Парфянская конница
Парфянская конница
За то время, что Цезарь продолжал вести свою завоевательную политику в Галлии и Британии и добавлять новые территории к Римской империи на том направлении, на Востоке также шла война, и там римляне старались раздвинуть пределы своей державы. Успехи Цезаря на Западе не смогли перевесить неудач, постигших Красса на Востоке.
Поражение Красса, вероятно, нанесло римской армии самый серьезный удар, какой ей когда-либо доводилось претерпевать со времен печального дня поражения при Каннах. Эта вторая неудача усугублялась тем, что и теперь римляне снова отнесли свое поражение к превосходству кавалерии врага. Парфянские командиры успешно применили ту же самую идею изнурения своего противника конницей, которую в тот же самый период применил Верцингеториг, но, в отличие от него, достигли полного успеха.
Красс вторгся в Парфию в 53 году до н. э. вместе с армией, состоявшей из семи легионов, численностью примерно 35 тысяч человек тяжелой пехоты, с 4 тысячами конницы и почти 4 тысячами легкой пехоты. Вместо того чтобы пройти через гористую часть Армении, населенную дружественным народом и где его войско пользовалось бы всяческой поддержкой, он необдуманно переправился через Евфрат и направился по обширной равнине Месопотамии, на которой парфянская кавалерия, основная сила его противника, имела все преимущества на своей стороне.
Ород, царь Парфии, направил своего военачальника Сурену против Красса, а сам в это же время устремился в Армению, правитель которой Артавазд собирался заключить союз с римлянами. Армия Сурены состояла только из кавалерии, что было совершенно непривычно для парфян, ибо обычно в их армии находилось вчетверо или впятеро больше пехотинцев, чем конников. Однако, поскольку правитель выступил в поход в горы Армении, он, естественно, забрал с собой пехоту, оставив кавалерию своему любимцу, полководцу Сурену. Если бы тому пришлось сражаться, то он смог бы это сделать только на открытых равнинах, пригодных для использования данного рода войск.
Армия Сурены состояла из двух разновидностей конников, тяжелых и легких. Тяжеловооруженная кавалерия была почти полностью одета в латы, включая защиту ног из кожи с пластинками из меди или железа, нашитыми сверху, и шлемы из отполированного железа. Поскольку доспехи служили достаточной защитой, щитов у них не было. Они имели длинные копья, более внушительные, чем те, которые использовало большинство народов того времени. Кроме того, тяжеловооруженные конники имели луки и короткие мечи или кинжалы за поясом. Луки и стрелы были очень велики, стрелы пробивали всякое обычное защитное вооружение, и полет их был очень быстр.
Парфянские тяжелые конники привыкли нападать сомкнутым строем, не останавливаясь, полагаясь только на свои копья и внезапность. Их лошади также были защищены нагрудниками, покрывались той же разновидностью кожаных чешуйчатых доспехов, что применяли и всадники. Их бока защищались аналогичным образом.
Самой эффективной во время нападения считалась легкая конница, резко контрастировавшая с тяжелой, и она составляла основную часть конницы. Ее конники считались превосходными наездниками, обучались с самого раннего возраста, так что человек и лошадь действовали как одно живое существо. Лошади были легкими и быстрыми, на них было только оголовье, и управлялись они одними поводьями.
Всадник одевался в простую тунику и штаны, его главным оружием был лук необычной длины и колчан, наполненный стрелами с крючками. Стрелы пускались с огромной силой и в то же время легко, как стоя на месте, так и во время наступления или отступления. Основная тактика состояла в быстром нападении на врага. Парфяне никогда не подходили к врагу на близкое расстояние, но издали метали в него тучу копий и стрел. Парфянские всадники постоянно двигались, издавая резкие крики, не давая противнику передышки и тем самым изматывая его и постепенно уничтожая с помощью такой тактики, всегда приносившей им успех. Поскольку для этого им требовалось огромное количество стрел, они возили огромные их запасы на верблюдах. Так что во время сражения парфяне быстро пополняли запас стрел, когда испытывали в них недостачу. Скорее всего, у легкой кавалерии имелись мечи, на поясе обычно висел кинжал.
Походы Красса в Парфию 54–53 гг. до н. э.
Ни один из древних историков не указывает точного количества конников, находившихся под командованием Сурены. Плутарх говорит об их «огромном количестве», Веллий Патеркул отмечает «численность, не поддающуюся счету». Ссылаясь на них в своей «Истории Парфии», Роулинсон пишет, что парфяне встретили Антония в ближнем бою с 50 тысячами всадников, но это явное преувеличение, хотя Крассу, возможно, противостояло 40 или 50 тысяч конных воинов.
После того как Красс пересек Евфрат, от тех конников, кто ускакал далеко вперед на разведку, он вскоре получил сообщение, что, хотя они никого и не видят, все же отмечают следы огромных скоплений кавалерии, которые отступают перед ними.
На пятый или четвертый день после того, как Красс пересек реку, перемещаясь по пустынной местности, претерпевая жару и испытывая нехватку воды, к нему вернулись остатки одного из разведывательных отрядов (разъездов). Они сообщили, что на них напала конница парфян, что их товарищи были убиты, а сами они едва спаслись.
Конники также говорили о том, что враг необычайно многочислен, преисполнен боевым духом. Красс тотчас построил свою армию в боевой порядок в одну длинную линию, разместив пехоту в центре, кавалерию по флангам. Он растянул свою линию как только мог, чтобы помешать окружить свое войско. Он явно ощущал, что никакая протяженность не поможет избежать этого, настолько многочисленной предстала перед ними конница противника. Поняв это, Красс мудро изменил боевой порядок, построив легионы более плотно.
Плутарх не совсем внятно описывает боевой порядок, принятый Крассом. Скорее всего, воинов построили тремя формированиями по двадцать четыре когорты в каждом, по двенадцать спинами друг к другу, образовав прочные четырехугольники. Между тремя массивными формированиями и на флангах встала конница и легкая пехота. Молодой Красс, проявивший себя при Цезаре в Галлии и присоединившийся к своему отцу в этой кампании, командовал одним из флангов. Кассий, впоследствии участвовавший в убийстве Цезаря, командовал другим. Сам Красс занял свое место в центре.
Таким образом они прошли вперед к берегам реки Балисс, где измученные воины после тяжелого марша по раскаленной пустыне смогли утолить свою жажду. Офицеры посоветовали Крассу разбить лагерь на берегах реки до утра, однако молодой Красс, обуреваемый естественной порывистостью молодого кавалерийского офицера и побуждаемый нетерпением конников, находившихся под его командованием, страстно убеждал своего отца немедленно атаковать. Под влиянием своего сына Красс велел своей армии немного передохнуть в том же порядке, практически не дожидаясь, пока они закончат подкрепляться, и тотчас продолжил поход, ускорив темп.
Сурена ожидал Красса вместе только с частью своей легкой кавалерии в виде авангарда. Его тяжелые конники скрывались позади, набросив одежду и шкуры на сверкающие латы, так, чтобы блеск доспехов не выдал их присутствие.
Когда же армии сблизились на близкое расстояние для боя, парфянские литавры зазвучали своим диссонансным звоном, и одетые в сталь воины предстали во всем великолепии, и в лучах солнца их доспехи горели огнем. На их головах были великолепно отшлифованные высокие стальные шлемы. Перед ними на своем боевом коне восседал Сурена, высокий, стройный и хорошо сложенный, превосходивший своей величиной и красотой всех парфян.
Хотя ему было всего тридцать лет, он пользовался особой славой, проявленной на поле сражения, отличившись доблестью. Плутарх говорит, что его почти женственная красота внешне не предполагала такой доблести, каковой он на самом деле обладал. Подобно Мюрату и другим прославленным командирам кавалерии, он, должно быть, слыл великим щеголем, великолепно одевался, красил лицо, завивал волосы и делил их надвое в проборе.
Сначала он, скорее всего, хотел вступить в открытую атаку, ударив своими тяжеловооруженными конниками, но, вероятно увидев глубину и прочность ощетинившейся массы римских войск, крепость их внешнего вида, решил, что не станет рисковать, прямо ринувшись на врага.
Поэтому его кавалерия откатилась назад и окружила римлян. Тогда Красс приказал выступить вперед своим лучникам и легкой кавалерии. Однако они встретились с парфянскими конными лучниками, накрывшими их градом стрел, пущенных с такой силой и мастерством, что те оказались вынужденными отступить к главным силам римлян. Тут же парфяне начали кружить вокруг римлян со своими огромными луками, из которых испускали постоянный град стрел, способных пробивать щиты и латы, нанося серьезные раны.
Теперь римляне оказались в отчаянном положении. Когда они ринулись вперед, их противники отступили, продолжая обстреливать римлян из луков. Когда римляне отступали назад на первоначальные позиции, то за ними тотчас следовал рой всадников, и безжалостный дождь стрел с зазубринами продолжал обрушиваться на них. Единственной надеждой оставалось то, что парфяне со временем выпустят все имевшиеся стрелы и наступит передышка. Но вскоре эта надежда угасла, потому что римляне увидели, как конные лучники парфян, кто находился спереди, опорожнили свои колчаны и уступили место другим, сами же отошли назад и стали пополнять колчаны из запасов, которые находились в тылу во вьюках на верблюдах.
Отчаявшись, Красс наконец позволил своему сыну взять часть войск, и благодаря отважному выпаду тому удалось добиться некоторого успеха. Юный Красс взял с собой 1 тысячу галльских конников, которых прислал Цезарь, вместе с 300 другими всадниками, 500 лучников, 8 когорт пехоты. Он отважно устремился на врага, и тот тотчас бежал, отчасти потому, что обычно парфяне не вступали в рукопашный бой, и потому, что хотели отвлечь отряд Публия Красса от главных сил.
Юный римлянин без промедления ринулся в погоню, полагая, что победа за ним. Таким образом он отошел на значительное расстояние от своего отца и почти потерял из вида основную армию. Тут парфяне развернулись. Они образовали линию из своей тяжелой кавалерии спереди, преградившую путь, и окружили римский отряд легкими конниками.
Римляне сомкнули ряды, прекрасно защищались, впрочем, как могли, ибо их положение было хуже, чем когда-либо. Снова посыпался град стрел, воины в шеренгах начали быстро падать, а стрелы добивали их, когда те в агонии катались по песку. Когда Красс призвал их напасть на тяжеловооруженную кавалерию, они показали ему руки, пригвожденные стрелами к щитам, и ноги, также пораженные стрелами. Так что они не могли ни сражаться, ни бежать.
И все же Красс повел свою кавалерию в атаку, однако его солдаты с легкими короткими копьями и слабым защитным вооружением не могли потеснить тяжеловооруженных парфян, чьи копья были гораздо длиннее. Тем не менее галлы сражались доблестно, они хватали копья варваров и стаскивали парфян с лошадей на землю, где те едва двигались под тяжестью своих доспехов.
Некоторые из галлов отчаянно пытались добиться успеха обычным образом, спешивались с лошадей и, проникая в ряды парфян, закалывали их лошадей в живот, не защищенный доспехами, сваливали лошадей вместе с всадниками на землю, часто погибая сами задавленными. Видя, что отступить к главным силам не удается, римляне заняли позицию на холме, поместили своих лошадей в середину и, образовав круг, замкнули себя щитами, соединив их вместе. Так они надеялись выстоять.
Все было тщетно. Серьезно раненному юному Крассу некоторые из его военачальников советовали попытаться спастись бегством, они бы охотно сопровождали его. Тот ответил отрицательно. «Даже смерть, какой бы ужасной она ни была, и страх перед ней не заставит меня покинуть столь храбрых воинов, умирающих ради моего спасения». Затем он велел им спасаться, отпустив своих командиров. После этого Красс приказал своему оруженосцу убить его, подставил свое тело под удар, так и умер. Остальные продолжали храбро сражаться, из всего отряда в 6 тысяч отборных воинов только пятьсот были взяты в плен, остальные пали замертво на поле боя.
Бой этот продолжался в течение двух или трех часов, вскоре Красс увидел, что парфяне возвращаются с громкими криками и песнями победы. Тогда он сильно начал беспокоиться о судьбе своего сына, и его чувство усиливалось по мере приближения парфян. Он увидел, что голова молодого Красса насажена на копье – ее выставили напоказ смятенным и подавленным римлянам.
Снова легионы подверглись яростному нападению. Они продолжали сражаться, стоя в строю, упорно сопротивляясь и храбро претерпевая град стрел, удары копий одетых в латы конников, будучи практически неспособными успешно защитить себя или нанести поражение своим противникам.
Так в монотонной бойне прошел день, ночь принесла временное облегчение находившейся в затруднительном положении римской армии. В соответствии со своим обычаем отходить на отдых на значительное расстояние, парфяне оказались далеко от римлян, предоставив им возможность, которой те незамедлительно воспользовались, отступив к городу Карры.
Оттуда римляне продолжали отступление на следующую ночь, но днем на них снова напали парфяне. Римляне смогли, понеся потери, отойти на вершину холма. Тогда Сурена начал переговоры по сдаче. Во время этих переговоров произошла стычка, и Красса убили. Так закончилось в том году вторжение Рима в Парфию. Из 40 тысяч пересекших Евфрат римских воинов 20 тысяч были убиты, 10 тысяч взяты в плен, едва ли одной четвертой удалось уйти.
В истории войны не известно более блестящего описания столь огромного значения конницы, равно как и случаев, когда столь значительный результат был одержан исключительно благодаря поддержке конницы. Примечательно, насколько последовательно парфяне придавали значение и реальному использованию конницы для военных целей. Насколько они искусно использовали оба огромных военных преимущества – превосходную скорость во время перемещений и дальнобойность луков. Оба этих момента парфяне хорошо осознавали и мастерски использовали, что всегда и приносило успех.
Благодаря этой войне парфяне заслужили уважение римлян, поскольку они действительно ограничили продвижение влияния Римской империи на Восток. Перенесенное армией Красса несчастье потрясло Рим. Их авторам с того времени против своей воли пришлось признавать, что Парфия является их единственным соперником и второй силой в мире.
И действительно, после своего успеха орды парфянской кавалерии победоносно пронесли штандарты своей империи над Сирией и большей частью Малой Азии, отбросив римские легионы вплоть до Эгейского моря и берегов Геллеспонта. Так что за год Западная Азия поменяла хозяина, и Парфия упрочила свое ведущее положение.
Таковы были необычные результаты лишь нескольких различий в тактике и оружии армий двух великих империй. Римляне тотчас подметили свою слабость и немедленно начали исправлять ее. Способный полководец Вентидий Басс в 38 году до н. э. впервые воспрепятствовал армии парфян. Он первым понял, что стрелам врага необходимо противопоставить равный метательный снаряд, имеющий больший радиус действия.
Для этого Вентидий обеспечил армию многочисленными пращниками. Располагая их на возвышенности и искусно маневрируя частями своего войска, ему удалось одержать победу. Частично тому способствовало удачное стечение обстоятельств. Сын парфянского царя Пакор, возглавивший армию врага, был убит в критический момент сражения. И снова чаша весов качнулась, ограничив власть монарха Парфии пределами его империи, а римский орел снова утвердился от Атлантического океана до берегов Евфрата.
Успех также обеспечили улучшения в организации, вооружении войск и тактике римских полководцев. Они встретили парфянский свободный боевой порядок и конных лучников увеличившейся кавалерией и огромным количеством пращников. Чтобы придать преимущество последним, их снабдили свинцовыми снарядами вместо каменных, таким образом сильно возрос радиус поражения пращников.
Когда впоследствии в Парфию вторгся Антоний, то в его распоряжении находилось 10 тысяч воинов галльской и испанской кавалерии, 30 тысяч человек легкой пехоты и конницы его азиатских союзников. Затем Армения выставила еще 6 тысяч конников, не считая пехоты. Так что, возможно, Антоний имел от 30 до 35 тысяч конников, вся же его армия насчитывала примерно 113 тысяч человек.
Однако, хотя у Антония и была огромная армия, поход потерпел неудачу, один из его военачальников, Статиан, вместе со своим отрядом был окружен, 10 тысяч воинов порубили на куски. Понеся большие потери, Антоний смог осуществить отступление, причем его неотступно преследовала кавалерия противника. Он смог вывести из Парфии только 70 тысяч человек.
После этого римляне предприняли четыре серьезные экспедиции против Парфии, наиболее успешной оказалась та, которой командовал Авидий Кассий. В правление Траяна и Александра Севера римляне вторгались в эту страну, иногда им даже удавалось захватить столицу Парфии, но они и не смогли удержать ее, а отходя, чудом избегали гибели. Тучи легкой конницы парфян охватывали отступающие колонны, отсекали и истребляли отставших, мешали добывать продовольствие и непрерывно засыпали стрелами.
Парфяне не применяли ни военных колесниц, ни слонов, их запасы продовольствия и всего необходимого для ведения войны всегда перевозились на верблюдах, которых для этого имелось огромное количество.
В тактике парфян был, однако, один недостаток, чреватый серьезной опасностью. Обычно они активно действовали днем, но ночью разбивали биваки на значительном расстоянии от противника, воздерживаясь от военных операций. Им приходилось так поступать, чтобы давать отдых лошадям и позволять им пастись. Подобные действия требовали длительного пребывания вдали от противника и соответствующей охраны, потому что требовалось время, чтобы распутать лошадей и надеть защитное вооружение. Кроме того, парфяне никогда не укрепляли свои лагеря, стремясь только отойти от своих врагов. Это удаление парфян на ночь давало отступающему противнику различные преимущества, например возможность переменить за ночь направление движения.
На предыдущих страницах были даны некоторые сведения о коннице древних народов, прежде всего тех, о ком сохранились письменные свидетельства. Вместе с тем мы не располагаем данными о том, как воевали народы, не испытывавшие влияния греческой и римской цивилизаций, каковы были их обычаи. Поэтому мы можем только предполагать, что оружие и тактика отдаленных народов не сильно отличались от тех, что использовались среди пограничных с Римской империей народов и от той практики боевых действий, которую сражавшиеся в их рядах историки так детально нам описали.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.