Запорожская Сечь в последние десятилетия своей истории

Запорожская Сечь в последние десятилетия своей истории

Ликвидация угрозы со стороны Крымского ханства знаменовала собой не только начало инкорпорационных мероприятий на Левобережной Украине. Падение ханата предопределило и судьбу Запорожской Сечи, присутствие которой внутри Российской империи стало не только неактуальным, но и вредным для внутренних устоев государства.

Возвращение запорожцев под власть российских монархов после перехода Сечи на сторону Карла XII в 1709 г. растянулось на несколько десятилетий. Захватив и уничтожив Чертомлыцкую Сечь в мае 1709 г., по окончании кампании российское правительство не разрешило запорожцам возвратиться на свои земли. Поэтому местом возведения нового укрепленного лагеря стал в 1710 г. берег р. Каменка в Нижнем Приднепровье, на землях, подвластных крымского хану. В начале следующего года часть запорожцев приняла участие в походе Девлет Герея на Слобожанщину, а другая поддержала выступление гетмана Орлика против российских войск на Правобережье.

Во время ответного удара российских войск под командованием генерала И. Бутурлина и полков гетмана И. Скоропадского летом 1711 г. Каменская Сечь была разорена, а ее обитатели вынуждены отступить в глубь ханских территорий. На этот раз укрепленный лагерь разместился в урочище Олешки, южнее впадения речки Ингулец в Днепр. Олешковская Сечь просуществовала до конца 1720-х гг. Поначалу крымский хан, заинтересованный в использовании запорожцев в качестве военной силы, предоставил им различные льготы, закрепил право владения землей, освободил от выплаты дани, напротив предоставив с ханской казны специальное денежное вознаграждение. Со своей стороны, сечевики были обязаны принимать участие в походах хана, а также работать на сооружении Перекопской оборонительной линии. Однако со временем льготы урезались, а обязанности увеличивались. Запорожцам запрещалось вести торговлю в Крыму и Очакове, а также поддерживать контакты с жителями Левобережной Украины. Запрет на размещение в Сечи артиллерии делал ее беззащитной перед угрозой нападения противника.

Поэтому, когда в конце 1720-х гг. между Россией и Османской империей разразился очередной кризис, грозивший перерасти в войну, запорожцы попытались наладить контакты с Гетмана-том и российской властью для того, чтобы вернуться в подданство царю. Переговоры с российской стороной растянулись на несколько лет. И лишь под впечатлением известий, полученных из Стамбула, об активности гетмана Орлика при содействии французской дипломатии втянуть запорожское и левобережное казачество в войну Турции против России, правительство Анны Иоанновны во второй половине 1733 г. направило в Сечь грамоту с уведомлением о «всемилостивейшем отпущении» запорожцам вины и разрешении вернуться в пределы империи[182].

Так называемая Новая Сечь была заложена запорожцами в марте 1734 г. неподалеку от урочища Чертомлык на полуострове, образованном течениями Днепра и речки Подпольная. За сечевиками признавалось право владения своими «спокон-вечными» землями (так называемые Земли Вольностей Войска Запорожского Низового), расположенными вниз от р. Тясмин и р. Орели и до ногайских степей. В военном отношении Сечь подчинялась киевскому генерал-губернатору. За несение службы во имя императрицы запорожцы получали из казны плату — 20 тысяч рублей в год.

Получаемые от власти деньги сечевики вполне отработали в годы русско-турецкой войны 1735-1 739 гг. и 1768–1774 гг. Запорожские отряды активно использовались в походах на Крым и Молдавию как Б. Минихом и П. Ласси, так и П. Румянцевым. Проявленная запорожцами храбрость только во время второй турецкой войны ознаменовалась пожалованием 17 золотых медалей на Андреевской ленте, именным оружием и т. п.

Впрочем, успешное для правительства Екатерины И окончание войны с Османской империей в значительной степени предопределило дальнейшую судьбу Запорожской Сечи. Устранение турецкой угрозы южным границам Российской империи, а также установление протектората над Крымским ханством лишало Сечь ее предыдущего военно-стратегического значения — эффективного и весьма недорогого щита на границе Дикого поля. С политической точки зрения существование запорожской вольницы в принципиально новых условиях также не вписывалось в планы официального Петербурга. Запорожье во все времена своего существования являлось своеобразным резервуаром для накопления протестных настроений. И несмотря на определенные сдвиги в этом плане, вызванные очевидными для середины XVIII в. процессами хозяйственного развития Запорожья, существенным повышением роли в общественной жизни старшины и состоятельного казачества, функцию накопителя социального протеста Сечь сохраняла.

Немаловажными в принятии решения о ликвидации Запорожской Сечи были, очевидно, и хозяйственно-экономические мотивы. Во-первых, в середине и второй половине XVIII в. запорожская старшина весьма успешно проводила хозяйственное освоение земель, что входили в так называемую область Вольностей Войска Запорожского. Причем основой хозяйствования, естественно, был труд вольнонаемных работников, а не крепостных крестьян, как в целом по империи. А во-вторых, окружение императрицы не могло не обратить внимание и на колоссальные массивы плодородных черноземов, сосредоточенных теперь уже на вполне защищенном и спокойном юге Украины.

Инструментом ликвидации Сечи определили войска, возвращавшиеся на родину с турецкой войны. Учитывая, что под началом генерал-поручика П. Текелия находилось 10 пехотных и 8 кавалерийских полков, 20 гусарских и 17 пикинерских эскадронов, 13 донских казачьих полков, дать отпор такой армии запорожцам было не по силам. Тем более что запорожская старшина, соглашаясь с волей императрицы, надеялась сохранить свои земли и имущество в хуторах и зимовниках. 4 июня 1775 г., так и не оказав сопротивления, Сечь сдалась на волю победителей. После этого все сечевые укрепления были уничтожены, а архив Коша, войсковую казну и запорожские клейноды вывезли в Петербург. В начале августа Екатерина II издала официальный манифест по поводу ликвидации Сечи и упразднении даже самого названия «запорожских казаков». Свое решение императрица обосновывала главным образом якобы предательскими намерениями запорожцев, их враждебностью к оседлой жизни, соблюдению законов и поддержанию порядка.

Несмотря на добровольную сдачу и былые заслуги перед империей, были взяты под арест и пожизненно высланы в отдаленные остроги Сибири войсковой писарь Иван Глоба и войсковой судья Павло Головатый. Последнему кошевому Запорожской Сечи Петру Калнышевскому местом заточения был определен Соловецкий монастырь. Там, в каземате Головенковской башни, он провел следующие 25 лет своей жизни, пока император Александр I в 1801 г. даровал помилование — на то время Калнышевскому исполнилось 111 лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.