Глава четвертая. Характеристика вооруженных сил сторон

Глава четвертая. Характеристика вооруженных сил сторон

При рассмотрении всякой кампании вопрос о состоянии вооруженных сил, о качественном и количественном их соотношении всегда носит несколько условный характер. Даже при наличии богатого архивного материала трудно установить истинную картину соотношения сил и абсолютную их численность. По вполне понятным причинам определение вооруженных сил революции и контрреволюции к 1919 г. встречает еще большие трудности в силу резко своеобразных черт гражданской войны.

Это своеобразие гражданской войны в основном определяется следующими моментами:

1. Объекты действия для войск революции возникали в процессе самой борьбы. Ленин и компартия на другой же день после захвата власти пролетариатом отлично уяснили всю тяжесть и длительность предстоящей борьбы, но не было достаточных данных для определения противника с чисто военной стороны. Почти сразу после Октября перед рабочим классом встали две угрозы: германский империализм (оккупация Украины) и силы внутренней контрреволюции. После Бреста вместо германского империализма советская власть получила еще более грозного и мощного врага в лице империализма англо-французского. Последний в значительной мере определял и направлял деятельность сил внутренней контрреволюции. И если германская оккупация вполне активно содействовала организации донской армии генерала Краснова, то державы Антанты должны быть признаны в такой же мере создателями Добровольческой армии.

2. Условия ведения гражданской войны резко отличаются от империалистической войны. Это наталкивало обе стороны на искание новых организационно-оперативных форм и методов строительства вооруженных сил. Первые периоды этого строительства характеризуются отсутствием твердой системы формирований. Иначе, впрочем, и не могло быть, ибо одновременно с этим шло оформление и нарастание самой пролетарской государственности.

3. Обе стороны при ведении боевых действий ставили перед собой совершенно отчетливые классовые цели. Красная армия и по своему составу носила резко выраженный классовый характер; классовое единство в ее рядах нарушалось сравнительно небольшой прослойкой представителей зажиточной части крестьянства в красноармейском составе и некоторыми группами командного состава. Иначе обстояло дело в белых армиях. Различные интересы донцов, кубанцев и белого офицерства и постепенное обволакивание кадровых групп армий элементами крестьянства, иногда побывавшего уже в Красной армии, сыграли роковую роль для всего белого движения Юга.

Наиболее крупным фактором являлось вовлечение широчайших слоев населения всей территории Советской России и южных ее областей в орбиту борьбы. Отношение отдельных категорий народных масс, в первую очередь крестьянства, и характер самой борьбы в огромной степени влияли на строительство вооруженных сил сторон. Нельзя обойти молчанием того факта, что вооруженные силы белых, прибегавших к повторным мобилизациям, возрастали весьма значительно по мере их продвижения на север. «Захватывая все новые и новые территории, с мая по октябрь 1919 г. состав вооруженных сил Юга.., возрастает последовательно от 64 до 150 тысяч» [61].

Совершенно ясно, что именно обволакивание реакционных кадров белых широкими массами крестьянства, которое все более революционизировалось, явилось весьма важной причиной развала деникинщины. Поэтому парадоксом в устах самого Деникина звучит утверждение: «Мы расширили фронт на сотни верст и становились от этого не слабее, а крепче». По его словам, происходило не только «усиление рядов, но и моральное укрепление белых армий». И тут же он сам задает себе вопрос:

«Изжит ли в достаточной степени народными массами большевизм и сильна ли воля к его преодолению? Пойдет ли народ с нами или по-прежнему останется инертным и пассивным между двумя набегающими волнами, между двумя смертельно враждебными станами?» [62]

Трудовые массы, как известно, не остались ни инертными, ни пассивными, и «набегающая волна» классовой ненависти захлестнула и сбросила с исторической скалы Деникина с его кликой.

Красная армия

Строительство вооруженных сил революции прошло через два этапа: попытка построения армии на добровольных началах и переход к обязательной военной службе трудящегося населения.

Первый период характеризуется широкой самодеятельностью местных организаций, сколачиванием вооруженных отрядов Красной гвардии, главным образом из рабочих, которым сперва поручались ограниченные задачи местного характера, а в дальнейшем - и разрешение задач по борьбе с силами нарастающей контрреволюции, Несмотря на выдающуюся роль, которую Красная гвардия сыграла, в особенности на Южном фронте, становилось очевидным, что пестрота и бессистемность формирований, неопределенность условий и форм строительства вооруженных сил, при почти полном отсутствии материальных средств в руках местных формирующих органов, накладывали отпечаток крайней медлительности и кустарничества на все начинания в этом направлении. Между тем потребность в мощной, единой и твердой организации надежных вооруженных сил росла параллельно с ростом и оформлением сил, враждебных рабочему классу. Поэтому уже в начале лета 1918 г. был решен переход к обязательной воинской повинности. Это сразу поставило в другие условия все дело создания вооруженных сил. Если в период добровольчества Красная армия насчитывала около 200 000 бойцов пехоты, то к 15 сентября 1918 г. она имела уже свыше 452 000; с намечавшимися же новыми формированиями предполагалось довести численность армии до одного миллиона. В 1921 г. Красная армия, как мы знаем, числила в своих рядах более 5 миллионов человек.

К сентябрю 1918 г. определился и характер управления армией. Вся вооруженная сила разбивалась на трехбригадные дивизии, которые входили в состав 10 армий. Последние образовали фронты - Восточный, Северный и Южный. В состав последнего вошли 8-я, 9-я, 10-я, 13-я и 14-я армии. Кроме того в его состав разновременно входили 11-я и 12-я армии.

Несмотря на все усилия центрального военного аппарата, к началу 1919 г. войсковые части Южного фронта еще не имели однотипной организации.

Можно, однако, с уверенностью сказать, что и впоследствии в армии не было ни одной дивизии, построенной и насыщенной в точном соответствии со штатами дивизии по приказу РВСР № 220. По своей громоздкости, колоссальным тылам, при слабом насыщении техникой, эта организация явно противоречила маневренному характеру гражданской войны, и части сами стремились к постепенному приспособлению организации дивизий к жизненным условиям. Громадный некомплект штатного состава был самым характерным явлением. Тем не менее, при недостатке транспортных средств нельзя было отказаться от идеи иметь на фронтах по крайней мере кадры крупных соединений с пополнением их из центра и из местных ИСТОЧНИКОВ.

Общее руководство практическим строительством, боевой работой и обучением вооруженных сил республики сосредоточивалось в образованном 2 сентября 1918 г. Революционном военном совете республики и его исполнительном органе - Полевом штабе.

Вопросы комплектования армий командным составом находили свое разрешение по следующим направлениям; а) использование офицерского и унтер-офицерского состава старой армии; б) выдвижение на командные должности наиболее активных бойцов из рабочих; в) выдвижение бывших солдат старой армии, проявивших на практике свою преданность революции и необходимые способности. Само собой разумеется, что первая категория лиц обладала и большими знаниями, и достаточным опытом для занятия командных должностей в Красной армии. Однако наряду с многочисленной группой честно решивших работать в рядах новой революционной армии, связавших свою судьбу с пролетариатом, находилось немалое количество колеблющихся, случайно или под давлением различного рода обстоятельств попавших в армию, стремившихся при первом удобном случае изменить и перейти на сторону белых или же проводивших свою изменническую работу тайно, продолжая оставаться в рядах Красной армии.

Вторая и третья категории представляли из себя то пролетарское ядро командного состава армии, которое затем, развиваясь в процессе самой борьбы или оканчивая ускоренные командные курсы, составило массу командиров, классовыми узами связанных со всей армией.

Таким образом, командный состав Красной армии и по своему багажу военных знаний и опыта и по своей классовой принадлежности был далеко не однороден. Это - именно та своеобразная черта, с которой приходилось считаться во все периоды боевой работы и жизни армии. Требовалась колоссальная работа всей партии в целом и представителей ее в рядах армии для того, чтобы при наличии такого состава командного аппарата армия была боеспособна. Влияние на армию партия осуществляла через свои ячейки, возникавшие во всех мельчайших войсковых подразделениях, и через особо уполномоченных лиц - комиссаров, ответственных перед партией за поручаемую им работу. Красная армия, не имея однородно-классового командного состава, находилась под постоянным бдительным контролем и живым руководством партии, представители которой с напряжением всех своих сил работали в войсковых частях, политорганах и штабах. Руководимая коммунистической партией, Красная армия сумела в конечном счете выйти победительницей из всей гигантской и ожесточенной борьбы, какую она вела в течение трех лет гражданской войны.

* * *

Остановимся вкратце на вопросе о тактике и подготовке частей Красной армии в гражданскую войну.

Армия обучалась (коротко и наспех) по старым уставам и наставлениям, в которых даже опыт Мировой войны ни в какой степени не нашел своего отражения. Но в умах былых участников этой войны ее опыт не прошел бесследно, и наиболее яркие выводы из опыта войны 1914-1918 гг. практически проникали и в тактику, и в стратегию гражданской войны. И что вполне естественно - эти выводы находились в явном противоречии с природой последней. Неповоротливость фронтов, фланги которых упирались в Балтийское и Черное моря; фортификационные сооружения; обилие техники; позиционность; кордонные расположения; крайнее умаление роли и значения конницы - таковы характерные черты Мировой войны. Если же принять во внимание, что на Восточный фронт Мировой войны механически пересаживали инструкции и наставления французской и английской армий периода 1917 г., то этим еще резче будут подчеркнуты искусственность и несоответствие наследия Мировой войны в отношении подготовки высшего и старшего командного состава для ведения гражданской войны. Положение это верно и для противной стороны - влияние его скажется также и на польском командном составе в польско-советской войне [63]. Мы видим таким образом ту значительную пестроту в подготовке различных групп командного состава Красной армии, в условиях которой она вела борьбу с силами контрреволюции.

Рядовой состав бойцов Красной армии в значительной мере состоял из солдат старой армии, новые же молодые кадры вливались в ряды войск со слабой, кратковременной подготовкой и сравнительно невысокой боевой устойчивостью, которую затем быстро приобретали в процессе самой борьбы. И здесь, как и всюду, требовалась напряженная деятельность большевистской партии по поддержанию и воспитанию в войсках боевого духа и революционного энтузиазма.

* * *

Несколько слов - о технике и снабжении Красной армии. Основными ресурсами питания армии инженерным, артиллерийским и техническим довольствием являлись запасы и склады старой армии. Широкое развертывание вооруженных сил и ограниченность старых запасов при невысокой производительности военной промышленности поставили наши войска уже к середине лета 1919 г. в крайне тяжелое положение. Приходилось прибегать к установлению предельных норм расходования боеприпасов всех видов. Снабжение армий техническими средствами и в количественном, и в качественном отношении стояло на очень низкой ступени. Интендантское, продовольственное и санитарное снабжение не удовлетворяло самым скромным потребностям армий.

* * *

Подытоживая сказанное [64], приходим к следующим выводам:

1. Красная армия строилась по классовому признаку как мощная опора диктатуры пролетариата. Коммунистическая партия, охватывая созданным ею политаппаратом все войсковые организации, пронизывая своим руководством и влиянием всю толщу армии, сплотила Красную армию в непобедимую силу.

2. Командный состав по существу не был однороден. Основная масса офицерства устремилась к очагам контрреволюционных формирований. Однако немалая его часть осталась с пролетариатом, честно и преданно отдавая ему все свои силы, знания и опыт.

3. Армия проделала труднейшую работу организационного порядка: от отдельных разрозненных, мелких отрядов до стройной однотипной организации дивизий, объединенных в армии и фронты.

Вооруженные силы Юга России

Действовавшие против Южного фронта силы контрреволюции организационно и политически разделялись на армии Донскую, Кубанскую и Добровольческую. Все три имели свою обособленную организацию и свои характерные черты, почему мы и рассматриваем их в отдельности.

Донская армия. Донская армия первая противостояла революционным войскам. В конце 1918 г. она одна вела борьбу с армиями Южного фронта. Зарождение этой армии можно отнести еще к концу 1917 г., когда генерал Каледин снимал казачьи части с австро-германского фронта и сосредоточивал их на границах с Великороссией. К началу июля 1918 г. ему удалось сконцентрировать в своих руках более 10 казачьих полков с артиллерией [65]. Последовательным развертыванием сил Донская армия, пользуясь германской ориентацией генерала Краснова, под прикрытием и надежным обеспечением германских оккупационных войск к середине лета 1918 г. достигла численности в 46-50 тысяч бойцов при 272 пулеметах и 92 орудиях, в том числе около 26 000 конницы. Организационно силы Донармии сводились к 30 пехотным и 60 кавалерийским полкам.

8 января 1919 г. по соглашению, заключенному на станции Торговая между Деникиным и Красновым, Донармия входит в состав вооруженных сил Юга России, и Деникин становится во главе этих сил.

Донская армия по своему составу, идеологии и сущности отражала классовые противоречия Донской области. Кулацкая идеология «домовитых» казаков определяла собой и состав этой армии. Однако наличие в области «иногородних» нарушало эту однородность армии, а потому Донармия не всегда обладала одинаковой устойчивостью.

Полки Донармии сводились в 4-полковые дивизии (конные) с одной конно-саперной сотней и двумя батареями конного артиллерийского дивизиона. 5-6 дивизий составляли корпус, входящий в состав армии. Армий сначала было три, но к лету 1919 г. они были сведены в одну армию в составе 5-8 корпусов. Армия комплектовалась частными мобилизациями казаков и иногородних Донской области, причем эти мобилизации проходили всякий раз с большим трудом. Казаки шли в армию охотнее всего в периоды подъема и развивающихся успехов на фронте. Общее настроение призванных бывало далеко не воинственным. Показателем этого являются многочисленные наказы и приговоры о невводе частей Красной армии в пределы Донской области с обещаниями в свою очередь не переступать своих границ. Следует отметить также, что эти настроения, с неясными симпатиями к Советам, наблюдались и у довольно широкого слоя казачьего офицерства. В силу этого в январе и феврале 1919 г. казачество целыми полками сдавалось и переходило на сторону красных. Так, 31 января в районе станицы Алексеевской на участке 15-й дивизии сдались добровольно в полном составе 23-й, 24-й, 26-й, 27-й и 39-й казачьи полки с 5 орудиями и 6000 снарядами [66]. В начале января в районе станицы Вешенской вспыхнуло восстание в пользу Советской России, разлившееся по всему Хоперскому округу [67].

Командные кадры Донской армии имели далеко не полный состав, но были на высоте положения в отношении предварительной подготовки. Для пополнения своих знаний большинство офицеров проходило краткие курсы обучения на созданных повторных курсах.

Кубанская армия. По свидетельству И. Калинина [68], зарождение Кубанской армии началось в самом начале 1918 г., параллельно с возникновением идеи «самостийности» Кубани. Но, как было уже отмечено выше, кубанские части вливались в Добровольческую армию, и кроме того кубанскими казаками пополняли ряды добровольческих частей. Поэтому Кубань не получила своей армии, как это было на Дону, что отразилось и на судьбах кубанского казачества.

Организационно кубанские части строились так же, как и донские. К 1 мая 1918 г. в состав Добровольческой армии входили следующие кубанские части: сводная горская дивизия, отдельная дивизия, кубанский корпус, 1-й конный корпус. Как и донские части, Кубанская армия была преимущественно конная.

Сравнительно с Донской армией кубанские части отличались большей боеспособностью и стойкостью, главным образом благодаря обилию офицерского состава, имевшего к тому же высокий уровень знаний, подготовки и опыта.

Добровольческая армия. Зарождение этой армии относится еще к ноябрю 1917 г., когда офицерство, лишенное погон и командных должностей, стало перед дилеммой: за или против Октябрьской революции. Значительная часть склонилась ко второму решению; но далеко не вся эта часть решила активно бороться с оружием в руках. Белая литература свидетельствует о том, что многочисленные группы офицерства предпочитали торговать газетами и в магазинах, прислуживать в ресторанах, заниматься спекуляцией, но не драться ни на той, ни на другой стороне.

Стягивание офицерства на Дон началась с конца 1917 г. Офицерство прибывало в Новочеркасск небольшими группами. К концу ноября их сосредоточилось там около 200 человек. Первым их «делом» было нападение на части красного новочеркасского гарнизона - «дело», от которого казачьи части решительно отказались. 26 декабря 1917 г. - налет на Ростов и первое кровавое дело. Докладывая об этом войсковому кругу, прославленный своей «кротостью» и «мягкосердечием» атаман Каледин цинично заявил: «страшно пролить первую кровь». Надо, однако, отметить, что все эти кровавые выступления добровольцев отнюдь не встречали одобрения со стороны трудовой части казачества. Некоторые полки, по свидетельству белой литературы, прямо указывали, что они «порицают выступление буржуазного генерала Каледина и приветствуют товарищей солдат, крестьян, рабочих и матросов, борющихся с буржуазией» [69]. Подобное положение вынуждало добровольцев существовать нелегально. Съезд иногородних 8 января 1918 г. прямо потребовал «разоружения и роспуска Добрармии, борющейся против наступающего войска революционной демократии» [70].

Еще 6 декабря 1917 г. в Новочеркасск прибыл «цвет русской армии» - Деникин, Корнилов, Лукомский и другие генералы. Формируется штаб и выделяются части: Георгиевский полк, Офицерский батальон, Корниловский полк и ряд других. 27 декабря Добровольческая армия объявляет во всеуслышание о своем существовании, выпускает ряд деклараций, в которых, объявляя себя «внепартийной» и «внеклассовой», ставит цели: верность союзникам, единство и целость России, борьба с большевиками, борьба за Учредительное собрание. В половине января 1918 г. в армии уже около 4-5 тысяч. Начало германской оккупации части Донской области заставило Добровольческую армию (2500 человек) пробираться на Кубань. Поход этот, названный белыми «ледяным» и «жестоким», был действительно не из легких, ибо значительная часть трудового крестьянства Кубани встретила офицерские отряды в штыки. У станции Калужской произошло соединение с Кубанским отрядом (около 2000 человек). Попытка в конце марта совместными усилиями занять Екатерине дар не удалась, и армия, уже под командованием Деникина (Корнилов был убит 31 марта), перешла к границам Ставропольской губернии. Далее следует период занятия Кубани и борьба на Северном Кавказе против героических разрозненных отрядов революционных войск.

Осенью 1918 г. армия уже развернута в 4 дивизии и достигает численности 8000 штыков, 1300 сабель, 1.2 легких и 5 тяжелых орудий. К началу лета, имея общую численность 15 000 штыков и 2500 сабель, Добровольческая армия строилась по следующей схеме:

Все дивизии, и конные, и пешие - четырехполковые с артдивизионами из 3 легких четырехорудийных батарей и одной инженерной ротой. Корпуса имели свою корпусную тяжелую и гаубичную артиллерию в количестве [71]5-6 батарей. Кроме того, каждая дивизия имела один запасный батальон, а каждый пехотный полк - одну запасную роту, куда поступало приходящее пополнение для двух-трехнедельного обучения.

* * *

В первые периоды своего существования Добровольческая армия сплошь состояла из добровольцев-офицеров. При дальнейшем своем развитии Добровольческая армия перестала быть «добровольческой» с маленькой буквы, ибо пополнение ее шло за счет обычных контингентов призванных. Однако во все периоды своей боевой жизни она всегда имела огромные кадры офицерства в своих рядах. Исключение представляет лишь Орловский период, когда значительный рост Добрармии за счет бывших красноармейцев нарушил традиционное соотношение и еще более резко изменил классовое лицо этой организации.

Вот что сам Деникин пишет по этому поводу (т. IV, стр. 83):

«Название «добровольческих» армии сохраняли уже только по традиции. Ибо к правильной мобилизации было приступлено в кубанских казачьих частях с весны, а в регулярных - со 2 августа 1918 г. При последовательных мобилизациях этого года подняли на Северном Кавказе десять возрастных классов (призыва 1910-1920 гг.), в Приазовском крае - пока два (1917, 1918 и частью 1915, 1916 гг.), в Крыму один (1918 г.)... По приблизительным подсчетам цифра уклонившихся для Северного Кавказа определялась в 20-30 %. Мобилизованные поступали в запасные части, где подвергались краткому обучению, или - в силу самоуправства войсковых частей - в большом числе непосредственно в их ряды. Число прошедших через армейский приемник в 1918 г. определялось в 33 тысячи человек. К концу 1918 г. был использован широко другой источник пополнения - пленные красноармейцы, уже многими тысячами начавшие поступать в армию обоими этими путями. Весь этот новый элемент, вливавшийся в добровольческие кадры, давал им и силу, и слабость. Увеличивались ряды, но тускнел облик и расслаивались монолитные ряды старого добровольчества... И дезертирство на фронте значительно увеличивалось». Ниже Деникин говорит, что «основные добровольческие части успели переплавить весь разнородный элемент в горниле своих боевых традиций, и по общему отзыву начальников мобилизованные солдаты вне своих губерний в большинстве дрались доблестно». Но это как общий вывод не вяжется с изложенным.

Остается добавить, что господствующее настроение контингента офицерства было в огромном большинстве случаев монархическое. Об этом свидетельствуют многочисленные записи белых же литераторов и историков. Генерал Лукомский в своих «Воспоминаниях» указывает; «...в 1918 и 1919 гг. провозглашение монархического лозунга не могло встретить сочувствия не только среди интеллигенции, но и среди крестьян и рабочей массы» [72]. И далее: «... провозглашение же республиканских лозунгов не дало бы возможности сформировать мало-мальски приличную армию, так как кадровое офицерство, испытавшее на себе все прелести революционного режима, за ними не пошло бы» [73].

Мы должны сделать отсюда вполне оправданный исторической действительностью вывод, что лозунг борьбы за Учредительное собрание был только попыткой выдвинуть компромиссное для правых и «левых» групп Доброволии решение и что за ним гнездились неподдельные монархические чаяния.

* * *

Стратегия и тактика Добровольческой армии, равно как и обучение в ней, полностью вытекали из опыта старой царской армии - однако, надо признать, с большим (особенно в первые периоды борьбы) учетом особенностей борьбы на широких фронтах и с учетом описанных выше особенностей гражданской войны. Этому, впрочем, соответствовали и естественные условия: Дон и Кубань - базы комплектования армии конными частями - были в руках у белых и на стороне белых, и наличие в руках главного командования вооруженными силами Юга России крупных кавалерийских масс, чего не было у нас, давало первому несравнимое преимущество в отношении использования обширных пространств театра, маневренности и стремительности ударов.

Появление впоследствии крупных кавалерийских масс в наших армиях и умелое использование их сыграло весьма крупную роль в деле разгрома белых сил.

В отношении снабжения армии мы уже указывали на создание державами Антанты военно-экономического базиса для Деникина. Конкретно это выражалось в присылке Англией (Франция приняла на себя 50 % стоимости всего привезенного Англией) предметов вооружения, снаряжения, боевых припасов, инженерного и авиационного имущества и обмундирования по расчету на 250 000 человек. Если принять во внимание, что все белые армии Юга России по своей численности не достигали 85-90 тысяч, то даже учитывая значительную текучесть армии (дезертиры, пленные, больные, раненые и убитые), все же снабжение армий Юга России можно считать вполне удовлетворительным. Однако... с «небольшой» оговоркой. Эта оговорка состоит в том, что в белой армии по части, как выражается генерал Лукомский, злоупотреблений дело обстояло далеко не благополучно, и частично запасы обмундирования, поступавшие от Англии и разгружавшиеся в Новороссийском порту, оказывались неведомыми путями на местных «барахолках».

Вторым источником снабжения была самозаготовка войсковых частей и захват ими «военной добычи». Однако и здесь дело обстояло явно неблагополучно. Вместо планового заготовления и распределения с учетом войсковых нужд практиковался простой грабеж отдельными войсковыми частями, которые предпочитали все награбленное оставлять у себя, но не отправлять его куда-то в тыл. При этом элемент личного обогащения также играл колоссальную роль. Мы увидим дальше, как именно этот фактор сыграл громадную роль в деле разложения белой армии и ее боевой мощи.

Деникин следующим образом характеризует состояние снабжения (т. IV, стр. 86): «Главным источником снабжения до февраля 1919 г. были захватываемые большевицкие запасы. При этом войска, не доверяя реакционным комиссиям, старались использовать захваченное для своих нужд без плана и системы. Часть запасов намечалась с бывшего Румынского фронта. Все это было случайно и недостаточно. В ноябре, к приходу союзников, официальный отчет штаба рисовал такую картину нашего снабжения:

Недостаток ружейных патронов принимал не раз катастрофические размеры... такое же положение было с артиллерийскими патронами: к 1 ноября весь запас армейского склада состоял из 7200 легких, 1520 горных, 2770 гаубичных и 220 тяжелых снарядов. Обмундирование - одни обноски. Санитарное снабжение можно считать несуществующим...

С начала 1919 года, после ухода немцев из Закавказья, нам удалось получить несколько транспортов артиллерийских и инженерных грузов из складов Батума, Карса, Трапезунда. А с февраля начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко. С марта по сентябрь 1919 г. мы получили от англичан 558 орудий, 12 танков, 1 685 522 снаряда и 160 млн ружейных патронов. Санитарная часть улучшилась. Обмундирование же и снаряжение, хотя и поступало в размерах больших, но далеко не удовлетворяющих потребности фронтов (в тот же период мы получили 250 тысяч комплектов). Оно, кроме того, понемногу расхищалось на базе, невзирая на установление смертной казни за кражу предметов казенного вооружения и обмундирования, таяло в пути и, поступив наконец на фронт, пропадало во множестве, уносилось больными, ранеными, посыльными и дезертирами...» Деникин обращает при этом внимание на тот замечательный факт, что всякого рода хищения военного имущества и распродажи его встречали безразличное, а часто и покровительственное отношение в «обществе».

* * *

Сравнивая все три белых войсковых организации, мы приходим к следующим заключениям:

а) Белая армия формировалась и строилась по классовому признаку, представляя собою буржуазию и помещиков (Доброволия), кулаков и зажиточную часть казачества с эсеровской прослойкой (Дон и Кубань).

б) В области политических целей борьбы имелись серьезные разногласия. Добровольческая армия, рассматривая себя как организацию общегосударственного характера, ставила целью борьбу с большевизмом До полного его уничтожения (это мыслилось с захватом Москвы). Дон и Кубань таких широких намерений не питали. Их стремления ограничивались обеспечением суверенитета и самостийности собственной государственности на основах хотя бы договоренности с большевиками. Такие исключающие друг друга ориентации делали существование трех организаций в рамках одного режима маложизненным.

в) Военно-экономический базис сформирован за счет иностранных держав: Германия для Дона (в период до ноябрьской революции в Германии) и Антанта для Деникина.

г) Обучение и тактика - полностью по опыту царской армии с учетом особенностей и своеобразия гражданской войны.

д) Командный состав - всюду за исключением Донской армии на достаточной высоте.

е) Наибольшей боеспособностью обладала Добровольческая армия. По нашим архивным данным, армия считалась белыми надежной на 98 %, тогда как Донская армия оценивалась так: открытые возмущения - 16%, перешедшие на сторону красных - 28,5 % и расформированные вследствие своей неблагонадежности - 27 %.

Выводы

Параллельная оценка сил революции на Южном фронте и вооруженных сил контрреволюции на Юге России приводит к следующим основным выводам:

1. Сила Красной армии заключалась в несравненно большей однородности ее и в смысле контингента, и в смысле политических целей. Повседневное руководство партии определило собой и единство поведения Красной армии на всех этапах ее боевой жизни. Конечной целью действий Красной армии на Южном фронте было очищение территории Советского Юга от белых контрреволюционных сил и установление там диктатуры пролетариата. Такой ясности и общности политических целей у белых армий не было; наоборот, наличие внутренней политической борьбы между правительствами различных государственных образований, внутренние противоречия общего, а иногда и личного характера (борьба за власть) ослабляли стратегию белого командования.

2. Сепаратизм Дона создавал ряд трудностей для оперативной деятельности вооруженных сил Юга России.

3. Наличие крупных конных соединений у белых делало их стратегию более подвижной и более отвечающей природе гражданской войны. Поэтому их наступления были всегда стремительны, решительны и дерзки, что при слабой обороноспособности красных сил имело громадное значение и давало в руки белых неоценимые преимущества.

4. Численно наш Южный фронт превышал силы белых до середины апреля 1919 г. на 50 000 с лишним бойцов, на 800 (приблизительно) пулеметов и 286 орудий. Донская армия, боровшаяся тогда против красных, значительно уступала нашим войскам в политико-моральном отношении. После этого периода противник значительно усиливается за счет перебросок с Северного Кавказа, тогда как войска нашего Южного фронта, неся крупные потери и не получая пополнений, заметно ослабевали. К 1 мая 1919 г. противник уже на 3000 с лишним бойцов превышает силы красных, причем конница белых в это время почти в три раза превышает конницу красных.

5. Командным составом белые силы были обеспечены и в количественном, и в качественном отношении.

6. В смысле подготовки и обучения рядового состава заметных различий между той и другой сторонами не было: большинство рядовых бойцов служило солдатами в рядах старой армии и прошло школу Мировой войны.

7. В отношении комплектования армий красные находились в более благоприятных условиях, ибо вливание в белые армии широких слоев крестьянства все более и более нарушало классовое единство этих армий.

8. В отношении насыщения армий техническими средствами значительной разницы не было: фактически обе стороны располагали незначительной техникой.

9. Снабжение белых армий несравнимо превосходило таковое у красных. Войска Южного фронта несли величайшие тяготы ввиду недостаточности обеспечения всех видов, начиная с хлеба и кончая винтовочными и артиллерийскими припасами, тогда как Англия и Франция в достаточной мере снабжали белых.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.