Гитлер и «оккультисты» Мюнхена

Гитлер и «оккультисты» Мюнхена

После катастрофического для Германии финала 1918 года Гитлер остается в столице Баварии. Именно здесь он и стал лидером Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Каков же был духовный мир фюрера в этот период?

Повель и Бержье, а также их многочисленные эпигоны утверждают, что на лидера НСДАП с самого начала его политической карьеры серьезно влияли оккультные круги Мюнхена, прежде всего члены «Общества Туле», являющиеся проводниками воли неких «Высших Неизвестных». Персонально называются руководитель «Туле» Рудольф фон Зеботтендорф, Дитрих Эккарт, Альфред Розенберг, Карл Хаусхофер и Рудольф Гесс. Отсюда следует вполне однозначный вывод: даже если Гитлер до сентября 1919 года (когда он вступил в Немецкую рабочую партию) формально и оставался католиком, то с этого момента он уже ничего общего с христианством не имел, поскольку его наставники сделали лидера НСДАП медиумом и агентом дьявольских сил.

Начнем с того, что «Общество Туле», вопреки распространенному мнению, не стояло у истоков Немецкой рабочей партии. Кроме того, Зеботтендорф не мог влиять на Гитлера хотя бы потому, что никогда не встречался с ним лично. Как мы уже отмечали, в начале мая 1919 года «барона» исключили из «Туле» его же соратники за утрату кассы общества и потерю членских списков. В конце месяца самозванец покинул столицу Баварии.

Будущий фюрер прибыл в Мюнхен из госпиталя в начале декабря 1918 года и сразу же явился в свою воинскую часть. Практически все время Гитлер проводит в казарме, а в начале февраля 1919 года его направляют охранять лагерь военнопленных в Траунштайне. Когда он возвратился, Зеботтендорфа в Мюнхене уже не было. К слову, в своих воспоминаниях «барон» и не утверждал, что был знаком с Гитлером или что фюрер был членом «Общества Туле».

Также не подтверждается мнение о том, что в «Туле» входил поэт Дитрих Эккарт. В именном указателе к своей книге «Прежде чем пришел Гитлер» Зеботтендорф пишет об Эккарте, что тот «был приглашен принять участие в заседаниях общества». Неизвестно, принял ли известный антисемитский автор это приглашение (видимо, нет, иначе формулировка была бы более конкретной). В любом случае очевидно, что Эккарт в «Туле» не состоял. Кроме того, не существует источников, характеризующих Эк-карта как антихристианина и оккультиста.

Дитрих Эккарт (1868–1923) был зажиточным и преуспевающим поэтом. Его драмы «Король-лягушка», «Отцы семейства» и другие ставились во многих немецких театрах, а его перевод ибсеновского «Пер Гюнта» в Берлинском государственном театре играли 500 раз только до ноября 1923 года. Он вступил в Рабочую партию Германии еще до Гитлера, был редактором печатного органа нацистов «Фелькишер беобахтер» и автором лозунга «Германия, пробудись!».

Пожалуй, можно согласиться с тем, что Дитрих Эккарт значительно повлиял на будущего руководителя Третьего рейха (правда, отнюдь не в оккультном духе). Известно, что на заре национал-социалистического движения именно Эккарт ввел Гитлера в высшее баварское общество, был постоянным его собеседником в интеллектуальных спорах, финансово поддерживал вчерашнего солдата. По мнению Гитлера, Эккарт был человеком, который «сумел послужить делу возрождения нашего народа как поэт и мыслитель и, наконец, как боец»¹⁷⁴. Их диалоги нашли отражение в неоконченной книге Эккарта «Большевизм от Моисея до Ленина: мои разговоры с Адольфом Гитлером», опубликованной в марте 1924 года в Мюнхене¹⁷⁵. Благодаря этому источнику мы можем составить определенное мнение о религиозных представлениях Гитлера в ранний период существования партии.

Основной темой диалогов была критика еврейства как «причины нарушения мирового исторического порядка». Книга позволяет сделать вывод о достаточно глубоком знании Гитлером Библии, а также о его знакомстве с наследием Мартина Лютера. Фюрер восторженно говорит о Христе, отстаивая версию о Его «арийском» происхождении: «Он [Христос] стоял среди раболепствующей еврейской черни с пламенным взором, выражающим презрение, и слова его, как плети, сыпались на них: „Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи“… Христос всегда был совершенно честным и искренним. Боже, разве не ясно, что там столкнулись два противоположных мира! В Палестине, после вавилонского пленения многочисленные низшие слои нееврейского населения находились во власти еврейских ростовщиков, набравшихся могущества благодаря своему жульничеству. Надо особо отметить, что настоящее население, состоявшее из угнетенных крестьян, было совершенно неиудейской расы. Евреи постепенно склонили их к своей религии. Сам Христос возопил об этом: „Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном гиены, вдвое худшим вас“. Галилея считалась у евреев страной гоев, чье население, как они себе нахально представляли, „сидело во тьме“. Они говорили: „Может ли что доброе выйти из Назарета?“ и „Ты не из Галилеи ли? Рассмотри, и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк“. Иудеи были настолько твердо убеждены в нееврейском происхождении Христа, что отнесли его к самым ненавистным для себя — самаритянам»¹⁷⁶.

Гитлер неоднократно приводит примеры антисемитизма крупнейших христианских деятелей: святого Фомы Аквинского, который приказал приковать евреев цепями к рулю корабля за то, что те во время плавания «воровали из цейхгауза товар и сверлили дыры в корпусе»¹⁷⁷, или Мартина Лютера, призывавшего «сжечь все синагоги и еврейские школы, а останки их засыпать землей»¹⁷⁸. Впрочем, фюрер все равно критикует Лютера за то, что тот нападал на католицизм, вместо того, чтобы атаковать евреев. Гитлер полагает, что из современных протестантов дух Лютера «как будто полностью выветрился»¹⁷⁹. В адрес Ватикана звучат подобные же обвинения: «Рим не может набраться духа, чтобы назвать вещи своими именами. Много раз он делал попытки в этом направлении, но его немедленно заставляли замолчать. Католичество хочет говорить — еврейство парализует его язык»¹⁸⁰.

В диалогах высказывается и критическая позиция в отношении Ветхого Завета, а также упреки в адрес апостола Павла, якобы «извратившего» суть христианства. Вполне очевидно, что подобные сентенции (надо отметить, довольно распространенные в немецком обществе того времени) повторяют высказывания Фридриха Ницше и Хьюстона Чемберлена. Кстати, такой же взгляд на Ветхий Завет и Павла мы встречаем у Альфреда Розенберга в «Мифе XX века»¹⁸¹. Розенберг, как и Гитлер, с большим уважением относится к Христу, отмечая: «Нет ни малейшего основания предполагать, что Иисус был еврейского происхождения»¹⁸², но крайне резко отзывается о Павле. В отличие от Гитлера, Розенберг однозначно не приемлет Католическую церковь («антикатоличество почти просветительского толка» — характеризовал его позицию Юлиус Эвола), а протестантизму, напротив, отдает дань уважения за его «нордическую» сущность. Кроме того, «главный нацистский философ» восторгается немецкой христианской мистикой (прежде всего в лице Майстера Экхарта), тогда как фюрер к мистике был совершенно равнодушен (он говорил, что «для национал-социализма нет ничего более чуждого, чем наполнять сердца немцев мистикой»¹⁸³).

Повель и Бержье утверждают, что Розенберг в течение трех лет «тщательно формировал» Гитлера и «руководил его мыслями и поступками»¹⁸⁴ (спрашивается, что мешало ему руководить мыслями фюрера и в дальнейшем?). А такой «исследователь», как Антон Первушин, почему-то называет Розенберга «адептом оккультных наук» (что за науки имеются в виду?), которого Дитрих Эккарт ввел в «Общество Туле»¹⁸⁵. Первушин, в очередной раз показывая свою некомпетентность, просто-напросто путается в терминологии: мистика и оккультизм совершенно не одно и то же.

Эккарт не мог «ввести» этого молодого архитектора в «Туле», поскольку сам не состоял там. Розенберг прибыл в Мюнхен, бежав от большевистского террора в России, в конце 1918 года (тогда же, когда и Гитлер). С «Туле» он столкнулся в конце 1919 года, когда общество, лишившись своего создателя и вдохновителя Зеботтендорфа, а вместе с ним и финансирования, находилось на грани полного развала. По всей вероятности, Альфред Розенберг и Рудольф Гесс посетили всего несколько собраний «Туле» и не были его активными членами. Наконец, ни Розенберг, ни Гесс не могли оказывать «оккультное влияние» на фюрера, «руководить его мыслями и поступками», во-первых, потому что были сами фанатично преданы лидеру НСДАП, во-вторых, в силу своего явно не лидерского характера. Вернер Мазер совершенно верно отмечает: «Рудольф Гесс, в будущем „заместитель фюрера“, не оказал на становление Гитлера ни малейшего влияния, несмотря на корректорскую работу (лишь несущественную) над „Майн Кампф“… Группа вождей НСДАП — Гесс, Геринг, Эссер, Штрейхер, Розенберг… с самого начала были не учителями Гитлера, но всегда лишь его учениками»¹⁸⁶.

Но, может быть, на фюрера «оккультно повлиял» «маг» Карл Хаусхофер? Некий Г. Попов, автор книжонки «Тайные учения и культы», заявляет, к примеру, что Хаусхофер ни больше ни меньше «основатель германского фашизма, рядом с которым Гитлер выглядит как тень этого человека»¹⁸⁷. А Повель и Бержье пишут в «Утре магов»: «Лишь под влиянием Хаусхофера „Туле“ окончательно принимает вид тайного общества посвященных, находящихся в контакте с невидимым, и становится магическим центром нацизма… В „Обществе Туле“ медиумом был Гитлер, а магом — Хаусхофер»¹⁸⁸. Эти же авторы безапелляционно заявляют, что Хаусхофер получил посвящение в одном из влиятельных тайных буддистских обществ и обязался в случае провала его «миссии» совершить ритуальное самоубийство. Хаусхофер вместе со своим учеником Гессом ежедневно навещали Гитлера в Ландсбергской тюрьме, где внушили ему тайное учение.

В приведенном отрывке одна нелепость следует за другой. Глава германской геополитической науки не являлся оккультистом¹⁸⁹, никогда не состоял в «Туле», ни разу не был в Тибете и не мог посещать Гитлера «совместно с Гессом», поскольку Гесс сам был заключенным указанной тюрьмы.

По мнению Кристофа Линденберга, версия о «маге Хаусхофере» строится на трех фактах. Во-первых, перед Первой мировой войной геополитик много путешествовал по Южной и Восточной Азии и год провел в Японии, будучи командирован туда Генштабом баварской армии. На этом и основываются утверждения о его пребывании в Тибете, ведь тот, кто был в Японии, вполне мог посетить и Тибет. Во-вторых, Гесс действительно был учеником Хаусхофера и слушал его лекции по геополитике. После того, как после провала «пивного путча» Гесса вместе с Гитлером посадили в Ландсберг, профессор неоднократно посещал своего студента. В ходе этих посещений Хаусхофер несколько раз беседовал с Гитлером на геополитические темы. В-третьих, тезис об оккультном воздействии «мага» на Гитлера опирается на сонет, написанный сыном профессора Альбрехтом в тюрьме Моабит, куда он был заключен за причастность к заговору 20 июля 1944 года. Вот этот сонет:

Восток нам мудрость сказки подарил,

Открыв, как демонов — клевретов зла —

Пучина вод в сосуде погребла,

Который Богом запечатан был.

И лишь однажды в десять сотен лет

Позволит Бог, оберегавший нас,

Найти сосуд. Коль в глубь его тотчас

Вернуть, то зло не вырвется на свет.

Сей жребий моему отцу вручила

Судьба, так было суждено.

Отец низвергнуть духов мог на дно,

Но зла дыхания не различил он,

Сломал печать, и духи без числа

Рванулись в мир, забывший силы зла190.

Из текста вовсе не следует, что отец заговорщика непосредственно влиял на фюрера. «В трактовке Альбрехта Хаусхофера его отец предстает отнюдь не магом и провидцем, а, напротив, человеком, не сумевшим провидеть последствия своих поступков и виновным в том, что он не низвергнул „духов… на дно“», — заключает Линденберг¹⁹¹.

По поводу того, что Гитлер в определенный момент освободился от опеки «Высших Неизвестных» (то есть неких таинственных сил, стоявших за «магами» вроде Хаусхофера и Розенберга), Юлиус Эвола в своем эссе «Гитлер и тайные сообщества» с сарказмом пишет: «В этом случае нужно признать, что у этих „Высших Неизвестных“ были очень ограниченные способности и никакого предвидения, если они оказались не в силах остановить их предполагаемого медиума Гитлера»¹⁹².

Таким образом, ни Зеботтендорф (которого с большой натяжкой можно назвать оккультистом), ни Хаусхофер, ни Эккарт, ни Розенберг с Гессом не оказали на Гитлера никакого оккультного влияния. Можем ли мы допустить возможность того, что фюрер практиковал оккультизм и находился в «тесных связях» с «Высшими Неизвестными», без помощи указанных персоналий? Может быть, Гитлер все же вынес из венского периода и из своего военного опыта симпатии к фелькиш-оккультизму? Увы, известные нам факты и источники совершенно не подтверждают этого.