Ленин и Крупская Старик и Селедка – пламенные революционеры

Ленин и Крупская

Старик и Селедка – пламенные революционеры

Императорская семья была расстреляна. Зимний дворец заняли новые люди.

Вот, что увидела балерина Кшесинская, когда ей удалось проникнуть в свой дом, занятый большевиками: «…чудный ковер, специально мною заказанный в Париже, весь был залит чернилами, вся мебель была вынесена в нижний этаж, из чудного шкапа была вырвана с петлями дверь, все полки вынуты, и там стояли ружья, я поспешила выйти, слишком тяжело было смотреть на это варварство. В моей уборной ванна-бассейн была наполнена окурками. Внизу, в зале, картина была не менее отвратительна: рояль Бехштейна красного дерева был почему-то втиснут в зимний сад, между двумя колоннами, которые, конечно, были сильно этим повреждены. Тут я узнала печальную весть о судьбе моего белого ручного голубя. Мой старший дворник мне рассказал, что в тот вечер, когда я покинула свой дом, мой дорогой белый голубь вдруг выпорхнул в окно и больше не вернулся».

Лев Троцкий вспоминал как-то раз о своей беседе с Лениным в только что занятом Кремле: «Чуть ли не в первый день моего приезда из Питера мы разговаривали с Лениным, стоя среди карельской березы. Амур с Психеей прервал нас певучим серебряным звоном. Мы взглянули друг на друга, как бы поймав себя на одном и том же чувстве: из угла нас подслушивало притаившееся прошлое».

Часы на Спасской башне перенастроили: теперь вместо «Боже, царя храни» они вызванивали Интернационал. Над въездом в Кремль сохранялась старая икона с разбитым стеклом. В столовой подавали жидкие щи и гречневую кашу с шелухой в придворных тарелках с орлами, а старик-лакей следил, чтобы при сервировке стола двуглавый орел располагался строго посередине перед гостем. Ленин произносил речь с балкона особняка бывшей императорской любовницы, солдаты рвали ее покрывала на бинты и били об умывальник флаконы с духами, а комиссарши Лариса Рейснер и Александра Коллонтай щеголяли в реквизированных платьях.

«Проезжая как-то мимо своего дома, я увидела Коллонтай, разгуливающей в моем саду в моем горностаевом пальто. Как мне говорили, она воспользовалась и другими моими вещами, но не знаю, насколько это верно», – вспоминала Матильда Кшесинская.

Какими же они были – люди, перевернувшие страну?

Написано о них невероятно много! Их представляют то злодеями, то героями, до демонами во плоти, то святыми. Каждый вправе выбрать образ по своему вкусу.

Троцкий о революции:

«Внешне это выглядело совсем непатетично: люди ходили усталые, голодные, немытые, с воспаленными глазами и небритой щетиной на щеках. И каждый из них мог очень немногое рассказать впоследствии о наиболее критических днях и часах».

* * *

Воры, дочиста обчистив ювелирный магазин, оставили записку: «Ленин умер, но дело его живет».

Вопросы крови – самые сложные в мире

Некогда одна из книг Мариэтты Шагинян была запрещена советской цензурой всего лишь из-за того, что в ней утверждалось, что среди предков Ленина были калмыки: ведь вождь мирового пролетариата имел право быть исключительно русским. Однако на самом деле русским Владимир Ильич был лишь на четверть. Поэтому биографии коротко сообщали, что вождь мирового пролетариата родился в городе Симбирске и что отец его был инспектором народных училищ.

Они умалчивали, что мать Владимира – Мария Александровна была помещицей: ей вместе с сестрами принадлежало имение ее отца – Александра Бланка. Это имя дед Ленина получил при православном крещении, а до этого звался Израилем Моисеевичем Бланком. Вся семья Бланков: Мойша Ицхович и двое его сыновей, Абель и Израиль, перешли в греческую веру в 1820–1840-е годы, чтобы не быть связанными с установленной еще Екатериной «чертой оседлости».

Израиль-Александр пошел по медицинской части, тридцать лет проработал в государственных больницах, за беспорочную службу получил потомственное дворянство и составил неплохой капитал. Женился он на немке, урожденной фон Эссен, после первого брака носившей фамилию Гроссшопф. У них родилось пять дочерей, Мария – была четвертой. В конце жизни Александр Бланк купил имение Кокушкино, доходы от которого его дочери делили поровну.

Илья Николаевич Ульянов.

Отец Ленина – Ульянов Илья Николаевич, был сыном Астраханской калмычки – купеческой дочери и русского крестьянина, выкупившегося из крепостной зависимости. Илья Николаевич был талантливейшим педагогом, демократом, очень много сделавшим для развития и просвещения края. За годы службы им было открыто более четырехсот школ!

Он занимался научной работой, увлекался метеорологией. В 1882 был награжден орденом св. Владимира 3-й степени, что давало право на потомственное дворянство.

Перепутанное отчество

Владимир Ульянов был отчислен из Казанского университета по его собственному заявлению и спустя несколько лет сдавал экзамены экстерном – так гласит официальная биография. Но в выданном в 1892 году дипломе значится другое имя – Владимир Иванов Ульянов. Перепутано отчество. Вместо того чтобы подать заявление о замеченной ошибке, Ленин сам исправил имя – от руки, тем самым сделав документ недействительным.

Владимир Ильич Ульянов.

Из-за этого разночтения возникла еще одна сплетня – о том, что, якобы, никакой ошибки не было, а дело в том, что Мария Александровна была неверна мужу и действительным отцом Владимира является некий Иван Покровский – домашний доктор Ульяновых. Впрочем, оснований этому верить нет никаких. Достаточно сличить фотографии Ильи Николаевича и Владимира Ильича, чтобы убедиться в их несомненном сходстве.

На какие доходы делалась революция?

В 1894 году Ленин признался, что за год, если не считать обязательных выступлений в суде, он не заработал даже столько, сколько стоит помощнику присяжного поверенного выборка документов.

На какие же доходы жил пламенный революционер? Все просто: родители помогали. Известно, что и Мария Александровна, и мать Надежды Константиновны обе получали пенсию за своих мужей – и это несмотря на то, что оба покойных чиновника отличались демократическими убеждениями. Кроме того, Мария Александровна получала доход с доставшегося ей от отца имения Кокушкино.

Был еще и третий источник доходов: хутор близ деревни Алакаевка в Самарской губернии, занимавший более 80 десятин. Его, продав дом в Симбирске, купила Мария Александровна при посредстве Марка Елизарова – тогда еще жениха Анны Ильиничны. Мать Ленина планировала, что ее дети будут вести хозяйство, но Владимир Ульянов посчитал, что это ставит его в «ненормальные отношения» с крестьянами. А надо добавить, что в Алакаевке крестьяне жили очень бедно: на 34 двора приходилось лишь 65 десятин земли, причем 5 семей вообще никакой земли не имели.

Так, может быть, Владимир Ильич осуществил на практике лозунг большевиков – «Земля – крестьянам»? Ничуть не бывало! Он сдал хутор в аренду некоему предпринимателю Крушвицу и в течение семи лет получал с него арендную плату, ну а сам… Сам он принялся за написание своей первой работы: «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».

Лет через десять Ульяновы продали хутор за ту же сумму, что и приобрели.

Частная жизнь и «коммунистическое отношение к труду»

«Знания нужны в жизни, как винтовка в бою», – уверенно заявляла Надежда Константиновна в 1920-е годы, обращаясь к юным ленинцам. А вот несколько цитат из семейных писем, адресованным четой Ульяновых к Маняше – младшей сестре Владимира Ильича – двадцатью пятью годами раньше.

«С твоим взглядом на гимназию и занятия – я согласиться не могу… Мне кажется, теперь дело может идти самое большее о том, чтобы кончить. А для этого вовсе не резон усиленно работать… Что за беда, если будешь получать тройки, а в виде исключения и двойки?.. Иначе расхвораешься к лету не на шутку. Если ты не можешь учить спустя рукава, – тогда лучше бросить и ехать за границу. Гимназию всегда можно будет кончить, – а поездка теперь освежит тебя, встряхнет, чтобы ты не кисла очень уж дома. Там можно поосмотреться и остаться учиться чему-нибудь более интересному, чем история Иловайского или катехизис Филарета», – поучал сестру старший брат в 1895 году.

Крупская писала ей аналогичные вещи:

«Ты совсем в других условиях живешь. “Хлебное занятие”, не знаю, стоит ли к нему готовиться, думаю, не стоит, а если понадобятся деньги, поступи на какую-нибудь железную дорогу, по крайней мере отзвонил положенные часы и заботушки нет никакой, вольный казак, а то всякие педагогики, медицины и т. п. захватывают человека больше, чем следует. На специальную подготовку время жаль затрачивать…» (3 сентября 1899 года).

Наука и революция. Философский пароход

В 1922 году Ленин потребовал от чекистов собирать систематические сведения обо всех профессорах и писателях. «Все эти явные контрреволюционеры – пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи; почти все – законнейшие кандидаты на высылку за границу. Их надо излавливать постоянно и систематически высылать». За десять дней до инсульта он отправил в Дзержинскому инструкцию «О высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции».

Первая группа изгнанных получила в истории название «философский пароход», но на самом деле таких пароходов и поездов было несколько. На человека дозволялось взять одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, две рубахи, одну простыню. Никаких драгоценностей, даже нательных крестов, ни одной книги.

Маркса только-только пустили в рай, а до этого он где-то блуждал в просторах. За ним уцепился и Ленин. На вратах стоп – не пускают.

– Да я его ученик!

Нет, нельзя, обожди.

Тогда один из сторожей «из наших» додумался.

– Лезь, говорит, в мешок.

Ленин полез. Тогда тот подал мешок через ворота:

– Там прошел Маркс – так это его барахло. Передайте!

* * *

Особой любовью со стороны рассказчиков анекдотов пользовался слух о том, что во время спешного возведения первого здания Мавзолея была повреждена канализационная труба и помещение, в котором находился саркофаг, заполнилось нечистотами. Существует легенда, что патриарх Тихон якобы сказал по этому поводу: «По мощам и елей». В народе же шутили:

Николай почил – в Бозе,

А наш Ленин – в навозе.

* * *

– Кого из знаменитых актеров провожали в последний путь наибольшим освистанием?

– Ленина (по всему СССР звучали свистки и гудки).

* * *

Ленин прислал с того света телеграмму Рыкову: «Прошу переименовать Ленинград обратно в Петербург или Петроград. А то столкнулся тут с Петром и его дубинкой – понимаете, чего мне стоила ваша придумка.! Смилуйтесь, пожалуйста!»

* * *

Приставили к Ленину красноармейца. Новенького. Ленин ему и говорит: вот что, брат, разбуди меня завтра ровно в семь часов. – Слушаюсь-с… ваше… Пришло утро. Идет красноармеец к двери. Без четверти семь. Как его назовешь? Шепчет: Ваше сиятельство… господин Ленин… Нет, не сиятельство… Ваше благородие… Нет, тьфу ты. Какое благородие, когда он пролетарий. Товарищ? Нет, какой он мне товарищ! Ваше… Батюшки! Семь часов! – Как угорелый летит красноармеец к двери, но все еще не знает, как же его назвать. Благим матом кричит: – Вставай, проклятьем заклейменный! Вставай!

* * *

По поводу переименования Петербурга в Ленинград острили, что будет выпущен декрет, по которому полное собрание сочинений Пушкина будет переименовано в полное собрание сочинений Ленина.

* * *

Из воспоминаний Надежды Константиновны Крупской (для детей).

– Дорогие дети! Всем известна великая доброта Ленина. Вот я вам расскажу такой случай. Однажды Владимир Ильич решил побриться, а рядом маленький мальчик стоял. Ленин бритвочку точит, а сам на мальчика поглядывает. Вот Ленин побрился, кисточку вымыл и опять бритвочку точит, на мальчика поглядывает.

Потом бритвочку вытер и… положил ее в футлярчик. А ведь мог бы и полоснуть!

* * *

Троцкий, находясь в изгнании в Турции, ловил рыбу. Мальчик, продававший газеты, решил над ним подшутить:

– Сенсация! Сталин умер!

Но Троцкий и бровью не повел:

– Молодой человек, – сказал он разносчику, – это не может быть правдой. Если бы Сталин умер, я уже был бы в Москве.

На следующий день мальчик снова решил попробовать. На этот раз он закричал:

– Сенсация! Ленин жив!

Но Троцкий опять не попался на эту уловку.

– Если бы Ленин был жив, он бы сейчас был бы здесь, рядом со мной.

* * *

Революция победила, повел Троцкий своего отца, Давида Бронштейна, Кремль смотреть.

– А это что такое? – спрашивает тот.

– Кремль.

– А, кремул («магазин» по-еврейски) – это хорошо.

Заходят во дворец, смотрят портреты.

– Ну, это ты – хорошо. А это кто? – и показывает на Ленина.

– Да гой один…

– Как же сюда гой попал?

– Да патент на торговлю взят на его имя!

* * *

– Все работаете, Владимир Ильич. Отдохнули бы, поехали бы за город. С девочками.

– Вот именно, батенька мой, с де-воч-ка-ми! А не с этой политической проституткой Тгоцким!

Любовный треугольник

Надежда Крупская родилась в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Отец ее был начальником уезда в польском Гроеце, увлекался народничеством. Умер он, когда Наде было 14 лет, его семье была назначена пенсия.

Училась Надя в частной гимназии княгини Оболенской, которую окончила с золотой медалью. В то время она считалась «толстовкой». Затем девушка поступила на престижные Бестужевские курсы. То есть до поры до времени ее жизнь складывалась вполне благопристойно и успешно. Но внезапно все поменялось: осенью 1890 года Надя бросила курсы и принялась штудировать Маркса и Энгельса. Даже специально для этого выучила немецкий язык.

Тогда же она подружилась с Апполинарией Якубовой. Друзья прозвали подруг «Василисой Прекрасной и Василисой Премудрой».

Надя Крупская.

В 1894 году девушки познакомились с приехавшим из провинции Владимиром Ульяновым, братом казненного террориста, который тут же начал ухаживать за обеими. Через некоторое время он посватался к хорошенькой Якубовой, но получил отказ. Нимало не огорченный, он переключился на Крупскую. Уже находясь в заключении, он предложил Надежде стать его женой. «Что ж, женой так женой», – просто ответила она.

Обвенчались они в селе Шушенском – по полному православному обряду. Владимир пригласил на свадьбу Кржижановского, Старкова, других друзей из ссыльных. На свадьбе веселились и пели так громко, что хозяева избы заходили попросить утихомириться…

Мать Нади была счастлива, родные Владимира – не слишком. Они находили, что у невесты слишком «селедочный» вид: ее портили большие глаза навыкате – следствие базедовой болезни, из-за которой ей потом пришлось сделать операцию. Даже партийные клички у нее были соответствующие: Рыба или Минога.

Помимо неказистой внешности у Нади был еще один недостаток: она оказалась отвратительной хозяйкой. Пока была жива ее мама – готовила молодым она, а после ее смерти пришлось вождю мирового пролетариата питаться в дешевых столовках.

К тому же Надя не могла иметь детей. Ульянов в письмах упоминает какую-то ее «женскую болезнь», которую долго лечили – да так и не вылечили.