Держава гуннов и ее соседи глазами археологов
Держава гуннов и ее соседи глазами археологов
Самая высокая концентрация гуннских памятников (напомним, что «памятником» археологи называют любой археологический объект) наблюдается в Северном Причерноморье и на Среднем и Нижнем Подунавье770.
В Подунавье в первой половине V века главными местами расселения гуннов стали Южная Румыния (на Правобережье Нижнего Дуная) и Среднедунайская низменность (по обе стороны Среднего Дуная). Эти два района разделены южным отрогом Карпат, и не случайно в этой горной перемычке нет гуннских погребений.
Среднедунайская низменность – прекрасные земли между предгорьями Альп на западе и Карпатами на востоке. Она разделяется примерно на две равные части Дунаем, протекающим здесь с севера на юг. Восточнее Дуная пролегает русло его притока Тисы. Междуречье этих рек, вероятно, и стало первым местом Среднего Подунавья, где гунны появились и укрепились уже в конце IV века, вскоре после битвы при Адрианополе. К западу от Дуная находилась Паннония. Вдоль реки тянулся Дунайский лимес – так называлась укрепленная граница с прилегающей территорией.
Осваивая междуречье Тисы и Дуная и окрестности (Большую Венгерскую равнину), гунны оказались на землях, которые еще раньше были освоены другими пришельцами с востока – сарматами (речь идет, конечно, не о тех сарматах, которых гунны вытеснили из Северного Причерноморья, а об их сородичах, которые пришли сюда еще в 20?х годах н. э.771) Археологами в низовьях Тисы отмечается своего рода чересполосица гуннских и сарматских (уже гуннского времени) захоронений. Это говорит о том, что какая?то часть сарматов осталась на своих землях, уживаясь с гуннами772. Здесь, в низовьях Тисы, в районе венгерских городов Чонград и Сегед, предполагают нахождение ставки Аттилы – но только гипотетически, по высокой концентрации гуннских находок. В то же время с гуннами, вероятно, пришли в эти края и «новые сарматы» или какие?то народы из Предкавказья, «увлеченные» гуннами в свое движение на запад. На такие мысли археологов наводит некрополь, раскопанный у того же города Чонград773.
Гунны, прорвавшись в эти края, оказались преимущественно в германском варварском окружении – севернее и восточнее обитали маркоманы, квады, вандалы, вестготы. Охрану Дунайского лимеса на западе во многом обеспечивали германцы же, новые федераты Рима, – готские племена Алатея и Сафрака (в союзе с аланами), поселившиеся здесь после Адрианополя. Возможно, это их погребения обнаружены в районе венгерского города Чаквар774. Но вскоре после появления в междуречье Тисы и Дуная (или в начале V века) гунны все же согнали со своих земель часть сарматов и германцев, что предположительно подтверждается и археологами. По крайней мере, в некоторых районах междуречья в гуннское время сарматские памятники исчезают775.
О гуннском присутствии в Паннонии свидетельствуют их богатые погребения, условно называемые «княжескими», находки котлов и других характерных вещей. Но часть паннонских римских укреплений (например, Фенекпуста у озера Балатон) благополучно просуществовали всю гуннскую эпоху. А разнообразные ремесла даже переживают в это время расцвет776. Завоевание Паннонии гуннами отнюдь не означало уничтожения римской цивилизации даже в той ее части, которая находилась под полным контролем варваров, – они стремились лишь подчинить себе местных жителей и управлять ими.
Второй регион Подунавья, где обосновались гунны, – Южная Румыния в низовьях Дуная, между его руслом и южными склонами Карпат на правобережной равнине. До гуннов это была зона обитания германских племен, оставивших памятники черняховской культуры, – здесь располагался крайний юго-западный «язык» их ареала, а западнее черняховцев находился единственный правобережный район римской имперской территории777. Гунны заняли эти края: «подвинули» на север черняховцев и вынудили римлян эвакуироваться за реку – «оптимизировать» границу по Дунаю. Из этих мест происходят яркие гуннские находки: котлы, диадемы, известны и несколько погребений.
В гуннское время черняховцы остались севернее и северо-восточнее Дуная, в лесостепи и в Прикарпатье – в основном на севере Бессарабии (в пределах современных Румынии и Молдавии). Горы и леса были неинтересны гуннам, хотя отдельные предметы их культуры, наряду с черняховскими памятниками, находят и там778. Из этих мест происходит знаменитое «вождеское» погребение в Концештах, расположенное на Среднем Пруте, вне основного ареала гуннских дунайских древностей. Очень дорогие римские и варварские вещи из этого погребения могли принадлежать как гунну, так и германцу. Хотя, скорее всего, владельцем их был именно германец, поскольку гуннами эти места не изобиловали779.
К северо-востоку от Подунавья находилась восточная часть области черняховцев, в основном занимающая бассейн Среднего и Нижнего Днепра, – лесостепь и прилегающие с юга степи Причерноморья780. Приход гуннов означал начало конца черняховцев в этом регионе, количество их памятников сокращается. Но когда именно происходит окончательное угасание жизни многих черняховских поселков – не очень ясно. М. Б. Щукин определял этот рубеж приблизительно первыми десятилетиями V века781. Но отдельные «островки» германцев-черняховцев, вероятно, сохранились и к концу гуннского времени782.
Присутствие же самих гуннов в днепровской лесостепи археологически мало заметно: изредка находят их наконечники стрел, другие вещи «степного» облика, найден один котел783. Обнаружены археологами и следы алан – вероятно, союзников гуннов, которые кое?где продвинулись в это время в лесостепь784.
Здесь же известны несколько воинских погребений с мечами и другими вещами «интернациональной» гуннской моды, есть и случайные находки очень дорогих римско-византийских вещей785. Определить этнос погребенных трудно – это может быть и гунн, и алан, и гот-черняховец. Ведь часть черняховцев приняла участие в походах гуннов и неизбежно «напиталась» их воинской культурой. Сложно уточнить и время таких погребений – они могут относиться и к зениту гуннского могущества, и к уже постаттиловскому времени. Во всяком случае, уже упомянутое нами богатейшее Суджанское погребение – вряд ли постгуннское, и оно свидетельствует, что гунны или их наместники не упускали из поля зрения Лесостепное Поднепровье и прочно контролировали его. Ведь даже если погребенный был германцем, такие огромные богатства могли оказаться в его руках только в том случае, если он был союзником или вассалом гуннской державы.
В гуннское время происходит усиление славян – племен киевской культуры, область которой в догуннское время как бы нависала над черняховцами с севера. В первой половине V века граница «киевлян» смещается к югу, в область черняховцев. Ослабление последних в борьбе с гуннами привело к усилению славян. Данная коллизия, вероятно, и отражена в источниках, повествующих о совместной борьбе антов и гуннов с остготами Атанариха786.
К востоку от Днепра лежит Лесостепное Подонье, здесь в гуннское время возникает множество поселений, жителей которых, вероятно, больше интересовало скотоводство, чем земледелие. Население их было пестрым, смешанным – вещи, постройки, погребения отражают славянские (киевская культура), германские (черняховские), причерноморские (крымские, северокавказские, придунайские) традиции. Найдены и остатки двух юрт, вероятно гуннских, – уникальная находка этой эпохи для всей Европы.
Особенно интересны поселки, открытые в Липецкой области у города Задонска, в местности под названием Острая Лука (на крутой излучине Дона). В них были развиты ремесла – обнаружены следы кузнечного, бронзолитейного, косторезного, гончарного дела. Здесь же ремонтировались или изготовлялись кольчуги, костяные накладки на луки, роговые гребни из оленьих и лосиных рогов. Найдены и яркие погребения, одно из них – богатое женское, с золотыми украшениями престижной «дунайской» или «понтийской» моды гуннского времени.
По-видимому, на Острой Луке гунны организовали своего рода опорный пункт: ремесленный, для снабжения кочевников необходимыми вещами, и военно-административный – в том числе для контроля торгового пути, идущего с юга на север. А жители поселков – разноплеменная публика из многих земель, славяне, германцы-черняховцы и другие – были переселены гуннской державой на Острую Луку либо добровольно, либо силой787.
Расположенный южнее античный Танаис, разрушенный еще в середине III века готским нашествием, при гуннах возродился и восстановил торговые функции. Сюда опять стали привозить вино – как и раньше, по большей части недорогое, гераклейское. Об этом говорит довольно однообразный состав танаисских амфор гуннского времени. Для более дорогих вин у окрестных гуннов-кочевников и у тогдашних жителей Танаиса, очевидно, были недостаточно изысканные вкусы788. Возможно, «гуннские танаиты», среди которых преобладали боспоряне и восточные германцы789, также были перемещены и поселены здесь гуннами принудительно или же приглашены добровольно восстановить торговый город.
Возобновилась не только торговля, но и еще один давний промысел Танаиса – рыболовство. Теперь здесь вновь ловили и отправляли рыбу «на экспорт». Археологи находят мощные слои рыбьих остатков, в том числе осетровых. Есть мнение, что промысел осетровых и сома в гуннское время привел даже к некоторому истощению рыбных ресурсов790.
Танаис был гуннским портом, перевалочным пунктом, куда товары приходили, чтобы отправиться далее – в степь и за ее пределы. Может быть, один из путей вел на север – к Острой Луке и далее на Оку, в область финской рязано-окской культуры791. Ее население в гуннское время переживает настоящий расцвет. В погребениях появляются вещи «заморской» работы, выделяется элитное воинское сословие792.
Вероятно, гунны оказались неплохими администраторами. Возродив Танаис, они наладили и поддерживали пути дальней караванной торговли, связали ряд далеких, мало сообщавшихся друг с другом земель.
Интересно, что по данным антропологии в некрополе Танаиса гуннского времени (впервые для этого памятника) фиксируются погребенные монголоидной расы793.
В Среднем Поволжье – в районе Самарской Луки и до Прикамья включительно – также происходили бурные этнические процессы, вызванные, очевидно, вторжением гуннов. В эти края в последний четверти IV века приходит с запада794многочисленное население загадочной именьковской культуры. Именьковцы были оседло-земледельческим народом с довольно развитыми ремеслами. По-видимому, они были славянами, испытавшими влияние готов-черняховцев. Вероятно, они происходили от племен зарубинецкой культуры в Поднепровье795.
Из какого именно района пришли именьковцы на Среднюю Волгу – неясно и почему, спасаясь от каких врагов, они пустились в путь. Возможно, их исход с Запада – следствие борьбы Винитария с антами. Но вполне возможно, что будущие именьковцы пришли в Поволжье из района Днестра и что оттуда их вытеснило гуннское нашествие. Об этом, в частности, говорят характерные «длинные дома» на одном из именьковских памятников, сходные с днестровскими796. Так или иначе, приход массы именьковского населения «подозрительно» совпадает со временем появления гуннов в Восточной Европе.
Отношения с гуннами у пришельцев складывались по?разному. Например, два укрепленных поселения именьковцев в районе Самарской Луки – Лбищенское и Переволокское – погибли в результате военного нападения. Дело вряд ли обошлось без гуннов, так как здесь найдены характерные для них наконечники стрел797. Но в целом именьковцы как?то выстроили мирные отношения с гуннами, ибо именьковских памятников известны сотни и они надолго переживают время гуннов. В то же время Лбищенский погром и отдельные погребения гуннов в Поволжье, относимые к первой половине V века798, показывают, что гунны держали в этих местах некий «ограниченный контингент» воинов.
Можно предположить и то, что гунны сами переселили именьковцев в поволжскую лесостепь в рамках некой государственной политики, как они переселили в донскую лесостепь ремесленников, основавших поселки Острой Луки.
В Крыму при гуннах больших изменений не произошло. Редкое гуннское население пришло на смену столь же редкому сарматскому – погребения и тех и других в степном Крыму очень редки. Херсонес, ставший главной опорой Рима на полуострове, был недоступен гуннам. Города Боспора – как Европейского, так и Азиатского – не испытали серьезных потрясений, в их жизни мало что изменилось. Погребения знатных боспорян говорят о том, что уровень их жизни остался примерно таким же, как и до гуннов799(хотя и не таким роскошным, как до готского нашествия и последовавшего за ним упадка). Боспорская элита отлично приняла новую «гуннскую», или «дунайскую», моду на роскошный клуазоне – и в женских украшениях, и в оформлении оружия. В то же время боспорские женщины стали носить и модные «германо-дунайские» фибулы.
В Крыму богатые гуннские погребения и отдельные вещи обычно находят у крупных оседлых городских центров, в том числе боспорских800. Скорее всего, где?то здесь у гуннов был военно-административный центр, тем более что они нуждались в продуктах ремесел. Очевидно, что Боспор был подчинен гуннам, но форма и детали этой зависимости неизвестны. Крымские «горные» аланы с приходом гуннов уходят к югу, в глубь гор – подальше от неспокойной гуннской степи. Аланские некрополи с приходом гуннов прекращают функционировать в предгорьях и примерно в начале V века появляются выше в горах801.
Крайним юго-восточным районом обитания гуннов было Ставрополье, где обнаружено несколько их богатых погребений – у Ставрополя и у Зеленокумска. Южнее, в Предкавказье и далее, гунны, вероятно, проникали только во время своего закавказского похода или походов. С северокавказскими аланами у гуннов были, судя по всему, союзнические отношения802.
В Дагестане средневековые армянские авторы помещали «Царство гуннов». Главным действующим лицом в нем, по мнению М. И. Артамонова и А. П. Новосельцева, было племя савир, пришедшее в Дагестан вместе с гуннами или вскоре после них803. А. В. Гадло еще более определенно относил Дагестан к сфере политического влияния гуннов804. Л. Б. Гмыря в своей книге «Страна гуннов у Каспийских ворот» связывала историю появления «страны» с гуннским временем и племенами гуннского круга, в том числе с савирами. Словосочетание «страна гуннов» автор берет в кавычки, однако население царства именует гуннами без кавычек вплоть до VIII века805.
В рамках настоящей книги у нас нет возможности разбирать вопрос о савирах, об их возможных взаимоотношениях с гуннами и вообще об их наличии в Европе в гуннское время – всему этому посвящена большая специальная литература. Во всяком случае, последние работы на базе анализа письменных источников вызывают скептическое отношение к идее какого?либо гуннского присутствия в Дагестане806. «Царство гуннов» – явно более поздний термин, появившийся, когда слово «гунны» стало нарицательным, обозначающим варваров-кочевников «вообще».
Данные же археологии ясно говорят о том, что «степных» погребений, которые принято относить к европейским гуннам, в Дагестане нет. Последние раскопки грандиозного курганного некрополя Паласа-сырт (насчитывает несколько тысяч насыпей) в Южном Дагестане еще более ярко показали: культура местных кочевых и полукочевых племен и догуннского, и гуннского времени – сармато-аланская807. Хотя, конечно, предметы «универсальной» моды гуннского времени, например женского костюма, – в погребальных камерах-катакомбах встречаются808.
В целом данные археологии говорят о том, что гунны, как ни странно, отнюдь не стремились к разрушению и уничтожению других культур на подвластных им землях. Напротив, в ряде случаев заметны вполне разумные действия по созданию новых центров, налаживанию торговых связей. Но смерть Аттилы и последующий крах его державы положили конец этой деятельности. И теперь уже трудно судить, насколько удачным мог бы получиться гуннский государственный проект.