Роковая любовь Адольфа Гитлера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Роковая любовь Адольфа Гитлера

Я хочу, чтобы Англия ни при каких обстоятельствах не потеряла свой престиж. В любом случае я ни в коей мере не желаю такого мира, который задевал бы престиж Англии.

Адольф Гитлер[568]

Когда Адольф Гитлер осознал, что его первоначальная идея создания мощного рейха всех немцев, опирающегося на союз с Англией, неосуществима, он попытался построить и обезопасить этот рейх собственной военной силой. Это породило в конечном итоге целый мир его врагов.

Иоахим фон Риббентроп[569]

Один из самых известных фотоснимков лета 1940 года — «танцующий» Гитлер, радующийся своему невероятному успеху во Франции. Поводов для торжества у германского рейхсканцлера и впрямь было предостаточно. Зато те же факты руководителям Великобритании в отличие от Гитлера оптимизма не добавляли. 3 сентября 1939 года две сверхдержавы объявили Германии войну. Прошло девять с половиной месяцев, и одна из них уже не существовала. Нет, конечно, государство Франция осталось, но что оно теперь собой представляло! По условиям капитуляции французы должны были демобилизовать свои вооруженные силы: французской армии более не существовало. Но это было еще не самое страшное. Демобилизации подлежал и военно-морской флот, что вызывало наибольшее беспокойство в Лондоне. А что если французские боевые корабли будут захвачены немцами? Окажись в руках Гитлера второй по величине флот мира, и…

Именно такими «страшилками» переполнены исторические книги. Соответствуют ли они действительности? Чтобы выяснить это, перенесемся в прошлое, на одну неделю назад до французской капитуляции. Предательское отступление и эвакуация английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка очень скоро получили свое логичное продолжение. Франция, фактически брошенная своими лондонскими друзьями на произвол судьбы, не имея своей авиации и не получая помощи британской, в одиночку сражаться не могла. 13 июня 1940 года французское руководство официально обратилось к премьеру Черчиллю с просьбой (!) разрешить Франции заключить с Германией перемирие, сепаратное заключение которого было запрещено франко-британским соглашением.[570]

Реакция бриттов была удивительной: Великобритания свое согласие давала. Но при условии, что Франция выведет свой флот «за пределы досягаемости немцев», иначе говоря, передаст его англичанам.[571] Никакая великая держава принять такое унизительное предложение, пусть даже от вчерашних друзей, не могла бы. Тогда, чтобы подсластить пилюлю, Англия неожиданно предложила Франции слияние двух стран в единое государственное образование.[572] Не спешите оценивать это предложение как благородный жест англичан. Согласись Париж на такое слияние, и вопрос мира и войны для французского народа будет вполне официально решаться в Лондоне. Принятие британского предложения означало для Франции потерю суверенитета. «Редко случалось так, что столь великодушное предложение встречало такой враждебный прием»,[573] — пишет в своей книге Черчилль. И отчего это Франция не захотела становиться Англией?

Знаменитый «танец» Гитлера, радующегося капитуляции Франции, июнь 1940 г.

…И вот Франция капитулировала. Французский флот в своих портах подлежал разоружению. Никаких документов, обусловливающих переход или передачу боевых французских кораблей немцам, не было подписано. «…В условиях перемирия не содержалось никаких прямых посягательств немцев на французский военно-морской флот»,[574] — отмечает в своих мемуарах Шарль де Голль. Единственное обязательство, которое Франция брала на себя, — это более не воевать против Германии. Но, может быть, Гитлер собирался вероломно захватить французские корабли? Можно совершенно уверенно сказать, что нет. Требования победившей Германии были весьма умеренными и даже отдаленно не напоминали откровенный разбой, учиненный Антантой в Версале. Почему? Да потому что Адольф Гитлер никогда не собирался воевать с Великобританией и Францией. И даже теперь, разгромив французов, он более всего был озабочен не грабежом, а привлечением этих стран на свою сторону, что в итоге должно было привести к долгожданному миру с Великобританией. Никакой дальнейшей войны с Западом Гитлер не планировал. Наоборот, фюрер готовился подписывать мирный договор с Туманным Альбионом. Причем для англичан условия будущего мира предлагались абсолютно приемлемые. Гитлер не хотел обирать англосаксов до нитки и лишать их титула владык мира. Фюрер собирался заложить фундамент германского союза с Великобританией на вечные времена.[575] «Он был настолько уверен, что англичане согласятся с его предложением, что после падения Франции даже не намечал никаких планов относительно продолжения войны против Англии»,[576] — пишет Уильям Ширер, американский журналист, работавший в Третьем рейхе.

Разговоры о желании главы Германии захватить после Франции и свободолюбивую Британию являются плодом воспаленного воображения западных историков. Не только Гитлер, но никто из высшего руководства германских вооруженных сил воевать с англичанами далее не собирался. Адмирал Редер, задавший своему фюреру 20 июня 1940 года вопрос, «а как теперь быть с англичанами?», никакого ответа не получил. А через 10 дней начальник штаба оперативного руководства вермахта генерал Йодль представил Гитлеру памятную записку, в которой заявлял, что войну против Англии необходимо завершить политическими средствами.[577] Между прочим, Альфред Йодль, повешенный впоследствии в Нюрнберге, отвечал за высшее стратегическое планирование немецкой армии. И вот главный военный германский стратег, будущий военный преступник, предлагает Адольфу Гитлеру немедленное заключение мира с Англией и прекращение войны на Западе.

Так чего же опасались англичане? Неужели их хваленая разведка не знала, какое сильное миролюбие охватило верхушку гитлеровской Германии? Нет, британская разведка была на высоте. Просто руководство Англии прекрасно знало не только немецкие, но и собственные планы. А в них места мирному окончанию войны со своим протеже Адольфом Гитлером не было. Летом 1940 года принципы британской политики были все те же: не для того затрачены миллиарды фунтов, чтобы гитлеровская Германия стала равным партнером лондонских джентльменов. Ведь война с Россией-СССР так и не развязана.

«Помириться» с фюрером значило для Великобритании потерять положение мирового гегемона самым обидным и глупым образом: собственными руками создать своего геополитического конкурента и теперь делить с ним мировое господство. Такой мир англичанам не был нужен. Они будут воевать, воевать жестко. Когда речь идет об утрате власти над миром, сантименты неуместны. Британская решимость воплощается в чеканные слова ее премьера: «Если необходимо — годами, если необходимо — в одиночестве».[578] А значит, империя должна обезопасить себя от всех возможных и даже невозможных неприятностей.

Операция «Катапульта» была подготовлена англичанами в беспрецедентно короткие сроки и проведена всего через 11 дней после капитуляции Франции. Пикантность ситуации заключалась в том, что на этот раз британцы наносили удар своему союзнику, а не врагу. Безобразная сцена разыгралась на палубах французских кораблей, стоявших в английских портах Портсмуте, Плимуте и Девонпорте.

Французские моряки, естественно, не ожидали нападения со стороны товарищей по оружию. «Выступление было неожиданным и в силу необходимости внезапным»,[579] — напишет позднее Черчилль. Все корабли: 2 линкора, 4 крейсера, 8 эсминцев, 12 подводных лодок и около 200 тральщиков и охотников за подлодками — ранним утром 3 июля 1940 года были захвачены британцами. Нападение было столь неожиданным, что вооруженное сопротивление англичанам успел оказать лишь экипаж подлодки «Сюркуф». Французские экипажи кораблей были насильно высажены на берег и интернированы «не без кровавых инцидентов».[580] Захваченные таким пиратским способом суда включены в состав военно-морских сил Великобритании…

Но главная трагедия разыгралась не в английских портах, а на стоянках французского флота Оране, Мерсэль-Кебире и Дакаре. Утром того же 3 июля[581] к Орану подошла британская эскадра под командованием адмирала Соммервелла. Французскому адмиралу Жансулю, командующему французской эскадрой, англичанами был предложен следующий ультиматум:

• продолжать сражаться против Германии и Италии в составе британского флота;

• перевести суда в английские порты, при этом французские экипажи возвращались во Францию, а корабли оставались в руках англичан до конца войны;

• перевести корабли во французскую Вест-Индию или затопить их в течение 6 часов.[582]

Если бы Жансуль ни один из вариантов не посчитал приемлемым, то он мог «разоружиться» прямо в местах стоянки своих кораблей, но только «эффективно». Это означало, что французы под присмотром англичан должны были сами испортить свои корабли, причем «качественность» и степень глубины этой ломки определяли бы британцы. Будучи командиром соединения новейших и мощнейших судов независимой французской державы, находящейся в своем порту, как ответили бы вы на такие предложения, пускай и вчерашних «соратников по оружию»?

Адмирал Жансуль британский ультиматум отверг. Об этом доложили Черчиллю, и в 18:25 (в преддверии истечения ультиматума) командующий английской эскадрой получил окончательное распоряжение своего премьера: «Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты».[583]

Однако британский адмирал Соммервелл для обеспечения внезапности открыл огонь, не дожидаясь истечения срока ультиматума! В 18:00 он радировал, что уже ведет бой.[584] Случилось то, чего французские моряки никак не ожидали: английские корабли действительно начали стрелять! Это был не бой, не морское сражение. Это был расстрел совершенно не готовых к отпору французов. «…Корабли в Оране не были в состоянии сражаться. Они стояли на якоре, не имея никакой возможности маневра или рассредоточения. Наши корабли дали английским кораблям возможность произвести первые залпы, которые, как известно, на море имеют решающее значение на таком расстоянии. Французские корабли уничтожены не в честном бою».[585]

Линкор «Бретань», стоявший в Оране, от прямого попадания в пороховые погреба взлетел на воздух и в течение нескольких минут исчез в морской пучине. Линкор «Прованс», с тяжелыми повреждениями, выбросило на берег; линкор «Дюнкерк» в условиях ограниченных возможностей для маневра плотно сел на мель. Линейный крейсер «Страсбург» с пятью эсминцами и несколькими подводными лодками, хотя и был поврежден британскими самолетами-торпедоносцами, все же сумел прорваться сквозь английскую эскадру к родному берегу с боем.

Британское адмиралтейство могло быть довольно: все новейшие линкоры Франции были выведены из строя. Последний из них, «Ришелье», находившийся в Дакаре, был атакован английскими самолетами-торпедоносцами с авианосца «Гермес» и сильно поврежден. Всего за время операции «Катапульта» погибло около 1300 французов.[586] В ответ на этот акт вероломства французское правительство, не объявляя Англии войны, разорвало с ней дипломатические отношения.

Французская эскадра под огнем английского флота, Мерс-эль-Кебир, 3 июля 1940 г.

А все же могли ли немцы захватить французский флот? Ответ отрицательный. Только 26 ноября 1942 года, через два года после «Катапульты», немецкие войска впервые попытались это сделать, когда вошли в Тулон.[587] Находившийся там французский флот по приказу правительства Виши был затоплен. На дно отправились 3 линкора, 8 крейсеров, 17 эскадренных миноносцев, 16 миноносцев, 16 подводных лодок, 7 сторожевиков, 3 патрульных судна, 60 транспортов, тральщиков и буксиров.[588] Как видим, у французов рука не дрогнула. Почему? Потому что они никогда не были германскими марионетками и флот не собирались отдавать ни немцам, ни англичанам. И накануне коварной британской операции «Катапульта» гарантии того, что боевые корабли ни при каком раскладе в руки немцев не попадут, Франция Черчиллю давала…

Прошло две недели после предательского удара англичан по французскому флоту, а мир обсуждал уже совершенно другое событие. 19 июля 1940 года Адольф Гитлер взошел на трибуну германского рейхстага. В зале сидели не только депутаты немецкого парламента, здесь собрались генералы, руководители СС, дипломаты — весь цвет Третьего рейха. Все они жадно внимали своему фюреру. О чем же он говорил? О блестящем успехе германской армии, в фантастически короткий срок разгромившей Францию. А потом Гитлер вновь заговорил… о мире. Не об абстрактном «мире во всем мире», а о вполне конкретном мире с державой, которая была воплощением его идеала. Англофил Гитлер, находясь в зените славы, предлагал Великобритании мир. Победитель предлагал мир побежденным. Речь Гитлера, синхронно переводимая на английский язык, разлеталась по всему миру.

«Из Британии я слышу сегодня только один крик — не народа, а политиканов — о том, что война должна продолжаться. Я не знаю, правильно ли представляют себе эти политиканы, во что выльется продолжение борьбы. Верно, они заявляют, что будут продолжать войну, а если Великобритания погибнет, то будут продолжать войну из Канады. Я не могу поверить, что под этим они подразумевают то обстоятельство, будто английскому народу придется перебраться в Канаду. Очевидно, в Канаду поедут те джентльмены, которые заинтересованы в продолжении войны. Боюсь, народу придется остаться в Британии и… увидеть войну другими глазами, нежели это представляется их так называемым лидерам в Канаде.

Поверьте мне, господа, я питаю глубокое отвращение к подобного рода бессовестным политиканам, которые обрекают на гибель целые народы. У меня вызывает почти физическую боль одна только мысль, что волею судеб я оказался тем избранным лицом, которому придется наносить последний удар по структуре, уже зашатавшейся в результате действий этих людей… Мистер Черчилль… будет к тому времени в Канаде, куда, несомненно, уже отосланы деньги и дети тех, кто принципиально заинтересован в продолжении войны. Однако миллионы простых людей ждут великие страдания. Мистеру Черчиллю, пожалуй, следовало бы прислушаться к моим словам, когда я предсказываю, что великая империя распадется, империя, разрушение которой или даже причинение ущерба которой никогда не входило в мои намерения… В этот час я считаю долгом перед собственной совестью еще раз обратиться к разуму и здравому смыслу как Великобритании, так и других стран. Я считаю, что мое положение позволяет мне обратиться с таким призывом, ибо я не побежденный, выпрашивающий милости, а победитель, говорящий с позиций здравого смысла. Я не вижу причины, почему эта война должна продолжаться».[589]

22 июля 1940 года гитлеровский призыв к миру отверг в своей речи министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс. Страна — кумир Адольфа Гитлера, держава, союз с которой он считал единственно возможным и полезным для Германии, вновь отвергала его протянутую руку. Это был тупик. Не для немецкого государства, ставшего столь могучим такой малой ценой. Это был тупик для политика Адольфа Гитлера, страстно желавшего уничтожить коммунизм и построить новую державу, а вместо этого подписавшего мирный договор с большевиками и воевавшего с теми, кто задолго до его рождения построил образцовую империю. Ту, которую сам Гитлер всегда считал идеалом. «Я восхищаюсь английским народом. В деле колонизации он совершил неслыханное»,[590] — гласит одно из множества высказываний фюрера о прелестях британского колониализма.

Британская империя устояла не благодаря мужеству своих солдат.

Британскую империю спасла не героическая борьба ее летчиков и моряков.

Британская империя не исчезла с лица земли вовсе не потому, что сражалась за правое дело или отстаивала идеалы свободы.

Просто главный «противник» Великобритании был ее страстным обожателем.

С англичанами никто по-настоящему не воевал. Никто не ставил себе цели истребить англосаксов как таковых. Никто не планировал превратить их в рабов. Никто не собирался оккупировать их земли и забирать себе их хлеб, уголь и другие ресурсы. Не было желающих мерить их головы циркулями для выяснения, арийцы англичане или нет. Никто не готовился сжигать английские деревни вместе с жителями. Не было планов по вывозу в рейх предметов культуры, картин и скульптур.

Все это Адольф Гитлер готовил не для англичан, а для нас с вами. Для русских, для граждан России-СССР. Именно нас объявят нацисты неполноценными, именно нас начнут истреблять с завидным упорством. Только нас да еще евреев и цыган. И весьма в этом деле преуспеют: 27 млн наших братьев и сестер погибнут в страшной борьбе с фашизмом. У Гитлера будут еще противники: США, Великобритания и другие. Но этих врагов немецкая пропаганда никогда не будет называть неполноценными. До самого конца войны нацисты будут делить своих врагов на равных себе (то есть людей) и «недочеловеков». К первым отношение будет хорошее. В плен к нацистам в 1940 году попало около 1,5 млн французских солдат, затем десятки тысяч английских и американских военнослужащих. Большая часть из них вернулась домой. Их кормили, лечили, над ними не проводили бесчеловечных экспериментов. А из более чем 2 млн наших военнопленных, захваченных летом и осенью 1941 года, подавляющее большинство умрут в течение ближайшей зимы в гитлеровских лагерях от голода и лишений.

Да что говорить! В лагерях для пленных английских летчиков во Франции немцы разрешали британцам играть в «Монополию»! И английская разведка этим пользовалась. В лагеря отправили специальные комплекты этой игры, куда были тайком вложены миниатюрные карты окружающей местности, для того чтобы облегчить узникам побеги.[591]

А как же операция «Морской лев»? А как же жестокие бомбардировки Лондона? А как же воздушная битва за Англию? Разве это не является доказательством борьбы британцев с нацистами и желания Гитлера покорить Альбион?

Нет, не является. Вся эта «борьба» была лишь маленьким эпизодом, одним невыразительным кадром на фоне часового кровавого фильма, что чуть позже начнут «снимать» гитлеровцы на Востоке.

Начнем по порядку. 13 июля 1940 года, за шесть дней до своего «мирного» выступления в рейхстаге, фюрер отдал директиву № 16: начать разрабатывать планы против англичан. Эта директива начиналась констатацией того факта, что Англия, «несмотря на свое безнадежное военное положение, еще не дает признаков готовности к соглашению».[592] Команду фюрер дал, но эта разработка планов по вторжению в Великобританию очень напоминала подготовку к спектаклю, когда, разучивая тексты, артисты абсолютно уверены, что представление не состоится. Потому и роли свои они фактически не учат, прекрасно зная, что режиссер ставить спектакль на самом деле вовсе не собирается. Что имеется в виду? Высадки в британской метрополии не хотел сам Гитлер, иначе зачем накануне он расформировал 50 дивизий и еще 25 перевел на штаты мирного времени?[593] Какой руководитель страны в разгар боевых действий будет готовиться сокращать свою армию? Только уверенный в окончании войны путем переговоров.

Думая, что Англия согласится на мир после того, как он лично спас от разгрома в Дюнкерке 300 тысяч британских военнослужащих, фюрер готовился не к борьбе, а к ее завершению. Зная трепетное отношение Гитлера к англичанам и его крайнее нежелание с ними воевать, германские генералы готовили план «Морской лев» тоже спустя рукава. Потому что были уверены: высадка в Британии не состоится. «Предложение осуществить вторжение в Англию было абсурдно, так как для этого не имелось необходимого числа судов. На все это мы смотрели как на некую игру. У меня было такое чувство, что фюрер никогда всерьез не намеревался осуществлять план вторжения»,[594] — рассказал следователям союзников уже в 1945 году германский генерал фон Рунштедт. Его коллега, генерал Блюментрит, также утверждал, что между собой немецкий генералитет говорил об операции «Морской лев» как о блефе.[595]

Независимый американский журналист Уильям Ширер, процитировавший позднее германских военных в своей книге, в августе 1940 года приехал на побережье Ла-Манша и не обнаружил там никаких признаков подготовки к вторжению на британские острова.[596] Да и сроки готовности немецкой армии к нападению на Англию Гитлер переносил с 15 сентября на 21, затем на 24 и, наконец, на 12 октября. Но вместо приказа о высадке в этот день свет увидел совсем другой документ: «Фюрер принял решение о том, что приготовления к высадке в Англии с настоящего времени и до весны сохранялись лишь как средство политического и военного давления на Англию».[597]

А как же расценивать знаменитую воздушную битву за Англию? Зачем Гитлер отдал приказ начать активные бомбардировки Туманного Альбиона? Правильное понимание стратегии Гитлера неотделимо от понимания его целей. Воевать с Англией он не хочет, однако и Британская империя мирный договор заключать не собирается. Что в такой ситуации остается главе Германии? Либо пойти на условия англичан (что для победителя глупо и неприемлемо), либо постараться склонить их к миру. Именно склонить, а не разбить или уничтожить. Ведь даже успешная высадка десанта в Англии ничего Гитлеру не даст. В случае оккупации Острова королевская семья и британская элита сядут на военные корабли и действительно отправятся в Канаду, не сдаваясь и мирный договор не подписывая. И что дальше? Война рисуется для Германии бесконечной, ведь, как мы уже говорили, у немцев практически нет флота. Что им даст оккупация Англии? Ровным счетом ничего. Но Гитлер надеется, пускай и не очень сильно, что демонстративные приготовления к высадке и наглядная демонстрация ужасов войны на английской территории склонят британское руководство к мирному компромиссу. Надо лишь с помощью бомбардировок и блефа дать понять англичанам, что в случае их упрямства последствия будут нешуточными. Для этого, как якобы первая часть «Морского льва», и начинается воздушная атака Острова — «Битва за Англию». Кстати, продлилась она всего лишь два месяца: с 10 июля по 15 сентября 1940 года.

Мы все время находимся в плену мифов и стереотипов. Спроси любого, кто начал бомбежки мирных городов, и услышишь ответ — нацисты. А на самом деле первую бомбардировку, причем гражданской цели противника, осуществила вовсе не германская, а британская авиация. 11 мая 1940 года Уинстон Черчилль, только накануне ставший премьером, приказал бомбить германский город Фрейбург (в Бадене). Почему? Потому что 10 мая фюрер начал наступление на Францию, и Британия таким образом дала ему понять, что будет вести борьбу, невзирая ни на какие законы и правила. Хотя 2 сентября 1939 года Лондон, Париж и Берлин объявили о том, что бомбардировкам будут подвергаться «строго военные объекты в самом узком значении этого слова». И 15 февраля 1940 года тогдашний премьер-министр Великобритании Чемберлен заявил: «Что бы ни делали другие, наше правительство никогда не будет подло нападать на женщин и других гражданских лиц лишь для того, чтобы терроризировать их».[598]

Однако английской принципиальности хватило лишь на период «странной войны». Как только стало ясно, что все надежды натравить Гитлера на СССР рухнули и он наносит удар на Западе, на следующий же день после этого английские бомбы полетели на мирный немецкий город Фрейбург. Желавший мирного соглашения с Британией Адольф Гитлер никак на это не отреагировал. Только после двух месяцев бомбежек английской авиации, 10 июля 1940 года, германская авиация совершит свой ПЕРВЫЙ налет на британскую территорию. Эта дата и станет началом «Битвы за Англию».[599]

Если с тем, кто первым начал атаку мирного города, имеется полная ясность (это англичане), то разобраться в вопросе, кто первым начал бомбить жилые кварталы столицы противника, куда сложнее. Информация крайне противоречива и запутанна. «На спорадические налеты, совершавшиеся на Лондон в конце августа, мы немедленно ответили репрессивными налетами на Берлин»,[600] — пишет Уинстон Черчилль. И лжет. Никаких «налетов» на Лондон не было — была трагическая ошибка. 24 августа один немецкий самолет, сбившись с курса, случайно сбросил бомбы на британскую столицу.[601] Это случилось лишь однажды и не являлось результатом приказа германского руководства. Но в ответ англичане начали систематические ночные налеты на столицу рейха.

Большую часть «Битвы за Англию» немецкие асы атаковали военные объекты противника. Англичане же чередовали налеты на военные цели с бомбардировкой городов Германии. Наконец, 25, 26, а затем 29 августа английские самолеты бомбили Берлин.[602] 4 сентября 1940 года, выступая в своей атакованной столице, Адольф Гитлер говорил именно об этой воздушной борьбе: «…Едва увидев огоньки на земле, англичанин бросает бомбу. на жилые кварталы, фермы и деревни. В течение трех месяцев я не отвечал, так как верил, что этому безумию придет конец. Но мистер Черчилль воспринял это как признак нашей слабости. Теперь мы ответим налетом на налет».[603]

Лишь 7 сентября начались регулярные налеты немецких самолетов на Лондон, а британские военные объекты были оставлены в покое. Этот факт, кстати, также является наглядным доказательством того, что высаживаться на Острове Гитлер не собирался. В противном случае прекращение подавления английской авиации и начало ответных налетов на гражданские объекты выглядит полным идиотизмом. Если бы германское руководство готовилось к захвату Англии, то оно не стало бы бомбить британскую столицу вместо того, чтобы разрушать аэродромы и военные объекты, препятствующие высадке немецкой армии.

Мы все время наблюдаем один и тот же повторяющийся факт: глава Германии ведет войну с Британией вполсилы и наносит ей только ответные удары. Так выиграть войну невозможно. Но Гитлер ее выигрывать и не собирался, он собирался ее прекратить! А это вовсе не одно и то же…

Насколько же разрушительными и страшными были те германские налеты? Согласно официальным данным, в Лондоне за период «Битвы за Англию» погибли 842 и были ранены 2347 человек.[604] В самом известном налете германской авиации на английский город Ковентри 14 ноября 1940 года погибли 568 человек.[605] Безусловно, смерть каждого человека — трагедия, но мы видим, что эти цифры блекнут на фоне миллионов жертв наших соотечественников. Так же выглядит и общий вклад Великобритании в дело уничтожения гитлеризма. За всю Вторую мировую войну Англия потеряла 388 тысяч человек, из них 62 тысячи гражданского населения.[606] Это значит, что к жертвам немецких бомбардировок за все время Второй мировой войны может быть отнесено только 62 тысячи британцев. Много это или мало? Все познается в сравнении. Французская территория, оккупированная немцами, не была для авиации союзников целью номер один. Поэтому от бомбежек англичан и американцев за 4 года (с лета 1940-го до лета 1944-го) там погибли 30 тысяч человек. Но вот произошла высадка в Нормандии, и авиация Британии и США с несравнимо большей частотой начала утюжить французские города и деревни для уничтожения немецких войск. В результате за 3 летних месяца 1944 года, в течение которых немцев из Франции выбили, от бомб своих освободителей погибли еще 20 тысяч французов (а всего — 50 тысяч).[607]

Потери же немецкого гражданского населения от бомбардировок до сих пор являются тайной за семью печатями. Общей цифры не называет никто. Потому что она ужасающа. Если бы во Второй мировой войне победила Германия, то Черчиллю, Рузвельту и руководителям авиации союзников было бы гарантировано место на скамье подсудимых и смертный приговор за сотни тысяч жертв. Но историю пишут победители. Поэтому в Нюрнберге судили других преступников за другие преступления, а те, кто уничтожал немецкие города вместе со всеми их жителями, спокойно ушли на пенсию…

Первой жертвой стратегической авиации англичан стал Гамбург. Операция «Гоморра» началась в ночь с 24 на 25 июля 1943 года. Налеты на германские города англичане совершали и ранее. Но именно в этом налете многое было впервые: и количество бомбардировщиков (700), и невероятное количество зажигательных бомб, сброшенных на город. Так в историю человечества вошло новое страшное явление — огненный шторм. Масса мелких пожаров, сконцентрированных в одном месте, очень быстро нагревала воздух до такой температуры, что более холодный воздух за пределами пожара, как в воронку, всасывался в пространство вокруг источника тепла. Разница температур достигала 600-1000 градусов, и таким образом возникали смерчи, не имеющие аналогов в природе, где перепады температур не составляют более 20–30 градусов. Горячий воздух с большой скоростью струился по улицам, неся с собой искры, мелкие части горящего дерева, воспламеняя новые строения и буквально испепеляя попавших в огненный смерч людей. Остановить этот огненный тайфун не было никакой возможности. Огонь бушевал в городе еще несколько дней, а столб дыма достигал 6 км в высоту.

А еще против жителей Гамбурга были использованы фосфорные бомбы. Частицы фосфора, прилипшие к телу, потушить невозможно: как только к фосфору поступает воздух, он вспыхивает снова. Жители города горели заживо, и помочь им было невозможно. «По воспоминаниям очевидцев, в городе кипели асфальт и хранящийся на складах сахар, в трамваях плавились стекла. Мирные жители сгорали заживо, обращаясь в пепел, либо задыхались от ядовитых газов в подвалах собственных домов, пытаясь укрыться от бомбежек».[608] Едва пожары были потушены — новый налет, потом еще. За одну неделю в Гамбурге от авианалетов погибли 55 тысяч жителей города, то есть почти столько же, сколько в Англии за всю войну.[609]

Вы не бывали в Гамбурге? Будете — поинтересуйтесь, почему ничего не сохранилось от старого ганзейского города. И вам расскажут, что было полностью выжжено 13 кв. км исторического городского центра; уничтожено 27 тысяч жилых и 7 тысяч общественных зданий, в том числе и древнейшие памятники культуры и архитектуры; 750 тысяч человек из двухмиллионного Гамбурга остались без крова.[610]

Бомбардировки мирных городов привели к разрушениям и гибели людей во всех воюющих странах. Кто первым начал совершать такие налеты, разобраться невероятно сложно. Но наибольшие жертвы и разрушения от бомбежек понесла, безусловно, Германия

Но это было лишь начало. Второй в истории человечества огненный шторм был устроен 22 октября 1943 года в городе Касселе. Тогда в городе с 250-тысячным населением погибли 10 тысяч жителей. Потом будут Нюрнберг, Лейпциг и многие другие. Серьезным разрушениям подвергся 61 германский город с общим населением в 25 млн человек, остались бездомными 8 млн жителей, погибли около 600 тысяч.[611] Среди них масса детей, стариков, женщин и совсем немного мужчин. Ведь они в большинстве своем были на фронте…

Самый страшный огненный шторм был организован английской и американской авиацией в Дрездене. Первый налет был произведен английской авиацией в ночь с 13 на 14 февраля 1945 года. На следующее утро пылающий Дрезден был подвергнут второму удару — на этот раз авиации США. Всего было задействовано 1300 бомбардировщиков, что привело к образованию огненного шторма невиданной силы. Дрездена просто не стало. Считавшийся одним из самых красивых городов Германии, сегодня он практически не имеет архитектурных достопримечательностей. Число жертв до сих пор определить невозможно: по разным оценкам, в огненном аду погибли от 60 до 100 тысяч человек. Обратите внимание на дату налета и задайте себе вопрос, а зачем за два месяца до конца войны, когда все уже было ясно, надо устраивать такую бойню в городе, где нет никаких военных целей, никаких оборонных заводов? Случайность? Ошибка? Вспомните, кто сбросил атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки в самые последние дни Второй мировой войны. Эти преступники также не понесли никакого наказания.

Плохо знакомые даже с историей Великой Отечественной войны, мы практически совершенно не знакомы с подробностями сражений Второй мировой, происходивших на другом конце Евразии. Борьбу Японии и США мы представляем себе в основном по голливудским фильмам: беззащитные американцы и армады японских самолетов. Между тем, помимо удара по Перл-Харбору, территория США ни разу за всю войну не подверглась бомбардировке. Зато Японию утюжили не хуже Германии. Самый страшный удар американская авиация нанесла 9 марта 1945 года (примерно через месяц после уничтожения Дрездена). Три сотни бомбардировщиков обрушились на японскую столицу, неся от 6 до 8 тонн напалмовых бомб каждый. Японские историки считают этот налет самым разрушительным в истории. Бушевавший огненный шторм полностью уничтожил 16,5 квадратных миль токийской территории. По различным оценкам погибло от 80 до 300 тыс. жителей. Японию бомбили так сильно, что разрушения от двух атомных бомбардировок составили всего лишь 6 % от общего числа разрушений, которым подверглась страна восходящего солнца. Вы думаете, что японцы все это забыли и простили?[612]

Англия на мирные переговоры не шла. Она хладнокровно бомбила германские города. Она показывала решимость бороться до конца. С ней можно было воевать и даже ее победить, но, анализируя эти возможности, Адольф Гитлер задавал себе два вопроса. Какой ценой будет достигнута эта победа? И главное — зачем? Германии предстояла тяжелая борьба без видимого конца, а на Востоке, пусть и лояльный пока, СССР спокойно решал свои стратегические задачи. Сразу после разгрома Гитлером Франции Сталин решил прибалтийскую проблему: Латвия, Литва и Эстония вошли в состав СССР. Точно так же была возвращена и захваченная Румынией Бессарабия. Война на Западе — война выращенного англо-американцами Гитлера со своими бывшими хозяевами — вполне Советский Союз устраивала. Но устраивал ли такой поворот событий самого Адольфа Гитлера? Всю жизнь он стремился уничтожить коммунизм и вступить в союз с англосаксами, а вместо этого все происходило наоборот.

И тогда 10 мая 1941 года в Великобританию якобы по своей инициативе улетел ближайший соратник Гитлера Рудольф Гесс.[613] Это была отчаянная попытка заключить мир между Германией и Англией. Собственно, данная цель Гесса тайной и не являлась: «Он (Гесс. — Н. С.) знал и понимал внутренний мир Гитлера — его ненависть к Советской России, его страстное желание уничтожить большевизм, его восхищение Англией и искреннее желание жить в дружбе с Британской империей…».[614]

До нападения на СССР оставалось чуть больше месяца. Гитлеру надо было решать, проводить «Барбароссу» или нет. И этот удар не являлся предрешенным. Окончательное решение напасть на нашу страну не принималось вплоть до полета Гесса: «Приказ об ударе по СССР в соответствии с планом Барбаросса появился только 10 июня».[615] Адольф Гитлер никогда не начал бы войну на два фронта. Почему же все-таки начал? Потому что в момент удара по СССР он был убежден, что никакого второго фронта нет и не будет! Это и был результат полета Гесса.

Важно понять, что во всей загадочной истории с прилетом в Англию заместителя фюрера тайной является не предложение Гитлера, а британский ответ на него!

Англичане гарантировали свой благожелательный для Гитлера нейтралитет в его будущей войне с СССР. И заключение долгожданного для Германии мира по итогам разгрома России.

«Небезызвестный Гесс для того, собственно, и был направлен в Англию немецкими фашистами, чтобы убедить английских политиков примкнуть к всеобщему походу против СССР. Но немцы жестоко просчитались. Великобритания и США, несмотря на старания Гесса… наоборот, оказались в одном лагере с СССР против гитлеровской Германии»,[616] — сказал в осажденной фашистами Москве Сталин. Это и есть ответ. Как мог просчитаться в такой ситуации Адольф Гитлер? Ведь если бы правительство Англии категорически отвергло предложения фюрера и однозначно отказалось бы от переговоров с ним, то на что глава Германии мог надеяться, развязывая войну на Востоке? С какой стати Гитлер мог полагать, что Лондон «примкнет» к всеобщему походу на СССР, если у него был английский ОТКАЗ? В ситуации, когда Англия на мир не идет, нападать на Советский Союз — чистое безумие. А вот если англичане гарантируют свое невмешательство в конфликт, пообещают пусть не воевать вместе с нацистами против русских, а хотя бы просто тихо сидеть на своем Острове, то это выход из тупика. Надо только разгромить Россию, и мир с Англией будет заключен.

Раз Гитлер решился атаковать СССР, значит, Англия его на этот поход благословила. Иначе быть не может. Именно Великобритания планомерно натравливала гитлеровскую Германию на Россию, и в конце концов англичанам удалось заставить фюрера напасть на нашу страну. Англофилия Гитлера сыграла с ним злую шутку. Глава Германии поступил вопреки здравому смыслу потому, что очень любил своего британского врага, и потому, что ему был обещан английский нейтралитет. И сразу после визита Гесса мощные налеты немецкой авиации на Англию вдруг разом прекратились, чтобы возобновиться уже лишь в январе 1943 года.[617]

17 августа 1987 года Рудольф Гесс, последний остававшийся в живых руководитель Третьего рейха, покинул эту бренную землю. Рудольфу Гессу на момент смерти в тюрьме Шпандау было почти 93 года. В заключении он отсидел уже 46 лет. Все те, кто вместе с ним по приговору Нюрнбергского трибунала были отправлены в тюрьму, уже давно покинули ее. С 1966 года он стал единственным узником тюрьмы Шпандау. Отсидев 8 лет из 15, под предлогом слабого здоровья на свободу вышел дипломат Константин фон Нейрат. Покинули тюрьму адмирал Дениц и глава «Гитлерюгенда» Бальдур фон Ширах, отбывшие по 20 лет. А Рудольф Гесс все сидел и сидел.

Почему? Потому что он был приговорен к пожизненному заключению, скажет читатель. И… ошибется. Точно такой же пожизненный приговор не помешал освободиться адмиралу Редеру, отсидевшему лишь 10 лет, и министру экономики Третьего рейха Вальтеру Функу, отбывшему 12. Их выпустили на волю, потому что они не обладали такой страшной тайной, какой владел Гесс. Ведь он один знал, что пообещали Гитлеру англичане и почему фюрер им поверил…

Да и смерть Гесса была весьма загадочной. Девяностолетний дряхлый старик на прогулке сделал попытку лишить себя жизни и повесился, обмотав шею электрическим шнуром. Охранявшие Гесса начали делать ему искусственное дыхание, да с таким усердием, что. сломали грудную клетку и ребра.[618] Сын покойного, не поверив официальному заключению английских патологоанатомов из Британского госпиталя, куда было доставлено тело, провел повторное вскрытие. И, надо сказать, основания у него для этого были вполне вескими. Гесс всегда находился под присмотром, а в день смерти охранник оставил его одного буквально на несколько минут. «За это время дряхлый старик сумел написать предсмертную записку, привязать удлинитель к оконной щеколде, накинуть на шею петлю, затянуть узел так, чтобы петля действовала как удавка — ибо был оставлен горизонтальный основанию шеи след, — и упасть или броситься на землю?»[619]

В результате повторного вскрытия немецкими врачами на шее трупа был обнаружен второй след от шнура. Выходило, что девяностолетний старик умудрился «повеситься»… дважды. Следы и повреждения на шее однозначно свидетельствовали, что Гесса задушили. Предварительно же нанесли удар по голове сзади, результатом которого стала странная и необъяснимая при самоубийстве гематома на затылке…[620]

Рудольф Гесс привез англичанам мирное предложение фюрера. Великобритания одобрила нападение Гитлера на Россию, обещав содействие, но обманула немцев уже 22 июня 1941 г.

Зачем же убивать старого человека и кто совершил это убийство? Сын Гесса Вольф Рюдигер ни минуты не сомневался, что убили его отца англичане.[621] Страшная тайна британской дипломатии, воодушевившей Гитлера напасть на СССР, не должна была открыться. А непосредственной причиной для убийства стала. безудержная болтливость Михаила Сергеевича Горбачева. Этот безграмотный политик подписал смертный приговор не только своей державе, но и престарелому нацисту. Дело в том, что уже достаточно давно раздавались голоса с призывом отпустить Гесса. Основным противником этого всегда выступал СССР, чья позиция была очень последовательной: нацистам на свободе нет места. Зная, что Советский Союз не даст согласия на выход Гесса из тюрьмы, Великобритания могла поиграть в «доброго следователя» и всегда заявляла, что она против освобождения ничего не имеет. Но вот началась «перестройка», возобладало «новое мышление», и ничего не понимающий в истории и политике Михаил Сергеевич заявил своим западным друзьям, что готов сделать им приятное и согласен отпустить Гесса. Для Горбачева это был жест доброй воли, еще один штрих к портрету «социализма с человеческим лицом», а Лондону сие заявление доставило массу неприятных хлопот. Поскольку никаких поводов держать опасного старика в заключении не оставалось, англичанам пришлось предотвратить утечку информации, убив ее носителя.

Все вещественные доказательства причин смерти Рудольфа Гесса: домик в саду, шнур и мебель, даже сама тюрьма Шпандау — были уничтожены сразу после его кончины. Папки с документами по делу Гесса засекречены британским правительством до 2017 года. Но почему? Что такого может скрываться в протоколах его допросов? Что прятать Великобритании, если она, как нас уверяют, решительно отказалась от переговоров с нацистами? Наоборот, эти документы надо развешивать на каждом столбе, печатать во всех газетах. Ведь это же доказательство прогрессивности и демократичности Туманного Альбиона! Какой великолепный повод для пропаганды: мы, англичане, категорически отвергли все предложения кровавого Адольфа Гитлера! А вместо этого строжайшая секретность. Нелогично? Нет, логично. Потому что ОТКАЗА не было, а было СОГЛАСИЕ. Вот его-то от нас и скрывают.

…Когда Гитлер напал на Сталина, он был жестоко обманут. Сразу же, в первый же день! Вечером 22 июня Черчилль, выступая по Би-Би-Си, сказал: «Мы полны решимости покончить с Гитлером и всеми следами нацистского режима. Следовательно, мы окажем любую возможную помощь России и русскому народу».[622]

Однако британской помощи в должном размере СССР не получал. В самые сложные первые месяцы нацистского вторжения Англия помогала нам добрым словом, а не оружием. Да это и понятно, ведь Россия и Германия должны были друг друга обескровить, а потом на арену мировой борьбы вышли бы победители — англосаксы. Читая документы переписки между Лондоном и Москвой после начала Великой Отечественной войны и зная повадки британской дипломатии, удивляться вы не будете. Англия всегда верна себе.

Телеграмма посла СССР в Великобритании

в Народный комиссариат иностранных дел СССР

27 августа 1941 г

Вчера я имел серьезный разговор с Иденом по вопросу о британской помощи СССР. Я воспользовался случаем и, заявив, что говорю только от своего собственного имени, сказал ему примерно следующее:

1…В течение 10 недель СССР ведет тягчайшую борьбу против обрушившейся на него и только на него германской военной машины, самой могущественной, какую видел мир… В течение всего этого времени, когда СССР напрягал и продолжает напрягать свои силы в труднейшей битве своей истории, что делала Англия?

2. В середине июля Советское правительство предлагало Британскому правительству создание второго фронта на Западе, однако по разным причинам, на которых я сейчас не хочу останавливаться, Британское правительство отклонило это предложение. Англия не открывает второго фронта и в тоже время не дает нам самолетов и оружия в сколько-нибудь серьезных количествах. Разумеется, мы благодарны Британскому правительству за те 200 «Томагавков», которые были переданы нам около месяца назад и которые до сих пор еще не доставлены в СССР, но по сравнению с нашими потерями в воздухе… что это значит? Или еще пример: мы просили у Британского правительства крупных бомб — министр авиации в результате длинных разговоров в конце концов согласился исполнить нашу просьбу, но сколько же бомб он дал нам? Шесть бомб — ни больше, ни меньше…

3. Что мы еще имеем от Англии? Массу восторгов по поводу мужества и патриотизма советского народа, по поводу блестящих боевых качеств Красной армии. Это, конечно, очень приятно… но уж слишком платонично. Как часто, слыша похвалы, расточаемые по нашему адресу, я думаю: «Поменьше бы рукоплесканий, а побольше бы истребителей».

…Фактически выходит так, что Англия в настоящий момент является не столько нашим союзником, товарищем по оружию в смертельной борьбе против гитлеровской Германии, сколько сочувствующим нам зрителем.[623]

Это весьма горький анекдот. Мы вам помогаем. Мы уже послали вам 6 бомб, 3 автомата и 5 пистолетов. Вооружение будет доставлено британским военно-морским флотом. Когда? Как только это станет возможным. А пока разрешите передать вам искреннее восхищение мужественной борьбой советского народа.

Как вы думаете, с какого момента Великобритания и Советский Союз стали официальными союзниками в борьбе с гитлеровским рейхом? Тот, кто подумает, что со 22 июня 1941 года, сильно ошибется. Тот, кто решит, что на подписание документов и всяческие формальности могло уйти еще пару недель, ошибется точно так же.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.