6. Когда, кто и как сообщил миру о катастрофе?

6. Когда, кто и как сообщил миру о катастрофе?

В период между войнами европейские страны делали крайне мало, точнее – практически не делали ничего для помощи своим еврейским гражданам. Подобную позицию они заняли и во время Второй мировой войны. Информация о бедствиях евреев до мировой общественности была в немалой степени донесена поляками (хотя бы потому, что именно на их глазах разыгрывалась эта беспримерная в мировой истории трагедия). Разными путями добирались до Англии живые свидетели еврейской трагедии: дочь премьер-министра правительства Польской Республики С. Сикорская-Лесневская; доктор Г. Шошкес – журналист, член еврейской общины, близкий друг и соратник главы варшавского «юденрата» А. Чернякова; член Бунда[91] Ш. Зигельбойм, который вместе с сионистом доктором И. Шварцбартом и доктором Шерером входили в Народный Совет польского Парламента в изгнании. Интересы граждан еврейской национальности представлял и защищал член польского правительства в изгнании социалист Г. Либерман.

Бюро информации и пропаганды, Союзе вооруженной борьбы, а после объединения – в подотделе Сектора национальных меньшинств Армии Крайовой (АК), организованном в 1940 г., был создан Еврейский сектор. Подготовленные в нем доклады представлялись руководству Армии Крайовой и Представительству правительства в эмиграции. 27 сентября 1942 г. был создан Общественный комитет помощи еврейскому населению (Комитет имени Конрада Жеготы). 4 декабря этот временный комитет был преобразован в Совет помощи евреям. начале 1943 г. при департаменте иностранных дел создается отдельный Еврейский отдел. компетенцию Еврейского сектора Армии Крайовой входят контакты польских и еврейских военных организаций, а также военная разведка. Совет помощи евреям занимается социальными вопросами, а Еврейский отдел сосредотачивается на зарубежных контактах. Осенью 1942 г. возникает Еврейский национальный комитет, а также Еврейская боевая организация. Уже в октябре 1939 г. еврейский историк доктор Э. Рингельблюм начал организацию Архива гетто, которому в целях конспирации было дано название «Онег Шаббат»[92] (совещания участников организации Архива проходили по субботам). Совет министров правительства в эмиграции решением от 20 апреля 1944 г. образовал Совет по делам спасения людей еврейской национальности. Уже хотя бы сам факт существования организаций, занимавшихся еврейскими вопросами, доказывает, что на Запад поступала достоверная информация о геноциде.

Польское правительство в эмиграции поддерживало связь со страной при содействии польского сектора Управления специальными операциями британской организации саботажа, которая совместно с VI бюро Польского Генерального штаба расширяла контакты с Польшей и переправляла людей из Польши в Лондон и обратно. Поначалу курьеры из Польши следовали через Венгрию и другие страны, преодолевали тысячи километров, нелегально пересекая множество границ, чтобы вывезти из страны для правительства в эмиграции микрофильмы и другие материалы. Неоценимую помощь в этом оказывали некоторые члены шведской колонии в Варшаве, сотрудничая с польским подпольем. Начиная с 1941 г. и до июля 1942 г., т. е. вплоть до момента их ареста и казни гестапо, они привозили в Швецию обширные материалы и распоряжения АК. Свен Норман пробрался в гетто и сумел сделать фотографии, которые передал на Запад. Таким же путем были отправлены из Польши в Лондон два письма Бунда от 16 марта и 2 мая 1942 г., которые Зигельбойм получил в Лондоне примерно через десять дней.

Чтобы представить, как хорошо была поставлена связь с Лондоном, нужно знать, как забрасывались в страну парашютисты. Первый полет, завершившийся заброской парашютистов, состоялся в ночь с 15 на 16 февраля 1941 г. Последний – в ночь с 26 на 27 декабря 1944 г. Помимо этого, в 1944 г. были осуществлены три воздушные операции, связанные с посадкой самолетов в стране в рамках «мостов» (первая из них была в апреле 1944 г. под Люблином). За этот период стартующие в Польшу самолеты забросили 316 парашютистов, 28 гражданских курьеров, одного венгерского радиотелеграфиста и военную британскую миссию в составе четырех человек. Кроме парашютистов, в Польшу были переправлены значительные денежные средства, вооружение, а также 650 радиопередатчиков.

В 1941 г. в Польше еще ничего не было известно о планах уничтожения евреев в Европе. Начавшиеся на Востоке массовые убийства позволили понять цели гитлеризма. Сведения о зверствах немедленно публиковались в Информационном бюллетене. 8 декабря 1941 г. немцы создали лагерь смерти в Хелмно, и уже в январе 1942 г. об этом было сообщено в нелегальной прессе с подробностями об умерщвлении жертв газом в специальных автомобилях. Донесения были составлены по показаниям бежавших из лагеря могильщиков, друзей Э. Рингельблюма. Позже эти донесения были переданы в Лондон и опубликованы в газетах США. Сообщение о депортации в середине марта 1942 г. 26000 люблинских евреев в лагерь в Белжец, хотя и без подробностей о способах умерщвления, было передано в Лондон уже в начале апреля. Адвокат Л. Тейнер из Бунда в Варшаве вначале эпизодически, потом регулярно передавал с помощью подпольной радиостанции и через курьеров сведения для «Артура» – Ш. Зигельбойма, который после побега из страны в апреле 1942 г. добрался через Америку в Лондон. Он был защитником польских евреев на Западе и никогда не жаловался на отсутствие информации из Польши.

В 1941 г. правительство Польши издало «Черную книгу», пять томов которой, со второго по шестой, были посвящены трагической судьбе евреев в Польше. Посол в Ватикане К. Папе неоднократно, особенно в 1940–1941 гг., выступал с официальными сообщениями о положении евреев и поляков, однако и Ватикан, и союзные правительства молчали. Еврейская община в Цюрихе передавала шефу полиции Ротмунду документальные данные о положении евреев в Европе. Комитет спасения и помощи из Будапешта с середины 1942 г. систематически информировал Запад о положении польских евреев. Г. Моргентан, бывший министр финансов США, в своих дневниках, опубликованных в 1947 г., утверждает, что уже в августе 1942 г. правительство было информировано о злодеяниях, совершаемых над евреями. Государственный департамент на протяжении многих месяцев скрывал от общественности рапорты своих дипломатических представителей, а депешей № 354 от 10 февраля 1943 г. приказал своему дипломату Харнсону не принимать самому и не посылать в США сведения о судьбе европейских евреев.

Получая поток донесений, Лондон запрашивал подтверждения массовых убийств на Востоке. 8 апреля 1942 г. представительство правительства в эмиграции такое подтверждение дало. Национальный совет в резолюциях от 10 июня и 8 июля 1942 г. указал на совершение «планового убийства практически всего еврейского населения». 9 июня по радио выступил премьер правительства генерал. Сикорский, открыто заявив о преступлениях, связанных с уничтожением евреев. Хроникер Варшавского гетто Э. Рингельблюм 30 июня сообщил, что евреи в Варшаве взволнованы заявлением польского правительства. отчете за 5 августа в Британском бюллетене записано: «Если англосаксонские народы не верят донесениям из Польши, то необходимо, без сомнения, доверять информации, получаемой из еврейских источников». По данным генерала Бора-Коморовского, во время депортации 300 000 евреев из аршавы в Треблинку Армия Крайова ежедневно передавала текущие донесения в Лондон, однако радиостанция Би-Би-Си их замалчивала. Лишь спустя месяц после поступления информации из Польши, «когда британцы получили подтверждение из своих собственных источников, возникла паника, и Би-Би-Си передала донесения поляков». Как сообщил курьер, отправленный в страну спустя пять дней после первой депортации из аршавы, состоявшейся 22 июля 1942 г., «Еврейское телеграфное агентство передало, ссылаясь на Ш. Зигельбойма и польское правительство в Лондоне, что немцы начали массовое уничтожение евреев». Информация о судьбе евреев поступила через Швецию из нескольких источников на территории Эстонии и Финляндии, но ей также не поверили. О ликвидации Варшавского гетто сообщил из Женевы Р. Лихтгейм 15 августа. Лондонская «Еврейская хроника» и другие газеты, вышедшие 31 августа, сообщили о самоубийстве Чернякова. Еврейское телеграфное агентство 10 сентября и 12 октября подтвердило известие о депортации из аршавы 300000 евреев. последующие месяцы Зигельбойм получал в письмах и по радио донесения оставшихся в живых членов Бунда. подробном донесении из аршавы за август содержалась информация о лагерях смерти, в первую очередь о лагере в Треблинке, был представлен ход селекции[93] в этих лагерях и другие данные. Письма содержали просьбы о вмешательстве и применении ответных санкций по отношению к немцам. Независимо от донесений польских подпольных организаций сотрудники архива «Онег Шаббат» подготовили обширный отчет «Ликвидация еврейской аршавы», датированный 15 ноября 1942 г. Эта работа объединенных подпольных организаций гетто была отослана в Лондон вместе с обширной документацией по последним событиям в гетто.

В ноябре в Лондон прибыл польский курьер Я. Козелевский. Это была его третья и последняя миссия. Как сотрудник польского министерства иностранных дел (он был им до 1939 г.), Козелевский был хорошо подготовлен к ее выполнению. Перед выездом из страны он дважды встречался в аршавском гетто с Файнером, а также с представителем варшавских сионистов. Более того, он тайно пробрался в лагерь смерти в Избице, где пробыл около часа, чтобы впоследствии рассказать о своих наблюдениях за границей. По дороге в Лондон Козелевский передал шефу польского подполья во Франции А. Каваль-ковскому сорокастраничный рапорт о положении евреев в Польше в виде микрофильма, сделанного сотрудниками Бюро информации и пропаганды АК. По донесениям, сделанным Козелевским профессору Коту, а также на основании микрофильмов, присланных из Парижа, был составлен подробный рапорт об уничтожении евреев в Польше, который правительство Польши передало А. Л. Эстерману, посреднику между семирным еврейским конгрессом и британским министерством иностранных дел. 26 ноября 1942 г. член британского парламента С. Сильверман вручил этот рапорт государственному секретарю Р. Лоу.

Во время пребывания в Лондоне Козелевский встретился не только с поляками, он беседовал со многими выдающимися представителями политической жизни англосаксонского мира. Его принял У. Черчилль, руководитель лейбористов А. Гринвуд, министр торговли доктор Дальтон, члены парламента, послы США и Великобритании при польском правительстве в Лондоне. Козелевский выступил перед комиссией союзнических стран по изучению военных преступлений. После этого он добрался до США, где встретился с президентом Рузвельтом. марте 1945 г. Козелевский издал книгу на английском языке, посвященную, в частности, положению европейских евреев.

В конце 1942 г. Ш. Зигельбойм («Артур») на заседании Национального Совета в Лондоне представил доказательства массового уничтожения евреев, жертвами которого были и его жена с сыном, погибшие в аршавском гетто, о чем в то время он еще не знал. Чтобы привлечь общественное внимание и получить помощь правительства и американских евреев, он поехал в США, откуда, не добившись успеха, вернулся в Лондон и в мае 1943 г., доведенный до отчаяния, в знак протеста покончил жизнь самоубийством.

Национальный Совет потребовал немедленных совместных действий по прекращению геноцида. Польское правительство в эмиграции своими выступлениями, нотами, обращениями по радио и в прессе пыталось привлечь внимание мира к трагическому положению евреев в Польше. 3 мая 1941 г. оно передало через послов правительствам союзнических стран ноту о терроре и дискриминации евреев, а 10 декабря 1942 г. – повторную ноту «Массовое уничтожение евреев в оккупированной немцами Польше». ней Э. Рашинский подсчитал, что из 3 130 000 евреев, проживавших в Польше накануне войны, более трети погибло за три прошедших года.

17 декабря 1942 г. союзники в совместной декларации двенадцати государств осудили геноцид и потребовали наказания преступников. 1 марта в парке Мэдисон Сквер состоялась демонстрация десятков тысяч жителей Нью-Йорка. На ней выступал X. ейцман. С этого времени информация о страшном положении европейских евреев все чаще стала доходить и до рядовых американцев, в том числе – до американских евреев. Однако настоящая лавина информации о зверствах гитлеровцев обрушилась на американцев только в 1944 г., особенно после вступления их войск в лагерь Берген-Бельзен. Сообщения об уничтожении евреев были сильнейшим шоком для Запада. Само понятие «холокост»[94] – «жертвоприношение» – придало религиозную окраску страшной смерти, которую прежде никто не мог бы вообразить. Из Польши через Словакию, Венгрию и Турцию добрались до Палестины беглецы-евреи, передавшие руководителям тогдашнего ишува подробный отчет о ситуации в Польше. 1943 г. информация о газовых камерах еще считалась выдумкой и не передавалась британским Министерством иностранных дел. Отражение такой ситуации – совместное заявление Сталина, Рузвельта и Черчилля, подписанное 1 ноября 1943 г.

В 1943 г. контакт с польским правительством в Лондоне поддерживался с помощью отлично функционировавших подпольных радиостанций. актах правительственных представительств в стране находится множество копий депеш, высланных членами Еврейского национального комитета и Совета помощи евреям на имя Зигельбойма, доктора Шварцбарта и Шерера с просьбами о помощи и даже обвинениями в бездействии. Весной 1943 г. Комитет по делам спасения евреев в оккупированной Европе прислал из Лондона в Еврейский национальный комитет в Польше следующую депешу: «На протяжении всего военного времени ищем пути и способы взаимных контактов и оказания вам помощи. К сожалению, встречаем непреодолимое равнодушие и сопротивление со стороны тех, кто мог бы вас спасти».

В 1943 г. несколько эмиссаров привезли в Лондон важные документы. Среди них был микрофильм изданной в стране тиражом 2000 экземпляров брошюры «Год в Треблинке», в которой содержались показания очевидца – еврея Я. ерника. о время бунта, вспыхнувшего в Треблинке в августе 1943 г., ернику удалось бежать. Кроме того, была доставлена вторая брошюра, «Из пропасти», изданная в стране тиражом 3000 экземпляров. Эти брошюры оказали огромное влияние на западное общественное мнение.

В августе 1942 г. в лагерь в Белжеце прибыл немецкий офицер К. Герштейн, который должен был там «обеспечить порядок» и проинструктировать коменданта, капитана СС Готтлиба Геринга, о преимуществе «циклона» перед газами, с помощью которых умерщвлялись жертвы. На обратном пути Герштейн встретил в поезде шведского дипломата и под влиянием остатков человеческих чувств рассказал ему о происходящих в Белжеце ужасах. Дипломат составил рапорт и отправил его в Стокгольм. Шведские власти более года удерживали в строгом секрете существование рапорта и только в конце 1943 г. отправили его в Лондон. О его существовании польские власти узнали в начале 1944 г. и придали этому делу широкую огласку, но это было уже после уничтожения европейских евреев.

Наш рассказ завершат слова Яна Козелевского:

«Если речь идет о европейской части моей миссии, то она, как известно, потерпела неудачу. Шесть миллионов евреев погибли, и никто не оказал им эффективной помощи. Ни одно из правительств, ни один из народов, ни Церковь. Помощь, героическую помощь оказывали лишь отдельные личности. Как же относиться к раздавшимся вдруг отовсюду голосам возмущения после разоблачения страшных фактов? Как к лицемерию. Все, кто хотел узнать правду о зверствах фашистов по отношению к евреям, могли знать ее, и не только от меня. Но эта правда не могла „пробиться“, и не только из-за злой воли. Ведь холокост, систематическое уничтожение целого народа, происходил в истории впервые, и человечество не было подготовлено к восприятию подобного. Отсюда, видимо, подсознательное отрицание самых страшных, хотя и достоверных, свидетельств. Есть вещи, которые разум, сердце, совесть не хотят принимать к сведению».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.