8. Национальные бедствия
8. Национальные бедствия
Не только радостные, но и печальные события нарушали время от времени повседневную жизнь жителей Древней Руси. В Средние века человечество страдало от четырех бедствий: эпидемий, голода, пожаров и войн. Киевская Русь не была в этом смысле исключением. Эпидемии, охватывающие все население или носящие местный характер, упоминаются в летописях несколько раз. В 1092 г. полоцкие и киевские земли были поражены некой разновидностью чумы. В Полоцке многие люди, сраженные болезнью, падали на землю прямо на улицах. Ходили слухи, что мертвые невидимыми летали по улицам и нападали на живых. В 1158 г. в Новгороде разразилась страшная эпидемия и эпизоотия. Согласно летописи, погибло так много людей, лошадей и коров, что их не могли закопать в течение долгого времени, и из?за зловония невозможно было добраться до рыночной площади. В 1187 г. вспышка какой?то эпидемической болезни произошла в Суздальском княжестве. Болезнь отметила каждый дом, а в некоторых домах она поразила всех домочадцев, так что некому было дать глоток воды страдающим людям. В 1203 г. эпизоотия вновь поразила Новгород303.
В летописях также упоминаются голодные годы. Неурожай в Ростовских землях упоминается под 1070 г. В 1127 г. ранние морозы погубили урожай в Новгородской земле. Нехватка зерна и непомерно высокие цены на хлеб привели к голоду: люди ели липовые листья, березовую кору, солому и мох. Смертность была высокой, и трупы лежали на улицах и рыночной площади Новгорода. Родители продавали своих детей чужеземцам. В Новгородских летописях отмечается голод в 1137, 1161, 1188, 1215 гг. В 1230 г. голод в Новгороде достиг такого уровня, что в летописях даже зафиксированы случаи каннибализма. В плодородной Южной Руси временами тоже бывали скудные урожаи, например в 1193 г.
Пожары случались еще чаще, чем эпидемии и голод. Тот факт, что кроме церковных все здания в русских городах той эпохи были деревянными, делал их особенно уязвимыми. В 1124 г. город Киев был почти полностью уничтожен пожаром; и если верить летописцу (а у нас нет причин не верить ему), то во время этого пожара сгорели шестьсот церквей. В Новгороде за период с 1054 по 1228 г. зафиксировано одиннадцать страшных пожаров. В 1211 г. в огне погибло пятнадцать церквей и 4300 домов. В Суздальском княжестве Владимир с 1183 по 1198 г. горел трижды. В 1194 г. частично выгорели Старая Русса, Ладога и Городище. В 1211 г. сгорел Ростов, а в 1221 г. – Ярославль.
Тогда как эпидемии, голод и, хотя бы частично, пожары возникали по естественным причинам – или, скорее, являлись следствием неспособности человека контролировать силы природы, – войны начинали сами люди, а из всех четырех бедствий война была, вероятно, самым ужасным. В Киевской Руси – вдобавок к постоянным набегам тюрских кочевников на южные русские княжества – венгры, поляки и литовцы разоряли западные приграничные районы, а когда в конце двенадцатого и начале тринадцатого века у русских границ появились германцы, они принесли с собой новые способы опустошения.
Не менее губительными, однако, были и княжеские распри. С 1055 по 1228 г. отмечается восемьдесят междоусобных столкновений: значит, война происходила практически через год. Большинство из них, правда, затрагивали только часть Руси. В центре княжеских баталий находились земли Центральной Украины (Черниговское, Киевское и Волынское княжества). На Западной Украине (Галицкое княжество) за это время зафиксировано шесть случаев внутренних войн; в Смоленской земле – шесть; в Рязанском княжестве – семь; в Суздальском – одиннадцать304. И народ в целом, и лучшие представители правящего класса хорошо понимали безумие этих войн, в которых гибло достояние нации – «потомков Дажьбога», в формулировке автора «Слова о полку Игореве». Как мы видели раньше (Гл. IV, 5), предпринимались некоторые попытки предотвратить войны посредством соглашения всех князей. Однако пока существовали могущественные социальные группы, которым война могла принести выгоду (в международном или внутреннем масштабе), остановить ее надежды не было. Монгольское нашествие положило конец, по крайней мере на время, внутренним войнам но это было поистине горькое лекарство.