Сталин и нацистская война на уничтожение
Сталин и нацистская война на уничтожение
Обращаясь ко Второй мировой войне, важно помнить, что тогда шло несколько войн, а не одна. Англо-американские и французские империалисты вели войну со своими немецкими партнерами, которая имела мало общего с народной антифашистской войной Советского Союза против гитлеровцев. Во время борьбы против немецкого вторжения правящий класс Франции не мог мобилизовать и вооружить рабочие массы для борьбы насмерть против нацизма. После поражения французской армии Петен, французский герой Первой мировой войны, подписал акт о капитуляции и стал главным пособником захватчиков. Французская крупная буржуазия почти в полном составе пошла за Гитлером, пытаясь вписаться в немецкий Новый порядок. Война на Западе была более или менее «цивилизованной» войной между «цивилизованными» буржуа.
Ничего общего с этим не было в Советском Союзе. Советский народ видел совершенно другую войну; одна из заслуг Сталина состоит в том, что он вовремя понял это и соответственно подготовился.
Перед началом операции «Барбаросса» Гитлер уже заявлял, что должно произойти. В своих «Дневниках» генерал Гальдер сделал заметки по речи Гитлера от 30 марта 1941 года перед генералами. Фюрер говорил о предстоящей войне с Советским Союзом:
«Борьба между двумя идеологиями. Проклятия большевизму: это антиобщественное преступление. Коммунизм – это страшная опасность для будущего… Это война на уничтожение. Если мы не смотрим на вещи таким образом, мы сможем разбить врага, но через тридцать лет коммунистическая угроза вновь предстанет перед нами. Мы не ведем войну, чтобы управлять нашим врагом…
Война с Россией: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции»{724}.
Заметим, что в разговоре упомянуто «окончательное решение», но не для евреев. Первое обещание войны на «уничтожение» и «физическое истребление» было направлено коммунистам. И, несомненно, большевики, советские граждане были первыми жертвами массовых уничтожений.
Генерал Нагель писал в сентябре 1941 года:
«В отличие от забот о рационе других пленных (то есть британцев, американцев (?), французов?), мы не обязаны кормить большевистских пленников»{725}.
В концентрационных лагерях Освенцим и Хелмно «советские пленные были первыми, или среди первых, кто намеренно уничтожался смертельными инъекциями или газами»{726}.
Всего было 3 289 000 советских пленных, умерших в концентрационных лагерях, «при пересылке» или других «различных обстоятельствах». Когда в бараках советских пленных случались эпидемии, нацистские охранники входили туда только с огнеметчиками, «по соображениям гигиены», сжигая всех вместе с обовшивленными нарами. Если принять в расчет советских солдат, которых «попросту расстреляли на месте» при захвате, то всего могло быть 5 миллионов убитых советских пленных{727}.
Поэтому первой кампанией уничтожения, на деле самой крупной, была кампания против советского народа, включая и советских евреев. Народы Советского Союза пострадали больше всех и внесли наибольшее число жертв (23 миллиона, по другим данным – 27), но они показали изумительный героизм и крайнюю решимость.
Массового уничтожения евреев не было до вторжения в Советский Союз. Тогда нацисты не встречали серьезного сопротивления. Но с первыми шагами по советской земле этим гордым немцам пришлось столкнуться с противником, который сражался до последнего. Начиная с первых недель немцы несли большие потери от низшей расы, славян, и даже хуже – от большевиков! Уничтожающая ярость нацистов была порождена их первыми крупными потерями. Когда фашистский зверь начал истекать кровью под ударами Красной армии, он возмечтал об «окончательном решении» для советского народа.
26 ноября 1941 года немецкий 30-й армейский корпус, находившийся на советской территории, получил приказ взять в качестве заложников «всех родственников партизан»; «всех подозреваемых в связях с партизанами»; «всех членов партии и комсомола»; «всех бывших членов партии» и «всех, кто занимал официальные посты до прихода германских и румынских войск». Эти заложники должны были содержаться «в концентрационных лагерях». За каждого убитого немецкого или румынского солдата «должны быть казнены десять заложников»{728}.
2 декабря 1941 года во время обсуждения с Гитлером вопросов войны с партизанами генерал Йодль определил позицию немцев так:
«В этой борьбе наши войска могут поступать как им угодно: вешать партизан и даже развешивать их головы или четвертовать их»{729}.
Звериная жестокость, с которой гитлеровцы выслеживали и уничтожали всех членов партии, всех партизан, всех представителей советского государства вместе с их семьями, позволяет нам лучше понять значение Большой чистки 1937–1938 годов. Уцелевшие в той чистке непримиримые контрреволюционеры на оккупированных территориях пошли на сотрудничество с гитлеровцами, сообщая о большевиках, их семьях и товарищах по борьбе.
С дальнейшим ужесточением войны на Востоке нацистские людоедские выходки стали еще более изощренными. Обращаясь к руководству СС в июне 1942 года, Гиммлер говорил:
«В том, что было названо войной на уничтожение (Vernichtungskampf), сошлись две расы, два народа в битве без правил»; с одной стороны «это грубое вещество, эта масса, эти примитивные люди, лучше сказать – нелюди (Untermenschen), руководимые комиссарами»; с другой стороны «мы, германцы»{730}.
Беспримерный кровавый террор: это было то оружие, с помощью которого нацисты пытались заставить советский народ признать моральное и политическое главенствование немцев. Гиммлер говорил:
«Во время сражения за Харьков наша репутация как вызывающих страх и сеющих террор опережала нас. Это супероружие, которое надо еще усилить»{731}.
И нацисты усилили террор.
23 августа 1942 года точно в 18:00 тысяча самолетов сбросила зажигательные бомбы на Сталинград. В этом городе жили 600 тысяч человек, там было много деревянных строений, топливных баков и цистерн с горючим для предприятий. Командующий Сталинградским фронтом Еременко писал:
«Сталинград был затоплен огнем, закрыт дымом и копотью. Весь город горел. Огромные облака дыма и пламени поднимались над заводами. Нефтяные резервуары были похожи на вулканы, выбрасывающие лаву. Погибли сотни тысяч мирных жителей. Не одно сердце было охвачено состраданием к невинным жертвам фашистского зверя»{732}.
Надо посмотреть незамутненным взглядом на эту невероятную правду, чтобы понять некоторые аспекты того, что буржуазия называет «сталинизмом». Во время чистки были репрессированы закоренелые бюрократы, пораженцы и капитуляционисты, многие из них были сосланы в Сибирь. Никогда бы не смогла партия пораженцев и капитуляционистов мобилизовать и настроить народ на противостояние нацистскому террору. А советский народ выстоял в осажденных городах, в Ленинграде и Москве. И даже в сталинградском аду жили и не сдавались и мужчины, и женщины, сражались и, наконец, приняли участие в изгнании врага!
В начале немецкого вторжения, в июне 1941 года, генерал Павлов, командующий Западным фронтом, проявил крайнюю некомпетентность и халатность. В результате 28 июня был потерян Минск, столица Белоруссии. Сталин вызвал Павлова и его штаб в Москву. Как отмечал Жуков, «по предложению Военного совета Западного фронта» они были осуждены и расстреляны{733}.
Элленштейн, конечно, пишет, что «Сталин продолжил терроризировать своих подчиненных»{734}. Но в противостоянии с фашистскими варварами советское руководство обязано было показать несгибаемую позицию и невероятную выносливость; любое безответственное действие должно было наказываться с предельной строгостью.
Когда фашистский зверь стал получать смертельные удары, он попытался поддержать храбрость кровавыми расправами, проводя геноцид против советского народа, находившегося под его ярмом.
6 декабря 1943 года Гиммлер выступал в Веймаре:
«Когда я был вынужден отдать приказ о действиях против еврейских партизан и комиссаров в деревне, я также всегда давал приказ убить женщин и детей этих партизан и этих комиссаров. Я был бы трусом и преступником по отношению к нашим потомкам, если бы я позволил этим переполненным ненавистью детям нелюдей выжить в борьбе людей и нелюдей. Мы всегда помним, что мы вовлечены в примитивную, естественную и подлинную расовую борьбу»{735}.
В другой речи 24 апреля 1943 года в Харькове глава СС сказал:
«Каким способом сможем мы убрать из России огромное количество людей, живыми или мертвыми? Мы сделаем это, убивая их, превращая их в заключенных, заставляя их работать и отдавая врагу назад некоторые территории только после полного удаления их населения. Возвращать людей назад в Россию было бы большой ошибкой»{736}.
Эта действительность невероятного террора, который проводили нацисты в Советском Союзе против первого социалистического государства, против коммунистов, является наиболее скрываемой или преуменьшаемой информацией в буржуазной литературе. Такое молчание имеет очевидный смысл. Те, кто не знает о чудовищных преступлениях, совершенных против советского народа, вероятнее всего, верят, что Сталин был «диктатором», равным Гитлеру. Буржуазия скрывает настоящий антикоммунистический геноцид, предпочитая писать о том, что пришло вместе с нацизмом: иррациональная ненависть к коммунизму, классовая ненависть к социализму. А чтобы лучше скрыть величайший геноцид войны, буржуазия высвечивает другой геноцид, относящийся к евреям.
В своей замечательной книге Арно Дж. Майер, чей отец был левым сионистом, показывает, что уничтожение евреев началось только после того, как нацисты понесли первые тяжелые потери. Это случилось в июне – июле 1941 года в боях с Красной армией. Зверства против коммунистов, последовавшие за неожиданными поражениями, которые разрушили чувство непобедимости сверхлюдей (Ubermenschen), создали атмосферу, которая привела к Холокосту.
«Уничтожение евреев было результатом войны не на жизнь, а на смерть, для завоевания Lebensraum – жизненного пространства в России, войны на сокрушение Советского режима и ликвидацию международного большевизма… Без операции „Барбаросса“ не было бы и не могло быть еврейской катастрофы, „окончательного решения“»{737}. Когда нацисты столкнулись с поражениями на русском фронте, они решились на «глобальное и окончательное решение еврейского вопроса» во время конференции в Ванзее 20 января 1942 года.
Многие годы нацисты трезвонили об их ненависти к «иудео-большевизму». Большевизм был наихудшим изобретением евреев. Решительное сопротивление большевиков не позволило гитлеровцам прикончить их принципиального врага. И этот враг повернул разочарования нацистов на евреев, которых они уничтожали в слепой ярости.
С тех пор, как крупная буржуазия евреев стала терпимой к гитлеровскому государству, иногда даже сотрудничая с ним, очень много евреев попали в руки своих палачей. Но евреи-коммунисты, действовавшие в духе интернационализма, боролись с нацистами и привели левое еврейство к сопротивлению. Многие бедные евреи сгинули в этой борьбе. Но много богатых евреев преуспели в бегстве в Соединенные Штаты. После войны они работали на империализм США и его сторожевого пса Среднего Востока, Израиль. Они подробно рассказывают о еврейском холокосте, но только в произраильском контексте; в то же время они открыто провозглашают свой антикоммунизм, тем самым оскорбляя память коммунистов-евреев, которые действительно боролись с нацизмом.
Мы заканчиваем с тем, как Гитлер подготовил нацистов к бесстрастному убийству 23 (или 27) миллионов советских граждан. Чтобы обратить своих людей в убийц-автоматов, он должен был убедить их в том, что большевики – это нелюди, животные.
«Гитлер предупреждал свои войска, что вражеские силы состояли „во многом из зверей, а не солдат“, готовя их к действиям с жестокостью зверей»{738}.
Для того чтобы заставить немецкие войска уничтожать коммунистов, Гитлер говорил им, что Сталин и другие советские руководители были «кровожадными уголовниками… которые убили и уничтожили миллионы видных русских интеллигентов в дикой жажде крови… и установили самую жестокую тиранию всех времен»{739}.
«Кровавые евреи и тираны… убили (иногда еще и с нечеловеческими пытками) или заморили голодом до смерти с поистине фанатичной свирепостью до тридцати миллионов человек»{740}.
Итак, ложь Гитлера о «тридцати миллионах жертв сталинизма» служила для психологической подготовки к нацистскому варварству и геноциду советских коммунистов и партизан.
Заметим, что сначала Гитлер обвинял Ленина в «тридцати миллионах жертв». Эта отвратительная ложь уже появилась в «Майн кампф» в 1926 году, задолго до коллективизации и чисток! Нападая на иудео-большевизм, Гитлер писал:
«Евреи убили или заморили голодом около тридцати миллионов человек с поистине дьявольской жестокостью и нечеловеческими пытками»{741}.
Полвека спустя Бжезинский, официальный идеолог американского империализма, подхватил ложь нацистов слово в слово:
«Абсолютно правильно будет, если оценить количество сталинских жертв не менее чем в двадцать миллионов и, возможно, более чем сорок миллионов»{742}.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.