Глава 24 Битва за Атлантику

Глава 24

Битва за Атлантику

Самый критический период битвы за Атлантику приходится на вторую половину 1942 — первую половину 1943 года, хотя в течение всех шести лет войны она велась с переменным успехом. Можно сказать, что эта битва началась еще до начала войны, когда 19 августа 1939 года первые океанские подводные лодки вышли из Германии на места стоянок военного времени в Атлантическом океане. К концу месяца, накануне вторжения Германии в Польшу, 17 подводных лодок уже находились в Атлантике, а около 40 подводных лодок прибрежного действия — в Северном море.

Несмотря на то что Германия с запозданием стала вооружать флот подводными лодками, к началу войны у немцев было 56 подводных лодок (правда, 10 из них не были полностью готовы к действиям), то есть только на одну меньше, чем в военно-морском флоте Великобритании. Однако 30 немецких подводных лодок были не пригодны для плавания в Атлантике.

Первый успех немецким подводным лодкам принесло потопление лайнера «Атения» вечером 3 сентября, в тот самый день, когда Англия объявила Германии войну, и через два дня после вторжения немцев в Польшу. Лайнер был торпедирован без предупреждения. Командир подводной лодки оправдывал свои действия тем, что якобы принял лайнер за вспомогательный крейсер. В последующие дни было потоплено еще несколько судов.

Рис. 14. Битва за Атлантику

17 сентября подводная лодка U-29 добилась более важного успеха, потопив авианосец «Корейджес» у западных подступов к Британским островам. За три дня до этого авианосец «Арк Ройял» едва ускользнул от подводной лодки U-39, которую сразу же контратаковали и потопили эсминцы. По этой причине тяжелые авианосцы были отстранены от выполнения задач борьбы с подводными лодками.

Нападения подводных лодок на торговые суда увенчались еще большими успехами. За первый месяц войны было потоплено 41 судно общим водоизмещением до 154 тыс. т, а к концу года — 114 судов общим водоизмещением свыше 420 тыс. т. В середине октября подводная лодка U-47 проникла на якорную стоянку флота в Скапа-Флоу и потопила линкор «Ройял Оук». Англичане были вынуждены временно отказаться от использования этой главной базы флота.

Примечательно, однако, что в ноябре и декабре потери торгового судоходства были вдвое меньшими, чем в первые два месяца, причем значительное число судов пострадало не от действий подводных лодок, а подорвалось на минах. К тому же союзники потопили девять немецких подводных лодок. Налеты немецкой авиации на суда в море не причинили сколько-нибудь серьезного ущерба.

В начальный период войны немецкий флот возлагал большие надежды не только на подводные лодки, но и на свои надводные корабли, однако эти надежды не оправдались. К началу войны «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее» находился в средней части Атлантического океана, а однотипный корабль «Дейчланд» (впоследствии переименованный в «Лютцов») — в его северной части, но Гитлер до 26 сентября не разрешал атаковать английские суда. В итоге ни один из них не добился большого успеха, а линкор «Адмирал граф Шпее», загнанный в устье Ла-Платы, в декабре пришлось затопить.[106] Новые линейные крейсеры «Гнейзенау» и «Шарнхорст» провели кратковременную вылазку в ноябре, но после потопления вспомогательного крейсера в проливе между Исландией и Фарерскими островами поспешили вернуться на базу. Союзники, учтя опыт 1917–1918 годов, отправляли свои суда в сопровождении конвоев. Эта мера оказалась исключительно эффективной.

После падения Франции в июне 1940 года угроза морским коммуникациям Англии резко возросла. Теперь всем судам, проходящим южнее Ирландии, угрожало нападение немецких подводных лодок, надводных кораблей и авиации. Остался единственный морской путь в обоих направлениях — через северо-западные подступы, в обход Ирландии с севера, но даже этот путь находился в пределах досягаемости немецких самолетов дальнего действия — четырехмоторных бомбардировщиков FW-200, действовавших из Ставангера, в Норвегии, и Мериньяка, около Бордо. В ноябре 1940 года бомбардировщики дальнего действия потопили 18 судов водоизмещением 66 тыс. т. Кроме того, значительно возросли потери от действий подводных лодок: в октябре они потопили 63 судна водоизмещением свыше 350 тыс. т.

Угроза стала настолько серьезной, что к выполнению задач по борьбе с подводными лодками пришлось привлечь многие из кораблей, предназначавшихся для отражения вероятного вторжения немцев в Англию, и направить их на северо-западные подступы. Охранение конвоев надводными кораблями и самолетами осуществлялось при этом явно недостаточными силами.

В июне, в первый месяц после изменения стратегической обстановки, немецкие подводные лодки потопили 58 судов водоизмещением 284 тыс. т, и, хотя в июле эта цифра несколько снизилась, в последующие месяцы она держалась в среднем на уровне свыше 250 тыс. т.

На пути от восточного побережья мины, сброшенные с воздуха, в последние месяцы 2939 года причинили больше ущерба, чем подводные лодки, а после вторжения немцев в Норвегию и Нидерланды весной 1939 года опасность плавания из-за мин возросла.

Осенью «карманный» линкор «Адмирал Шеер» проскользнул незамеченным в северную часть Атлантического океана и 5 ноября атаковал конвой, возвращавшийся в Англию из Галифакса (Новая Шотландия). Линкор потопил пять торговых судов и вспомогательный крейсер «Джервис Бей», который пожертвовал собой, чтобы выиграть время и дать возможность конвою уйти. Внезапное появление линкора «Адмирал Шеер» на этом важном пути следования конвоев дезорганизовало все судоходство через Атлантический океан. Отправка других конвоев была задержана на две недели, пока не выяснилось, что линкор «Адмирал Шеер» ушел в южную Атлантику. Там оказалось меньше объектов для нападения, и 1 апреля он благополучно возвратился в Киль. После похода протяженностью свыше 46 тыс. миль его боевой счет возрос до 16 судов (99 тыс. т.).

В конце ноября крейсер «Адмирал Хиппер» тоже прорвался в Атлантику и на рассвете атаковал конвой, направлявшийся на Ближний Восток под сильным охранением. Крейсеры охранения отогнали «Хиппера», и из-за неисправности машин ему пришлось направиться в Брест. В феврале он произвел еще одну вылазку, потопив семь судов из состава неохраняемого конвоя, направлявшегося в Африку. Из-за недостатка топлива капитан «Хиппера» решил вернуться в Брест. В середине марта морской штаб приказал ему направиться в Германию для более тщательного ремонта. Он прибыл в Киль незадолго до возвращения туда «Шеера». Малый запас хода «Хиппера» показал, что этот тип кораблей непригоден для действий на морских коммуникациях.

Самым эффективным после подводных лодок и минирования средством войны на море оказались немецкие рейдеры — торговые суда, переоборудованные для действий на морских коммуникациях.

Их стали посылать в длительное плавание с апреля 1940 года. К концу этого года первая «волна» в составе шести рейдеров потопила 54 торговых судна водоизмещением 366 тыс. т (главным образом в отдаленных морях). Одно их присутствие оказывало дезорганизующее действие на английский торговый флот, причем искусство, с которым немцам удавалось пополнить рейдеры топливом и всякими видами довольствия, лишь усиливало эту угрозу. Немцы умело руководили действиями рейдеров и хорошо выбирали цели для нападения. Только один из рейдеров ввязался в бой, но избежал серьезных повреждений.

Перед лицом такой многообразной угрозы, прежде всего со стороны подводных лодок, на атлантических подступах к Англии ее военно-морские силы испытывали чрезвычайные затруднения, связанные с кораблями охранения. Из французских атлантических портов Брест и Ла-Паллис вблизи Ла-Рошели немецкие подводные лодки могли совершить плавание на 25° к западу, тогда как летом 1940 года англичане могли обеспечивать свои конвои охранением только на 15° к западу, то есть примерно на 200 миль к западу от Ирландии, а дальше уходящие конвои должны были рассредоточиваться или идти без охранения. В октябре зона непосредственного охранения расширилась до 19° к западу (около 400 миль к западу от Ирландии), но охранение обычно состояло всего лишь из одного вспомогательного крейсера. Только к концу года удалось увеличить среднее число кораблей охранения до двух. Более мощное охранение предоставлялось лишь конвоям, отправлявшимся на Ближний Восток.

Главным конечным пунктом атлантических конвоев на западе служил Галифакс в провинции Новая Шотландия. Конвои, направлявшиеся в Англию с грузом продовольствия, горючего и военного имущества, первые 300–400 миль шли в сопровождении канадских эсминцев, а затем их передавали английским кораблям охранения, которые сопровождали конвои до западных подступов к Англии.

Разрешить проблему обеспечения охранения помогли появившиеся весной 1940 года сторожевые корабли. Командам этих небольших кораблей водоизмещением всего 925 т приходилось нелегко в штормовую погоду, да и сами корабли не обладали достаточной скоростью, чтобы перегонять и даже идти наравне с подводными лодками, но тем не менее они доблестно выполняли задачу по охранению конвоев при любой погоде.

В сентябре, после двухмесячных настойчивых усилий, было заключено соглашение между Черчиллем и Рузвельтом, согласно которому военно-морские силы США передавали Англии 50 старых эсминцев, оставшихся после Первой Мировой войны, в обмен на предоставление в аренду 8 английских баз в западных районах Атлантики сроком на 99 лет. Хотя эсминцы были устарелыми, и их прежде чем вводить в эксплуатацию, требовалось оснастить гидролокаторами для обнаружения подводных лодок, они вскоре оказали большую помощь в борьбе с подводными лодками противника. Эта сделка в свою очередь позволила Соединенным Штатам подготовить базы для защиты своего океанского и прибрежного судоходства и явилась первым шагом по вовлечению этой страны в битву за Атлантику.

С наступлением зимы и плохой погоды, естественно, возросли трудности для движения конвоев и организации их охранения, и в то же время снизилась активность немецких подводных лодок. Согласно немецким данным, к июлю 1940 года число подводных лодок увеличилось на 50 %, 27 подводных лодок было уничтожено. К февралю следующего года число действующих подводных лодок сократилось до 21. С захватом французских баз немцы получили возможность держать в море больше подводных лодок, а также использовать небольшие подводные лодки прибрежного действия на океанских путях.

Участие итальянских военно-морских сил в битве за Атлантику оказалось ничтожным. Хотя итальянские подводные лодки начали действовать с августа и к ноябрю из было не меньше 26, практически они ничего не добились.

Активность подводных лодок зимой снизилась главным образом из-за плохой погоды, однако, в начале 1941 года их деятельность вновь развернулась благодаря тактике «волчьих стай» — совместных действий нескольких подводных лодок вместо одиночных атак. Эту новую тактику генерал Дениц ввел в октябре 1940 года, а в последующие месяцы она получила дальнейшее развитие.

«Волчьи стаи» действовали следующим образом. Получив информацию о движении конвоя, штаб командования подводным флотом предупреждал ближайшую группу подводных лодок. Сразу же высылалась одна лодка с задачей выследить конвой и по радио навести на него всю группу. Собравшись в указанном месте, подводные лодки атаковали конвой ночью из надводного положения, предпочтительнее с подветренной стороны. Атаки проводились несколько ночей. В дневное время подводные лодки уходили довольно далеко от конвоя и его охранения. Ночные атаки из надводного положения были известны и в первую мировую войну. Дениц в своей книге, вышедшей как раз накануне Второй Мировой войны, рассказал об этом.

Эта тактика застигла англичан врасплох. Англичане строили противолодочную оборону, рассчитывая на атаки из погруженного положения. Большие надежды возлагались на гидролокаторы — приборы для обнаружения подводных целей. Однако подводные лодки, действующие на поверхности, с помощью гидролокатора обнаружить нельзя, и ночью в таких случаях корабли охранения практически не могли получить какую-либо информацию. Таким образом. Используя преимущества ночных атак подводных лодок из надводного положения, немцы свели на нет подготовку англичан к подводной войне и выбили их из колеи.

Одной из главных задач противодействия этой тактике стало заблаговременное обнаружение и уничтожение выслеживающей подводной лодки, «поддерживающей контакт» с конвоем. Если кораблям охранения удавалось заставить подводные лодки погрузиться, то, поскольку перископы ночью бесполезны, подводным лодкам становилось трудно действовать. Важной контрмерой против ночных атак явилось освещение моря. Вначале для этих целей использовались осветительные снаряды и ракеты, но потом их заменили более эффективными осветительными средствами — светящимися авиационными бомбами, которые чуть ли не превращали ночь в день. Кроме того, устанавливались мощные прожекторы на самолетах, используемых для охраны конвоев и в противолодочных дозорах. Еще большее значение имела разработка радиолокационной аппаратуры. Наряду с внедрением новых приборов более тщательно проводилась подготовка кораблей охранения и заметно улучшилась организация разведки.

Однако всякие усовершенствования требовали времени. К счастью, в распоряжении немев в то время было немного подводных лодок, и это ограничивало действия «волчьих стай», адмирал Дениц считал, что если англичане повсюду введут систему конвоев, Германии для достижения решающих результатов потребуется 300 подводных лодок, а весной 1941 года она имела в строю лишь десятую долю этого числа.

В марте вновь усилились нападения кораблей и самолетов на конвои. «Карманный» линкор «Адмирал Шеер» и линейные крейсеры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили или захватили 17 судов; бомбардировщики дальнего следования потопили 41 судно, столько же было на счету подводных лодок. В общем всеми средствами было уничтожено 139 судов водоизмещением свыше 0.5 млн. т.

Линейные крейсеры, 22 марта прибывшие в Брест, стояли там в бездействии, так как в апреле английская авиация нанесла серьезные повреждения порту.

В начале второй половины мая новый немецкий линкор «Бисмарк» в сопровождении нового крейсера «Принц Эйген» вышел в Атлантику. Английская разведка сработала точно, и предупреждение об их появлении в Каттегате было получено в Лондоне утром 21 мая. В тот же день их обнаружили самолеты берегового командования вблизи Бергена. Из Скапа-Флоу сразу же вышли линейный крейсер «Худ» и линкор «Принс оф Уэлс» под командованием вице-адмирала Холланда с целью перехватить немецкие корабли севернее Исландии. На следующий день к вечеру, после того как воздушная разведка доложила, что кораблей в районе Бергена больше нет, из Скапа-Флоу в том же направлении вышли главные силы флота. Вечером 23 мая крейсеры «Норфолк» и «Суффолк» заметили два немецких корабля в Датском проливе, между западным берегом Исландии и краем ледяного поля восточнее Гренландии. К тому времени силы вице-адмирала Холланда подходили к южному концу пролива.

Формально силы Холланда имели большое превосходство над противником, поскольку крейсер «Худ» водоизмещением 42 тыс. т номинально являлся самым крупным кораблем всех флотов и был вооружен восемью 14-дюймовыми орудиями. Однако «Худ», построенный в 1930 году, еще до Вашингтонского соглашения, не был до конца модернизирован: начавшаяся в 1939 году война помешала осуществить принятое в марте этого года решение совета адмиралтейства улучшить броневую защиту корабля. «Принс оф Уэлс» был новым кораблем, и его вооружение еще не успели полностью испытать.[107] Немецкие корабли, хотя и предполагалось, что они соответствуют ограничениям Вашингтонского соглашения (35 тыс. т для линкоров и 10 тыс. т для тяжелых крейсеров), фактически имели водоизмещение соответственно 42 тыс. т и 15 тыс. т, а это позволило снабдить их более тяжелой броневой защитой. Кроме того, хотя они и уступали в артиллерии главного калибра (восемь 15-ти дюймовых орудий (380-мм) у «Бисмарка» и восемь 8-дюймовых орудий (203-мм) у «Принца Эйгена»), это компенсировалось дефектами орудий «Принс оф Уэлса» и превосходством дальномерных приборов немецких кораблей.

Немецкие корабли были обнаружены в 5.35, за час до восхода солнца, а в 5.52 все четыре корабля завязали огневой бой «Худ», и оба немецких корабля сосредоточили огонь на нем. «Худ» был не только флагманским кораблем, но и самым уязвимым, особенно для навесного огня, поэтому он поспешил как можно скорее сократить дистанцию. Сближение происходило на встречных курсах, и англичане не могли вести огонь орудиями кормовых башен. Немцы же имели возможность использовать всю артиллерию одного борта. После второго или третьего залпа в 6.00 «Худ» взорвался и в течение нескольких минут затонул. Спаслось только трое из экипажа более чем в 1400 человек. Это вызывало самые мрачные воспоминания о судьбе английских линейных крейсеров во время Ютландского сражения четверть века назад.[108] «Принс оф Уэлс», на котором теперь сосредоточили огонь оба немецких корабля, сильно пострадал от разрушительных попаданий с «Бисмарка» и «Принца Эйгена». В 16.30 командир «Принс оф Уэлса» принял решение выйти из боя и стал уходить под прикрытием дымовой завесы. Контр-адмирал Уэйк-Уокер, командующий двумя крейсерами, а теперь после гибели Холланда, и всем соединением, одобрил это решение, но приказал не терять соприкосновения с противником до подхода главных сил флота. Они находились теперь на расстоянии около 300 миль, но было мало надежды, что удастся подойти вовремя, так как утром видимость ухудшилась. После полудня командующий английским флотом адмирал Тоуви с облегчением узнал, что «Бисмарк» изменил курс и сбавил ход примерно до 24 узлов.

Оказалось, что в короткой утренней схватке «Бисмарк» получил два прямых попадания с «Принс оф Уэлса» и одно из них вызвало утечку топлива. Это снизило запас хода корабля. Немецкий адмирал Лютьенс вынужден был направиться в один из портов западной Франции, отказавшись от рейда в Атлантику или возвращения в Германию из опасения быть перехваченным английскими соединениями, действовавшими в этом районе.

Днем Тоуви приказал 2-й эскадре крейсеров под командованием адмирала Кертейса и авианосцу «Виктрориес», который готовился к отправке в Средиземное море, следовать на позицию, а 100 милях от «Бисмарка» — достаточно близко, что «Викториес» мог поднять в воздух своих девять бомбардировщиков-торпедоносцев. После 22.00 в очень плохую погоду корабли отправились к указанному месту, с трудом отыскали «Бисмарк» и после полуночи успешно его атаковали. «Бисмарк» получил одно прямое попадание, которое не причинило серьезного ущерба линкору, защищенному тяжелой броней. Рано утром 25 марта ему удалось ускользнуть от своих преследователей, и остальная часть дня прошла в бесплодных попытках вновь его обнаружить.

Только 26 марта в 10.30 его обнаружил в 700 милях от Бреста патрулирующий самолет «Каталина» берегового командования. Широко рассредоточенный флот Тоуви не смог бы успеть перехватить «Бисмарк». Зато соединение «Н» адмирала Сомервила, возвращавшееся из Гибралтара, находилось теперь достаточно близко, чтобы перехватить «Бисмарк». К тому же в это соединение входил большой авианосец «Арк Ройял». Первый удар был неудачным. Второй удар, нанесенный около 21.00, оказался более успешным. Две из тринадцати выпущенных торпед достигли цели. Одно попадание пришлось в броневой пояс «Бисмарка» и было малоэффективным. Второе попадание, прямо по корме, повредило винт, разрушило рулевое устройство и заклинило рули. Это попадание оказалось решающим.

В то время как эсминцы капитана 1 ранга Вайана держали «Бисмарка» в кольце и всю ночь продолжали его торпедировать, на поле боя появились линкоры «Кинг Джордж V» и «Родней», которые в течение полутора часов вели огонь бронебойными снарядами из тяжелых орудий. К 10.15 «Бисмарк» представлял собой охваченную пламенем развалину. По приказу Тоуви английские линкоры ушли, а крейсер «Дорсетшир» тремя торпедами прикончил тонущий корабль. В 10.30 «Бисмарк» исчез под волнами.

Для потопления «Бисмарка» потребовалось, по крайней мере, восемь, а то и все двенадцать попаданий торпед и гораздо больше попаданий тяжелых снарядов. Это делает честь конструкторам корабля.

«Принц Эйген» расстался с «Бисмарком» 24 мая и направился для дозаправки в среднюю часть Атлантики. Однако вскоре обнаружились дефекты в машине, и командир взял курс на Брест. «Принц Эйген» был обнаружен на подступах к порту, но благополучно достиг его 1 июня.

В конечном счете, эти драматические события мая 1941 года были наивысшей точкой усилий немцев и свидетельствовали об окончательном крушении их планов выиграть битву за Атлантику с помощью наводных кораблей.

Операции немецких подводных лодок продолжались гораздо дольше. Они создали серьезную угрозу. В мае число потопленных лодками судов резко возросло, в июне тоже достигло высокой цифры — 61 судно водоизмещением 310 тыс. т. Столько судов обычно входило в отдельный большой конвой. Примечательно, что эта опасность никогда не создавала трудностей по укомплектованию команд.

11 марта в Соединенных Штатах был принят закон о ленд-лизе.[109] В том же месяце из эсминцев и летающих лодок была сформирована американская группа поддержки Атлантического Флота. В апреле американская «зона обеспечения безопасности», патрулируемая военно-морскими силами США, была расширена от 60° до 26° западной долготы.

В марте начали действовать американские авиационные базы на восточном побережье Гренландии и на Бермудских островах, а в мае военно-морские силы США приняли арендованную базу в Ардженшии, в юго-восточной части Ньюфаунленда. В начале июня американская морская пехота сменила английский гарнизон в Рейкявике, в Исландии, и с тех пор военно-морские силы США охраняли американские суда, следующие в Исландию и обратно. Американский «нейтралитет» в Атлантике становился все более однобоким. В апреле была достигнута договоренность о ремонте английских судов на американских верфях, и началось строительство военных кораблей и торговых судов на основе ленд-лиза.

Все большую помощь Англии в борьбе за Атлантику стала оказывать Канада. В июне было создано канадское соединение кораблей охранения, базирующееся на Сент-Джонс, на Ньюфундленде. Военно-морские силы Канады взяли на себя ответственность за охрану судов от нападения подводных лодок на всем пути следования конвоев до района их встречи южнее Исландии. Таким образом, английское адмиралтейство могло теперь осуществить планы относительно обеспечения непрерывного охранения.

Летом 1941 года канадские и английские корабли охранения встречались в океане в пункте около 35° западной долготы и передали друг другу свои конвои. Исландские корабли и корабли английского Западного военно-морского округа обменялись конвоями в восточной части океана в пункте около 18° западной долготы.

Начиная с июля, группа непосредственного охранения на всем пути сопровождала гибралтарские конвои. Конвоям, следовавшим вдоль западно-африканского побережья в Сьерра-Леоне, тоже предоставлялось постоянное охранение.

Охранение конвоев осуществлялось в среднем пятью кораблями. Периметр зоны охранения из 45 судов составлял свыше 30 миль. Тем не менее, гидролокатор каждого корабля охватывал дугу радиусом всего одну милю, поэтому еще оставались широкие интервалы, через которые незамеченными могли проникнуть подводные лодки.

Что касается авиационного прикрытия, то, начиная с весны, с получением по ленд-лизу летающих лодок «Каталина», зона прикрытия расширилась примерно до 700 миль от Британских островов. Это вынудило немецкие подводные лодки покинуть районы на удаление 600 миль от Канады и 400 миль от Исландии. В середине Атлантического океана еще оставался разрыв около 300 миль шириной, а американские самолеты «либерейтор», которые могли бы его прикрыть, предоставлялись вплоть до конца марта 1943 года нерегулярно, да и к середине апреля в строю находился только 41 такой самолет.

В то же время число немецких подводных лодок росло. К июлю 1941 года действовало 65 лодок, а в октябре — уже 80. На 1 сентября общее число подводных лодок составляло 198, хотя к этому времени 47 лодок было потоплено. Темпы пополнения подводного флота намного превышали размеры потерь. Немецкая промышленность стала выпускать подводные лодки со сварными прочными корпусами. Для потопления такой подводной лодки требовалось более точное бомбометание.

В сентябре из-за недостаточного авиационного прикрытия тяжелые потери понесли четыре конвоя. Однако, в этом же месяце. После августовской встречи Рузвельта с Черчиллем, взаимодействие флотов двух стран значительно улучшилось благодаря утвержденному президентом хорошо продуманному «американскому плану обороны западного полушария № 4». Согласно этому плану, американские военно-морские силы получили разрешение сопровождать конвои неамериканских судов и начали обеспечивать охранение некоторых атлантических конвоев до пункта встречи, который был отодвинут на восток примерно до 22° западной долготы.

Это облегчило англичанам задачу организации охранения конвоев на участке пути между Британскими островами и океанским пунктом встречи. К концу года число групп охранения увеличилось до восьми (по три эсминца и около шести сторожевых кораблей в каждой). Еще одиннадцать групп по пяти эсминцев номинально числилось в резерве для усиления охранения любого конвоя, который окажется в трудном положении, или для борьбы с сосредоточениями подводных лодок, но фактически выполняли второстепенные текущие задачи.

В октябре число потопленных подводными лодками судов сократилось до 32 общим водоизмещением 156 тыс. т. Примечательно, что ни одно судно не было потоплено в пределах 400 миль от базы берегового командования. Этот факт свидетельствовал о том, что подводные лодки стали избегать зон, прикрываемых разведывательной и бомбардировочной авиацией дальнего действия. Правда, этот факт отчасти для поддержки боевых действий Роммеля в Северной Африке.

В ноябре количество потоплений подводными лодками вновь упало и составляло не более трети октябрьского тоннажа. В декабре в северной Атлантике было потоплено еще меньше судов. Однако, тяжелые потери на Дальнем Востоке после вступления в войну Японии увеличили число потоплений от всех видов оружия (около 282 судов водоизмещением почти 600 тыс. т.).

На западе во второй половине 1941 года немецкие бомбардировщики дальнего действия создали угрозу гораздо большую, чем подводные лодки. Особенно для гибралтарских конвоев. Так встал вопрос о необходимости использовать истребители для непосредственной поддержки операций по проводке конвоев. В июне был введен в строй первый конвойный авианосец «Одэсити» с катапультируемыми истребителями. В декабре он сыграл главную роль при сопровождении возвращавшегося в Англию гибралтарского конвоя, хотя сам был потоплен в бою.

В конце 1941 года общее число действующих немецких подводных лодок составляло 86. Но, поскольку 50 лодок направилось в Средиземное море, в северной части Атлантического океана осталось только 36. В июне 9 подводных лодок было потоплено кораблями охранения конвоев, и немецкому подводному флоту пришлось уйти из южной Атлантики. За 9 месяцев, с апреля по декабрь 1941 года, немецкие и итальянские подводные лодки потопили 328 судов водоизмещением 1 576 тыс. т, но лишь третья часть этих судов входила в состав конвоев. Вместе с тем корабли охранения потопили 20 немецких подводных лодок. Таким образом, усиление охранения и выбор более безопасных маршрутов принесли успех в борьбе с немецкими подводными лодками.

Кратко подведем итог мерам по организации охранения конвоев в начале 1942 года. Три крупные операционные базы Западного военно-морского округа (Ливерпуль, Гринок, Лондондерри), которые командовал адмирал Ноубл, руководили 25 группами охранения, насчитывающими 70 эсминцев и 95 других кораблей.

Корабли делились на четыре категории: 1) эсминцы с малым запасом хода для ближневосточных и арктических конвоев на первую часть их пути и для лайнеров, которые начали доставлять американские войска через океан; 2) эсминцы и сторожевые корабли дальнего плавания для североатлантических конвоев от западного океанского пункта встречи до Англии и для гибралтарских конвоев; 3) сторожевые корабли, эсминцы и катера с большой дальностью плавания для конвоев, следующих в Сьерра-Леоне, на главной части их пути; 4) корабли ПВО для поддержки кораблей охранения конвоев в районах действия немецких бомбардировщиков, а также для арктических и гибралтарских конвоев.

Имелись также две группы охранения в Гибралтаре и фритаунское соединение, состоящее из одной флотилии эсминцев и двух десятков сторожевых кораблей. В ньюфаундлендское соединение охранения входили преимущественно корабли военно-морских сил Канады (14 эсминцев и около 40 сторожевых кораблей).

В начале 1942 года перспективы благоприятного исхода битвы за Атлантику серьезно ухудшились. Одной из причин был недостаток в самолетах. Де Ла Ферте, возглавлявший предыдущим летом береговое командование, оценивал потребности примерно в 800 самолетов всех типов и особенно подчеркивал значение бомбардировщиков дальнего действия. Однако, в следующем году бомбардировщики берегового командования, как и все новые бомбардировщики были переданы бомбардировочному авиационному командованию для использования в авиационном наступлении на Германию. Вокруг приоритета тех или иных боевых действий разгорелся спор. Авиация военно-морских сил также испытывала затруднения в получении истребителей для обеспечения действий новых конвойных авианосцев, заказ на которые был уже размещен.

Другая причина состояла в следующем. Новые фрегаты, которые строились в Америке для Англии, вступали в строй не так быстро, как планировалось, и главным образом потому, что приоритет отдавался десантно-высадочным средствам, необходимым для вторжения в Европу через Ла-Манш, которое американцы все еще надеялись осуществить если не 1942, то в 1943 году. Это обстоятельство в значительной степени обусловило как ослабление Англии в Атлантике, так и дальнейшие тяжелые потери в судоходстве.

Третья причина возникла в первые месяцы 1942 года. Когда Америка испытывала затруднения не только на Тихом океане после катастрофы в Пёрл-Харборе, но и на Атлантическом океане, где активизировали свои действия немецкие подводные лодки и возросли потери Америки в судоходстве.

Адмирал Дениц и его штаб в мае 1942 года считали, что Англии можно нанести поражение, если в месяц топить в среднем суда общим водоизмещением 700 тыс. т. Им было известно, что в 1941 году не удалось достичь это средней цифры, но они не знали, что среднемесячная цифра не превышала и 180 тыс. т. Дениц и его штаб считали, что вступление Америки в войну даст германии большую свободу в западной Атлантике и больший выбор объектов для нанесения ударов.

Немцы смогли направить к берегам Америки лишь небольшое число подводных лодок, но и они добились непропорционально больших результатов, поскольку американские адмиралы, подобно английским во время Первой Мировой войны, не торопились формировать конвои. Американцы также не спешили принять другие меры предосторожности. Так, продолжали освещаться фарватерные буи, неограниченно использовалось радио на судах. В приморских курортах вроде Майами на протяжении многих миль берега по-прежнему освещались неоновыми фонарями, и на этом фоне отчетливо вырисовывались силуэты судов. Днем, подводные лодки погружались на некотором расстоянии от берега, а ночью всплывали и атаковали суда орудиями или торпедами. И хотя число подводных лодок. Действующих у берегов Америки, никогда не превышало дюжины, к началу апреля они потопили судов водоизмещением почти в полмиллиона тонн, причем 57 % из них были танкеры.

Это серьезно отразилось на положении Англии. Военно-морским силам Соединенных Штатов пришлось отвести корабли охранения в прибрежные воды, и английские торговые суда, уцелевшие при переходе через Атлантический океан, становились легкой добычей немцев в американских водах.

Достигнутые результаты так ободрили адмирала Деница, что он намеревался направить к берегам Америки как можно больше подводных лодок. К счастью для союзников, в этот критический момент им на помощь пришла «интуиция» Гитлера. На совещании 22 января он высказал убеждение, что Норвегия является «зоной, где решатся судьба», и потребовал все имеющиеся надводные корабли и подводные лодки направить в этот район для отражения вторжения союзников. Через три дня Дениц получил неожиданный приказ отправить первую группу из восьми подводных лодок для прикрытия морских подступов к Норвегии. В январе в Норвегию отправили также линкор «Тирпиц», а за ним последовали «Адмирал Шеер», «Принц Эйген», «Адмирал Хиппер» и «Лютцов».

Опасения Гитлера в какой-то степени были обоснованы, так как Черчилль действительно предлагал английским начальникам штабов рассмотреть возможность высадки в Норвегии с целью ослабить нажим немцев на арктические конвои, однако американцы не поддержали этого предложения, и оно не было осуществлено.

Еще одной удачей для союзников была суровая зима 1941/42 года, которая задержали боевую подготовку команд подводных лодок в балтийском море, в результате чего в первой половине 1942 года оказались готовы к боевым действиям всего лишь 69 подводных лодок. Впоследствии 26 из них было отправлено в северную Норвегию, 2 — на Средиземное море и 12 восполнили потери, так что чистый прирост в Атлантике составил только 29 лодок.

Как бы то ни было, тоннаж потопленных немецкими подводными лодками судов возрастал с каждым месяцем: в феврале — почти до 500 тыс. т, в марте — свыше 500 тыс. т, в апреле упал до 430 тыс. т, зато в мае возрос до 600 тыс. т, а в июне достиг зловещей цифры — 700 тыс. т. К концу июня полугодовой итог составил свыше 3 млн. т из 4 147 406 т всех потопленных судов, причем около 90 % приходилось на суда, потопленные в Атлантике и Арктике. Только с июня. Благодаря усовершенствованию методов противолодочной борьбы и принятию американцами системы конвоев ежемесячные потери от подводных лодок сократились до 500 тыс. т.

* * *

Улучшение обстановки летом 1942 года оказалось иллюзорным. К августу, с появлением вновь построенных подводных лодок, их общее число превысило 300. Около половины из находилось в действии. Их группы действовали у Гренландии, у побережья Канады, у Азорских островов, в Карибском море (или поблизости от него) и у берегов Бразилии. В августе тоннаж потопленных подводными лодками судов вновь превысил 500 тыс. т. В последующие месяцы им досталась особенно большая добыча в районе острова Тринидад, где многие суда еще плавали без охранения. Сомнительной акцией немцев в политическом отношении и с точки зрения большой стратегии было потопление пяти бразильских судов в середине августа, что привело к немедленному объятию Бразилией войны. Использование бразильских баз позволило союзникам значительно усилить контроль над всей южной Атлантикой и изгнать оттуда надводные рейдеры.

Теперь это однако, не имело такого значения, как раньше, поскольку вместо немецких вспомогательных крейсеров, используемых для нарушения морских коммуникаций, появились новые, более крупные подводные лодки, так называемые «подводные крейсеры», водоизмещением 1600 т и с радиусом действия 30 тыс. миль.

Подводные лодки теперь могли погружаться на гораздо большую глубину, до 600 футов, а в случае острой необходимости даже глубже. Впрочем, это преимущество вскоре было сведено к минимуму, поскольку в большем количестве стали выпускаться глубинные бомбы с установкой взрывателей на большую глубину. Действия подводных лодок, однако, тоже облегчилось, так как с появлением новых подводных танкеров стало возможно дозаправлять подводные лодки в океане. Кроме того, повысилась эффективность радиоразведки. Немцы вновь получили возможность, как и до августа 1940 года, читать многие английские сигналы управления конвоями.

В это же время английские ученые создали новый 10-сантиметорвый радиолокатор. Его широкое использование в начале 1943 года на самолетах в сочетании с прожектором Ли позволило союзникам вновь захватить инициативу в ведении боевых действий ночью и при плохой видимости. Поисковые приемники радиолокатор немецких подводных лодок, работающие на волне 1,5 метра, оказались бессильными.

Военный дневник Деница ярко свидетельствует о том, как обеспокоили немецкого адмирала эффективность нового английского средства обнаружения и возросшее число английских самолетов в восточной части Атлантического океана. В течение всей компании Дениц проявил себя весьма способным стратегом. Он умел нащупывать слабые места противника и сосредоточивать силу удара там, где была слаба оборона. Он надежно удерживал инициативу, а подводные силы союзников неизменно отступали.

Во второй половине 1942 года Дениц сосредоточил усилия подводных лодок в районах между зонами авиационного прикрытия к югу от Гренландии. Тактика немцев состояла в том, чтобы обнаруживать конвои союзников прежде, чем они достигнут этих районов, а затем, нанеся им сосредоточенный удар, отводить подводные лодки сразу же после появления английской авиации.

К осени у Деница было достаточно подводных лодок, чтобы позволять «стаям» атаковать по своей инициативе, когда предоставлялась возможность.

Начиная с июля активность подводных лодок возросла, в ноябре они потопили 119 судов водоизмещением 729 тыс. т. впрочем, большую часть этих судов, плавающих без охранения, подводные лодки перехватили у берегов Южной Африки или Южной Америки.

Потребность в охранении особенно возросла при подготовке и проведении операции «Торч» — высадки англо-американских войск в северо-западной Африке. Операция проводилась осенью. Пришлось временно приостановить отправку конвоев в Гибралтар, Сьерре-Леоне и Арктику. Новые силы охранения понадобились тоже для сопровождения конвоев из войсковых транспортов, на которых перевозились американские войска из Исландии в Англию. Для охранения этих быстроходных конвоев на каждые три восковых транспорта придавалось, по крайней мере, по четыре эсминца.

Исключение составляли два гигантских (водоизмещением 80 тыс. т0 лайнера «Куин Мэри» и «Куин Элизабет», переоборудованных в войсковые транспорты, чтобы перевозить по 15 тыс. человек и более. Их скорость, свыше 25 узлов, была слишком велика для эсминцев, которые сопровождали их лишь в начале и конце пути. Такие гигантские лайнеры могли обеспечить свою безопасность только благодаря скорости хода, умелому маневрированию и правильному выбору маршрутов. Эта рискованная политика оказалось настолько успешно, что ни одной подводной лодке так и не удалось перехватить лайнеры во время многочисленных трансатлантических переходов, начавшихся с августа.

Вообще говоря, масштабы охранения силами флота и авиационного прикрытия ни в какое сравнение не шли с темпами роста производства подводных лодок. Каждый месяц вступало в строй в среднем около 17 подводных лодок, и к концу 1942 года действовало около 212 лодок из 393 (в начале войны действовала 91 подводная лодка из 249). За это время было уничтожено 87 немецких и 22 итальянских подводных лодки. Темпы же ввода в строй новых подводных лодок были гораздо выше.

В течение года подводные лодки стран оси потопили во всех водах 1160 судов общим водоизмещением 6266 тыс. т, а общие потери составили 1664 судна водоизмещением свыше 7790 тыс. т.

Хотя тоннаж судов, введенных в строй союзниками, составил около 7 млн. т, все равно дефицит увеличился почти на 1 млн. т. Импорт Англии за этот год упал ниже 34 млн. т. Особенно угрожающе снизились, в частности, запасы топлива для торговых судов — до 300 тыс. т, тогда как месячная потребность составляла 130 тыс. т. Недостаток можно было восполнить из резервных запасов военно-морских сил, но к этому следовало прибегнуть лишь в случае крайней необходимости.

Когда в январе 1943 года в Касабланке, на побережье Марокко, собралась конференция союзников для определения дальнейшей стратеги, ее участников весьма серьезно встревожила проблема тоннажа торгового флота. Вторжение в Европу обещало эффект лишь в том случае, если будет ликвидирована угроза со стороны подводных лодок и выиграна битва за Атлантику. Битва за Атлантику приобрела такое же решающее значение, как и битва за Англию в 1940 году. Исход зависел прежде всего от того, какая из сторон сможет дольше выдержать в материальном и психологическом отношении.

На ход борьбы повлияли и перемены в командовании. В ноябре адмирал Ноубл был назначен главой английской военно-морской миссии в Вашингтоне и стал английским представителем в объединенном англо-американском штабе. За двадцать месяцев пребывания в должности командующего западным военно-морским округом он многое сделал для усовершенствования мер противолодочной борьбы и для поддержания боевого духа команд охранения и экипажей самолетов, постоянно проявляя понимание их проблем и установив с ними тесный личный контакт. Его преемника подобрали удачно. Им стал адмирал Хортон. С начало 1940 года он командовал базировавшимися в Англии подводными лодками, отлично знал как подводные лодки, так и подводников, был человеком энергичным, обладал творческим воображением. Такое сочетание качеств делало его достойным командиром, под стать Деницу.

Хортон разработал методы более мощных и сосредоточенных контратак против подводных лодок. Сторожевые и другие малые корабли, не обладающие достаточной скоростью, не могли довести до конца бой с подводными лодками, поскольку, если бы им пришлось далеко преследовать противника, потом они не сумели бы догнать охраняемые ими конвои. Требовалось больше эсминцев и фрегатов, которые могли бы прийти на помощь охранению конвоев, а при встрече с подводными лодками преследовать их до конца. Для этой цели еще в сентябре начали формироваться группы поддержки. Хортон сразу же ускорил этот процесс, сократив состав групп непосредственного охранения. Хортон поставил цель — застигнуть противника врасплох в средней части Атлантического океана координированными контратаками нескольких новых групп поддержки и авианосной авиации во взаимодействии с охранением и самолетами сверхдальнего действия. Хортон подчеркивал, что группы поддержки не должны тесно взаимодействовать с группами охранения конвоев. При прохождении зоны разрыва в авиационном прикрытии каждый конвой должен усиливаться группой поддержки и по возможности самолетами. Хортон предусмотрел. Что подводные лодки, привыкшие к атакам кораблей охранения конвоя, будут выбиты из колеи, когда группы поддержки атакуют их со всех сторон.

Гитлер был взбешен неэффективными результатами предновогоднего нападения «Хиппера», «Лютцова» и шести эсминцев, вышедших из Альта Фьорда, на арктический конвой. Раздраженный Гитлер высказал «твердое и неизменное решение» рассчитаться с виновниками. В итоге гроссадмирал Редер через месяц ушел в отставку. На посту главнокомандующего военно-морскими силами его заменил Дениц, который одновременно сохранил пост командующего подводными силами. Дениц лучше умел ладить с Гитлером и, в конце концов, получил согласие фюрера оставить «Тирпиц», «Лютцов» и «Шарнхорст» в Норвегии как «довольно мощное оперативное соединение».

В декабре и январе в Атлантике наступило затишье. Тоннаж потопленных подводными лодками судов едва достиг 200 тыс. т. Затишье объяснялось главным образом штормовой погодой. Однако за этой передышкой последовали новые сокрушительные удары по судам, следовавшим в составе конвоев.

В феврале тоннаж потопленных подводными лодками судов почти удвоился, а в марте цифра достигла 108 судов водоизмещением 627 тыс. т, что граничило с рекордными цифрами июля и ноября 1942 года. Особенную тревогу вызвало то, что около двух третей судов было потоплено при следовании в составе конвоев. В середине марта 38 подводных лодок атаковали два направлявшихся в Англию конвоя, которые оказались поблизости друг от друга. В итоге было потоплено 21 судно водоизмещением 141 тыс. т, а немцы потеряли лишь одну подводную лодку.

Впоследствии адмиралтейство отмечало, что «немцы никогда не были так близки к нарушению коммуникаций между Новым и Старым Светом, как в первые двадцать дней марта 1943 года». Более того, морской штаб даже стал сомневаться, можно ли по-прежнему использовать конвои.

Однако в последние одиннадцать дней этого рокового месяца положение резко изменилось. В северной Атлантике было потоплено только 15 судов против 107 за первые две трети месяца. В апреле потери снизились вдвое, а в мае оказались еще меньше. Контрнаступление, организованное Хортоном, принесло желаемые результаты в удивительно короткий срок.

В самые критические мартовские дни американцы попросили освободить их от участия в проводке североатлантических конвоев и взяли на себя ответственность за южноатлантические пути, в особенности ведущие в Средиземное море. Они, конечно, имели в виду также и Тихий океан. Практический результат был невелик. Правительство США подчинило английскому командованию авианосец первой группы поддержки и поставило самолеты «либерейтор». Таким образом, с 1 апреля Англия м Канада приняли на себя полную ответственность за проводку всех конвоев между Американским континентом и Англией.