Глава 5. ФАШИСТСКАЯ РАЗВЕДКА. ОРГАНИЗАЦИЯ, ЦЕЛИ И СРЕДСТВА ЕЕ ПОДРЫВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОТИВ КРАСНОЙ АРМИИ НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ВОЙНЫ
Глава 5. ФАШИСТСКАЯ РАЗВЕДКА. ОРГАНИЗАЦИЯ, ЦЕЛИ И СРЕДСТВА ЕЕ ПОДРЫВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОТИВ КРАСНОЙ АРМИИ НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ВОЙНЫ
Отделы: «аусланд» («заграница»), абвер I, абвер II, абвер III. — Ефрейтор Адольф Гитлер — агент абвера. — Военная разведка штабов родов войск вермахта. — 6-е управление РСХА. — Шпионаж военных атташе Германии и ее сателлитов. — Активизация фашистской военной разведки. — Буржуазные националисты на службе у фашистской разведки. — Удачи и просчеты гитлеровских спецслужб.
На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия, вероломно нарушив договор о ненападении, внезапно бросила на нашу страну силы 190 дивизий. Они были отлично вооружены и обладали большим боевым опытом, приобретенным на полях агрессивных войн в Западной Европе.
Полностью отмобилизованная армия гитлеровской Германии и войска ее сателлитов на фронте протяженностью более 1000 километров начали наступление на СССР. Вермахт насчитывал в своих рядах 5,5 миллиона солдат. На их вооружении находилось 4950 самолетов, около 4300 танков, свыше 48 тысяч полевых орудий и минометов, а также масса другого вооружения и снаряжения. По тому времени все это составляло невиданную в истории военную силу.
Важная роль в фашистских планах порабощения советского народа, уничтожения его государственности и захвата территории отводилась разведывательным органам фашистской Германии. Об этом буржуазные историки пишут мало и неохотно. Объясняется это тем, что буржуазные историографы пытаются скрыть или замаскировать роль гитлеровских разведывательных органов как преступной организации, непосредственно и активно участвовавшей в кровавых злодеяниях фашизма. Таким образом, с немецко-фашистской разведки вопреки исторической очевидности пытаются спять прямую ответственность за участие в подготовке и проведении жестокой, бесчеловечной и кровопролитной войны против Советского Союза[29].
Задолго до того, как на советско-германской границе раздались первые выстрелы, немецко-фашистская Германия резко активизировала военно-разведывательную подрывную деятельность против СССР — наступление на незримом фронте. В целях его подготовки Германия на протяжении ряда лет создавала и в конечном счете сформировала мощный и разветвленный разведывательный аппарат. Он был рассчитан на ведение всеобъемлющей разведки и совершение любых подрывных действий.
На свою разведку Гитлер и его приближенные возлагали большие надежды. Для этого у них были определенные основания. Победы немецких армий на театрах военных действий Западной Европы, вскружившие голову главарям третьего рейха и его генералитету, во многом предопределялись успехами в деятельности разведывательных аппаратов Германии. Объем и содержание добытых ими сведения, размах подрывной работы на территориях намеченных жертв агрессии в начале боевых операций и в ходе их были значительны.
Так, перед планированием боевых действий против Польши немецко-фашистское командование имело исчерпывающие сведения об организации польских вооруженных сил, о планах их стратегического развертывания, количестве дивизий, их вооружении и т. д.
Перед вторжением во Францию немецкий генеральный штаб также располагал точными данными о политических намерениях правительств Франции и ее союзников — Англии и США, о степени их готовности оказать военную помощь Франции. Не были секретом для фашистского генералитета и данные о французских оборонительных сооружениях, группировках войск, их вооружении, оснащении, техникой и т. д.
Фашистская разведка не ограничивалась сбором интересующих ее в военном отношении данных. Шпионаж специальных служб Германии тесно переплетался с другими формами подрывной деятельности. Подкуп и шантаж должностных лиц в партийном и государственном аппарате, убийства из-за угла патриотически настроенных людей, распространение ложных панических слухов среди населения, диверсии в промышленности, на транспорте и в учреждениях связи, создание печально известных со времен гражданской войны в Испании «пятых колонн» — вот далеко не полный перечень приемов фашистской разведки.
Все это подрывало силы будущего военного противника Германии, а иногда и вовсе парализовывало сопротивление стран, подвергшихся нападению. Подрывная деятельность превращала некоторые страны Европы из военного противника, каковым они являлись по военному потенциалу и наличным войскам, в слабо защищенные жертвы, заглатываемые Германией в поразительно короткие сроки.
Обладание полными разведывательными данными о противнике и ведение с широким размахом подрывной работы позволило Германии рационально распределить свои военные силы, оставляя в неприкосновенности стратегические резервы, направлять войска только туда и тогда, где и когда они могли быть использованы с наибольшим эффектом.
Так, сравнительно быстро и без каких-либо значительных потерь фашистская Германия разгромила вооруженные силы Польши и Франции, присоединила Австрию, оккупировала бо?льшую часть Франции, Бельгию, Нидерланды, Данию и Грецию и поставила их экономику на службу вермахту.
Без исчерпывающих разведывательных данных об этих странах и без создания в них обстановки растерянности и неуверенности, распада и разложения прежде всего в аппарате государственного и военного управления, а затем и среди населения немецко-фашистское командование даже в условиях политики молчаливого согласия со стороны Англии и США вряд ли могло рассчитывать на столь быстрые военные успехи.
В результате разведывательно-подрывной деятельности немецких специальных служб государственный и военный аппарат западноевропейских стран — противников Германии оказался подточенным и расшатанным задолго до подхода немецких бронетанковых колонн. Вследствие этого они рушились от первого же удара вермахта.
Перед нападением на Советский Союз и в ходе агрессии против нашей страны фашистская Германия намеревалась повторить, правда во много раз усиленный, вариант использования разведки, который так успешно был применен в Западной Европе.
Разведывательно-подрывная деятельность против Советских Вооруженных Сил перед войной и в годы войны велась фашистской Германией силами и средствами всех имевшихся в ее распоряжении секретных служб. Центральное место среди них принадлежало органам военной разведки и контрразведки — абверу. До 1938 года абвер, что дословно означает «оборона, отражение», существовал в виде отдела имперского военного министерства Германии. С ликвидацией военного министерства и созданием верховного командования военная разведка стала играть еще большую роль. Из отдела абвер был преобразован в более крупную структурную единицу — управление, действовавшее почти до последнего года войны.
Центральный аппарат абвера состоял из пяти главных отделов: абвер I, абвер II, абвер III, «аусланд» («заграница») и абвер «Ц». Каждый из отделов имел четко очерченные оперативные функции.
Отдел «заграница» являлся представительным органом вермахта и поддерживал связи с министерством иностранных дел и его разведкой, а также с органами внешних сношений иностранных армий, аккредитованных в Германии. К ведению этого же отдела относилось руководство разведывательной деятельностью военных атташе Германии, а также обработка получаемой от атташата разведывательной информации. Отдел обрабатывал и собственную информацию, приобретаемую путем просмотра иностранной периодической печати и литературы.
Отдел абвер I занимался агентурной разведкой за границей. Его подразделения изучали сухопутные, морские и военно-воздушные силы иностранных армий. Агентурную разведку Советских Вооруженных Сил вела подгруппа «IX Ост». Эта подгруппа была предметом повседневного и особого внимания руководства абвера.
Отдел абвер II организовывал диверсионно-подрывную деятельность в тылу войск противника. Саботаж, диверсии, террор, организация восстаний, разложение посредством пропаганды противника — вот сфера деятельности этого отдела. Именно сюда тянулись нити связей от националистических, религиозных и иных вражеских и оппозиционных существующему строю групп. В Советском Союзе от абвера II этой деятельностью занимался подотдел «2А».
На отделе абвер III лежали обязанности по контрразведке и политическому сыску в самом вермахте. Сведения об инакомыслящих немецких солдатах и офицерах стекались именно сюда.
Таков был центральный аппарат абвера. Имелись и его органы на местах — в самой Германии и за ее пределами. Внутри Германии они были образованы при каждом военном округе, штабах армейских объединений и военно-морских баз. Назывались они абверштелле и абвернебенштелле (сокращенно АНСТ). В пограничных АНСТ создавались отделы по ведению диверсионной подрывной деятельности в тылу армии сопредельной страны.
Для более успешного ведения шпионажа против Советского Союза и его Вооруженных Сил были созданы вспомогательные отделения абвера в городах Алленштайн, Мариенбург и Гумбиннен. Все они входили в кенигсбергский филиал абвера.
Перед нападением на СССР, в июне 1941 года, абвер I создал центр по руководству разведывательной работой главным образом против Красной Армии. Центр носил условное название «Валли I».
Несколько позже и другие отделы создали свои центры. Так возникли «Валли II» и «Валли III». В этих органах на протяжении всей войны сосредоточивалось руководство разведывательной, диверсионной и контрразведывательной работой против СССР. В дальнейшем этот центр со структурой, повторяющей структуру абвера, так и назывался — штаб «Валли». Руководил им подполковник Шмальшлегер. Находился штаб в местечке Сулеювек под Варшавой.
Штабу подчинялись абверкоманды, приданные армейским группировкам. В подчинении каждой команды было в среднем от 3 до 8 абвергрупп. Номера команд и групп указывали на направление работы. Военно-разведывательным командам и группам: давались номера от 101 и далее, командам и группам экономической разведки абвера — от 150, диверсионным командам и группам — от 201, контрразведывательным — от 301. Все эти группы и команды были тщательно зашифрованы. Некоторые из них имели названия различных подразделений вермахта, а некоторые — условные названия.
В 1942 году в системе абвера создается специальный контрразведывательный орган — особый штаб «Россия» (зондерштаб «Р»). Находился он в Варшаве и имел название «Восточная строительная фирма Гильген». Разделив всю оккупированную советскую территорию на пять областей, особый штаб вел активную агентурную разведку и работу по разложению партизанских отрядов. Кадры агентов-пропагандистов вербовались штабом из предателей и изменников Родины и объединялись в резидентуры. Резидентуры, например, областного аппарата, находившегося в Пскове, а затем в Выру, располагались в Таллине, Нарве, Луге, Порхове, Гдове, Опочке, Оставе и Себеже.
Номинально абвер был органом военной разведки и контрразведки вермахта. Однако практически его деятельность выходила далеко за пределы обслуживания интересов только немецких вооруженных сил. К услугам абвера прибегало и высшее политическое руководство Германии. На основе материалов его досье решались не только военные вопросы. Объяснялось это в значительной степени тем, что в абвере сосредоточивались основные силы агентурной разведки. Она нашла здесь всестороннее применение намного раньше, чем в других разведывательных и контрразведывательных органах Германии. В абвере к моменту возникновения других аналогичных органов уже сложились значительные кадры агентуры, накапливался и анализировался опыт по ее подготовке и использованию.
В картотеках абвера в качестве рядового секретного агента значился в свое время и ефрейтор Адольф Гитлер, будущий фюрер фашистской Германии. Первое упоминание о Гитлере в политических архивах рейхсвера относится к маю 1919 года, когда он был зачислен в списки негласных осведомителей мюнхенского штаба.
У руководства абвером в разное время находились генерал-майор Гемпп (1919—1927 годы), полковник Швантес (1928—1929 годы), полковник Бредов (1929—1932 годы), вице-адмирал Патциг (1932 — 1934 годы), непродолжительное время 1944 года — полковник Ганзен[30]. Однако наиболее тесно с организацией и деятельностью абвера связано имя адмирала Фридриха Вильгельма Канариса, человека незаурядного ума, коварного, имеющего большой, опыт ведения разведки и контрразведки. Он возглавлял абвер с 1935 по 1944 год. Как писал один из старых сотрудников абвера П. Леверкюн, абвер был порождением взглядов Канариса и воплощением его личности.
Помимо абвера в германской армии существовала система штабных разведывательных органов в генеральном штабе сухопутных сил, в штабах военных округов, флотов, армейских корпусов.
В генеральном штабе сухопутных сил это был третий отдел по изучению иностранных армий Востока, главным образом Советских Вооруженных Сил. В штабах армейских объединений и соединений эти отделы носили название «1-Ц». В отличие от абвера разведывательные армейские подразделения не занимались агентурной разведкой. Они разрабатывали задания для абвера, анализировали и давали оценку доставленных им данных.
Штабные органы разведки и абвер действовали самостоятельно и друг другу не подчинялись. Наряду с этими органами в вермахте создавались также специальные разведывательные подразделения на территории некоторых граничащих с Советским Союзом государств. Назывались они «военными организациями» и действовали негласно. Сотрудники этих организаций числились в германских гражданских дипломатических представительствах вице-консулами, секретарями посольства или вспомогательным персоналом. Во внешних военных представительствах они чаще всего состояли помощниками военных атташе. В Венгрии, Румынии, Болгарии и других в то время враждебных Советскому Союзу государствах эти организации действовали практически открыто. Информацию о Советском Союзе и его Вооруженных Силах они добывали и различных источников, обрабатывали ее и пересылали в Германию.
Разведывательно-подрывную деятельность против Красной Армии вело и главное управление имперской безопасности (РСХА). Особенно интенсивно эта деятельность осуществлялась через его 6-е управление, а начиная с 1944 года — через 8-е.
Для координации этой деятельности в феврале 1942 года под руководством 6-го управления (внешняя разведка и контрразведка) создается специальный орган под условным наименованием «Цеппелин» («Цет-VI»). Этот орган имел свои отделения: «Русланд-норд» (север), «Русланд-зюд» (юг) и «Русланд-митте» (центр).
Помимо координации разведывательно-подрывной деятельности против Красной Армии на «Цеппелин» возлагалась задача организации подрывной деятельности в национальных районах СССР, а также разложения и разведывательного освещения глубокого советского тыла. Однако кровавые следы «Цеппелина» обнаруживались не только в тылу страны, но и в районах боевых действий Красной Армии.
Всего этого фашистскому руководству казалось мало, и после состоявшихся переговоров между главным управлением имперской безопасности и верховным командованием вооруженных сил Германии было достигнуто соглашение о создании на фронте в дополнение к уже существующим разведывательным подрывным органам так называемых групп действия (эйнзатцгрупп). Это были объединенные отряды полиции безопасности и СД, предназначенные для обеспечения тыла немецко-фашистской армии и подавления какого-либо сопротивления «новому порядку» на оккупированной территории СССР.
Эйнзатцгруппы проводили беспощадный террор по отношению к населению, партийно-советскому активу, командирам и солдатам Красной Армии, попадавшим в их руки. В районах боевых действий эти группы подчинялись армейскому командованию и действовали в контакте с органами абвера. После продвижения линии фронта они оседали и превращались в объединенные управления полиции безопасности и службы безопасности с подчинением РСХА.
В 1944 году в соответствии с приказом Гитлера последовала реорганизация разведывательных служб.
Абверу не могли простить просчетов в определении боевой мощи Советских Вооруженных Сил накануне войны и стратегических планов советского политического и военного руководства по ведению боевых операций в 1942 году. Не забыто было и то, что служба Канариса не обнаружила концентрации советских войск под Сталинградом осенью 1942 года и группировок советских войск на Орловско-Курской дуге весной и летом 1943 года. Сыграла свою роль и непрекращающаяся конкуренция между руководителями многочисленных специальных служб фашистской Германии. Абвер влился в главное управление имперской безопасности. С этого времени основной костяк военной разведки стал функционировать в составе РСХА в качестве его 8-го управления «М» (военного управления).
Помимо названных органов в разведке участвовали также служба безопасности (СД), гестапо, разведка министерства иностранных дел, иностранный отдел министерства пропаганды, иностранная организация фашистской партии и некоторые другие организации.
Такова вкратце система разведывательных органов, действовавших против Советских Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны. О их структуре и организации можно было бы сейчас рассказать во много раз больше и подробнее. Во время же описываемых событий об этих органах у нас в стране знали далеко не всё. Данные об абвере и других органах фашистской разведки накапливались военными контрразведчиками по крупицам. Лишь в конце войны с получением архивов о фашистской разведке, ее структуре и методах работы сложилось полное о ней представление.
Основными направлениями в деятельности фашистской разведки были шпионаж, диверсии, террор, а главным средством — тайная агентура. Широко использовались также и официальные государственные учреждения как в Германии, так и за ее пределами. В указанных направлениях и названными средствами фашистские специальные службы действовали накануне войны и на всем ее протяжении.
Директиву № 21 с решением о нападении на СССР (план «Барбаросса») Гитлер подписал 19 декабря 1940 года. Однако разведывательная подготовка военного нападения на СССР началась значительно раньше. На Нюрнбергском процессе начальник отдела абвера генерал-лейтенант Пиккенброк говорил, что
«уже с августа — сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генерального штаба стали значительно увеличиваться разведывательные задания абверу по СССР. Эти задания, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России».
В целом разведывательная деятельность накануне войны направлялась на создание условий для успешного проведения боевых операций немецко-фашистских войск в ходе войны. Эти задачи касались перепроверки сведений о Советских Вооруженных Силах и накопления новых. К этому времени относится и значительная активизация не только центральных, но и периферийных органов немецкой военной разведки, работавших против СССР. Оживляется деятельность АНСТ «Кенигсберг», «Варшава», «Краков», «Финляндия» и других, а также разведки армейских группировок, расположенных на граничащих с СССР территориях. В Финляндии и Эстонии, например, шпионскую деятельность возглавлял сотрудник абвера фрегат-капитан Целлариус. Его резидентами в Хельсинки являлись бывший генерал царской армии Добровольский, бывшие царские офицеры Алексеев, Батуев, Пушкарев, Соколов, прибалтийские немцы Майснер, Мансдорф, эстонские буржуазные националисты Веллер, Кург, Хори, Кристьян.
Абвер в этот период для сбора разведывательных сведений о Советских Вооруженных Силах широко использовал другие службы вермахта. На совещании военных атташе в Берлине 30 августа 1940 года адмирал Канарис обратил на это особое внимание. Рекомендации шефа военной разведки приняли к сведению. Бывший командующий 10-м корпусом войск СС генерал-лейтенант Краппе в своих показаниях Международному военному трибуналу признавал, что он, будучи с ноября 1933 года по апрель 1941 года военным атташе Германии в Венгрии, выполнял ряд поручений абвера. В частности, по заданию военной разведки он изучал состояние пограничного укрепленного района в Прикарпатской Украине на границе с СССР, обследовал состояние дорог в Венгрии с точки зрения их пригодности для переброски моторизованных частей в общем направлении на СССР и т. д.
В целях увеличения разведывательных данных о Советских Вооруженных Силах накануне войны расширялись связи абвера с военными разведками союзников Германии, в том числе с разведывательными службами Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии. О характере и прочности таких связей абвера с соответствующими службами в Венгрии свидетельствовал, например, на Нюрнбергском процессе начальник разведки и контрразведки генерального штаба Венгрии генерал-лейтенант Штефан Уайсаси. Он рассказал о своих встречах в январе 1941 года с Канарисом и обстоятельной договоренности о принципах и деталях совместной разведывательной деятельности против Советского Союза.
Договоренность закреплялась заключением соглашения. По этому соглашению немецким военным секретным службам разрешалось вербовать на территории Венгрии агентуру из русских белоэмигрантов, украинцев и поляков и перебрасывать ее на территорию Советского Союза, минуя контроль венгерских пограничных служб. Венгерская же военная разведка обязывалась собирать сведения о Советском Союзе в районе венгерско-советской границы. На Нюрнбергском процессе Пиккенброк в своих показаниях, на которые мы уже ссылались, отметил, что некоторое время Эстония и Финляндия являлись основными источниками разведывательной информации о Советских Вооруженных Силах.
Тесные контакты немецкой военной разведки с разведками стран, граничащих с СССР, имели особо важное значение, так как до 1939 года Германия не имела общей границы с СССР и это значительно осложняло ведение ею разведки против Советских Вооруженных Сил.
Наряду со сбором разведывательных данных о Советском Союзе и его армии важная роль отводилась диверсионно-террористической деятельности против Советских Вооруженных Сил. Перед войной и в ходе ее немецкая военная разведка пыталась создать такую ситуацию внутри СССР, при которой во фронтовом и глубоком тылу Красной Армии вспыхивали бы в соответствующий момент вооруженные мятежи, совершались диверсии и проводился террор против должностных лиц на военных заводах и фабриках, на транспорте, против командиров и политработников Красной Армии. Диверсии и террор должны были бы не только ослабить военную мощь Красной Армии, но и деморализовать население, вызвать у него неверие в победу, подорвать волю бойцов и командиров Красной Армии к победе над немецкой армией.
Место артиллерийской подготовки перед атакой пехоты, похвалялся Гитлер, займет пропаганда. Она сломит врага психологически, прежде чем в действие вступит армия.
В надежде на головокружительные успехи психологической войны в Советский Союз засылалась тщательно подготовленная агентура. Однако основной упор в подрывной работе фашистская разведка делала на поиск и организацию сил, способных выполнить эту задачу внутри СССР. В 1940—1941 годах деятельность немецко-фашистской разведки в этом направлении значительно активизировалась. В поисках сил, из которых можно было бы организовать «пятую колонну», обращается внимание на буржуазных националистов, делаются попытки привлечь к враждебной работе лиц, недовольных советским строем и т. д.
Боевые группы организации украинских националистов (ОУН) в то время и в последующие годы причинили много вреда украинскому и всему советскому народу, его Вооруженным Силам. Первым руководителем этой организации был полковник петлюровской армии, бывший австрийский подданный Е. Коновалец. Он был известен особой жестокостью в подавлении революционного восстания украинских и русских рабочих в Киеве в 1918 году.
В 1938 году в руководство ОУН выдвинулся также полковник петлюровской армии А. Мельник. К этому времени о нем уже знали как об агенте немецкой разведки под кличкой Консул-1. В 1940 году от ОУН откололась группа, которую возглавил Степан Бандера. Однако изменение в руководстве ОУН и образование новых групп не меняли сущности этой организации. ОУН продолжала оставаться разведывательно-подрывной и террористической организацией, скопищем бандитов. Альянс между немецкой разведкой и ОУН существовал еще в 30-е годы. В Германии и некоторых нейтральных государствах для оуновцев были открыты специальные школы подготовки шпионов, диверсантов и террористов.
Предпринимались попытки создать враждебные Советскому государству группы из числа отдельных немецких переселенцев и поселенцев на территории СССР. В этих целях многочисленные и находящиеся в ряде случаев в стратегически важных районах Украины, Кавказа, Поволжья, Прибалтики немецкие колонии обстоятельно изучались немецко-фашистскими специальными службами. С отдельными жителями колоний в Прибалтике, Крыму, на Украине, в Поволжье и других местах поддерживался постоянный письменный обмен, организовывались посещения родственниками. В поселения направлялись подарки из «фатерланда», посылки и просто сентиментальные весточки и открытки по случаю праздников. Целенаправленно обрабатывались немецкие поселенцы при личных встречах по месту жительства и в других местах Советского Союза при посещении их немцами из Германии.
В целях налаживания контактов в отдельных случаях делались попытки использовать также существующие в СССР религиозные общины немцев, значительные потоки немецких специалистов, прибывших в Советский Союз в соответствии с торгово-техническими соглашениями между СССР и Германией, заключенными в 1940 году. И чем ближе становился день нападения на СССР, тем активнее были попытки организовать диверсионно-террористические группы из числа враждебных Советской власти элементов на территории СССР и вне его.
В письменных показаниях на Нюрнбергском процессе заместителя начальника отдела абвер II полковника Эрвина Штольца говорилось:
«Я получил указание от Лахузена (генерал-майор Лахузен являлся начальником этого отдела и одновременно заместителем Канариса. — Прим. ред.) организовать и возглавить специальную группировку под условным наименованием «А», которая должна была заниматься подготовкой диверсионных актов и работой по разложению в советском тылу в связи с намечавшимся нападением на Советский Союз. В то же время Лахузен дал мне для ознакомления и руководства приказ, поступивший из оперативного штаба вооруженных сил… Этот приказ содержал основные директивное указания по проведению подрывной деятельности на территории СССР после нападения Германии на Советский Союз. В приказе указывалось, что в целях нанесения молниеносного удара Советскому Союзу абвер II при проведении подрывной работы против России должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза… Выполняя упомянутые выше указания, я связался с находившимися на службе у германской разведки украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка Консул-1) и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на СССР провокационные выступления на Украине в целях подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в якобы происходящем разложении советского тыла. Нами были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в Прибалтийских советских республиках».
Затрачивая большие усилия и средства на сколачивание «пятой колонны» и на оживление антисоветского подполья из националистского и другого антисоветского отребья, немецкая военная разведка не полагалась в своей диверсионно-террористической деятельности всецело на силы внутри Советского Союза. Важное место в ее планах диверсионно-террористической борьбы с Красной Армией отводилось созданию специальных формирований, находившихся при абвере и им же руководимых. Таковым было, например, подразделение «Бранденбург-800».
Возникновение этого подразделения относится к временам гражданской войны в Испании. Один из основателей немецкой военной разведки генерал-лейтенант Р. Бамлер так объясняет его появление.
«С согласия Франко, — пишет он, — крупное отделение немецкой контрразведки обучало на испанской земле первые диверсионные группы, ставшие впоследствии ядром так называемого учебного полка, а затем пресловутой дивизии «Бранденбург-800», которая приобрела черную славу в годы второй мировой воины».
Диверсионные группы фашистских головорезов в Испании составили костяк образованной в октябре 1939 года «учебно-строительной роты № 800 для особых поручений». Рота со временем разрослась в батальон, затем в полк и наконец в дивизию. Основные командные пункты диверсантов дислоцировались в Бранденбурге, давшем имя всей организации диверсантов. Подчинялась она непосредственно начальнику отдела абвер II генерал-лейтенанту Лахузену. В задачу этого подразделения входил захват оперативно важных объектов — мостов, тоннелей, оборонных предприятий и удержание их до подхода авангардных частей германской армии.
На «Бранденбург-800» в отдельных случаях возлагалось ведение зафронтовой разведки и т. д. Личный состав этой организации комплектовался главным образом за счет немцев, проживавших ранее в СССР или хорошо знавших русский язык, а также агентов абвера.
Важное место в деятельности немецко-фашистских специальных служб было отведено дезинформации и маскировке подлинных намерений политического и военного руководства Германии. После того как в верхах рейха созрело решение о нападении на СССР (еще до подписания Гитлером плана «Барбаросса»), началась работа по зашифровке маневров вермахта, по сокрытию политических, экономических и военных акций подготовки войны. Фактически замаскированные действия были неотъемлемой составной частью подготовки нападения на СССР.
Принципы дезинформации закреплялись в специальной директиве, изданной главным штабом верховного командования. В соответствии с этой директивой общее руководство по практическому осуществлению дезинформации возлагалось на абвер. Его начальник лично определял формы, приемы и методы дезинформационной работы, а также каналы, по которым она должна проводиться. Абвер по собственному усмотрению изготовлял и передавал для распространения через различные каналы, в том числе и через заграничные представительства Германии, сведения, которые считал целесообразными. Особенно тщательно маскировались данные, связанные с переброской войск на Восток, их концентрацией вблизи советско-германской границы. Для этого пускались в ход всевозможные вымыслы, распространяемые радио, печатью, дипломатической перепиской и т. д.
Основные направления дезинформационной работы абвера нередко обсуждались высшим политическим руководством Германии. Так, 3 февраля 1941 года на совещании у Гитлера принимается решение замаскировать принятый план нападения на СССР подготовкой вторжения Германии в Англию и на Балканы. Это решение формулируется следующим образом:
«Стратегическая концентрация сил для «Барбароссы» будет маскироваться подготовкой якобы нападения на «Зеелева» (морской лев — план вторжения в Англию) и дополнительной мерой по отношению к «Марите» (план захвата Греции)».
В соответствии с решениями, принятыми на этом совещании, военная разведка значительно активизировала свою дезинформационную деятельность. В мае 1941 года в местечке Крампниц, близ Потсдама, было проведено совещание начальствующего состава всех родов войск вермахта и военной разведки. На совещании вырабатываются дополнительные мероприятия по эффективной маскировке готовящегося на СССР нападения. Бывший заместитель начальника отдела абвер II об этом совещании говорил:
«…был намечен перевод значительной части германского военно-морского флота в порты на французском и немецком побережьях Северного моря, а также концентрация авиационных соединений на французских аэродромах».
Непосредственно перед нападением на СССР предполагалось усилить впечатление о начале операций по высадке десанта в Англию движением морских судов в направлении Британских островов.
Посредством дезинформационных мероприятий фашистской Германии в определенной мере удалось достичь внезапности нападения на СССР.
С началом военных действий главные усилия немецких специальных служб сосредоточились на том, чтобы обеспечить в разведывательном отношении боевые операции своих войск. Поэтому основное внимание немецкой военной разведки концентрировалось в зоне боевых действий Красной Армии. В боевые порядки советских войск забрасывалась основная часть немецкой агентуры во все периоды войны.
Из общего числа немецких шпионов, диверсантов и террористов, заброшенных с началом войны, большинство направлялось в зону боевых действий Красной Армии. Это большинство в 1941 году составляло 55 процентов. По мере того как нарастало число неудач гитлеровских войск на советско-германском фронте, процент этот рос. Так, в 1944 году процент забрасываемой агентуры в зону боевых действий достиг 63, а к концу войны превысил 88 процентов.
Немалое количество агентов забрасывалось и в тыл Красной Армии. Хотя в процентном отношении их число было меньше, чем в зоне боевых действий, оно неуклонно росло на всем протяжении войны. В 1941 году по сравнению с 1939 годом число агентов, направляемых в тыл Красной Армии, возросло в 14 раз, в 1942 году — в 31 раз, а в 1943 — в 43 раза. До этого времени германское командование, видимо, еще рассчитывало на широкие наступательные операции и соответственно нацеливало свою разведку на агентурное освещение состояния тылов Красной Армии.
Однако в последующие годы увеличение числа агентуры, забрасываемой в тыл Красной Армии, прекратилось, а в 1944 и 1945 годах даже уменьшилось. Правда, уровень подготовки агентов неизмеримо вырос. Немцы практически отказались от массовых вербовок, но зато обратили внимание на качественную подготовку. Знакомство с такими агентами из числа разоблаченных показало, что подбираться они стали более тщательно, чем в первые годы войны, имели более фундаментальную экипировку.
Агентура фашистской Германии на всем протяжении войны была главным, но не единственным средством достижения разведывательных целей. Определенное и немалое значение в разведывательной работе отводилось радиоразведывательной службе, занимающейся перехватом переговоров советских войсковых радиостанций, воздушной разведке и некоторым другим видам разведки. Все эти средства обычно были взаимосвязаны и дополняли друг друга. Уже известный нам генерал-лейтенант Пиккенброк так оценивал значение воздушной разведки:
«Эта разведка давала хорошие результаты, она сохраняла нам большое количество агентов и в то же время добывала данные для заброски агентуры».
В целом немецкие спецслужбы, несмотря на значительный опыт, все старания и ухищрения на Восточном фронте, не достигли своих целей. Немецкой военной разведке не удалось ни добыть достаточных разведывательных данных для планирования боевых операций, ни подорвать тылы Красной Армии своими диверсионно-террористическими акциями.
Историческая победа Советских Вооруженных Сил над немецко-фашистской армией, полный военный разгром фашистской Германии — веское тому доказательство. Ни генералы строевых частей вермахта, ни начальники отделов и подразделений абвера не оспаривают факта поражения своей военной разведки в борьбе с советской военной разведкой и контрразведкой. В своих послевоенных выступлениях и публикациях все эти генералы сетуют на неточность и недостаточность поступавших к ним разведывательных данных и на трудности добывания таких данных в СССР. Так, например, в служебном дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Гальдера довольно часто встречаются ссылки на неясность общей картины группировок советских войск и отсутствие точных сведений о советских военных укреплениях.
Другой немецкий генерал, бывший начальник оперативного управления генерального штаба сухопутных сил Гюнтер Блюментрит пишет:
«Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной Армии. Русские принимали тщательные и эффективные меры безопасности. Гитлер отказывался верить, что советское промышленное производство может быть равным немецкому. У нас мало было сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность. Трудно было достать даже карты, так как русские держали их под большим секретом. Те карты, которыми мы располагали, зачастую были неправильными и вводили нас в заблуждение. О боевой мощи русской армии мы тоже не имели точных данных»[31].
О трудностях ведения разведки в СССР говорит и генерал П. Леверкюн:
«Советская Россия еще до начала войны представляла в отношении разведки особенно трудную проблему».
С этим утверждением перекликается и мнение генерала Бутлара.
«Условия, существовавшие в России, — пишет он, — сильно мешали добыванию разведывательных данных относительно военного потенциала Советского Союза, и потому эти данные были далеко не полными»[32].
Однако все это отнюдь не означает, что победа советской военной контрразведки над фашистской военной разведкой как одно из слагаемых общей победы советского народа и государства над фашистской Германией пришла сама собой. Она была достигнута в результате огромного и напряженнейшего труда советских военных контрразведывательных органов в тесном взаимодействии и при помощи военного командования, всей армейской общественности и под руководством Коммунистической партии. На этом пути к победе были не только успехи и достижения. Были и неудачи, и промахи, и поражения. И чтобы они не повторялись, об этом нельзя забывать. Следует всегда быть во всеоружии перед непрекращающимися происками империалистических разведок против Советского государства и его Вооруженных Сил. Но нужно признать, что не без активного участия абвера Германии удалось подготовить вероломное нападение на СССР. Органы немецкой военной разведки к началу войны имели некоторые сведения о, дислокации, организации и вооружении соединений и объединений Красной Армии, находящихся вблизи западной границы. В основном было правильно определено количество и отмобилизованность советских дивизий. Немецкое военное командование против наших вытянутых вдоль всей границы дивизий сосредоточило три мощных ударных кулака — группы армий «Юг», «Центр» и «Север». В результате наши армии и дивизии оказались в значительно худшем, а в ряде случаев в тяжелом положении.
В первые месяцы войны не всегда с одинаковым успехом пресекалась диверсионная деятельность немецкой разведки. Так, например, в самом начале войны немецким диверсантам удалось безнаказанно разрушить часть линий связи наших войск.
Задача немецких диверсантов облегчалась тем, что в то время у нас в армии преобладала проводная связь, особенно в звене округ — армия и ниже. Отсутствие надежно действующей связи с войсками лишало на какое-то время командиров и штабы всех степеней возможности получать достоверную информацию о положении и состоянии войск. Это, в свою очередь, затрудняло принятие правильных решений и доведение их до исполнителей. Потеря связи приводила к утрате управления войсками, что в конечном счете сказывалось на ходе и результатах военных операций.
Немецкая военная разведка совершила ряд диверсий и на наших военных промышленных предприятиях и железнодорожных коммуникациях. Так, во время подготовки войск Северо-Западного фронта к наступлению немецкая разведка забросила в тыл этого фронта до двухсот диверсантов, которые были объединены в небольшие группы. Диверсанты срывали график движения поездов и таким образом препятствовали перевозкам войск и военных грузов на участках Бологое — Старая Русса и Бологое — Торопец.
Другой пример. В тылу 1-го Украинского фронта в ночь на 17 октября 1944 года на перегоне Лаповцы — Карначевка было совершено сразу 10 диверсий. Движение на этой жизненно важной магистрали было прервано на пять дней.
В отдельных западных районах страны фашистской разведке с помощью зарубежных антисоветских центров удалось организовать вооруженные выступления националистических банд, наносивших определенный урон подразделениям Советской Армии, особенно в моменты их передвижения в направлении к фронту. Наибольшую известность своими зверствами и жестокостью по отношению к населению, отдельным военнослужащим и тыловым подразделениям Советской Армии во время войны и в течение некоторого времени после нее приобрели банды, возглавляемые Бандерой, Мельником, Бульбой и другими националистами.
Немецким секретным службам в ряде случаев удавалось засылать в партизанские отряды свою агентуру в целях их разложения, уничтожения наиболее авторитетных и активных руководителей, сбора данных о численности, планах и местонахождении отрядов. Эти сведения потом использовались карателями при планировании операций против партизанских отрядов.
Немецко-фашистская разведка создавала лжепартизанские отряды, которые грабили и убивали местных жителей. Делалось это для того, чтобы подорвать у населения доверие к самой идее партизанской борьбы и вызвать неприязнь к настоящим партизанским отрядам.
Борьбу с немецкой разведкой, в том числе и военной, вели все советские контрразведывательные органы. Они пресекали разведывательно-подрывную деятельность немецко-фашистских специальных служб, успешно противодействовали не только гитлеровской, но и японской разведке и разведкам некоторых других капиталистических государств в их попытках создать в СССР шпионскую сеть. Органы государственной безопасности раскрывали и пресекали попытки немецкой и другой вражеской агентуры и антисоветских элементов организовать диверсионные акты в промышленности и на транспорте. После нападения фашистской Германии на СССР Центральный Комитет партии и Советское правительство обязали органы государственной безопасности сосредоточить все свое внимание на том, чтобы оказать всемерную помощь Красной Армии в разгроме гитлеровских войск, решительно уничтожать шпионов, диверсантов и парашютистов, вести беспощадную борьбу с дезертирами, паникерами, распространителями провокационных слухов. Важную роль в этом накануне войны и на всем ее протяжении играли, особенно в тылу страны и в прифронтовых районах, территориальные органы государственной безопасности и органы государственной безопасности на транспорте. Однако основная тяжесть борьбы по обеспечению государственной безопасности Советских Вооруженных Сил, прежде всего от разведывательно-подрывной деятельности абвера, лежала на советской военной контрразведке.