Невозможная победа: Вьетнам

Невозможная победа: Вьетнам

С 1964 по 1972 г. самая богатая и могущественная держава в мировой истории предпринимала колоссальные военные усилия, не используя разве что атомные бомбы, чтобы нанести поражение националистическому революционному движению в маленькой крестьянской стране, – и потерпела поражение. Когда США воевали во Вьетнаме, они мобилизовали новейшую технику против организованных людей, и эти люди победили.

В ходе войны в Соединенных Штатах развилось мощнейшее антивоенное движение, когда-либо имевшее место в этой стране, движение, сыгравшее решающую роль в прекращении войны. Это стало еще одним поразительным феноменом 60-х.

Осенью 1945 г. потерпевшая поражение Япония была вынуждена оставить Индокитай, бывшую французскую колонию, которую она оккупировала в начале войны. Между тем в регионе возникло революционное движение, стремившееся положить конец колониальному подчинению и построить для крестьян Индокитая новую жизнь. Возглавлявшиеся коммунистом Хо Ши Мином революционеры боролись против японцев, а когда те ушли, устроили в конце 1945 г. грандиозный праздник в Ханое, в котором участвовали миллион человек, и обнародовали Декларацию независимости. Многое в ней было заимствовано из Декларации прав человека и гражданина времен Французской революции и американской Декларации независимости; она начиналась словами: «Все люди созданы равными. Они наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на Жизнь, на Свободу и на стремление к Счастью».

Подобно американцам, перечислявшим в 1776 г. свои претензии к английскому королю, вьетнамцы жаловались на правление французов: «Они проводили в жизнь бесчеловечные законы… Они построили больше тюрем, чем школ. Они безжалостно убивали наших патриотов, топили восстания в реках крови. Они сковали общественное мнение… Они лишили нас рисовых полей, шахт, лесов и сырьевых ресурсов… Они изобрели многочисленные неоправданные налоги и довели наш народ, особенно крестьянство, до состояния чрезвычайной нищеты… с конца прошлого года до начала этого года более двух миллионов наших сограждан умерли от истощения… Весь вьетнамский народ, воодушевленный общей целью, преисполнен решимости сражаться до конца против любой попытки французских колонизаторов вновь захватить его страну».

Исследование войны во Вьетнаме, проведенное министерством обороны США, которое должно было храниться под грифом «Совершенно секретно», но было обнародовано Даниэлом Эллсбергом и Энтони Руссо в знаменитой публикации «Документы Пентагона», так характеризует деятельность Хо Ши Мина: «Хо создал из Вьетминя[203] единственную общевьетнамскую политическую организацию, способную на действенное сопротивление как японцам, так и французам. Он являлся единственным вьетнамским лидером военного времени, имевшим приверженцев по всей стране, и обеспечил себе широкую поддержку среди вьетнамского народа, когда в августе – сентябре 1945 г. сверг японцев, провозгласил Демократическую Республику Вьетнам и устроил торжественный прием оккупационным силам союзников… В течение нескольких недель в сентябре 1945 г. Вьетнам был – первый и единственный раз в своей современной истории – свободным от иностранного господства и объединенным с севера до юга государством под властью Хо Ши Мина».

Западные державы уже предпринимали действия, собираясь изменить создавшееся положение. Англия оккупировала южную часть Индокитая, а затем передала ее французам. Националистический Китай (еще под властью Чан Кайши до победы коммунистов) занял Северный Индокитай. Соединенные Штаты убедили китайцев также возвратить его французам. Хо Ши Мин говорил американскому журналисту: «Похоже, мы остались в одиночестве… Мы должны полагаться на самих себя».

В период с октября 1945 по февраль 1946 г. вьетнамский лидер написал восемь писем президенту Трумэну, напоминая тому об обещаниях самоопределения, содержавшихся в Атлантической хартии. Одно из обращений было послано как президенту США, так и в ООН: «Я хочу привлечь внимание Вашего Превосходительства исключительно к гуманитарным аспектам следующей проблемы. Два миллиона вьетнамцев умерли от голода зимой 1944 г. и весной 1945 г. из-за действий французов, которые захватили и хранили все имевшиеся запасы риса, до тех пор пока те не испортились… Три четверти обрабатываемой земли летом 1945 г. оказались жертвой наводнения, за которым последовала жестокая засуха; было потеряно пять шестых урожая… Многие люди голодают… Без срочной помощи великих мировых держав и международных благотворительных организаций нас неминуемо постигнет катастрофа».

Ответ Трумэна так и не пришел.

В октябре 1946 г. французы подвергли бомбардировке Хайфон, порт на севере Вьетнама, что положило начало восьмилетней войне между Вьетминем и французами за полный контроль над страной. После победы коммунистов в Китае в 1949 г. и вспыхнувшей в следующем году войны в Корее Соединенные Штаты начали оказывать французам крупномасштабную военную помощь. К 1954 г. США поставили 300 тыс. единиц стрелкового оружия и пулеметов, которых было достаточно для обеспечения всей французской армии в Индокитае, и выделили 1 млрд. долл.; в целом американцы профинансировали 80 % расходов Франции на войну.

Почему Соединенные Штаты делали это? Общественному мнению разъяснялось, что США помогают остановить распространение коммунизма в Азии, но публичного обсуждения этой проблемы почти не было. В секретном меморандуме Совета национальной безопасности (консультировавшего президента по вопросам внешнем политики) в 1950 г. говорилось о том, что позднее назовут «принципом домино»: подобно тому как одна за другой упадут поставленные вряд костяшки домино, если одна страна станет коммунистической, за ней последует и другая, и т. д. Следовательно, наиболее важным являлось удержать от падения первую страну.

Секретная памятная записка Совета национальной безопасности в июне 1952 г. обращала также внимание на американские военные базы, расположенные вдоль побережья Китая, Филиппин, Тайваня, Японии и Южной Кореи: «Подчинение всей Юго-Восточной Азии коммунистам осложнит позиции США в районе тихоокеанских островов и серьезно подорвет коренные интересы безопасности Соединенных Штатов на Дальнем Востоке». И далее: «Юго-Восточная Азия, особенно Малайя и Индонезия, являются главным мировым источником природного каучука и олова, а также поставщиком нефти и других стратегически важных материалов».

Кроме того, отмечалось, что Япония зависит от поставок риса из Юго-Восточной Азии и победа коммунистов в Индокитае «чрезвычайно затруднит меры, направленные против возможного крена Японии в сторону коммунизма».

В 1953 г. в докладе, подготовленном делегацией Конгресса, говорилось: «Район Индокитая очень богат рисом, каучуком, углем и железной рудой. Географическое положение делает его стратегическим ключом к остальной Юго-Восточной Азии». В том же году в меморандуме государственного департамента отмечалось, что французы проигрывают войну в Индокитае и что им не удалось «добиться достаточной поддержки местного населения»; высказывалось опасение, что урегулирование путем переговоров «будет означать в конечном счете победу коммунистов не только в Индокитае, но и во всей Юго-Восточной Азии», и делалось заключение: «Если французы на самом деле примут решение об эвакуации, США должны будут самым серьезным образом рассмотреть вопрос о замене их в этом районе».

В 1954 г. французы, так и не завоевав поддержки вьетнамского народа, в массе своей бывшего на стороне Хо Ши Мина и революционного движения, вынуждены были покинуть страну.

На международном совещании в Женеве было заключено мирное соглашение между Францией и Вьетминем. Договорились, что французы временно отведут войска в южную часть Вьетнама, Вьетминь останется на Севере, а через два года на всей территории страны состоятся выборы, которые позволят народу избрать собственное правительство.

Соединенные Штаты предприняли срочные меры, чтобы помешать объединению и превратить Южный Вьетнам в американскую сферу влияния. Они поставили во главе сайгонского правительства бывшего чиновника Нго Динь Дьема, в последнее время проживавшего в Нью-Джерси, и поддержали его отказ от намеченных выборов, призванных объединить Вьетнам. В меморандуме Объединенного комитета начальников штабов в начале 1954 г. говорилось: разведывательные данные свидетельствуют о том, что «урегулирование, основанное на свободных выборах, приведет к явному подпаданию Ассоциированных государств [Лаоса, Камбоджи и Вьетнама – трех стран Индокитая, возникших в результате Женевской конференции] под контроль коммунистов». Дьем неоднократно срывал выборы, проведения которых требовал Вьетминь, а с помощью американских денег и оружия его правительство все сильнее укрепляло свои позиции. В «Документах Пентагона» прямо говорилось: «Южный Вьетнам был по существу творением Соединенных Штатов».

Режим Дьема терял популярность. Его глава был католиком, в то время как большинство вьетнамцев являлись буддистами; Дьем имел тесные контакты с землевладельцами, а Вьетнам оставался крестьянской страной. Несмотря на видимость земельной реформы, сохранялась прежняя ситуация. Он заменил глав провинций, избранных местным населением, своими ставленниками; к 1962 г. 88 % из них были военными. Дьем бросал в тюрьмы все новых и новых вьетнамцев, критиковавших его режим за коррумпированность и отказ от реформ.

В сельской местности, где влияние ставленников Дьема было слабым, укреплялась оппозиция, и примерно в 1958 г. против режима началась партизанская война. Коммунистические власти в Ханое оказывали повстанцам помощь, а также посылали на Юг своих людей – в большинстве своем выходцев из этого региона, перебравшихся на Север после Женевских соглашений, – для укрепления партизанского движения. В 1960 г. на Юге был организован Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ). Он объединял в своих рядах различные слои, оппозиционные режиму, и опирался на широкую поддержку южновьетнамских крестьян, видевших в нем средство изменить свою повседневную жизнь. Аналитик из правительства США Дуглас Пайк в своей книге «Вьетконг»[204], основанной на интервью с повстанцами и захваченных документах, попытался дать реалистичную оценку того, с чем столкнулись Соединенные Штаты: «В 2561 деревне в Южном Вьетнаме Национальный фронт освобождения создал множество общенациональных социально-политических организаций, и это в стране, где массовых организаций… по существу, не было вообще… Кроме НФОЮВ, в Южном Вьетнаме никогда не существовало по-настоящему массовой политической партии».

Пайк писал: «Коммунисты принесли в деревни Южного Вьетнама важные социальные перемены, и сделали это преимущественно в процессе общения». То есть они были в гораздо большей степени организаторами, чем воинами. «Что сильнее всего поразило меня в НФОЮВ, так это то, что он в первую очередь воплощал собой социальную революцию и только потом войну». Аналитик находился под впечатлением массового участия в этом движении крестьянства. «Вьетнамец – сельский житель рассматривался не просто как пешка в борьбе за власть, а как активный элемент выступления. Он сам и был этим выступлением». Пайк отмечал: «Целью этих масштабных организационных усилий являлись… преобразование общественного строя в деревне и обучение сельских жителей самоконтролю. Это с самого начала было неизменной целью НФОЮВ. Не уничтожение солдат армии Республики Вьетнам (Сайгон), не присвоение недвижимости, не подготовка к каким-нибудь великим сражениям, а фундаментальная организация сельского населения с помощью инструмента самоконтроля».

Аналитик оценивал количество членов НФОЮВ в начале 1962 г. приблизительно в 300 тыс. человек. В «Документах Пентагона» так говорилось об этом периоде: «Только Вьетконг пользовался реальной поддержкой и широким влиянием в сельской местности».

Когда в начале 1961 г. президентом стал Кеннеди, он продолжил в Юго-Восточной Азии политику Трумэна и Эйзенхауэра. Почти немедленно им был одобрен секретный план различных военных мероприятий во Вьетнаме и в Лаосе, включавший «засылку агентов в Северный Вьетнам» для «участия в саботаже и небольших подрывных акциях», как об этом упоминалось в «Документах Пентагона». Еще в 1956 г. Кеннеди говорил о «поразительном успехе президента Дьема» и о его Вьетнаме: «Достигнутая здесь политическая свобода вдохновляет».

В июне 1963 г. один буддистский монах сел на сайгонской площади и поджег себя. За ним последовали другие монахи, совершавшие самосожжение, чтобы продемонстрировать неприятие режима Дьема. Полиция провела рейд против буддистских пагод и храмов, 30 монахов получили ранения, 1,4 тыс. человек подверглись аресту, а пагоды были закрыты. В Сайгоне прошли демонстрации. Полицейские открыли огонь, погибло девять человек. После этого в Хюэ, древней столице Вьетнама, состоялась десятитысячная демонстрация протеста.

В соответствии с Женевскими соглашениями Соединенным Штатам было позволено направить в южную часть Вьетнама 685 военных советников. Эйзенхауэр тайно направил туда несколько тысяч человек. При Кеннеди эта цифра возросла до 16 тыс., и некоторые из этих советников стали принимать участие в военных операциях. Между тем Дьем терпел поражение. Большая часть сельской местности в Южном Вьетнаме находилась под контролем местных жителей, вступивших в НФОЮВ.

Дьем сделался неудобен, он стал препятствием для эффективного контроля над страной. Некоторые вьетнамские генералы начали замышлять свержение его режима, вступая в контакт с представителем ЦРУ Люсьеном Конейном. Последний тайно встретился с американским послом Генри Кэботом Лоджем-младшим, с готовностью поддержавшим переворот. Согласно «Документам Пентагона» 25 октября Лодж сообщал помощнику Кеннеди по национальной безопасности Макджорджу Банди: «Я лично давал согласие на каждую встречу между генералом Тран Ван Доном и Конейном, который в каждом случае четко выполнял мои распоряжения». Кеннеди, казалось, колебался, но ни одной попытки предупредить главу южновьетнамского режима сделано не было. Накануне переворота и после переговоров, через посредство Конейна, с заговорщиками Лодж провел вместе с Дьемом уикенд на морском курорте. Когда 1 ноября 1963 г. заговорщики атаковали президентский дворец, Дьем позвонил послу США, и между ними состоялся следующий разговор:

«Дьем: Некоторые части взбунтовались, и я хочу знать, какова позиция Соединенных Штатов.

Лодж: Я не считаю себя достаточно хорошо информированным, чтобы иметь возможность сказать вам. Я слышал стрельбу, но не знаком со всеми фактами. Кроме того, сейчас в Вашингтоне 4.30 утра, и правительство США, скорее всего, не может занимать какой-либо позиции.

Дьем: Но у вас же должны быть какие-то общие идеи».

Лодж рекомендовал Дьему связаться с ним, если встанет вопрос о его физической безопасности. Это был последний разговор, который вел с Дьемом кто-либо из американцев. Глава режима бежал из дворца, но был вместе со своим братом схвачен заговорщиками, вывезен на грузовике и казнен. Ранее, в том же 1963 г., заместитель госсекретаря в администрации Кеннеди Ю. Алексис Джонсон говорил в своей речи в Экономическом клубе Детройта: «В чем на протяжении веков состояла привлекательность Юго-Восточной Азии для великих держав, подбиравшихся к ней со всех сторон? Почему она столь желанна и почему столь важна? Во-первых, здесь благоприятный климат, плодородная почва, богатые природные ресурсы, относительно редкое население в большинстве районов и хорошие возможности для развития. Страны Юго-Восточной Азии в изобилии производят рис, каучук, древесину тикового дерева, кукурузу, олово, пряности, нефть и многое другое, что можно экспортировать».

Это совсем не тот язык, к которому прибегал Кеннеди в своих обращениях к американской общественности. Президент толковал о коммунизме и свободе. На пресс-конференции 14 февраля 1962 г. он заявил: «Да, как вы знаете, США более десяти лет оказывают помощь правительству и народу Вьетнама в деле укрепления его независимости».

Через три недели после казни Дьема сам американский президент стал жертвой покушения, и его место занял вице-президент Линдон Джонсон. Генералы, пришедшие на смену Дьему, не смогли уничтожить НФОЮВ. Руководители США вновь и вновь выражали недоумение по поводу популярности Фронта и высокого боевого духа его бойцов. Историки Пентагона писали, что, когда в январе 1961 г. Эйзенхауэр встречался с избранным в президенты Кеннеди, он «вслух задавался вопросом, почему при подобном вмешательстве мы всегда обнаруживаем, что боевой дух коммунистических сил выше, чем дух сил демократии». А генерал Максвелл Тейлор в конце 1964 г. докладывал: «Способность Вьетконга постоянно пополнять свои отряды и извлекать пользу из своих потерь является одной из загадок партизанской войны… Вьетконговские отряды не только обладают способностью к возрождению, подобно фениксу, но и поразительной способностью поддерживать боевой дух. Лишь в редких случаях мы имели доказательства низкого морального состояния среди вьетконговских пленников или обнаруживали такие факты в захваченных у Вьетконга документах».

В начале августа 1964 г. президент Джонсон воспользовался не вполне понятным инцидентом в Тонкинском заливе у побережья Северного Вьетнама для начала полномасштабной войны против Вьетнама. Джонсон и министр обороны Роберт Макнамара заявили общественности своей страны, что американские эсминцы подверглись нападению со стороны северовьетнамских торпедных катеров. «В ходе обычного патрулирования в международных водах, – говорил Макнамара, – эсминец США «Мэддокс»» был неспровоцированно атакован». Позже выяснилось, что эпизод в Тонкинском заливе являлся выдумкой и высокопоставленные американские официальные лица просто лгали общественности – как они это делали при вторжении на Кубу во времена администрации Кеннеди. В действительности же проводилась секретная операция с участием ЦРУ по нападению на береговые укрепления Северного Вьетнама, так что если атака и имела место, то она не была «неспровоцированной». И это не являлось «обычным патрулированием», так как «Мэддокс» выполнял специальное задание по электронному шпионажу. И данная миссия осуществлялась не в международных, а в территориальных водах Вьетнама. Как стало известно, никакие торпедные катера не вели стрельбу по «Мэддоксу», о чем заявлял Макнамара. Еще одно сообщение – о нападении на другой эсминец двумя днями позже, которое Джонсон назвал «явной агрессией в открытом море», – тоже, по-видимому, было выдумкой.

Во время этого инцидента госсекретаря Д. Раска спросили в интервью для телекомпании Эн-би-си:

«ЖУРНАЛИСТ: Какое объяснение имеется у вас в связи с этим неспровоцированным нападением?

PACK: Знаете ли, я не могу, если честно, дать вполне удовлетворительное объяснение. Существует пропасть во взаимопонимании между тем миром и нашим миром, идеологическая по характеру. Они видят то, что мы считаем реальным миром, совсем по-другому. Сам процесс их логики иной. Так что очень трудно через эту огромную идеологическую пропасть проникнуть в сознание друг друга».

В результате «нападения» в Тонкинском заливе появилась резолюция Конгресса, единогласно одобренная палатой представителей и утвержденная сенатом лишь при двух голосах против. Джонсон получил полномочия по своему усмотрению предпринимать военные действия в Юго-Восточной Азии.

За два месяца до инцидента руководители правительства США обсуждали в Гонолулу проект этой резолюции. Как свидетельствуют «Документы Пентагона», Раск на этом заседании заявил, что «на сегодняшний день в Соединенных Штатах общественное мнение о нашей политике в Юго-Восточной Азии заметно разделилось, следовательно, президент нуждается в гарантиях поддержки».

Тонкинская резолюция давала Джонсону полномочия начать военные действия без объявления войны Конгрессом, что предусматривалось Конституцией США. Ряд исков, поданных во время этой войны, призывал Верховный суд, который должен был обеспечивать соблюдение Конституции, объявить вьетнамскую войну неконституционной. Однако суд раз за разом отказывался от рассмотрения данного вопроса.

Сразу после инцидента в Тонкинском заливе американские военные самолеты начали бомбардировку Северного Вьетнама. В течение 1965 г. в Южный Вьетнам было направлено 200 тыс. солдат армии США, а в 1966 г. – еще 200 тыс. К началу 1968 г. там находилось свыше 500 тыс. американских военных, а самолеты сбрасывали бомбы в количестве, не имевшем прецедента в истории. До окружающего мира доносились лишь слабые отзвуки человеческих страданий, вызванных этими бомбардировками. Пятого июня 1965 г. «Нью-Йорк таймс» опубликовала сообщение из Сайгона: «Как только коммунисты в прошлый понедельник отступили из [провинции] Квангнгай, бомбардировщики Соединенных Штатов нанесли удар по горам, к которым те направились. Множество вьетнамцев – по некоторым оценкам, до 500 человек – погибло в результате этих налетов. По утверждению американской стороны, они были солдатами Вьетконга. Но три из четверых пациентов, обратившихся после этого во вьетнамские госпитали с ожогами от напалма или желеобразного бензина, оказались простыми крестьянками».

Шестого сентября в прессе появилось другое сообщение из этого города: «В провинции Бьенхоа к югу от Сайгона 15 августа самолет США случайно подверг бомбежке буддистскую пагоду и католическую церковь… уже в третий раз в 1965 г. пагода становится объектом бомбардировок. Расположенный в том же районе храм религиозной секты «Као Дай» в этом году подвергался бомбардировке дважды.

В другой провинции дельты реки есть женщина, у которой обе руки сожжены напалмом, а ее веки так сильно обгорели, что она не может их закрывать. Когда наступает время сна, семья кладет ей на голову одеяло. Двое детей этой женщины погибли во время того же налета, который искалечил ее. Не многие американцы могут оценить, что их страна делает своими налетами с Южным Вьетнамом… каждый день там гибнут невинные гражданские лица».

Обширные районы Южного Вьетнама были объявлены «зонами свободного огня». Это означало, что все, кто оставался в них: гражданские лица, старики, дети, – считались противником и могли подвергаться бомбовым атакам. Деревни, заподозренные в пособничестве Вьетконгу, становились объектом карательных операций – мужчин, способных носить оружие, убивали, дома сжигали, женщин, детей и стариков отправляли в лагеря беженцев. Дж. Шелл в своей книге «Деревня Бен Сук» описывает такую операцию: селение окружено, подвергнуто атаке, человек, ехавший на велосипеде, застрелен, трое людей, отдыхавших на берегу реки, убиты, дома разорены, женщины, дети, старики собраны вместе и изгнаны из домов своих предков.

ЦРУ в рамках программы «Операция «Феникс»» тайно, без суда казнило в Южном Вьетнаме по крайней мере 20 тыс. гражданских лиц, заподозренных в участии в коммунистическом подполье. Проправительственный аналитик писал в журнале «Форин афферс» в январе 1975 г.: «Хотя в ходе программы «Феникс» несомненно погибло и попало в тюрьмы много невинных гражданских лиц, в результате ее было также уничтожено и много людей, входивших в коммунистическую инфраструктуру».

После войны опубликованные данные Международного Красного Креста продемонстрировали, что в южновьетнамских лагерях для военнопленных в разгар войны находилось от 65 до 70 тыс. человек, которых часто подвергали избиениям и пыткам. За этим нередко наблюдали и иногда участвовали в таких акциях американские советники. Наблюдатели Красного Креста в двух основных лагерях для военнопленных – на острове Фу Квок и в Ки Ноне, в которых находились и американские советники, – выявили факты систематической жестокости.

К концу вьетнамской войны на страну было сброшено 7 млн. тонн бомб, что более чем вдвое превысило число бомб, сброшенных в Европе и Азии в годы Второй мировой войны. При этом на каждого жителя Вьетнама приходилось по одной 500-фунтовой бомбе. По оценкам, в стране насчитывалось 20 млн. бомбовых воронок. Кроме того, с самолетов с целью уничтожения деревьев и любой растительности разбрызгивались ядовитые вещества – территория, подвергшаяся действию таких препаратов, по величине равнялась штату Массачусетс. Вьетнамские матери информировали о врожденных дефектах своих детей. Биологи Йельского университета, применяя тот же яд на мышах, сообщали о врожденных аномалиях у мышиного потомства и доказывали: у них нет оснований утверждать, что последствия для человека были бы другими.

Шестнадцатого марта 1968 г. рота американских солдат вошла в Милай 4 [община Сонгми] в провинции Квангнгай. Они окружили ее жителей, включая стариков и женщин с детьми на руках. Людей загнали в траншею, где американские военнослужащие методично их расстреляли. В «Нью-Йорк таймс» были опубликованы показания стрелка Джеймса Дорси на процессе лейтенанта Уильяма Колли:

«Лейтенант Колли и рыдающий стрелок по имени Пол Мидло – тот самый, что кормил детей конфетами, прежде чем застрелить их, – сбрасывали пленников в траншею.

Лейтенант Колли отдал приказ стрелять, я не помню точно слов – что-то подобное «Открыть огонь».

Мидло повернулся ко мне и сказал: «Стреляй! Почему ты не стреляешь?»

Он плакал.

Я сказал: «Я не могу. Я не буду».

Тогда лейтенант Колли и Мидло направили свои винтовки в сторону траншеи и начали стрелять.

Люди лежали один на другом; матери старались прикрыть своих детей».

Журналист Сеймур Херш в книге «Милай 4» пишет: «Когда в ноябре 1969 г. армейские следователи добрались до этой безжизненной территории, что было связано с расследованием в Соединенных Штатах инцидента в Милай, они обнаружили массовые захоронения в трех местах, а также траншею, полную трупов. По оценкам, истреблению подверглись от 450 до 500 человек, которых похоронили там же».

Армия старалась избежать огласки случившегося. Но достоянием общественности стало письмо рядового Рона Риденауэра, слышавшего об этой бойне. Существовали фотографии, снятые во время убийств армейским фотографом Роналдом Хэйберлом. Об этом написал С. Херш, в ту пору работавший на антивоенное агентство новостей в Юго-Восточной Азии под названием «Диспэтч ньюс сервис». Рассказ о резне появился в мае 1968 г. в двух французских публикациях, одна из которых называлась «Южный Вьетнам в борьбе», а другая была издана делегацией Северного Вьетнама на мирных переговорах в Париже, – но американская пресса не обратила на них внимания.

Несколько офицеров, принимавших участие в бойне в Милай, были отданы под суд, но только лейтенанта Уильяма Колли признали виновным. Его приговорили к пожизненному заключению, но этот срок дважды сокращался; Колли отсидел всего три года – Никсон отдал распоряжение о помещении его под домашний арест вместо обычной тюрьмы, – а затем он был помилован. Тысячи американцев встали на защиту бывшего лейтенанта. Часть из них сделала это по патриотическим мотивам, оправдывая его действия как необходимые в борьбе против «коммунистов». Другая часть, по-видимому, осознавала несправедливость осуждения одного человека в условиях войны, сопровождавшейся множеством подобных жестокостей. Полковник Оран Хендерсон, которого обвинили в сокрытии резни в Милай, сказал репортерам в начале 1971 г.: «У каждой части размером с бригаду есть своя Милай, запрятанная где-нибудь».

Действительно, бойня в Милай была уникальна лишь по своим деталям. Херш сообщал о письме рядового солдата своей семье, опубликованном в одной из местных газет: «Дорогие мама и папа. Сегодня мы ходили на задание, и я не очень горжусь собой, моими друзьями или моей страной. Мы сожгли все встретившиеся нам хижины! Это была небольшая цепь деревень, и их жители были невероятно бедны. Мое подразделение сожгло и разграбило их скудные пожитки. Позвольте мне объяснить вам ситуацию. Хижины здесь крыты пальмовыми листьями. Внутри каждой из них – укрытие, вырытое в высохшей грязи. Эти укрытия призваны защитить семьи. Что-то похожее на бомбоубежище. Командиры моего подразделения, тем не менее, выдумали, что эти убежища нужны для нападения. Так что нам приказали сжечь дотла каждую хижину, в которой было такое укрытие.

Сегодняшним утром в гуще этих домов приземлились десять вертолетов, и из каждой «вертушки» выпрыгнуло по шесть человек, и мы открыли огонь, как только коснулись ногами земли. Мы стреляли по всем хижинам, по которым могли… После этого мы сожгли эти постройки… Все [жители] плакали, просили и молили, чтобы мы не отрывали их друг от друга и не забирали их мужей и отцов, сыновей и дедов. Женщины причитали и стонали. Потом они в ужасе смотрели, как мы сжигаем их дома, личные вещи и еду. Да, мы сожгли весь рис и застрелили всех домашних животных».

Чем непопулярнее становилось правительство в Сайгоне, тем более отчаянные военные усилия предпринимались, чтобы компенсировать это. В секретном докладе Конгресса в конце 1967 г. говорилось, что Вьетконг раздал крестьянам в 5 раз больше земли, чем южновьетнамские власти, программа которых по распределению наделов «по существу, застопорилась». В докладе говорилось: «Вьетконг уничтожил господство землевладельцев и перераспределил земли, принадлежавшие отсутствующим хозяевам и правительству Южного Вьетнама, в пользу безземельных и тех, кто сотрудничал с представителями Вьетконга».

Непопулярность сайгонского режима объясняет успехи НФОЮВ в его проникновении в столицу и другие города, находившиеся под правительственным контролем в начале 1968 г. Их жители ничего не сообщали администрации. Это позволило НФОЮВ начать неожиданное наступление (совпавшее с праздником Тет, вьетнамским Новым годом), в результате которого его бойцы заняли центр Сайгона, блокировали аэродром Тонсоннут и даже захватили на короткое время американское посольство. Наступление было отбито, но оно продемонстрировало, что вся огромная огневая мощь, обрушенная Соединенными Штатами на Вьетнам, не уничтожила НФОЮВ, не подорвала его боевой дух, не лишила поддержки со стороны населения и не сломила его волю к борьбе. Это заставило правительство США по-новому оценить ситуацию и посеяло сомнения в американском народе.

Бойня в Милай, совершенная ротой обычных солдат, выглядела незначительным событием по сравнению с планами некоторых высокопоставленных военных и гражданских руководителей, намеревавшихся подвергнуть гражданское население Вьетнама массовому уничтожению. В начале 1966 г. помощник министра обороны Джон Макноутон, убедившись, что крупномасштабные бомбардировки населенных пунктов в Северном Вьетнаме не приносят желаемого результата, предложил иную стратегию. Воздушные налеты на деревни, говорил он, «вызывают волну сопротивления и неприятия за границей и внутри страны». Вместо этого он предлагал следующее: «Разрушение шлюзов и плотин, если осуществлять это правильным образом, может… дать очень многое. Это следует изучить. Такое разрушение не приводит к тому, что люди погибают или тонут. Затопление рисовых посевов через некоторое время приведет к повсеместному голоду (более миллиона человек?), в том случае если не обеспечить поставок продовольствия – которые мы и должны предложить «за столом переговоров»«.

Массированные бомбардировки были направлены на подавление воли вьетнамцев к сопротивлению, подобно бомбежкам населенных центров Германии и Японии во время Второй мировой войны – несмотря на публичные заверения президента Джонсона, что атакам подвергаются лишь «военные цели». Характеризуя налеты, правительство использовало выражение «еще один поворот винта». В 1966 г. ЦРУ, согласно «Документам Пентагона», рекомендовало «программу бомбардировок большей интенсивности», направленных против «устойчивости режима как целенаправленной системы».

Между тем по другую сторону вьетнамской границы, в соседнем Лаосе, где правительству правых, пришедшему к власти благодаря ЦРУ, угрожало восстание, был испепелен в результате бомбардировок один из прекраснейших уголков Земли – Долина кувшинов. Об этом не сообщалось ни правительством, ни прессой, но Фред Брэнфмен, американец, живший в Лаосе, писал в книге «Голоса из Долины кувшинов»: «На Долину кувшинов с мая 1964 по сентябрь 1969 г. было совершено более 25 тыс. авианалетов; на нее было сброшено более 75 тыс. тонн бомб; тысячи людей были убиты и ранены, десятки тысяч загнаны в подземелье, и все, что было на поверхности, сровняли с землей».

Брэнфмен, говоривший по-лаосски и долго живший в деревне в лаосской семье, взял интервью у сотен беженцев, которые наводнили столицу страны Вьентьян. Он записал их устные свидетельства и сохранил их рисунки. Двадцатишестилетняя медсестра из Сиангкхуанга так рассказывала о своей жизни в деревне: «В моей деревне я была одним целым с землей, воздухом, горными пастбищами, почвой, подготовленной к посевам риса и зерновых. Каждый день и каждую ночь при свете луны я и мои сельские друзья гуляли, перекликались и пели в лесах и полях среди трелей птиц. Во время сбора урожая и посева мы в поте лица все вместе трудились под солнцем и дождем, сражаясь с нищетой и лишениями, продолжая вести ту жизнь крестьян, что была уделом наших предков.

Но в 1964 и 1965 г. я ощутила содрогание земли и испытала ужас от звуков бомб, взрывавшихся вокруг моей деревни. Я стала прислушиваться к шуму самолетов, кружившихся в небе. Вот один из них опускает нос к земле, издает громкий рев, и сердце сжимается, когда вспышки и дым заволакивают все крутом, так что нельзя ничего увидеть. Каждый день мы обменивались с соседними деревнями новостями о бомбежках: поврежденных домах, раненых и убитых…

Норы! Норы! В это время нам нужны были норы, чтобы спасти собственные жизни. Мы, молодые, тратили силы и энергию, которые могли быть использованы на рисовых полях и в лесах, чтобы добывать пропитание, на рытье нор для своей защиты».

Молодая женщина объясняла, почему лаосское революционное движение Нео Дао[205] привлекло ее и многих ее друзей: «Маленькой девочкой я обнаружила, что прошлое не так уж хорошо, ведь мужчины плохо обращались и насмехались над женщинами как над слабым полом. Но после того как партия Нео Лао возглавила управление нашей областью… стало совсем по-другому… при Нео Лао произошли психологические перемены, они учили, что женщины должны быть столь же отважными, как и мужчины. Например: хоть я и раньше ходила в школу, мои взрослые родственники советовали мне не делать этого. Они говорили, что это бесполезно, ведь после ее окончания я не смогу даже надеяться стать высокопоставленным чиновником, что только дети больших людей или богачей могут рассчитывать на это.

Но члены Нео Лао заявили, что женщины должны получать то же образование, что и мужчины, и они предоставили нам равные права и не позволяли никому насмехаться над нами… А прежние объединения были заменены новыми. Например, большинство тех, кто готовился стать учителями и врачами, были женщинами. И они изменили жизнь очень бедных людей… Ведь они поделили земли тех, у кого было много рисовых полей, и отдали их тем, у кого не было ничего».

Семнадцатилетний юноша рассказывал о революционной армии Патет-Лао[206], пришедшей в его деревню: «Некоторые люди были испуганы, большей частью те, у кого были деньги. Они предложили солдатам Патет-Лао коров на пропитание, но те отказались их забрать. Если они брали их, то платили подходящую цену. Правда состоит в том, что они своим примером убедили людей никого не бояться. Потом они [солдаты] организовали выборы глав деревни и кантона, и люди сами выбрали их».

Отчаяние побудило ЦРУ привлечь к военным операциям племена народности хмонг, что привело к гибели тысяч ее представителей. Это скрывалось за завесой тайны и лжи, окутавшей то, что происходило в Даосе. В сентябре 1973 г. бывший правительственный чиновник, работавший в Лаосе, Джером Дулиттл, писал в «Нью-Йорк таймс»: «Последняя ложь Пентагона о бомбардировках Камбоджи вновь ставит вопрос, который я часто задавал себе, когда был пресс-атташе американского посольства во Вьентьяне (Лаос). Почему мы все время врем? Когда я впервые приехал в Лаос, меня научили отвечать на все вопросы прессы о наших массированных и беспощадных бомбардировках этой маленькой страны следующим предложением: «По просьбе королевского правительства Лаоса Соединенные Штаты осуществляют невооруженные разведывательные полеты, сопровождаемые вооруженным эскортом, имеющим право на ответный огонь». Это была ложь. Каждый репортер, которому я говорил это, знал, что это не так. Ханой знал, что это ложь. Международная контрольная комиссия знала, что это обман. Каждый заинтересованный конгрессмен и читатель газеты знал, что это ложь… В конце концов, все это вранье служило сокрытию чего-то от кого-то, и этими «кто-то» были мы».

К началу 1968 г. жестокость войны стала осознаваться многими американцами. Многих других смущало то, что Соединенные Штаты оказались не в состоянии выиграть эту войну, хотя к тому времени погибло уже 40 тыс. американских солдат, 250 тыс. получили ранения, а конца все не было видно. (Жертвы вьетнамской стороны оказались во много раз больше.)

Линдон Джонсон вел войну со все большим размахом и жестокостью, но так и не был в состоянии победить. Популярность президента упала, как никогда; он не мог появиться на публике, не столкнувшись с демонстрацией против себя и войны. Рефрен «Эл Би Джей[207], Эл Би Джей, сколько ребят ты убил, злодей?» слышался во время демонстраций по всей стране. Весной 1968 г. Джонсон объявил, что не будет бороться за пост президента, а также о том, что в Париже начнутся мирные переговоры с вьетнамцами.

Осенью 1968 г. президентом был избран Ричард Никсон, уверявший, что вытащит Соединенные Штаты из Вьетнама. Он начал вывод войск; к февралю 1972 г. в этой стране оставалось менее 150 тыс. американских военнослужащих. Но бомбардировки продолжались. Политикой Никсона стала «вьетнамизация» – войну должно было вести правительство Сайгона силами своих сухопутных войск, используя деньги и воздушную мощь США. Никсон не прекратил войну; он покончил лишь с самым непопулярным ее аспектом – участием американских солдат в военных действиях на территории далекой страны.

Весной 1970 г. президент Никсон и его помощник по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджер инициировали вторжение в Камбоджу, которому предшествовали длительные бомбардировки; об их проведении правительство никогда не ставило общественность в известность. Вторжение не только вызвало волну протеста в Соединенных Штатах, оно также стало военным провалом, и Конгресс решил, что Никсон не может использовать американские войска для продолжения войны без одобрения Конгресса. В следующем году, отказавшись от привлечения своей армии, Соединенные Штаты оказали поддержку южновьетнамскому вторжению в Лаос. Оно также провалилось. В 1971 г. США сбросили на Лаос, Камбоджу и Вьетнам 800 тыс. тонн бомб. Военный режим в Сайгоне во главе с президентом Нгуен Ван Тхиеу, последним из длинной череды южновьетнамских правителей, держал в тюрьмах тысячи своих противников.

Первые ростки оппозиции вьетнамской войне в Соединенных Штатах зародились в рядах движения за гражданские права – возможно, потому, что имевшийся у черного населения опыт отношений с властями давал основания не доверять официальным заявлениям о том, будто правительство ведет борьбу за свободу. В тот самый день, когда в начале августа 1964 г. Линдон Джонсон объявил нации об инциденте в Тонкинском заливе и о бомбардировках Северного Вьетнама, чернокожие и белые активисты собрались в предместье Филадельфии (Миссисипи), на мемориальную службу в память о трех борцах за гражданские права, убитых тем же летом. Один из ораторов с горечью говорил об использовании Джонсоном силы в Азии, сравнивая это с тем насилием, что применялось против чернокожих в Миссисипи.

В середине 1965 г. в Мак-Коме (Миссисипи) молодые чернокожие, только что узнавшие о гибели своего одноклассника во Вьетнаме, раздавали листовку со словами: «Ни один негр из Миссисипи не должен сражаться во Вьетнаме за свободу белого человека, до тех пор пока чернокожее население штата не обретет свободу. Негритянские юноши в Миссисипи не должны подчиняться призыву. Матерям следует поощрять своих сыновей к уклонению от него… Никто не имеет права требовать от нас рисковать своими жизнями и убивать представителей других цветных народов в Санто-Доминго и Вьетнаме ради того, чтобы белые американцы становились богаче».

Когда министр обороны Роберт Макнамара посетил Миссисипи и отозвался о сенаторе Джоне Стеннисе, известном расисте, как о «человеке истинного величия», белые и чернокожие студенты устроили марш протеста, неся плакаты с надписью «В память сожженных детей Вьетнама».

СККНД заявил в начале 1966 г., что «Соединенные Штаты проводят агрессивную политику в нарушение международного права», и призвал к выводу войск из Вьетнама. Летом того же года шесть членов СККНД были арестованы за вторжение на призывной пункт в Атланте. Они были приговорены к нескольким годам тюрьмы. Тогда же Джулиан Бонд, активист этой организации, только что избранный в палату представителей штата Джорджия, выступил против войны и призыва, и палата проголосовала за то, чтобы он был лишен своего мандата, так как его заявления нарушают Закон об ограниченной воинской повинности и «ведут к дискредитации палаты». Верховный суд восстановил мандат Бонда, заявив, что он, в соответствии с 1-й Поправкой, имеет право на свободу высказываний.

Один из великих спортивных кумиров нации, Мухаммед Али, чернокожий боксер и чемпион мира в тяжелом весе, отказался участвовать в том, что он назвал «войной белого человека»; спортивные чиновники лишили Али титула чемпиона. Мартин Лютер Кинг заявил в 1967 г. в церкви на Риверсайд-драйв в Нью-Йорке: «Каким-то образом это безумие должно прекратиться. Мы должны остановиться сейчас же. Я говорю как Божье дитя и брат страдающих бедняков Вьетнама. Я говорю от имени тех, чья земля разорена, чьи дома разрушаются, чья культура подвергается надругательству. Я говорю от имени бедняков Америки, которые платят двойную цену за несбывшиеся надежды у себя дома и за смерть и коррупцию во Вьетнаме. Я говорю как гражданин мира, от имени мира, пораженного ужасом от того, каким путем мы пошли. Я говорю как американец, обращающийся к руководителям моей собственной страны. Инициатива этой войны принадлежит главным образом нам. Инициатива ее прекращения должна исходить от нас».

Молодежь стала отказываться от постановки на воинский учет и от призыва на службу. Уже в мае 1964 г. широкое распространение получил лозунг «Мы не пойдем». Некоторые из зарегистрировавшихся начали публично сжигать призывные повестки, протестуя против войны. Один из них, Дэвид О’Брайен, сжег свою повестку в южном районе Бостона; он был осужден, и Верховный суд отверг аргументы О’Брайена, что это одна из форм свободы выражения. В октябре 1967 г. была организована кампания по «возврату» повесток по всей стране; только в Сан-Франциско правительству возвратили три сотни повесток. Незадолго до проведения массовой демонстрации у здания Пентагона в том же октябре мешок собранных повесток передали в министерство юстиции.

К середине 1965 г. судебное преследование было начато в отношении 380 случаев отказа от призыва; к середине 1968 г. эта цифра возросла до 3305. В конце следующего года в стране насчитывалось уже 33 960 уклонившихся.

В мае 1969 г. из сборного пункта Окленда, куда направлялись призывники со всей Калифорнии, сообщалось, что из 4,4 тыс. человек, которым было предписано явиться для прохождения военной службы, не пришло 2,4 тыс. В первом квартале 1970 г. впервые не была выполнена квота в рамках Службы призыва в армию при ограниченной воинской повинности.

Выпускник исторического факультета Бостонского университета Филип Супина писал в мае 1968 г. в призывную комиссию в Таксоне (Аризона): «Я прилагаю повестку, предписывающую мне явиться для медицинского освидетельствования в целях призыва в вооруженные силы. У меня нет абсолютно никакого намерения являться на это освидетельствование или каким бы то ни было образом способствовать американским военным усилиям, направленным против народа Вьетнама».

Ф. Супина закончил письмо цитатой из испанского философа Мигеля де Унамуно, который во время гражданской войны в Испании заявил: «Иногда молчать значит лгать». Призывник был осужден и приговорен к четырем годам тюремного заключения.

На начальном этапе войны произошли два не связанных друг с другом происшествия, едва ли замеченные большинством американцев. Второго ноября 1965 г. напротив здания Пентагона в Вашингтоне в тот час, когда тысячи сотрудников этого ведомства в конце рабочего дня покидали свои офисы, Норман Моррисон, 32-летний пацифист, отец троих детей, встал под окнами расположенного на третьем этаже кабинета министра обороны Р. Макнамары, облил себя керосином и поджег, покончив с жизнью в знак протеста против войны. В том же году в Детройте 82-летняя Элис Херц погибла, устроив самосожжение, протестуя против ужасов войны в Индокитае.

Настроения менялись на глазах. В начале 1965 г. в момент начала бомбардировок Северного Вьетнама на центральной площади Бостона собралось лишь около сотни людей, заявивших о своем возмущении этой войной. Пятнадцатого октября 1969 г. число людей, пришедших на ту же площадь, чтобы протестовать, достигло 100 тысяч. Около 2 млн. человек по всей стране собрались в этот день в тех городах и населенных пунктах, где прежде никогда не проводились антивоенные митинги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.