Глава 31 Агония 1-й Тихоокеанской эскадры

Глава 31

Агония 1-й Тихоокеанской эскадры

После боя 28 июля в Жёлтом море активность русской эскадры была минимальной. Велись лишь незначительные боевые операции. Так, 5 августа все имевшиеся в наличии исправные миноносцы, а их было восемь, во главе с «Выносливым» вышли в Голубиную бухту для встречи прибывшего туда французского парохода «Жорж» с грузом продовольствия. Миноносцы прикрывала канонерская лодка «Гремящий», — по пути она подорвалась на мине и затонула.

11 августа для охраны тралящего каравана на внешний рейд вышли миноносцы «Выносливый», «Разящий» и «Расторопный». Около 6 ч вечера «Разящий» подорвался на мине, но остался на плаву. К нему на помощь пошёл «Выносливый», он дал полный ход, но на циркуляции тоже коснулся бортом мины. От взрыва миноносец разломился пополам, носовая часть затонула через полминуты, кормовая продержалась на поверхности чуть дольше, она встала вертикально и ушла под воду с вращающимся винтом.

29 октября на мине подорвался миноносец «Бдительный». Он шёл вдоль берега Тигрового полуострова, возвращаясь из бухту Белый Волк, и вёл на буксире миноносец «Сердитый», у которого не были разведены пары. Под кормой «Бдительного» взорвалась мина. Кормовая часть сильно деформировалась, мгновенно затопило два отсека, но переборка между командным и кондукторским кубриками осталась цела. «Бдительный» остался на плаву, его взял на буксир подошедший миноносец «Статный» и привёл в гавань. Потерь на «Бдительном» не было. Но отремонтировать миноносец до начала осады Порт-Артура не удалось.

Несколько кораблей потеряли и японцы. 21 августа миноносец «Хаятори» погиб на мине в двух милях к югу от мыса Лунвантань недалеко от Порт-Артура. 5 сентября в полутора милях к западу от острова Айрон подорвалась и погибла на мине броненосная канонерская лодка «Хей-Иен» (бывший китайский броненосный крейсер «Пин-Юань»). Погибло 198 человек. 24 октября к юго-западу от Порт-Артура в тумане наскочила на скалу и затонула канонерская лодка «Атаго». 17 ноября подорвался на мине к северу от бухты Голубиная бронепалубный крейсер «Сайен» (бывший китайский «Цзи-Юань»). Погибло 38 человек включая капитана.

Для усиления сухопутной обороны крепости флот выделил 284 орудия и большое количество боеприпасов. Так, например, с «Победы» было снято две 152-мм, четыре 75-мм, две 47-мм и пять 37-мм пушек, а также пять прожекторов. Для обслуживания матчасти было откомандировано 56 человек команды. Кроме того, команде «Победы» передали на обслуживание одно 254-мм орудие, установленное на Электрическом утёсе.

Схема 30. Японская канонерская лодка «Хей-Иен», бывший китайский броненосный крейсер «Пин-Юань»

Броненосец «Пересвет» сдал на сухопутный фронт три 152-мм, две 75-мм, две 47-мм и четыре 37-мм пушки и три прожектора. Для их обслуживания с «Пересвета» было отправлено 103 человека.

Броненосец «Ретвизан» передал сухопутному фронту две 152-мм, четыре 75-мм, девятнадцать 47-мм, двадцать пять 37-мм пушек и два пулемёта, а также четыре прожектора. Для обслуживания орудий и прожекторов с броненосца на сухопутный фронт ушло 170 моряков.

С броненосца «Севастополь» было снято шесть 152-мм, одна 120-мм, шесть 2,5-дюймовых, четыре 37-мм и три 47-мм пушки и три прожектора. На берег сошло 123 человека личного состава броненосца. Одновременно на корабле велись работы по исправлению повреждений, полученных 28 июля, а также выделялись люди и средства на тральные работы.

Орудиями с броненосца «Полтава» предполагалось укомплектовать участок обороны от реки Лунхэ до укрепления № 4. С «Полтавы» были сняты одно 152-мм, одно 120-мм, двенадцать 75-мм, двадцать четыре 47-мм, десять 37-мм орудий, две десантные пушки, два пулемёта, три прожектора и 212 человек экипажа для их обслуживания.

7 сентября японцы заняли часть Длинной горы и теперь могли просматривать часть внутреннего рейда и корректировать огонь своих 120-мм пушек. 15 сентября в «Победу» попало пять снарядов, повредивших небронированные части корабля. Один матрос погиб и один был ранен. 16 сентября в броненосец попал один снаряд, а на следующий день — восемь.

Броненосец «Пересвет» в первых числах сентября получил семнадцать попаданий.

Артиллерия кораблей, в свою очередь, периодически вела огонь по позициям японцев. К примеру, броненосец «Ретвизан» 3 августа сделал 17 выстрелов 305-мм снарядами и двадцать пять — 152-мм, а 9 августа — 69 выстрелов 152-мм снарядами, 13 августа — семнадцать выстрелов 305-мм и семь — 152-мм снарядами. «Севастополь» с 1 по 9 августа выпустил 24 — 305-мм и 104 — 152-мм снаряда.

Первым броненосцем, потопленным на рейде Порт-Артура, стала «Полтава». Причём японцы потопили его случайно, промахнувшись в ходе обстрела «Ретвизана». 22 ноября в 13 ч 30 мин снаряд 11-дюймовой гаубицы попал в левый борт броненосца и, пробив броневую палубу, разорвался в погребе 47-мм снарядов, вызвав детонацию 2100 снарядов. Начался сильный пожар. Система затопления погреба была повреждена ещё во время предыдущих бомбардировок. Погреб стали заливать, пропустив шланги через элеватор и вентиляционные шахты. Но толку от этого не было никакого, так как дно и переборки погреба были пробиты осколками и вода, не задерживаясь в погребе, свободно вытекала в коридор гребного вала. От сильного жара воспламенились 40 полузарядов учебных 12-дюймовых снарядов, находившихся в смежном погребе. Около 2 ч дня эти полузаряды взорвались, разрушив переборки и повредив водонепроницаемость дверей и кормовых отсеков пожарных труб.

Увидев на «Полтаве» пожар, командир спасательного буксира «Силач» сразу же подошёл к броненосцу, пришвартовался к борту и бросил свою команду на борьбу с огнём. Все шланги буксира были направлены в кормовое подбашенное отделение «Полтавы», но пожар продолжал бушевать.

От большого количества разлившейся по корме воды у «Полтавы» образовались дифферент на корму и крен на правый борт. Для уменьшения крена затопили левые бортовые коридоры, после чего броненосец совершенно потерял запас плавучести и затонул на глубине 11 м, погрузившись в воду по верхнюю палубу с креном в 2,5° на полубак.

Следующей жертвой 11-дюймовых японских гаубиц стал «Ретвизан». Как уже говорилось, японцы 22 ноября с 10 до 15 ч вели обстрел «Ретвизана» из 11-дюймовых гаубиц. Первый снаряд попал в шканцы броненосца, пробил палубу и разорвался в каюте командира, осколками пробив борт и переборки каюты и оторвав ствол у одной 75-мм пушки. Два снаряда попали в броню левого борта, оставив только вмятины. Четвёртый снаряд пробил навесную палубу и разорвался в верхней батарее, не причинив серьёзных повреждений. Пятый снаряд, попавший в коечную сетку на кормовом верхнем мостике, также особых повреждений не нанёс. Шестой снаряд попал в шканцы правого трапа и разбил кнехт. Седьмой снаряд пробил подводную часть левого борта и междубортное отделение и, разорвавшись в погребе № 6, повредил осколками переборки. Восьмой снаряд попал в коечную сетку на продольном мостике.

23 ноября японцы возобновили обстрел «Ретвизана». Около 9 ч утра три 11-дюймовых снаряда попали в левый борт ниже ватерлинии. Через образовавшиеся пробоины хлынула вода, и броненосец получил крен на левый борт. Четвёртый снаряд попал в 4-ю кочегарку, в котлах которой были пары. Три матроса получили осколочные ранения и были обварены паром. Работу котлов пришлось прекратить.

Ещё два снаряда попали в 6-й машинный погреб, пробив переборки и сорвав с петель броневые и водонепроницаемые двери. Осколки снаряда повредили пожарную помпу. Погреб быстро наполнился водой.

Один снаряд попал в навесную палубу, пробил каземат правого кормового 152-мм орудия и жилую палубу и разорвался около элеватора машинного погреба № 5. Вспыхнул пожар, который усилился от последующих попаданий в жилую палубу, где загорелись вещи и мебель. Пожарная магистраль была перебита, и пожар тушили брандспойтами и ведрами.

В броню левого борта попало несколько снарядов, не причинив повреждений. Через подводные пробоины в броненосец поступала вода. От сотрясений разошлись трещины старой пробоины. Двери и водонепроницаемые переборки во многих местах были разрушены, и вода разливалась по всему кораблю. Водоотливная система не действовала, да и откачивание воды уже не имело смысла.

В 16 ч 05 мин броненосец «Ретвизан», погружаясь левым бортом, опустился на грунт. Во время прилива вода едва доходила до верхней палубы корабля. Убедившись, что броненосец затонул, капитан 1 ранга Щенснович приказал выгружать из ещё незатопленных погребов снаряды, заряды, продовольствие и вещи команды.

К 7 ч утра следующего дня продовольствие и вещи матросов были свезены на берег на четырёх портовых баркасах. Снаряды и заряды погрузили на баржи и отправили на склады минного городка. В 8 ч утра 24 ноября «Ретвизан» был покинут экипажем.

23 ноября пять 11-дюймовых снарядов попали в броненосец «Пересвет». Первый, пробив палубы, разорвался в механической мастерской. Второй пробил носовой кочегарный кожух, но не разорвался и остался на верхней палубе. Третий пробил котёл в носовой кочегарке и также не разорвался. Четвёртый попал в тросовое отделение, разорвался там и пробил корпус корабля в подводной части. Пятый снаряд, пробив офицерский камбуз, разорвался в кормовом кочегарном кожухе.

На следующий день, 24 ноября, в «Пересвет» попало уже двадцать 11-дюймовых снарядов. Первые десять попаданий вызвали на броненосце сильный пожар, бороться с которым под градом снарядов было невозможно. Командовавший «Пересветом» капитан 2 ранга Дмитриев, опасаясь взрыва боезапаса, приказал открыть кингстоны. «Пересвет» опустился на грунт на ровном киле, погрузившись в кормовой части почти до верхней палубы. Но японцы на этом не успокоились и продолжали обстреливать броненосец. Добившись ещё десяти попаданий, они перенесли огонь на «Победу». С «Пересвета» были свезены на берег команда и боезапас.

24 ноября в «Победу» попало двадцать три 11-дюймовых снаряда, семь из которых поразили подводную часть корабля. Хлынувшая через пробоины вода быстро распространилась по всем отсекам, так как почти все водонепроницаемые переборки были повреждены. К 17 ч 30 мин крен на правый борт достиг 35°. Для уменьшения крена капитан 1 ранга Зацаренный приказал заполнить водой шесть бортовых коридоров левого борта, машинное отделение левого борта и две угольные ямы. В результате броненосец сел на грунт всем днищем, крен больше не увеличивался, а с началом отлива уменьшился до 14°. Но и тогда японцы продолжали расстреливать броненосец. Около 7 ч вечера портовые баркасы свезли команду «Победы» на Тигровый полуостров. Десять матросов с броненосца были ранены.

25 ноября японцы приступили к расстрелу крейсера «Баян», стоявшего у стенки под Золотой горой. Всего за день по крейсеру было выпущено около 320 11-дюймовых и 6-дюймовых снарядов, из них в крейсер попало около десяти. В жилой палубе, рядом с погребами, вспыхнул пожар. Пришлось затопить оба 203-мм погреба и все носовые погреба, в результате крейсер сел носом на грунт и вода начала поступать в пробоины в надводном борту.

26 ноября японцы продолжали обстрел «Баяна». С началом бомбардировки команда съехала на берег. До 11 ч в крейсер попало около десяти 11-дюймовых снарядов, он получил крен на левый борт до 15° и сел на грунт.

25 ноября 11 снарядами был потоплен крейсер «Паллада». Замечу, что все командиры русских кораблей вели себя как бараны, которых ведут на бойню. Они имели возможность выйти ночью в море и попытаться прорваться если не во Владивосток, то по крайней мере в нейтральный порт, а в случае перехвата японскими кораблями идти на таран и применить торпедные аппараты, чтобы ценой своей гибели увеличить шансы на успех 2-й Тихоокеанской эскадре. Но вместо этого доблестные командиры продолжали стоять в гавани в ожидании очередных 11-дюймовых снарядов. Упаси аллах, я не собираюсь упрекать русских офицеров в трусости перед противником. Русский офицер в царствование Николая II, получив приказ, мог выйти из окопа с сигаретой в зубах и молодцеватым шагом пойти на вражеские пулемёты. Но самостоятельно думать его отучили, зато привили патологический страх перед начальством. Причём делалось это сознательно. Последние цари из Гольштейн-Готторпской династии, которые именовали себя потомками вымершей династии Романовых, боялись собственных офицеров куда больше, чем эсеров и большевиков, вместе взятых.

Уже при Николае I выяснилось, что система управления Россией не соответствует времени и подлежит замене. Страшные видения Ропши, Михайловского замка и Сенатской площади постоянно мучили обоих Александров и Николаев. И они сделали всё, чтобы свести к минимуму возможность появления в армии новых Орловых, Потёмкиных, Зубовых, Паленов и Пестелей. И, надо сказать, четыре императора в значительной степени добились своего. Россия заплатила за это позором Чемульпо, Порт-Артура, Цусимы, Ляояна и Мукдена.

Из всех командиров русских кораблей в Порт-Артуре лишь капитан 1 ранга Эссен 23 ноября обратился к новому командующему эскадрой контр-адмиралу Роберту Николаевичу Вирену (1856–1917) с просьбой разрешить «Севастополю» выйти на внешний рейд. Вирен отказал, мотивируя это тем, что выход «Севастополя» из гавани потребует отзыва с сухопутного фронта офицеров и матросов его экипажа и в итоге не принесёт большой пользы обороне крепости. В последующие дни с «Севастополя» по приказу адмирала свозили боезапас, продовольствие и личные вещи команды.

К вечеру 25 ноября из всех крупных кораблей эскадры в строю остался только «Севастополь». Капитан Эссен на совещании у адмирала Вирена уже настаивал на немедленном выходе «Севастополя» на рейд, так как завтра скорее всего он, так же как и другие броненосцы, будет расстрелян японскими 11-дюймовыми снарядами. Роберт Николаевич лишь махнул рукой и сказал: «Поступайте как знаете».

В ночь на 26 ноября броненосец «Севастополь» вышел в бухту Белый Волк, стал там на якорь и начал подготовку к прорыву. На борту броненосца осталось всего 110 человек команды, поэтому из-за нехватки людей не могли сначала даже откинуть противоторпедные сети. К счастью, плохая погода исключала торпедную атаку японских миноносцев. В течение ночи с сухопутного фронта была доставлена часть экипажа, и личный состав броненосца к утру насчитывал уже около трёхсот человек. Всю ночь грузили выгруженный накануне боезапас и развёртывали сетевое заграждение.

С рассветом 26 ноября японцы принялись расстреливать то место, где должен был стоять «Севастополь», из-за пасмурной погоды не заметив его отсутствия. Они выпустили впустую около трёхсот 11-дюймовых снарядов. Только днём японцы заметили свою оплошность. Адмирал Того, выяснив обстановку, приказал 9-му и 15-му отрядам миноносцев в ночь на 27 ноября произвести торпедные атаки на последний русский броненосец. Около полуночи три миноносца 9-го отряда («Аотока», «Кари» и «Касасаги») подошли к бухте Белый Волк и поочередно выпустили по одной торпеде в смутно видимый силуэт «Севастополя». 15-й отряд подошёл к бухте около 1 ч ночи, но, ослеплённый прожекторами, не обнаружил «Севастополя» и вернулся в базу. На «Севастополе» же вообще не заметили японских миноносцев, проходивших на большом расстоянии.

Узнав о безрезультатности ночной атаки, адмирал Того приказал в ночь на 28 ноября миноносцам 10-го, 14-го, 15-го и 20-го отрядов вновь атаковать русский броненосец. Но к вечеру разыгрался шторм, и японские миноносцы в атаку не вышли. На следующую ночь, 29 ноября, шторм несколько успокоился, что позволило 15-му отряду миноносцев под прикрытием 1-го отряда истребителей[74] после полуночи предпринять новую атаку на «Севастополь». Миноносцы «Хибари», «Саги» и «Удзура» с предельной дистанции выпустили в броненосец по торпеде, и все они прошли мимо. Остальные японские миноносцы были обнаружены с береговых постов, обстреляны и поспешно ретировались, не выпустив торпед.

Утром 29 ноября катера с «Севастополя» встретили и провели к Порт-Артуру шедший из Бомбея английский пароход «Кинг-Артур» с 50 тыс. пудов муки на борту для осаждённой крепости.

В ночь на 30 ноября в третью атаку на «Севастополь» вышли 14-й и 20-й отряды миноносцев, два минных катера и отряд прикрытия. Миноносцы 20-го отряда были обнаружены береговыми постами, но прорвались сквозь открытый береговыми батареями и «Севастополем» огонь, с дистанции около 1,5 км выпустили торпеды и скрылись в темноте. Миноносцы получили сильные повреждения, один из них (№ 64) лишился хода и был приведён на базу на буксире миноносца № 65.

Около 4 ч утра в атаку пошли минные катера с броненосцев «Микаса» и «Фудзи». Им удалось очень близко подойти к «Севастополю» и в упор выпустить в броненосец по торпеде. Только после этого катера были обнаружены и обстреляны. Катера получили незначительные повреждения и самостоятельно вернулись на базу. Обе торпеды попали в броненосец. Одна завязла в сетях и, не взорвавшись, затонула. Другая взорвалась в сетях, броненосец получил пробоину в подводной части шириной в 90 см, было затоплено помещение торпедных аппаратов. К утру пробоину заделали деревянным пластырем и откачали воду из затопленного помещения.

Днём 30 ноября «Севастополь» завёл с кормы к берегу стоп-кран и подтянулся к берегу кормой, насколько позволяла глубина. За день носовую часть броненосца защитили дополнительной бронёй.

В эту ночь в 37 милях к югу от Порт-Артура подорвался на русской мине японский бронепалубный крейсер «Такасаго», на следующий день он затонул, погибло 280 членов экипажа.

В ночь на 1 декабря погода испортилась, задул свежий ветер, началась пурга. Перед бухтой Белый Волк встал дозор русских миноносцев и минных катеров. Пять японских миноносцев подошли к бухте, выпустили торпеды с большой дистанции и отошли. Одна торпеда попала в японский миноносец № 53, и он затонул со всем экипажем. (По другой версии, он был потоплен огнём орудий «Севастополя».)

В ночь на 2 декабря погода улучшилась, лишь после полуночи пошёл снег. По приказу адмирала Ямада в атаку на русский броненосец пошли все имеющиеся в распоряжении блокадного флота миноносцы 2-го, 6-го, 9-го, 10-го, 12-го, 14-го, 15-го, 16-го и 21-го отрядов и минный катер с «Фудзи». Как только скрылась луна и пошёл снег, в атаку двинулись японские миноносцы 6-го и 12-го отрядов. Невзирая на сильный артиллерийский огонь с «Севастополя», ослепленные прожекторами, они упорно шли вперёд. Пробившись через заградительный огонь, головной миноносец № 56 подошёл к «Севастополю» на предельно близкое расстояние и выпустил торпеду. Следующий миноносец, № 58, получивший двадцать попаданий, всё же сблизился с русским броненосцем и выпустил торпеду. Шедший концевым миноносец № 52 выпустил две торпеды.

Схема 31. Бронепалубный крейсер «Такасаго»

Около 2 ч ночи в атаку пошли миноносцы второй волны — «Хибари», «Саги», «Удзура» и «Хаситака». Затем двинулись третья, четвёртая и пятая волны японских миноносцев. Огнём с «Севастополя» и русских миноносцев был повреждён миноносец № 49 и потоплен миноносец № 42. Шестой волной пошли миноносцы 14-го отряда «Чидори», «Касасаги» и «Манадзуру», седьмой волной — миноносцы 9-го отряда «Аотака», «Цубаме», «Кари» и «Хато». «Севастополь» вёл огонь орудиями всех калибров. В судно «Аотака» попало несколько снарядов, была разбита носовая кочегарка, два человека убито и три ранено. На «Цубаме» разбита паровая машина, один матрос убит и шестеро ранено. При выходе из атаки «Кари» столкнулся с «Аотака», оба миноносца получили серьёзные повреждения.

В эту ночь «Севастополь» атаковали 23 миноносца и один минный катер. Они выпустили около 30 торпед в броненосец и его охранение, пять торпед попали в развёрнутые вокруг броненосца противоторпедные сети, четыре из них взорвались. Одна торпеда прошла между бонами у носа «Севастополя» и взорвалась в навесной сети, спущенной на особых стрелах для ограждения форштевня. Взрывом повредило обшивку около тарана, и всё таранное отделение было затоплено.

В ночь на 2 декабря «Севастополь» выпустил девять 305-мм снарядов, 41 — 142-мм и несколько десятков 75–37-мм снарядов. Утром на берегу нашли пятнадцать японских торпед, из которых для нужд крепости извлекли около полутора тонн пироксилина и мелинита.

Ночь на 3 декабря выдалась тёмной, валил густой снег. Около 3 ч ночи японские миноносцы пошли в шестую атаку, на этот раз они одновременно заходили с разных курсовых углов. Первыми пошли миноносцы 2-го отряда № 36, № 37 и № 49. Из-за сильного снегопада они не сразу нашли русский броненосец, но в итоге, пробившись через заградительный огонь, выпустили торпеды. Из 21-го отряда вышел в атаку только миноносец № 44, на котором находился командир отряда капитан-лейтенант Эзози. Под прикрытием снегопада он подошёл к «Севастополю» почти в упор и выпустил торпеду. Снарядом с броненосца Эзози был разорван на куски, но миноносцу удалось самостоятельно вернуться на базу.

Затем в атаку пошёл 14-й отряд. Головной миноносец «Чидори» в густом снегу проскочил «Севастополь» и выпустил торпеду в пароход «Кинг-Артур», а второй торпедой подорвал торпедный миноносец «Сторожевой». Следующим шёл «Хаябуса». Подойдя к «Севастополю» вплотную, он выпустил торпеду. Концевыми шли «Касасаги» и «Манадзуру»; пробившись через заградительный огонь, они выпустили торпеды и скрылись в темноте.

Схема 32. Японский миноносец № 42

В эту ночь в «Севастополь» попало три торпеды. Одна взорвалась в сетях бона, вторая — в бортовых сетях, а третья попала в незащищённую кормовую часть броненосца. Взрыв сильно разрушил корму, в результате были затоплены рулевое, румпельное и провизионное отделения, повреждён кожух дейдвудной трубы. Подводная пробоина имела размер 3x1,5 сажени (5,4x2,8 м). «Севастополь» получил сильный дифферент на корму. Он отдал левый якорь и стал подтягиваться к берегу до тех пор, пока корма не села на грунт.

Полученные в эту ночь повреждения броненосца были настолько серьёзны, что на его ремонт с помощью кессона потребовалось бы не менее месяца. Тогда по проекту инженера Кутейникова приступили к изготовлению особого лёгкого пластыря для заделки пробоины в корме. От полученных пробоин и сотрясений при взрывах в сетях многочисленных торпед корпус броненосца тёк, как решето. Во время прилива вода на «Севастополе» поднималась выше жилой палубы и сравнивалась с уровнем воды за бортом, крен был до 4°. При отливе крен броненосца доходил до 8°.

Оценив состояние «Севастополя», капитан 1 ранга Эссен вынужден был отказаться от мысли идти на нём на прорыв японской блокады. Он приказал свезти всю малокалиберную артиллерию на берег и откомандировать на сухопутный фронт большую часть экипажа. Оставшиеся на броненосце матросы заделывали мелкие пробоины, чтобы уменьшить крен.

За всё время атак с 27 ноября по 3 декабря японцы выпустили по «Севастополю» около 80 торпед. Огнём с броненосца, прикрывавших его кораблей и береговых кораблей были потоплены два японских миноносца (№ 53 и № 42), серьёзно повреждены миноносцы «Аотака», «Кари», «Цубаме», «Хато», «Манадзуру», № 44, 46, 49, 56, 58, 60, 62, 64. Часть повреждённых миноносцев японцы до конца войны так и не смогли ввести в строй. Погибли пять японских офицеров (в том числе капитан-лейтенант Эзози) и тридцать нижних чинов.

Днём 3 декабря адмирал Того счёл «Севастополь» полностью небоеспособным и приказал миноносцам прекратить атаки. Между тем оставшаяся на броненосце часть команды по приказу Эссена кое-как заделала пробоины и выпрямила корабль. После этого 305-мм и 152-мм орудия броненосца открыли огонь по противнику. Последнюю стрельбу «Севастополь» провёл 19 декабря, а вечером был получен приказ начальника отряда о затоплении оставшихся на плаву судов в связи с капитуляцией Порт-Артура.

Несколько слов надо сказать и о других кораблях эскадры. Минный заградитель «Амур» ещё 3 июня наскочил на камень и больше не вводился в строй. 5 декабря 1904 г. он был потоплен в гавани японскими снарядами. 17 октября 11-дюймовыми снарядами был потоплен вспомогательный крейсер «Ангара». В октябре 1904 г. канонерская лодка «Отважный» перешла из гавани Порт-Артура в бухту Белый Волк. В ночь на 20 декабря она была затоплена экипажем на внешнем рейде Порт-Артура. Канонерская лодка «Гиляк» была потоплена 11-дюймовыми японскими снарядами 25 ноября в гавани Порт-Артура.

Вечером 19 декабря шесть миноносцев, а также несколько паровых катеров вышли из гавани Порт-Артура. Миноносцы «Властный», «Статный», «Сердитый» и «Скорый» благополучно пришли в китайский порт Чифу, миноносцы «Бойкий» и «Смелый» — в германскую военно-морскую базу Циндао. На миноносцах были вывезены из Порт-Артура знамёна русских войск и секретные документы. Ни один из пошедших на прорыв миноносцев и паровых катеров не погиб.

Оставшиеся в Порт-Артуре миноносцы «Боевой», «Бдительный», «Сильный», «Сторожевой» и «Разящий» в ночь на 20 декабря были взорваны при помощи боевых частей мин Уайтхеда.

В официальном советском военном издании — монографии генерал-майора А.И. Сорокина по сему поводу сказано: «Прорыв миноносцев свидетельствовал о том, что с неменьшим успехом это могли сделать и другие корабли. Но предатели, как известно, уготовили им другую участь… Вирен не без ведома Стесселя не разрешил вывести корабли в море, и они после падения Высокой горы были потоплены во внутренней гавани артиллерийским огнём с суши» [64. С. 218].

Версия о предательстве получила широкое распространение в русской прессе уже в первые годы после окончания войны. Но я принципиально не разделяю её. Это не предательство, а «разруха в головах», как метко сказал профессор Преображенский в «Собачьем сердце». Вирен, Стессель и К° воевали, как их учили, начиная с пажеского, кадетского или морского корпуса. Виновата была система. Спихнут с трона придурка, и уже в Гражданскую войну в головах господ офицеров, луганских слесарей и весёлых махновцев появится больше мыслей, чем у всех деятелей русско-японской войны включая «гениального Макарова». Научатся задирать ствол орудия с 15° до 45°, ставить пулемёты на тачанки, тяжёлые пушки — на бронепоезда и «шаланды, полные кефали», ставить дымзавесы и т.д. и т.п.

А пока приходится закончить главу неприятными, но нужными русскому человек сведениями. Броненосец «Севастополь» стал не только единственным из кораблей порт-артурской эскадры, честно принявшим бой, но и единственным броненосцем, не ставшим трофеем японцев. После сдачи Порт-Артура морские и сухопутные начальники много разглагольствовали, что-де корабли порт-артурской эскадры перед капитуляцией взорваны специальными зарядами, доставленными на борт, торпедированы и т.д.

Но вопреки этому вранью 16 (29) июня 1905 г. был поднят «Пересвет», 9 (22) сентября — «Ретвизан», 4 (17) октября — «Победа». 25 июня (8 июля) была поднята «Полтава», а 21 июля (н. ст.) японцы переименовали её в «Танго». Ремонт поднятых броненосцев японцы начали в Порт-Артуре, точнее, в Рёдзюне — так японцы стали называть этот город. Оттуда броненосцы своим ходом отправились в Японию для дальнейшего ремонта и модернизации. «Ретвизан», переименованный в «Хидзен», ремонтировался с января 1906 г. по ноябрь 1908 г. Ремонт и модернизация «Пересвета» («Сагами») и «Победы» («Суво») также затянулись до 1908 г.

«Варяг» японцы подняли 26 июля (8 августа) 1905 года, затем он своим ходом прибыл в Йокосуку, где прошёл капитальный ремонт в 1906–1907 гг. Крейсер был введён в строй японского флота под названием «Сойе». Крейсер «Баян» был поднят в начале 1906 г. Позже он был введён в строй под названием «Азо». Крейсер «Паллада» в сентябре 1905 г. тоже был поднят и назван «Цугару».

Минные крейсера «Всадник» и «Гайдамак» были затоплены в Порт-Артуре 2 и 20 декабря 1904 г., а в 1906 году введены в строй японского флота под названиями «Сикинами» и «Макикумо». Миноносец «Сильный» в середине 1905 г. стал «Фумидзуки». «Ангара» была поднята 29 апреля (12 мая) 1905 г. и в том же году в качестве вспомогательного крейсера «Анегава» вошла в строй японского флота.

Схема 33. Корабли, затопленные в Порт-Артуре перед сдачей крепости японцам:

1 — минный транспорт «Амур», 2 — крейсер «Баян», 3 — крейсер «Паллада», 4 — броненосец «Победа», 5 — броненосец «Ретвизан», 6 — броненосец «Полтава», 7 — броненосец «Пересвет», 8 — канонерская лодка «Гиляк», 9 — канонерская лодка «Бобр», 10 — транспорт «Зея», 11 — транспорт «Грин», 12 — транспорт «Цицикар», 13 — транспорт «Бурея», 14 — транспорт «Нингута», 15 — госпитальное судно «Маньчжурия», 16 — транспорт «Амур», 17 — транспорт «Казань», 18 — госпитальное судно (вспомогательный крейсер) «Ангара», 19 — крейсер (клипер) «Забияка», 20 — транспорт «Европа», 21 — крейсер (клипер) «Джигит», 22 — миноносец «Боевой», 23 — минный крейсер «Всадник», 24 — минный крейсер «Гайдамак», 25 — миноносец «Разящий», 26 — миноносец «Сторожевой», 27 — плавкран, 28 — малые подводные лодки, 29 — крейсер (клипер) «Разбойник», 30 — шхуна «Емарк», 31 — транспорт «Новик», 32 — миноносец «Сильный», 33 — миноносец «Бдительный».