ЧИЛ5).

Рис. 17–23. Фрагмент фресок церкви св. Софии в Киеве (ЧИЛ5); сравните с фрагментом на рис. 17–22.

Рис. 17–24. Евангелист Марк. Миниатюра из Остромирова евангелия (1056 г.) (Русская государственная библиотека, Санкт-Петербург) (ЧИЛ5). Сравните с рис. 17–22 и 17–23.