Холодная война

Холодная война

«Оттепель»

Сталин не назначил себе преемника, и после его смерти началась борьба за власть. Претендовали на нее Г. М. Маленков, Н. С. Хрущев и Л. П. Берия. Маленков после смерти Сталина стал Председателем Совета министров, а Хрущев возглавил Секретариат ЦК КПСС – отныне все кадровые назначения проходили через него. Официально был провозглашен принцип коллективности руководства, но на деле ближайшие сподвижники Сталина с большой опаской ждали, что тот, кто окажется сильнее, установит режим личной власти. В первую очередь в этом заподозрили Берию, который сразу после смерти Сталина возглавил Министерство внутренних дел, поглотившее Министерство госбезопасности. Берия был очень опасен и как претендент на власть, и как соратник: любой, кого бы он поддержал, легко мог захватить высшую власть в стране.

В конце марта была объявлена амнистия. Она не коснулась тех, кто был осужден по политическим мотивам, но на свободу вышли осужденные за мелкие преступления и тысячи уголовников. 4 апреля появилось официальное сообщение, что дело «врачей-убийц» сфабриковано, а признания их получены с помощью «запрещенных законом приемов следствия». Сведения эти распространило МВД; таким образом, как и в 1938 году, Берия возглавил борьбу за «социалистическую законность». Этим он не ограничился: среди его предложений были такие радикальные, как отмена паспортных ограничений, послабления в отношении деревни и меры по снижению международной напряженности (в частности, он предлагал отказаться от попыток построить социализм в Германии). Соратники Берии заподозрили его в подготовке переворота и с помощью военных, которых давно раздражало всесилие органов госбезопасности, в июле 1953 года арестовали Берию по обвинению в «антигосударственной и антипартийной деятельности». Суд над ним был закрытым и, по-видимому, таким же неправым, как и все политические процессы сталинского времени. В декабре Берию расстреляли.

1953–1955: важнейшие события

Маленков и Хрущев, однако, вынуждены были придерживаться курса, который выбрал Берия. Нужно было срочно поднять жизненный уровень населения, терпение которого истощалось, обеспечить обороноспособность страны в условиях «холодной войны» и решить проблему концлагерей. Все это было взаимосвязано. Органы госбезопасности курировали все военные разработки, в том числе ядерного оружия, новейшей авиационной и ракетной техники.

Свобода и неволя в те годы причудливо переплетались. Сильнее всего это выразилось в советском ядерном проекте. Среди непосредственных его организаторов были репрессированный в тридцатые годы и выпущенный перед войной Б. Л. Ванников (в годы войны – нарком боеприпасов) и бывший начальник норильского концлагеря А. П. Завенягин (старые атомщики отзывались о нем как о добрейшем человеке, но есть свидетельства, что заключенных от Дудинки до Норильска возили зимой на открытых железнодорожных платформах: к месту назначения приезжали не все). Будущий правозащитник, а тогда молодой физик, А. Д. Сахаров участвовал в совещаниях у Берии. В колымских и казахстанских лагерях добывали урановую руду и руды редких металлов, необходимые для создания первой бомбы; заключенные возводили лаборатории первых ядерных центров и оборудовали полигоны. Доставался прогресс ценой человеческих жизней. Известно, что на урановой обогатительной фабрике на Колыме заключенные жили не больше полугода.

Неспокойно в лагерях стало уже в конце сороковых годов, когда туда стали во множестве отправлять вчерашних советских военнопленных и тех, кто оказывал сопротивление советской власти на западе страны и в Прибалтике. Эти люди ничем не напоминали «врагов народа» времен 1937 года: они привыкли сражаться с оружием в руках и отнюдь не считали свой арест недоразумением. Сроки им давали огромные – по 25 лет, и терять им было нечего. Первое крупное восстание вспыхнуло в Воркуте в 1948 году – подавлять его пришлось танками и авиацией. Однако условия содержания в лагерях немного улучшились. Власти не могли больше допустить восстаний и высокой смертности заключенных – на лагерях держались целые отрасли экономики. Но после смерти Сталина выступления заключенных следовали одно за другим. Нужно было что-то делать.

В начале сентября 1953 года первым секретарем ЦК КПСС был избран Н. С. Хрущев. Всей полнотой власти он не располагал и первое время вынужден был делить ее с Г. М. Маленковым. У руководителей были разные взгляды на экономику: Маленков предлагал прежде всего увеличить производство товаров широкого потребления и дать людям возможность заработать. Хрущев же настаивал на первоочередном развитии сельского хозяйства и необходимых для этого отраслей тяжелой промышленности, а ключом к успеху считал энтузиазм. Позиция Хрущева была привычнее для большинства и отвечала интересам номенклатуры.

Освоение целинных земель

В начале марта 1954 года пленум ЦК КПСС принял решение об увеличении производства зерна. Для этого планировалось распахать земли на юге Западной Сибири, в Казахстане и в Алтайском крае. Уже летом на освоение целины отправились тысячи добровольцев. На целину ехали не только «по зову партии» – многие надеялись устроить там свою жизнь. Именно поэтому существенную долю «первоцелинников» составила городская молодежь. Дети военных лет бежали от полуголодного существования в клетушках бараков и коммунальных квартир. Они надеялись через год-другой переселиться из палаток в нормальные дома. В первый же год были распаханы миллионы гектаров, которые сразу же принесли большой урожай.

Тогда же Хрущев ограничил полномочия органов госбезопасности. Управление лагерями было передано Министерству юстиции, а действия органов госбезопасности поставлены под контроль прокуратуры. Функции органов госбезопасности были переданы вновь созданному Комитету при Совете министров. Прежние руководители МГБ Абакумов и Рюмин, сфабриковавшие «ленинградское дело» и «дело врачей», были осуждены и расстреляны. В органы госбезопасности пришли новые люди, часто вчерашние фронтовики. Вскрылись огромные злоупотребления и преступления. Начался, поначалу робко, процесс реабилитации. В 1954 году ЦК создал комиссию по сбору информации о сталинских репрессиях против ведущих партийных кадров. На большее никто не замахивался, но всякое пересмотренное дело неизбежно вызывало вопрос: действительно ли виновны остальные? Все осложнялось тем, что в той или иной степени к репрессиям была причастна вся верхушка партии, не исключая и самого Н. С. Хрущева.

В начале 1955 года Хрущев избавился и от своего главного соперника – Маленкова. На пленуме ЦК КПСС Маленков был обвинен в «правом уклоне», то есть в том, что предлагал развивать производство товаров широкого потребления, а не тяжелой промышленности. В феврале Маленков покаялся в своих ошибках и был отправлен в отставку. Вслед за ним отстранили и Л. М. Кагановича, отвечавшего за развитие планирования в промышленности. Единственным руководителем страны стал Хрущев. В этих перестановках была не только политическая, но и идеологическая подоплека: Маленков и Каганович полагали, что в стране построены только «основы социализма», Хрущев же считал, что до коммунизма рукой подать. Скорое наступление коммунизма оправдывало все тяготы и репрессии – теперь они виделись лишь испытаниями на пути к всеобщему счастью.