Глава 2. ВОЕННЫЙ КОНТРОЛЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 2. ВОЕННЫЙ КОНТРОЛЬ

Военная контрразведка в Красной Армии, ее задачи и характер. — Шпионаж военных миссий Антанты. — Контрреволюция поднимает голову.

Угроза военного нападения на молодую Советскую республику со стороны империалистов, неспособность старой армии отвести эту угрозу от Советского государства заставили Коммунистическую партию и Советское правительство демобилизовать старую армию и создать новую. Согласно декрету от 15 января 1918 года формируется Красная Армия.

Глазами и ушами армии является военная разведка. Действовать без нее — значит действовать вслепую, обрекать свои войска на неудачу. И действительно, без проникновения в тайны намерений противника, не зная вооружения, материально-технического оснащения, морально-политического состояния и численности его войск, нельзя рассчитывать на успех в решении оперативно-тактических и тем более стратегических задач.

Не менее важным для армии являются вопросы сокрытия и маскировки собственных замыслов, сил и средств, задачи дезинформации и дезориентации противника, пресечения разведывательной и иной подрывной деятельности разведки вражеской армии, выявление ее агентов, предотвращение диверсий и террора. Выполнением этих задач занялась контрразведка.

Военный шпионаж представлял серьезную опасность для новой армии Советского государства. В царской России он имел довольно прочную базу в лице многочисленных немецких поселений. Они пользовались покровительством и симпатиями русских царей и их окружения. Германское государство никогда не порывало связей с немецкими колонистами. Обмен посылками, взаимные посещения и другие формы прочных контактов немцев России и Германии считались обычным явлением. Немцы были и среди царствующих особ в России. Все это создало широкие возможности для немецкой разведки. Последняя но преминула их использовать. И немецкий шпионаж долго и практически безнаказанно практиковался в государственном аппарате царской России, в военных штабах русской армии и в других военных и связанных с ними организациях и учреждениях. Проникал он и в царскую военную контрразведку.

Накануне революции немецкий шпионаж достиг таких огромных размеров, что царское правительство вынуждено было привлечь к уголовной ответственности за преступления, связанные со шпионажем, военного министра Сухомлинова и его ставленника при военной контрразведке Мясоедова.

Революция нанесла сокрушительный удар по немецким резидентурам. Многие из них навсегда прекратили свое существование. Однако корни немецкого шпионажа в России полностью не были выкорчеваны.

Разведка Германии в это время выполняла стратегическую задачу своих хозяев — обессилить политически, экономически и в военном отношении первое в мире социалистическое государство, чтобы затем его ликвидировать. Аналогичную задачу преследовали и вчерашние союзники России — империалисты Англии и Франции.

Проискам вражеских разведок в этих условиях могли поставить прочный заслон только специально подготовленные для этой цели учреждения, опирающиеся на активную поддержку и помощь трудящихся. Так на повестку дня самой жизнью выдвигался вопрос о создании советской военной контрразведывательной службы.

Инициаторами создания новых контрразведывательных органов выступили руководители войск «завесы», то есть частей и отрядов Красной Армии, размещавшихся вдоль демаркационной полосы с Германией. Они чаще сталкивались с фактами шпионажа и подрывной работы, видели их опасность. Так, например, руководитель войск «завесы» на смоленском направлении А. А. Свечин докладывал командующему войсками Западного участка В. Н. Егорьеву, что в районе Смоленска, где формировались и сосредоточивались его отряды, действует много немецких лазутчиков. Они настраивают население и красноармейцев против организации новой армии, подстрекают массы к враждебным действиям.

Комапдование и штаб Западного участка войск «завесы» разделяли беспокойство командиров. В своем докладе Высшему военному совету (ВВС) они писали, что с организацией контрразведывательных органов надо спешить, так как «агенты в обществе работают вовсю».

Сведения об активизации немецкой, английской, французской и других разведок поступали и из других мест.

9 апреля 1918 года президиум ВЧК выносит решение взять работу по военной контрразведке в свое ведение. В ВЧК создается соответствующее отделение.

Так был сделан первый важный шаг в создании в системе ВЧК специального органа по борьбе со шпионажем в армии. Но отделение в это время не имело своих подразделений в воинских учреждениях, частях и отрядах. И это значительно осложняло решение поставленных перед ним задач. В осуществлении военно-контрразведывательных функций в то время активно участвовали Высший военный совет, Всероссийский главный штаб ВГШ и Оперативный отдел Наркомата по военным и морским делам.

Высший военный совет дал указание руководителям всех участков и отрядов «завесы» срочно организовать отделения по борьбе со шпионажем. К середине лета 1918 года такие отделения были созданы в большинстве войсковых формирований. Стали функционировать единый контрразведывательный орган для Северного участка и Петроградского района «завесы», орган при штабе Западного участка, при штабах войск московского и воронежского направлений, при штабах Беломорского и Северо-Кавказского военных округов.

Коммунистическая партия и Советское государство с первых дней создания военно-контрразведывательных органов стремились направить для работы в них людей не только преданных идеям революции, но и знающих военное дело. В отдельных случаях на работу принимались и преданные революции военные специалисты старой армии, обладающие необходимыми навыками и опытом. Для этой категории лиц требовалась рекомендация специалистов Высшего военного совета или Всероссийского главного штаба. Контрразведывательные органы активизировали борьбу с германским шпионажем в демаркационной зоне.

Лейтенант австрийской армии Генрих Раппопорт развил бурную деятельность по организации выезда военнопленных на родину вопреки установленным правилам. Контрразведчики установили его связи с датским посольством, которое субсидировало деньгами частную деятельность Генриха Раппопорта. Обнаружился и повышенный интерес австрийского офицера к советским военным учреждениям.

В Рязани некий А. Я. Кон, значившийся подданным турецкого государства, запросил у Наркоминдела разрешение на выезд в Турцию. В этой связи решили обратиться к архивам дореволюционной военной контрразведки. В них обнаружили, что под фамилией Кон значится немецкий агент по кличке Вернер. Числился он связным у главного помощника германского военного атташе в Румынии. Выяснили, что турецкий подданный не знает турецкого языка. При обыске на квартире у Кона обнаружили обширную переписку, в большей части закодированную, более 40 со знанием дела вычерченных схем театров военных действий и ряд других документов шпионского характера. Под давлением неопровержимых улик Кон признался в преступлении и был осужден.

Военные контрразведчики выявили участников диверсионного акта на железнодорожной станции Смоленск, где на платформах было уничтожено несколько военных самолетов. Разоблачили группу лиц, которые фиксировали маневры военной эскадры в Балтийском море и проводили другие враждебные акции.

Армейские коммунисты, политические руководители военных советов глубоко и последовательно вели линию на укрепление боеспособности своих частей, на ограждение их от проникновения немецких и других шпионов, иных враждебных элементов.

Вся деятельность контрразведки Высшего военного совета находилась под контролем коммунистов армии.

В целях усиления партийного руководства и влияния на аппарат военной контрразведки центральное отделение военной контрразведки замыкалось на политического, а не на военного руководителя Высшего военного совета. В войсках органы военной контрразведки во всем подчинялись военным комиссарам.

Почти одновременно с военно-контрразведывательными учреждениями ВВС, находившимися в тесной связи с регистрационной службой Всероссийского главного штаба, возникла аналогичная организация в системе Оперативного отдела (Оперода) военного наркомата, взявшего на себя руководство борьбой на внутренних фронтах. Этот орган военного управления в отличие от ВВС и ВГШ состоял в основном из коммунистов. Во главе Оперода стоял старый революционер, делегат II съезда Советов коммунист С. И. Аралов. Оперативный состав отдела подбирался из молодых и энергичных людей. Оперод не только руководил боевыми операциями против Каледина, а затем против восставших чехословаков и других врагов, но и ведал вопросами снабжения, подбора командиров, посылкой на фронт комиссаров и агитаторов. В какой-то мере он осуществлял функции Генерального штаба Красной Армии. В его деятельность глубоко вникал В. И. Ленин.

В конце мая 1918 года при Оперативном отделе Наркомата по военным и морским делам был образован орган военной контрразведки, получивший название Военный контроль. По принципам комплектования руководящими кадрами и направлению своей работы он существенно отличался от других органов военной контрразведки. Его подразделения возглавлялись коммунистами, не раз проверенными на подпольной революционной работе. Акцентируя свои усилия на борьбе со шпионско-подрывной деятельностью иностранных разведок, Военный контроль пресекал аналогичные действия внутренней контрреволюции. В объяснительной записке при утверждении штатов Военного контроля указывалось, что его работа «в целом сводится к борьбе с иностранным шпионажем и теми тайными организациями, которые стремятся нанести Российской республике вред в области ее военной мощи».

Первым руководителем Военного контроля Наркомата по военным и морским делам был большевик Макс Густавович Тракман. Родился он 19 октября 1890 года в деревне Тиртсу в Эстонии. Окончил Александровскую гимназию в городе Ревеле (ныне Таллин). Состоял в нелегальных ученических кружках. После окончания гимназии поступил на медицинский факультет Московского университета. Закончив университет в 1916 году, он некоторое время работал врачом. В январе 1917 года его призвали на военную службу. В армии Тракман ведет активную революционную агитацию. После Великой Октябрьской социалистической революции избирается в Исполнительный комитет солдатских депутатов 12-й армии (Искосол), членом и секретарем Исполнительного комитета Совета солдатских депутатов, делегатом от солдат на IV Всероссийский съезд Советов. С марта 1919 года М. Г. Тракман — представитель Эстляндской трудовой коммуны в РСФСР. С сентября 1919 года находится на руководящей работе в Главном санитарном управлении Красной Армии.

Среди видных работников Военного контроля были также В. И. Дьяконов, Г. И. Русанов, Т. П. Самсонов и другие.

Виктор Иванович Дьяконов — рабочий из Уфы. Член партии с 1906 года. В ноябре 1906 года за революционную деятельность был осужден царским судом. Сидел в Петропавловской крепости. Участвовал в создании боевых дружин на Урале. Сражался с бандами Дутова и с бело-чешскими мятежниками.

ЦК РКП(б), губернские партийные органы, реввоенсоветы фронтов и армий направляли в органы военного контроля преданных делу партии работников. Некоторые из них впоследствии стали руководителями органов государственной безопасности.

Начальник Военного контроля М. Г. Тракман и его сотрудники проделали большую работу по организации борьбы со шпионажем в армии, охране военных секретов. Военный контроль Оперода осуществлял регистрацию бывших офицеров и военных специалистов для наблюдения за теми из них, кто вставал на путь предательства, проверял состояние охраны на артиллерийских и пороховых складах, участвовал совместно с ВЧК в расследовании обстоятельств левоэсеровского мятежа в июле 1918 года и убийства немецкого посла Мирбаха.

Одно из крупных дел Военного контроля связано с пресечением шпионско-подрывной деятельности стран Антанты и ее главного союзника — Соединенных Штатов Америки. Первые сигналы поступили из пункта Военного контроля в Вологде. Туда якобы в знак протеста против заключения Советским правительством Брестского договора с Германией, а по существу, чтобы уйти от наблюдения ВЧК и быть поближе к англо-американским войскам, высадившимся в Мурманске и Архангельске, выехали военные миссии и другие представительства некоторых стран Антанты. Вологда была в то время важным узловым пунктом связи Петрограда и Москвы с войсками, сдерживавшими наступление англичан и американцев в глубь страны и не позволившими им объединиться с контрреволюционными силами. Это объединение представляло большую военную опасность для молодой Советской республики. На севере страны — в Мурманске и Архангельске — еще с довоенного времени были сосредоточены огромные запасы материально-технического имущества войск. На востоке находились большие людские резервы. Слияние этих ресурсов умножило бы реакционные силы, создало единый фронт международной и внутренней контрреволюции.

В Вологду одиночками и группами стали пробираться враждебные Советской власти элементы. Сюда же потянулись команды военнослужащих стран Антанты, присланные в Россию для участия в боях с немцами совместно с царскими частями и оказавшиеся не у дел после революции.

Пользуясь попустительством и слабостью местных органов власти, члены американской и сербской военных миссий установили связи с контрреволюционными силами и с их помощью собирали сведения о составе и численности советских войск, дислоцировавшихся в этом районе, а также войск, направлявшихся через Вологду на север и восток страны. Члены миссий имели полную свободу передвижения, так как размещались в оборудованных железнодорожных вагонах, стоявших на проездных путях и легко перемещавшихся в нужных направлениях. В этих же вагонах они принимали иностранных военнослужащих, подкупами и угрозами склоняли их к отказу возвратиться на родину, предлагали поступать на службу в белые армии. Согласившихся снабжали деньгами, продуктами и документами и помогали им переправиться через линию фронта.

Советские государственные органы настоятельно предлагали американской и сербской военным миссиям переселиться в благоустроенные здания в городе, но те, ссылаясь на временность своего пребывания в Вологде, категорически отказывались. Проживание в вагонах позволяло им безнаказанно заниматься недопустимой с точки зрения международного права деятельностью, а попутно и представлять себя перед мировой общественностью жертвами «создаваемых Советской властью для иностранных представительств неудобств».

Вокруг военных миссий в Вологде группировались агенты белогвардейских разведок и другие контрреволюционные элементы. В поле зрения Военного контроля попал некий Кудрявцев. Он оказался посланцем главкома Восточного фронта Муравьева. Кудрявцев установил связь с иностранными военными миссиями и пытался создать в Вологде нечто вроде отделения контрразведки, работавшего на Муравьева. Военный контроль разоблачил шпионскую деятельность тайного ставленника главкома и арестовал его.

Органы Военно-морского контроля установили противозаконную связь с иностранными разведками адмирала Щастного, начальника военно-морских сил Балтийского флота. Находясь в сговоре с французской и английской разведками, он подготовил контрреволюционное выступление минной дивизии. Связи Щастного с иностранной разведкой были, как выяснилось, весьма обширными. Их разоблачение сыграло значительную роль в ликвидации органами ВЧК заговора послов.

Активную борьбу со шпионажем и контрреволюцией вели органы Военного контроля Восточного фронта: 1-й армии и частей, дислоцировавшихся в Казани и ее окрестностях. Так, в самой Казани еще до захвата города поднявшими восстание против Советской власти военнопленными-чехословаками органы Военного контроля выявляли засланных белогвардейскими разведками шпионов, устанавливали и разоблачали связи контрреволюционно настроенных бывших царских офицеров с белогвардейцами и разведками Антанты, разыскивали в городе изменников и дезертиров из рядов Красной Армии.

Особенно активизировалась шпионская и контрреволюционная деятельность врагов в Красной Армии во время выступления восставшего против Советской власти чехословацкого корпуса. В районе Казани в этот период был раскрыт ряд заговоров против Советской власти. Расследование показало, что контрреволюционные элементы накануне падения Казани пробрались на ответственные посты во многие советские гражданские и военные организации. Так, был арестован комиссар внутренних дел Казани эсер Павлов. У него обнаружили значительное количество оружия, которое он готовил для передачи белочехам. Примерно в этот же период были задержаны 8 белочешских шпионов, собиравших перед приходом своих частей сведения о составе и местах расположения подразделений Красной Армии. Они же готовили взрыв порохового завода в городе.

О размахе подрывной деятельности во фронтовом тылу Красной Армии свидетельствует и количество изъятого в то время оружия. При обысках и арестах было выявлено и изъято 18 пулеметов, 1500 винтовок и 150 тысяч патронов.

Органы Военного контроля в Казани разоблачили также нескольких служащих в Красной Армии офицеров и генералов, которые, находясь на высоких постах в штабах и органах военного снабжения, занимались саботажем. Умышленно насаждая бюрократизм и волокиту, они препятствовали снабжению войск боеприпасами, продовольствием и фуражом, вызывали недовольство солдат на фронте, а также рабочих и советских служащих в гражданских учреждениях, участвовавших в комплектовании и снабжении частей Красной Армии. Они препятствовали приему на службу коммунистов и усиленно набирали белогвардейцев. Последние, делая вид, что служат Советской власти, активно вредили ей. При появлении белых войск они бросали вверенные им участки работы и, захватив документы, переходили на их сторону. Изменил Советской власти и командующий 1-й армией Харченко. Он сдал белочехам Уфу и вместе с бывшим полковником царской армии Махиным, пробравшимся на ответственный пост, и группой других своих единомышленников перешел на сторону врагов Советской власти. Перешел к белогвардейцам с группой штабистов, бывших царских офицеров, и командующий Северо-Уральским и Сибирским участками фронта Богословский.

Большой вред боеспособности наших войск наносило предательство командиров и штабных работников — бывших царских офицеров. Но еще более серьезный урон наносили эти офицеры, когда провоцировали на мятежи и переход на сторону белогвардейцев возглавляемые ими части и соединения. И чем выше была должность, которую занимал изменник, тем труднее было разгадать его подлинные намерения.

К осени 1918 года в связи с усилением централизации военного строительства и всего дела обороны страны учреждается Революционный военный совет Республики и устанавливается должность Главнокомандующего Вооруженными Силами страны. Встает вопрос о централизации военной контрразведки. Организация всей системы органов военной контрразведки поручается Военному контролю Оперода Наркомвоена. Органы контрразведки, созданные Всероссийским главным штабом и Высшим военным советом, прекращают свое существование. Их руководителям предписывается передать все дела и материалы Военному контролю.

Для многих местных отделений военной контрразведки войск «завесы» переход в подчинение Военному контролю Наркомвоена явился формальным актом. Он выразился лишь в перемене названия. Другие органы претерпели изменения или ликвидированы. Прежние сотрудники были уволены, а уличенные в антисоветской деятельности — арестованы. Так, в октябре 1918 года в связи с арестом органами ВЧК в Петрограде нескольких работников морского ведомства обнаружилась предательская деятельность заведующего морской регистрационной службой А. И. Левицкого, его помощника Сыробоярского, начальника Военно-морского контроля А. И. Абрамовича и некоторых других ответственных работников военно-морской контрразведки. Принимавшие участие в арестах прикомандированный к ВЧК член ВЦИК В. Э. Кингисепп и начальник Военного контроля Наркомвоена М. Г. Тракман, ознакомившись с материалами, изъятыми при аресте, пришли к единому мнению, что Военно-морской контроль являлся «филиальным отделением английского морского генштаба». Отделение Военно-морского контроля было сформировано заново.

Нельзя не отметить, что в целом количество органов военной контрразведки по сравнению с масштабом шпионско-подрывной деятельности против Красной Армии в то время было явно недостаточным. Их насчитывалось по стране всего 5 отделов, 14 отделений и 32 пункта. Поэтому одновременно с реорганизацией и централизацией существующих органов создавались и новые органы военной контрразведки. Эта работа на фронтах, в армиях и округах проводилась под руководством и при непосредственном участии военных комиссаров и членов реввоенсоветов фронтов и армий. Большую помощь оказывали также политотделы фронтов и армий, губернские и другие местные комитеты партии. Суть всех организационных преобразований органов военной контрразведки заключалась в полной их централизации, усилении партийной прослойки в них, окончательном превращении их из штабных подразделений в военно-политические.

Из практической деятельности органов Военного контроля этого периода следует отметить тщательную проверку работников Полевого штаба РВСР. Так была разоблачена крайне опасная изменническая деятельность сотрудниц Полевого штаба РВСР Голубович и Троицкой. Они передавали белогвардейцам секретные данные чрезвычайной важности.

Отдел Военного контроля выполнял и личные поручения В. И. Ленина. Суть одного из них заключалась в следующем. 20 ноября 1918 года работник политотдела Южного фронта И. И. Ходоровский сообщил В. И. Ленину, что в московском военном госпитале врачи увольняют красноармейцев со службы без основательных причин. На следующий день из секретариата Совнаркома пришло указание В. И. Ленина:

«…организовать тайный надзор и слежку за поведением этих врачей, чтобы изобличить их, собрав свидетелей и документы, а потом предать суду»[7].

Распоряжение В. И. Ленина было выполнено. Факты подтвердились. Хирург госпиталя А. Боровский был осужден Революционным трибуналом по обвинению в саботаже и отправлен на фронт.

В следственном отделении Военного контроля РВСР с августа по декабрь 1918 года в производстве находилось много крупных дел по шпионажу, измене и другим военным преступлениям. По ним органы Военного контроля установили, что раскрытые летом заговоры в 3-й и 4-й армиях Восточного фронта являлись не изолированными друг от друга, как это представлялось раньше, а объединенными одним центром. Удалось установить и местонахождение самого центра. Клубок преступлений распутывался. Правоэсеровская группировка, действовавшая в Приуралье и Сибири под флагом Учредительного собрания, разрабатывала и активно проводила в жизнь мероприятия по подрыву боевой мощи Красной Армии изнутри. Заговорщики насаждали в красноармейских частях своих приверженцев, передавали неприятелю замыслы и планы советского военного командования, вели скрытую, но активную антисоветскую агитацию среди красноармейцев, добиваясь перехода на сторону белогвардейцев целых воинских частей. Намечались и активно готовились террористические акты против военных и политических руководителей Красной Армии, взрывы мостов и т. д. Заговор был довольно разветвленным и представлял серьезную угрозу. Его нити тянулись в ряд городов Поволжья, в Москву и Петроград. Совместными действиями ВЧК и Военного контроля заговор был ликвидирован. Однако усиление военной опасности и подрывных действий внутренних и внешних врагов против Вооруженных Сил молодой Советской республики требовало дальнейшего укрепления обороны страны и улучшения организации борьбы с разведками войск интервентов и белогвардейских войск и с контрреволюцией в армии. В этих целях Советская республика объявляется военным лагерем. Поэтому помимо централизации и усиления органов Военного контроля Коммунистическая партия и Советское правительство принимают другие меры по укреплению Красной Армии и очищению ее рядов от врагов. Одной из таких мер было создание специального органа по борьбе с контрреволюцией в армии — чрезвычайных комиссий.