CXXXII
CXXXII
Еще задолго до выхода эскадры 28 іюля адмиралъ Витгефтъ неоднократно собиралъ сов?тъ адмираловъ и командировъ, на которомъ всесторонне обсуждался вопросъ о прорыв? эскадры во Владивостокъ. Большинство было за выходъ эскадры.
Одни высказывались за то, чтобы дать бой непріятельской эскадр? и сопровождать выходъ ея демонстраціей на Дальній, какъ ближайшій морской базисъ непріятеля; другіе находили бол?е ц?лесообразнымъ итти на линію между Кореей и Шандунемъ, гд?, давъ бой, постараться прор?зать линію и разобщить сообщенія противника между Японіей и ея арміей. Кром? того, им?лось въ виду, что, въ случа? поврежденія нашихъ судовъ, они могли бы вернуться въ Артуръ для исправленія.
На военномъ сов?т? же, состоявшемся 5 іюля по поводу р?шенія вопроса о поход? эскадры во Владивостокъ, большинство высказалось противъ этого похода по сл?дующимъ соображеніямъ:
1) эскадра должна будетъ взять свои орудія, отданныя на сухопутный фронтъ, что равносильно сокращенію силы фронта почти на 30 %;
2) уходъ эскадры вызоветъ въ гарнизон? упадокъ духа и энергіи;
3) Артуръ не продержится бол?е 2-хъ нед?ль и будетъ взятъ сухопутными и морскими силами непріятеля, т. к. эскадра, оставаясь въ Артур? до подхода къ нему арміи Куропаткина, значительно усиливаетъ активную и пассивную оборону кр?пости;
4) въ будущемъ можетъ облегчить движеніе главныхъ нашихъ силъ черезъ Киньчжоу и мимо Дальняго, въ предположеніи, что туда можетъ выйти эскадра и дать противнику генеральное сраженіе, и, наконецъ,
5) большинство нашихъ миноносцевъ непригодно для дальняго плаванія.
Черезъ три нед?ли, на сов?щаніи, состоявшемся 25-го іюля, когда выяснилось, что непріятель, бомбардируя портъ, причиняетъ судамъ большія поврежденія не только въ надводныхъ, но и подводныхъ частяхъ (Ретвизанъ), многіе, бывшіе ран?е противъ похода во Владивостокъ, стали его сторонниками.
Наканун? выхода эскадры контръ-адмиралъ Григоровичъ предложилъ адмиралу Витгефту сначала словесно, а потомъ письменно, что для усп?ха прорыва эскадры во Владивостокъ необходимо взять съ собой лишь быстроходныя суда, а тихоходовъ — броненосцы «Полтаву» и «Севастополь» — оставить въ Артур? для усиленія береговой обороны.
Контръ-адмиралъ Лощинскій, придя вечеромъ на «Цесаревичъ» и узнавъ о проэкт? Григоровича, вполн? оц?нилъ и энергично поддержалъ его. Кром? того, контръ-адмиралъ Лощинскій развилъ проэктъ Григоровича еще въ сл?дующемъ направленіи:
Когда эскадра двинется изъ Артура на прорывъ блокады по направленію Шандуня, онъ, адмиралъ Лощинскій, съ двумя броненосцами, четырьмя канонерскими лодками и десятью миноносцами будетъ демонстрировать въ Дальній.
Если большая часть непріятельскихъ силъ пойдетъ на пресл?дованіе уходящей эскадры, то отрядъ подъ флагомъ адмирала Лощинскаго будетъ громить Дальній — морскую и главную продовольственную базу японской арміи.
Если же противникъ, по ошибк? или въ силу другихъ обстоятельствъ, вс?ми силами обрушится на отрядъ Лощинскаго, то посл?дній, пользуясь минными загражденіями и поддержкой береговыхъ батарей, можетъ долго вести бой съ превосходящимъ въ числ? и сил? противникомъ.
Съ этимъ предложеніемъ адмиралъ Витгефтъ, къ крайнему сожал?нію, не согласился, отв?тивъ:
— Мн? приказано итти во Владивостокъ со всей эскадрой, и я это исполню.
Согласись адмиралъ Витгефтъ съ предложеніемъ адмирала Григоровича, въ бою 28 іюля адмиралъ Того не им?лъ бы перев?са въ ход? передъ нашей эскадрой, силы его, расчлененныя демонстраціей на Дальній, оказались бы слаб?е нашихъ. Эскадра Артура благополучно, безъ особыхъ поврежденій, прорвалась бы во Владивостокъ, а городъ Дальній отрядомъ контръ-адмирала Лощинскаго былъ бы уничтоженъ.
Если же мы припомнимъ, что были упущены два прекрасныхъ случая затопить непріятельскія суда превосходными нашими силами: 1) 2 мая упустили подорванный близъ моментально погибшаго «Хатцузе» броненосецъ «Фуджи» и еще одинъ броненосецъ и 2 крейсера, и 2) 4 мая подошедшіе одинъ броненосецъ и 4 крейсера, высадившіе десантъ для порчи жел?зной дороги между Дальнимъ и Артуромъ, — то силы противника были бы значительно слаб?е нашихъ.
За день и въ день выхода эскадры настроеніе какъ адмирала, такъ и большинства офицеровъ было н?сколько подавленное. Предстоящій походъ мало об?щалъ добраго. Эскадра выходила въ море съ неполнымъ вооруженіемъ (большинство отданныхъ на фронтъ орудій было оставлено). Вс? это знали. Знали отлично, что н?тъ стереоскопическихъ аппаратовъ. Знали, что наши снаряды, попадая на суда противника, производятъ слабыя разрушенія, а подчасъ и совс?мъ не разрываются. Знали изъ минувшаго опыта, что даже 120 м.м. снаряды японцевъ производятъ страшныя опустошенія. Вс? были прекрасно осв?домлены, что противникъ, обладая большимъ ходомъ, будетъ им?ть въ рукахъ иниціативу.
Ни для кого не было секретомъ, что адмиралъ Витгефтъ, проведя почти всю свою жизнь на берегу, не могъ сразу стать искуснымъ флотоводцемъ и выполнить задачу, для которой нужно было родиться по крайней м?р? Нельсономъ.
Адмиралъ Витгефтъ наканун? выхода эскадры былъ раненъ осколкомъ разорвавшагося на «Цесаревич?„снаряда.
Передъ самымъ уходомъ въ море адмиралъ Витгефтъ былъ въ глубоко удрученномъ состояніи и, разставаясь съ остававшимися на берегу Артура, какъ бы предвосхищая свой близкій конецъ, сказалъ свое посл?днее, тяжелое прости:
— Увидимся, господа, на томъ св?т?.
Бой 28-го іюля.
Еще съ вечера получено было приказаніе свезти съ „Монголіи“ на берегъ вс?хъ больныхъ и раненыхъ. Остался одинъ медицинскій персоналъ.
Ц?лую ночь шла усиленная нагрузка матеріала, угля и провіанта.
Главный докторъ г. Кинастъ, собравъ вс?хъ, объявилъ, что желающіе могутъ не уходить въ море.
Вс? до единаго р?шили итти вм?ст? съ эскадрой.
Вс? въ нервно-приподнятомъ настроеніи. Сна ни въ одномъ глазу. Да и до сна ли, когда кругомъ царитъ страшный шумъ: грохочутъ лебедки, привозятъ почту, телеграммы, багажъ, деньги для препровожденія во Владивостокъ. Отдается масса распоряженій — путь предстоитъ долгій и опасный.
Съ разсв?томъ 28 іюля эскадра снялась, вышла на вн?шній рейдъ и, построившись въ кильватерную колонну, ушла за Ляот?шань.
„Монголія“ тронулась ровно въ 8 часовъ и въ половин? девятаго уже подходила къ эскадр?.
Въ сторон? Дальняго показались японскіе миноносцы.
Навстр?чу вышелъ „Новикъ“ и немедленно ихъ отогналъ.
Наконецъ эскадра тронулась. Сзади тонулъ въ синев? горъ Артуръ, впереди все шире разворачивался насыщенный минами океанъ.
Эскадра идетъ почти полнымъ ходомъ.
Грозная сила броненосцевъ и крейсеровъ, окрашенныхъвъ желто-бурый цв?тъ (цв?тъ береговъ Квантуна), быстро несется впередъ.
„Монголія“ — за ней, сверкая своимъ б?лосн?жнымъ корпуомъ, съ ярко-краснымъ крестомъ на б?лой труб?.
На „Монголіи“ вся команда пристально смотритъ въ воду — сл?дятъ, не покажется ли мина.
Машина работаетъ быстро, развили полный ходъ.
— Если суждено нарваться на мину, то налетишь на нее и малымъ ходомъ — р?шилъ командиръ судна г. Костюринъ.
Впечатл?нія короткія, но чрезм?рно сильныя.
Вс? сознавали ежеминутную, ежесекундную опасность — но р?шились на все. Что будетъ — то будетъ.
Когда прошли миль 10, т. е. черезъ пространство, наибол?е насыщенное минами, вс? облегченно вздохнули.
Утро стояло ясное, тихое. Малов?тріе, по горизонту — мгла. Безоблачно. Полное солнце.
Съ постепеннымъ удаленіехмъ отъ артурскихъ береговъ — начали показываться, какъ въ паутин?, непріятельскіе миноносцы, крейсера и броненосны.
Показывались съ об?ихъ сторонъ и, постепенно стягиваясь къ эскадр?, сжимали ее.
Эскадра перешла на ум?ренный ходъ, т. к. „Монголія“ начала отставать.
Въ полдень эскадры сблизились на разстояніе выстр?ла.
Въ 12 ч. 15 м. пополудни съ „Цесаревича“ раздался первый выстр?лъ.
Начался слабый артиллерійскій бой на дальнемъ разстояніи. Непріятельская эскадра сближалась, орудійный огонь усиливался.
Когда она почти соединилась, „Цесаревичъ“, постепенно заворачивая вправо, ведя за собой всю эскадру и учащая огонь — прорвался, заставивъ непріятеля разъединиться.
Прорвавшись, увеличили ходъ и, отстр?ливаясь, понеслись впередъ. Японцы гнались.
„Монголія“ отстала. Командиръ ея отдалъ приказаніе ввести пятый котелъ и скоро началъ нагонять эскадру.
На горизонт? появились еще четыре крейсера и, проходя у „Монголіи“ подъ кормой, дали два холостыхъ выстр?ла (предупрежденіе, чтобы „Монголія“ вышла изъ боевой линіи), а зат?мъ пошли на соединеніе съ л?вой своей колонной.
Когда крейсера проходили къ „Монголіи“, со стороны Дальняго показались японскіе миноносцы. Крейсера противника, очевидно, ихъ приняли за наши, открыли сильный огонь и поддерживали его до т?хъ поръ, пока миноносцы не показали опознательныхъ.
Около 2-хъ часовъ пополудни перестр?лка начала постепенно стихать и наконецъ совс?мъ стихла.
Японцы двумя правильными колоннами молча пресл?довали нашу эскадру, несшуюся въ стро? кильватера.
— Даже было см?шно — говорилъ мн? командиръ „Монголіи“ г. Костюринъ. — мы держимъ во Владивостокъ, а они словно насъ конвоируютъ.
Но до истиннаго веселья было далеко. Вс? отлично знали, что японцы только ждутъ ыомента, чтобы начать р?шительный, упорный и жестокій бой.
На горизонт? то и д?ло показываются новыя вражескія суда и на пути присоединяются къ эскадр?.
Дв? готовыхъ къ бою эскадры неслись впередъ.
Эскадра кораблей Артура, матово блестя подъ яркими лучами полуденнаго солнца, мчится къ ц?ли, въ желанный Владивостокъ.
Японцы съ двухъ сторонъ сопровождаютъ ее стройными линіями.
Суда шли въ сл?дующемъ порядк?. Первымъ, далеко впереди, несся „Новикъ“. Головнымъ шелъ „Цесаревичъ“, зат?мъ: „Ретвизанъ“, „Поб?да“, „Пересв?тъ“, „Севастополь“, „Полтава“, „Аскольдъ“, „Паллада“, „Діана“. Миноносцы тонкой натянувшейся ц?пью въ количеств? восьми шли сл?ва.
Непріятельская эскадра двумя кильватерными колоннами шла сходящимся курсомъ. Первая справа: „Миказа“— головнымъ, зат?мъ: „Асахи“, „Фуджи“, „Шикисима“, „Ниссинъ“, „Кассуга“, „Якума“ и еще три крейсера. Вторая сл?ва: 1) „Чинъ-іенъ“, 2) „Матсушима“, 3) „Ицикушима“, 4) еще какая-то „шима“ и еще 4 крейсера. Часть миноносцевъ шла впереди, вся ихъ остальная масса, словно стая волковъ, сл?довала за эскадрой.
* * *
Тихій, ясный, солнечный день. Покойное море, съ легкой лишь зыбью на немъ.
Наши въ кильватерной колонн? несутся впередъ; ихъ сопровождаютъ на правильной дистанціи, вытянувшись въ стройныя колонны, непріятельскія суда.
Сзади группами и въ одиночку ползутъ хищники-миноносцы.
Если гляд?ть на эту гонку съ мостика „Монголіи“, получается впечатл?ніе, что это не бол?е, какъ грандіозные морскіе маневры. Силу и мощь несутъ морскіе гиганты. Кажется, что вотъ-вотъ сойдутся, начнутъ сигналить, семафорить, м?нять строй фронта…
Но н?тъ, уже часъ, другой несутся впередъ, высоко бороздя поверхность океана.
В?рно, уже кончили маневры и сп?шатъ въ портъ на отдыхъ…
— Ваше высокородіе, справа показались еще 4 крейсера, держатъ курсъ на насъ — докладываетъ вахтенный.
Голосъ вахтеннаго вернулъ къ д?йствительности. Да, в?дь это не маневры, это прелюдія къ грандіозному бою, который вотъ-вотъ разыграется.
— Вонъ, вонъ — смотрите …! Справа летятъ на перер?зъ 4 огромныхъ крейсера, неся впереди, какъ б?лую грудь, взбаламученную, взбитую поверхность воды. Въ бинокль явствеино различаются на нихъ люди. Стоятъ подбоченившись и, в?рно, ехидно, зло улыбаясь, шутятъ, и вс?, вс? думаютъ, ув?рены:
— Напрасно, не уйдете, вс? наши будете. Насъ много, мы и артиллеріей и ходомъ сильн?й.
Ужъ близко-близко. Ну, что будетъ?!
Мелькнуло сизое облачко, сверкнулъ огонь. Одинъ, другой выстр?лъ, за кормой поднялись два фонтана, донеслись два глухихъ взрыва. Крейсера уже р?зали корму и неслись дальше, на соединеніе съ л?вой своей колонной.
Что будетъ? Ч?мъ кончится день? Что станется съ эскадрой вечеромъ? Какъ пройдетъ ночь? Что ждетъ ее въ грядущій день?
Скверно на душ?: жутко, досадно, до слезъ больно. Сознаніе, что мы много слаб?е, что намъ не управиться — гнететъ. Что-то въ горл? щекочетъ …
Несутся впередъ наши громады, несутся см?лой, удалой русской грудью впередъ — идутъ на смертный, неравный, но открытый, честный бой.
Н?тъ, это не маневры. Н?тъ, шутки въ сторону. Сейчасъ разыграется небывалый еще въ Тихомъ океан? морской бой.
Эти дв? колонны, несущіяся всл?дъ нашей эскадр?, не суда дружественной намъ націи, н?тъ — это враги, ц?ль которыхъ — уничтожить, стереть съ лица океана надежду Артура, надежду Россіи.
Почему же они томятъ? Почему не начинаютъ бой? В?дь иниціатива же на ихъ сторон?, превосходство въ сил? и скорости тоже.
Почему они не сближаются, а методично уже третій часъ м?няются лишь выстр?лами?
Они хотятъ выиграть солнце!
„Монголія“ продолжаетъ итти всей эскадр? въ кильватеръ.
Въ струнку вытянулись наши суда, черн?ютъ ихъ стальныя линіи бортовъ.
Вдругъ сигнальщикъ докладываетъ…
— Ваше высокородіе, щетиниться начали.
Д?йствительно — блестящая линія бортовъ, до сихъ поръ совершенно гладкая, стала принимать странное очертаніе. Гладкая, совершенно ровная ихъ поверхность медленно выдвигала направо и нал?во орудія, которыя, какъ большія жала, стали все расти, расти, постепенно подымаясь…
Морскія громады, выдвигая изъ своего стального т?ла огромныя щупальцы, готовились защищаться. Кормовыя башенныя орудія, словно усами морскихъ чудовищъ, поводили на фон? лазореваго неба. Точно они сердились, точно эти черные гиганты готовы были броситься и начать истреблять другъ друга.
Наша линія судовъ отъ непріятеля по ту и другую сторону на дистанціи 14 верстъ.
Вс? пристально смотрятъ впередъ. Эскадра продолжаетъ итти полнымъ ходомъ.
Орудія сверкаютъ на солнц?.
Что д?лается у непріятеля? Онъ тоже готовится къ бою.
Никто не останавливается. Вс? несутся впередъ, впередъ — къ далекому горизонту.
Что ихъ ожидаетъ впереди?
Некогда думать. Вс? на своихъ м?стахъ, отъ кочегара до адмирала.
С?дой Витгефтъ впереди вс?хъ на красавц? „Цесаревич?“. Бодро смотритъ маститый старецъ въ глаза надвигающейся смерти.
Вс? знаютъ и сознаютъ, что туда, надъ ч?мъ р?етъ флагъ командующаго эскадрой, будетъ направлена вся сила огня.
Адмиралъ Того, этотъ холодный и безстрастный японецъ, тоже на мостик?. Онъ — мозговой центръ, сердце японцевъ на мор?. Онъ, родина котораго тридцать л?тъ тому назадъ была лишь страной туристовъ — сейчасъ вступитъ въ смертный споръ съ д?тищемъ Великаго Петра, съ эскадрой колосса, имя которому Россія.
Солнце, океанъ и „Монголія“ — вотъ свид?тели того, что творится сейчасъ, что должно безповоротно свершиться.
Они, только они свид?тели, какъ разумныя сушества, именуемыя людьми, потратившія тысячел?тія на то, чтобы перейти отъ первобытнаго состоянія къ бол?е осмысленной жизни, пережившія уже вс? ужасы борьбы челов?ка съ челов?комъ, слышавшія о великой истин?, пов?данной всему міру Христомъ, что любовь къ ближнему есть основаніе, смыслъ и в?нецъ дряблаго существованія людей — готовились вступить въ кровавый споръ, готовились истреблять другъ друга не кулакъ кулакомъ, а утонченнымъ путемъ, изъ дальнобойныхъ орудій, къ совершенству которыхъ шли отъ древн?йшихъ мудрецовъ…
— Да что же это? Скоро ли будетъ конецъ этому напряженію, этой пытк??!?
„Монголія“, разс?кая своимъ острымъ килемъ волны, какъ ангелъ хранитель въ б?лосн?жномъ од?яніи, неслась за своими, за эскадрой.
А на судахъ, н?тъ-н?тъ да и посмотрятъ, гд? „Монголія“. Не отстала ли? Видна ли еще?
В?дь на эскадр? люди! Вс?мъ хочется жить. День такъ хорошъ! Такъ жизнерадостенъ, такъ лучезаренъ!
Сейчасъ, сію минуту долженъ начаться бой. Сейчасъ жизнь н?сколькихъ тысячъ людей превратится въ адъ.
Никто не знаетъ, не ув?ренъ, пощадитъ ли его смерть.
Невидимый, неумолимый ангелъ смерти уже витаетъ въ солнцемъ озаренной синев? неба.
Ангелъ этотъ, символъ небытія, раскрылъ уже свои холодныя, в?чныя объятія.
Многіе въ незримомъ облак? его дыханія. Для многихъ лучи в?чнаго солнца уже догорали.
Но каждый изъ уже обреченныхъ и вс?, вс?, кому жить еще было суждено, кто далекъ еще отъ бездны могилы, страстно, мучительно хот?ли жить.
Жить хот?ли, жить!
Только обликъ б?лой, какъ сн?гъ, „Монголіи“, ярко выд?ляющійся среди стаи несущихся сзади черныхъ волковъ-миноносцевъ даетъ т?нь надежды на жизнь.
Жить хот?ли!
Тамъ, далеко, въ родной Россіи остались близкіе, дорогіе, о благополучіи которыхъ тревожно билось не одно преданное, любящее сердце.
Жить и любить хот?ли!
А о возможности жить, о надежд? на жизнь и самой жизни говорила лишь одна „Монголія“.
* * *
Уже четыре часа пополудни. Эскадры продолжаютъ мчаться.
5 часовъ. Правая колонна японцевъ начала выдвигаться впередъ. Флагманское судно противника, броненосецъ „Миказа“, уже на траверс? „Пересв?та“.
5 1 /2 вечера. Уменьшили ходъ.
Эскадры сблизились на 40 кабельтовыхъ. Еще н?сколько минутъ, еще, еще — взвились облачки, засверкали огни, загрем?ли орудія…
Начался бой.
Участь эскадры, участь Артура, судьба многаго и многихъ р?шалась.
Суда быстро подвигаются впередъ. Орудійный огонь усиливается съ каждой минутой.
На неб? св?тло и тихо. Солнце склоняется къ западу. На ничтожной площади необъятнаго словно дремлющаго океана десятки тысячъ людей, какъ разъяренные зв?ри, истребляютъ другъ друга.
Седьмой часъ. Бой во всей своей сил?. Голубое небо покойно и прозрачно. Золотой дискъ солнца низко спускался къ горизонту. На восток? забродили едва уловимыя т?ни — предв?стники вечера, на запад? океанъ гор?лъ — переливался яркимъ словно растопленнымъ золотомъ.
А на груди теперь царственно-покойной стихіи грохочетъ громъ, точно хохотъ торжествовавшаго діавола.
7 1 /2 ч. вечера. На „Цесаревич?"подняли сигналъ о передач? командованія. На "Пересв?т?"(флагъ контръ-адмирала князя Ухтомскаго), на которомъ все перебито, мачты сбиты — нельзя поднять сигнала (сигналы были поданы по борту).
На эскадр? переполохъ и смятеніе…
Некому управлять.
"Ретвизанъ", предполагая, что младшій флагманъ князь Ухтомскій тоже убитъ, вышелъ изъ строя кильватера и бросился на "Кассугу" съ ц?лью его таранить и этимъ защитить "Цесаревича", который началъ болтаться (у него былъ испорченъ рулевой приводъ), и, выйдя изъ строя, повернулъ.
За "Ретвизаномъ" посл?довали "Поб?да" и "Пересв?тъ".
Каждый изъ командировъ д?йствуетъ на свой рискъ и страхъ.
Все см?шалось. Эскадры, какъ боевого, стройнаго ц?лаго, не существовало.
Самый ужасный, критическій въ морскомъ бою моментъ.
Произошло н?что внушительно-грозное, страшное, величественное и нел?пое.
"Ретвизанъ", эта стальная громада, очутился словно въ кипящемъ гигантскомъ котл?. Вокругъ него непрерывно вздымались огромные столбы воды меньшей и большей высоты. Противникъ всю силу орудійнаго огня направилъ на него, буквально засыпая его снарядами вс?хъ калибровъ.
Наконецъ "Ретвизанъ", не выдержавъ этого кип?нія, вынырнулъ изъ клокочущей воды и повернулъ за "Цесаревичемъ". Шелъ онъ медленно, съ сильнымъ дифферентомъ на носъ.
Теперь все, вся сила чугуна и стали обрушилась на "Пересв?тъ". Его мгновеніями совс?мъ не было видно изъ-за вздымавшихся гигантскихъ фонтановъ.
Показался "Пересв?тъ". Но во что онъ превратился? Мачты сбиты, трубы разворочены. Кренъ на правый бортъ, дифферентъ на носъ.
Истерзанный, едва узнаваемый "Пересв?тъ" двинулся за "Ретвизаномъ". За нимъ шли изуродованныя "Поб?да" и "Полтава", съ подведенными пластырями въ подводныхъ пробоинахъ.
Снарядовъ на броненосцахъ едва хватило бы на двухчасовой бой.
Когда "Ретвизанъ" и "Пересв?тъ" повернули — броненосцы противника сразу прекратили огонь и отошли на разстояніе вн? выстр?ла, а вм?сто нихъ стали приближаться крейсера съ видимымъ нам?реніемъ атаковать наши броненосцы.
Навстр?чу имъ бросились "Аскодьдъ", "Новикъ" и "Діана". Японцы отъ боя уклонились.
Наступали сзгмерки, начало быстро темн?ть.
Бой совершенно прекратился.
Приближались минныя атаки.
О какомъ бы то ни было стро? не было и помину. Вс? корабли разбрелись.
Ясно было одно: вс? суда повернули къ Артуру.
Японцы, сомкнувшись, образовали стальной непроницаемый полукругъ.
"Монголія" очутилась отр?занной и шла за эскадрами.
Общія очертанія судовъ еще различаются. Въ разныхъ направленіяхъ раздаются выстр?лы. Но различить своихъ и чужихъ трудно.
Иногда съ душу леденящимъ воемъ перелетаетъ снарядъ и разрывается въ сторон?. Гулъ взрыва, всплескъ воды — и опять тихо.
Спускалась ночь. Небо облачно, м?стами, какъ бы прорвавшись, сверкаютъ зв?зды. "Монголія" идетъ то среднимъ, то малымъ ходомъ, сообразуясь съ паденіемъ снарядовъ.
Ночь. Судовъ не видно.
Видны лишь то багрово-красныя, то фосфорическія вспышки, за ними громъ и грохотъ выстр?ловъ и взрывовъ.
Бой возобновился. Временами "Монголія" совс?мъ останавливается, отходитъ назадъ.
Судовъ совс?мъ уже не видно.
Полная неизв?стность. Куда итти? Гд? свои, гд? враги? Оріентируются по вспышкамъ.
Минутами на мор? наступаетъ полная тишина.
Океанъ притаился — темный и холодный.
Небо молчитъ.
На земл? идетъ кровавая борьба.
Около 10-ти вечера, посл? наступившей полной тишины показались вспышки въ 2-хъ м?стахъ. Раньше "Монголія" ихъ держала по носу. Вдругъ он? разд?лились: вспышки идутъ по носу и сл?ва.
Такъ какъ по направленію вспышекъ слышались залпы малокалиберной артиллеріи, покрывавшіеся гуломъ большихъ орудій, явилось предположеніе, что началось самое ужасное — минныя атаки.
"Монголія", опасаясь плавающихъ минъ, отошла вправо.
Кругомъ, кром? вспышекъ и гула орудій — вода и сумрачный небосводъ. Снаряды то и д?ло перелетаютъ и ложатся то вправо, то вл?во. Иногда ложатся близко, очень близко. Вода, поднятая снарядомъ, съ шумомъ рушится.
"Монголія" даетъ полный ходъ и уходитъ изъ расширяющейся линіи огня.
Около часу ночи къ западу вспышки участились, началась густая стр?льба — шло усиленное отраженіе минной атаки.
По соображеніямъ, тамъ долженъ былъ находиться "Цесаревичъ".
Среди орудійнаго гула и грохота раздался страшный взрывъ — и все смолкло.
Помимо густой канонады, въ разныхъ направленіяхъ слышались короткіе залпы, доносились отд?льные выстр?лы.
Это говорило за то, что эскадра начала постепенно разс?иваться и уже не представляла изъ себя компактной боевой массы.
Ночь.
Темно, тихо, грустно.
Вс? разбрелись по палуб?. Кто сидитъ. Кто прогуливается. Тихо бес?дуютъ. Вс?мъ не по себ?.
Командиръ "Монголіи" на мостик?. Вахтенный докладываетъ, что что-то идетъ рядомъ. Вс? пристально всматриваются. Застопорили машину. На темной поверхности океана всплыли три гигантскихъ мины.
Жутко вс?мъ и каждому.
Тихо кругомъ. Только шипитъ машина, стучатъ вентиляторы.
Напрягли до крайности зр?ніе. Разобрали: не мины, а миноносцы.
Когда шли минныя атаки, вс? нервничали, но каждый хот?лъ скрыть то, что творилось въ душ?. А на душ? было тяжело. Сколько сердецъ зд?сь и кругомъ билось тревожно! Каждый выстр?лъ, каждая вспышка бол?зненно отзывались въ нихъ.
Почти вс? на pont пассажирскаго парохода (Монголія — экспрессъ Восточно-Китайской ж. д., совершавшій рейсы между Артуромъ, Японіей и Шанхаемъ, прекрасно оборудованный пароходъ). Совершенно мирная обстановка, только вспышки и громъ выстр?ловъ напоминаютъ о тяжелой и безпросв?тной д?йствительности.
Н?тъ-н?тъ, да кто-нибудь и скажетъ:
— Ничего не видно. Круомъ гремитъ. Быть можетъ, сейчасъ кто-нибудь идетъ ко дну, раненые мучатся, страдаютъ, погружаясь нав?ки въ холодъ бездоннаго океана.
Да, намъ хорошо. А тамъ? Кругомъ стерегутъ, кокругъ рыщутъ враги, кровожадные, хитрые, во много разъ превосходящіе числомъ.
На "Монголіи" во мрак? ночи не видно краснаго креста — символа пріюта и ут?шенія раненыхъ… ее не видятъ, добраться до нея трудно.
"Монголія", какъ одухотворенное ц?лое, только одна говоритъ зд?сь о жизни и даетъ надежду на жизнь.
На много верстъ кругомъ враги и только враги.
Только зд?сь враждующіе люди найдутъ милосердіе; только попавъ сюда, они могутъ над?яться на жизнь.
Только "Монголія" на простор? этой ночи ближе вс?хъ къ враждующимъ, она ихъ понимаетъ, она имъ сочувствуетъ. У ней н?тъ враговъ.
— …Небо и ночь, зв?зды и океанъ безучастны ко всему, что зд?сь творится и произойдетъ. И завтра и всегда они будутъ. Будутъ прив?тливо св?тить, играть волной океана, гоиимой в?тромъ, отражающей красивое, полное поэзіи, но безучастное небо….
— Полное поэзіи, но безучастное небо! Обыкновенное явленіе! Ч?мъ больше красоты и поэзіи — т?мъ холоду больше. Все сводится къ тончайшему эгоизму… сказалъ кто-то и умолкъ.
Кругомъ тоже все стихло.
Только тамъ, въ батарейныхъ палубахъ и судовыхъ лазаретахъ, никакъ не могли стихнуть. Тамъ гомонъ стоялъ.
Тахмъ умирали, тамъ страшно страдали, корчились, зм?ями изгибались, то съ мольбой, то грозно призывая вс? силы небесъ, земли и ада.
Они на помощь звали эти силы…
* * *
Въ мор? опять засверкали вспышки, загуд?ли выстр?лы.
— Да, совершенно в?рно. Ч?мъ больше поэзіи, красоты, т?мъ холоду больше, т?мъ недоступн?й жертва собой, своей жизнью, благополучіемъ, даже своимъ покоемъ… задумчиво сказала одна изъ сестеръ милосердія.
Только "Монголія", еще въ Артур? вырвавшая изъ когтей смерти не одну жизнь, самоотверженно шла за людьми, призванными умереть. Зд?сь она ихъ единственный, но в?рный другъ, готовый погибнуть съ ними и за нихъ.
Правда, въ нее преднам?ренно не стр?ляли, но она могла ежесекундно нарваться на мину и поити ко дну.
А если зарвется, близко подойдетъ, чтобы во-время подать нужную помощь — не пощадитъ ея и снарядъ.
Уже начало св?тать. Вспышки все р?же и бл?дн?й, выстр?лы дальше и глуше.
Разсв?тъ.
Мглистый, неприв?тливый разсв?тъ. Оріентироваться въ положеніи судовъ немыслимо.
Съ наступленіемъ полнаго разсв?та по носу открылся островъ Кеппъ, а съ л?вой стороны — крейсеръ "Паллада" и миноносецъ, державшіе курсъ на Артуръ.
Войдя въ кильватеръ "Паллады", "Монголія" пошла за ней въ Артуръ.
Подойдя къ Ляот?шаню, "Паллада", осв?домленная о набросанныхъ японцами за ночь минахъ, отдала якоря; ея прим?ру посл?довала "Монголія".
Въ это время на горизонт? съ юга показались еще три судна, оказавшіяся "Поб?дой", "Полтавой" и "Пересв?томъ", которыя, не обращая вниманія на тралящій караванъ, прошли на вн?шній рейдъ съ миноносцемъ.
По сигналу, съ "Монголіи" были спущены шлюпки за ранеными.
Когда входили на вн?шній рейдъ, тамъ стояли уже "Ретвизанъ" и "Севастополь". "Ретвизанъ" пришелъ ночью, "Севастополь" на разсв?т?.
Черезъ н?сколько времени къ "Монголіи" подошелъ тралящій караванъ и началъ тралъ. Когда стали разворачиваться, — съ л?вой стороны у носа взорвалась мина. "Монголія" вся вздрогнула и закачалась.
Подходя къ своему буйку, "Монголія" была предупреждена голосомъ со шлюпки, что тамъ усмотр?на полупловучая мина; пришлось свернуть.
Въ 12 часовъ "Монголія" благополучно вошла въ гавань и начала пріемъ раненыхъ. Воля Провид?нія пощадила "Монголію."
На "Пересв?т?"
Разсказъ Ольги Александровны m-me Черкасовой о впечатл?ніяхъ боя 28 іюля.
Все было хорошо на броненосц?. Ничто не напоминало о томъ, что намъ предстоитъ вступить въ бой. На броненосц? жизнь текла безъ особыхъ изм?неній. Офицеры спокойны, матросы тоже. Вс? прехладнокровно исполняютъ свое д?ло.
День на р?дкость хорошій: тихій, солнечный. Поднялась на палубу.
На палуб? броненосца по обыкновенію все сверкало чистотой.
Я всматривалась и въ офицеровъ и въ матросовъ, думала, что они внизу только такъ спокойны. Н?тъ! какими я ихъ вид?ла въ каютъ-компаніи, такими они были и зд?сь.
Только командиръ нашъ выгляд?лъ серьезн?й и озабоченн?й.
Когда показались японцы, задымились на горизонт? трубы, вс? словно повесел?ли.
Жутко было, когда шли минами. Я знала, что броненосецъ могъ ежесекундно подорваться. А какъ мины прошли, на душ? стало совс?мъ легко.
Когда узнали, что показались японцы, совс?мъ уже не было страшно. Опять поднялась наверхъ.
Долго шли рядомъ съ японцами. Ихъ отлично было видно.
Когда же японцы начали понемногу отставать — совс?мъ повесел?ла.
Воскресла надежда, что удастся пройти во Владивостокъ.
Потомъ пошло все хуже и хуже.
Японская эскадра стала сближаться. Начался бой. Снаряды неслись съ такимъ ревомъ и воемъ, рвались съ такимъ ужасающимъ громомъ и грохотомъ, что бывали мгновенія, когда казалось, что все кончено.
Броненосецъ весь дрожалъ и гуд?лъ отъ своихъ выстр?ловъ, машина работала съ какимъ-то клокочущимъ гуломъ.
Когда же въ броненосецъ начали попадать снаряды, да еще рваться, это было уже н?что, не поддающееся описанію. Сначала было такъ страшно, что минуты казались часами, а потомъ ничего, привыкла.
Начали прибывать раненые. Ужасныя то были раны, ужасныя мученія. Боже, какъ мучились они, только что здоровые, сильные, жизнерадостные! Многіе жалобно стонали, кричали. Но шумъ, трескъ былъ такъ великъ, что ихъ стоновъ и крика не было слышно.
Я съ Лидіей Михайловной Нипениной сид?ла въ перевязочномъ пункт?. Кругомъ раненые, истерзанные осколками снарядовъ. Слышимъ, въ броню ударилъ снарядъ. Ничего, выдержалъ "Пересв?тъ", только весь задрожалъ и затрясся. Еще, еще.
Вдругъ, одно только мгновеніе — страшный свистъ, трескъ, грохотъ. Совс?мъ оглушило. Дышать трудно, головокруженіе, тошнота.
Это былъ разрывъ снаряда. Вс?, кто могъ, поб?жали наверхъ. На насъ, конечно, никто не обращалъ ровно никакого вниманія.
Я говорю — Лидія Михайловна, поб?жимъ. Поб?жали наверхъ, а тамъ — ц?лый адъ: ливень снарядовъ и осколковъ, огонь, дымъ.
Мы ничего не понимали. Не знали, что д?лать. Мужъ въ боевой рубк?, старшій артиллерійскій офицеръ.
Подб?жалъ докторъ Августовскій, схватилъ меня и протащилъ черезъ палубу, гд? лежали убитые, раненые…
Попали подъ брандспойтъ, струей котораго старались разс?ять газы… Матросы, съ растеряннымъ видомъ, блуждающими глазами, стоятъ, опустивши руки. Посмотр?ла вокругъ, понять не могу — что такое, что случилось, откуда вода?
В?рно, пробоина. Все кончено. Почему же никто не распоряжается, не спасаются? Я совершенно оц?пен?ла и нравственно и физически. А тамъ, наверху, все гремитъ, трещитъ и рвется. Удары, словно раскаты грома, перекатываются по палуб?…
Среди начавшихъ снова суетиться матросовъ слышу разговоръ:
— Вс? офицеры перебиты, никого не осталось.
Я рванулась впередъ, къ трапу не могу пройти.
Матросы суетятся, б?гаютъ взадъ и впередъ. Толкаютъ, не обращая никакого вниманія. Я умоляю, прошу указать путь. Напрасно.
Наконецъ поднялась наверхъ. Пробралась кое-какъ до боевой рубки. Слышу громкій голосъ мужа, повторяющаго: "сорокъ два кабельтовыхъ".
Ага! японцы удаляются: они были раньше на разстояніи чуть ли не двадцати.
Спустилась внизъ. По пути убитые, раненые, все въ крови, скользко. Жара внизу стоитъ невыносимая. Раненые умоляютъ, просятъ пить. Мы съ Лидіей Михайловной поимъ ихъ водой съ краснымъ виномъ. Скоро все красное вино вышло. Раздобыли мадеры.
Жара все увеличивается.
Неч?мъ дышать. Бой наверху стихаетъ, тамъ все тише, тише. Японцы уходятъ.
Стало темн?ть. Въ пом?щеніи, гд? мы находились, шелъ проводъ въ башню. Отъ взрыва онъ испортился, началъ давать огромныя искры, сопровождавшіяся страшнымъ трескомъ.
Вс? мы перепугались, думали, что нев?сть что случилось.
Но жара донимала больше всего. Попросили матросовъ открыть иллюминаторы.
Наступилъ вечеръ, совс?мъ темно. Начались минныя атаки. То и д?ло слышимъ:
— Съ правой стороны миноносецъ. Открыть огонь. Матросы по всему борту повторяютъ приказаніе. Лидія Михайловна страшно волнуется.
— Они плохо передаютъ команду. Вотъ видите, смотрите, тотъ не слышалъ, не передалъ дальше. Матросикъ, голубчикъ, говори, кричи громче. Не слышитъ в?дь тотъ тебя.
— Полноте, Лидія Михайловна — стараюсь я успокоить: а если бы насъ зд?сь не было, отражали же бы атаки…
Долго еще мы сл?дили за отраженіемъ минныхъ атакъ. Наконецъ усталость взяла свое. Измучилась я. Не было силъ больше бодрствовать. Еле дотащилась до стола, легла на него и заснула.
Возвращеніе эскадры.
Утромъ 28 іюля комендантъ кр?пости съ утра былъ на Электрическомъ утес?, откуда, отдавая общія распоряженія, наблюдалъ за выходомъ эскадры.
Генералъ-лейтенантъ Смирновъ, провожая взглядомъ уходившую эскадру, перекрестилъ ее всл?дъ и сказалъ:
— Дай Богъ ей счастья! Если она разобьетъ противника и овлад?етъ моремъ, кр?пость устоитъ. Но плохо будетъ, если ее разобьютъ, и она не вернется назадъ. Сколько она увозитъ людей, орудій и снарядовъ! Какъ все это намъ зд?сь необходимо!
Въ начал? 2-го часа генералъ-лейтенантъ Смирновъ отправился по Мандаринской дорог? на с?верный фронтъ сухопутной обороны, на укр?пленіе № 3.
Съ уходомъ эскадры городъ словно притаился. Вс? сознавали, что значитъ для Артура счастливый или несчастный походъ эскадры.
Населеніе и гарнизонъ ждали.
Внутренняя гавань и портъ словно вымерли.
Съ тревогой за будущее проводилъ Артуръ ушедшую эскадру, вс? успокаивали себя надеждой на счастливый исходъ.
Томительно прошелъ день 28 іюля. Вечеромъ со стороны моря, въ направленіи Шандунскаго полуострова, доносился глухой гулъ орудійной канонады. Для вс?хъ стало очевиднымъ, что эскадр? пришлось принять бой. У вс?хъ былъ въ ум? и сердц? одинъ вопросъ: ч?мъ все это кончится, кто поб?дитъ, пробьется ли эскадра во Владивостокъ? Кончился день, ночь прошла, настало утро. Сигнальный постъ съ Ляот?шаня доноситъ, что приближаются наши суда.
Эскадра вернулась. Но, Боже, въ какомъ вид?! — Посл? полудня она втянулась во внутренній рейдъ. Мы не досчитались 4-хъ судовъ. "Цесаревичъ", "Аскольдъ", "Новикъ" и "Діана" не вернулись, о судьб? ихъ никому ничего не было изв?стно. Адмиралъ Витгефтъ убитъ.
Съ возвращеніемъ назадъ эскадры, обезсиленной однимъ лучшимъ броненосцемъ и тремя быстроходными крейсерами, роль ея нужно было считать окончательно сыгранной, такъ какъ моремъ влад?лъ сильный какъ въ количественномъ, такъ и въ качественномъ отношеніи противникъ, и поэтому эскадра наша до прибытія балтійскаго флота не могла вступать съ нимъ въ бой.
Эскадра вернулась въ Артуръ, проигравъ морское сраженіе, но она, возвратившись въ кр?пость, могла пополнить запасъ снарядовъ, дать орудія и усилить десантомъ количество обороняющихъ Артуръ войскъ.
Самъ собой напрашивался вопросъ — почему тихоокеанская эскадра, состоящая изъ лучшихъ судовъ всего русскаго флота, въ теченіе 7-ми м?сяцевъ кампаніи ничего не сд?лала и въ конц? концовъ должна была отказаться отъ активной д?ятельности и своей главной ц?ли — овлад?ть моремъ, чтобы прервать сообщеніе между Японіей и континентомъ и т?мъ положить начало конца кампаніи? Кто виноватъ въ этомъ? — На это можетъ быть только единственный отв?тъ: давнымъ давно назр?вшая, настоятельная необходимость ввести коренныя реформы во флот?, на которыя давнымъ давно указывалось д?ятельн?йшими и просв?щенн?йшими офицерами русскаго флота. Давнымъ давно пора было забыть въ свое время ц?нныя положенія морского устава Петра I-го.
Винить отд?льныхъ личностей крайне трудно — виновата система и тотъ чиновничій и канцелярскій хаосъ, которыи, какъ тысячеглавая гидра, сосетъ и подтачиваетъ мощный и въ основаніи своемъ здоровый организмъ Россіи.
Германскому, англійскому офицеру покажется прямо нев?роятнымъ, если я буду утверждать, что на русскихъ судахъ довольно аккуратно велась только матросская служба — все остальное было въ полномъ запущеніи. Адмиральская, штабная, разв?дочная службы, серьезныя практическія занятія по артиллерійской стр?льб? и минному д?лу велись настолько небрежно, что большинство офицеровъ им?ли самое смутное представленіе о практическомъ прим?неніи теоріи. Офицеры въ большинств? случаевъ не знали своихъ судовъ, этихъ колоссальныхъ лабиринтовъ, благодаря постоянному перем?щенію съ одного судна на другое.
Суда 3 /4 года стояли въ гаваняхъ и въ плаваніи были очень мало. Знаменитая книга Кладо старшими считалась азбукой, и ею пренебрегали въ полной м?р?, а когда началась война, когда нужно было д?йствовать, а не выплавывать лишь морской цензъ — оказалось, что большинство даже этой-то азбуки не знаетъ.
Довольно сказать, что офицеры настолько мало принуждались къ занятіямъ, что съ началомъ кампаніи совершенно не знали даже береговъ Квантунскаго полуострова.
Единственно, кто показалъ себя на высот? своего призванія — это офицеры корпуса инженеръ-механиковъ. Корпусъ же флотскихъ офицеровъ, при ум?ломъ руководительств?, могъ дать отличн?йшихъ боевыхъ офицеровъ, которые сум?ли бы со своими совершенно новыми кораблями, вооруженными отборн?йшей артиллеріей, пом?ряться силами и поб?дить японцевъ на мор?. Я знаю много достойн?йшихъ, серьезн?йшихъ офицеровъ, которые мн? прямо говорили — И рады работать, но мы, какъ единицы на корабл? (артиллерійскій, микный офицеръ), не можемъ правильно вести свое д?ло, если эскадра — эта сложн?йшая машина — въ полномъ запущеніи и какой-то спячк?. Насъ за?даетъ рутина. Нашъ флотъ только тогда подымется на высоту своего назначенія, когда адмиралы будутъ не воспитанниками паруснаго флота, а будутъ изучать суда новой конструкціи, проникнутся духомъ современной морской тактики, начнутъ честно относиться къ своимъ обязанностямъ, работать и требовать работы, работы не на показъ, а д?йствительной, продуктивной работы.
Тяжелое, скажу больше, угнетающее впечатл?ніе произвелъ на гарнизонъ и населеніе возвратъ разгромленной эскадры.
Эти изуродованные корпуса броненосцевъ, сбитыя трубы, мачты — производили на вс?хъ столь угнетаюіцее впечатл?ніе, что сплошь и рядомъ приходилось слышать:
— Ну, теперь не долго! Скоро наступитъ начало конца!
Ежедневная бомбардировка города, порта, сильно взвинчивала нервы, и душевное состояніе большинства было пониженное.
Съ возвращеніемъ же эскадры — явилось предположеніе, что вотъ-вотъ подойдетъ вражескій флотъ и начнетъ бомбардировку кр?пости съ моря.
О! Положеніе тогда будетъ не изъ завидныхъ.
Все это вм?ст? взятое заставило и бол?е сдержанные элементы роптать и клеветать на эскадру.
Я уже не говорю про ея исконныхъ враговъ, съ генералами Стесселемъ и Никитинымъ во глав?. Д?ятельность посл?дняго выражалась лишь въ одномъ: попойки, ругань, сплетни, грязныя сплетни о вс?хъ, кто былъ противъ Стесселя.
Онъ безнаказанно д?йствовалъ за спиной посл?дняго.
Стессель его любилъ и дов?рялъ своему однокашнику кастолько, что поручилъ даже составлять телеграммы на имя Государя Императора, которыми они такъ безсов?стно обманывали Его Величество.
Тамъ прямо неистовствовали, торжествуя позорный исходъ боя.
Положеніе кр?пости, гарнизона, моряковъ, населенія было невыносимо тяжелое.
Вс? и каждый предвосхищали, что приближаются р?шительные моменты.
Всюду и везд? чувствовалось крайнее напряженіе.
Это были тяжелые часы идни, переживаемые многострадальнымъ Артуромъ.
Н?тъ ничего хуже неизв?стности.
Вс? съ часу на часъ ждали штурма.
Но куда противникъ направитъ свои главный ударъ? Когда будетъ штурмъ, днемъ или ночью?
Когда придетъ эскадра, и съ моря завоютъ снаряды, завизжатъ отвратительнымъ визгомъ смертоносные осколки, устоятъ ли войска?
В?дь съ самаго начала кампаніи ихъ систематизировали на отступленіи.
Н?тъ, н?тъ! Ничего н?тъ хуже неизв?стности.
Она гнететъ! Она изводитъ!
Согласитесь, что въ Артур? были люди, а не боги. Понятнымъ становится, что люди, не усвоивъ еще вполн? — что выхода н?тъ, что нужно сплотиться и дать дружный отпоръ врагу — оставались людьми, на каждомъ шагу доказывая, что они люди и только люди.
Потомъ, потомъ они стали лучше, добр?е, снисходительн?е другъ къ другу; въ особенности тогда, когда не знали, не были ув?рены, будутъ ли они убиты сегодня, сейчасъ, сію минуту, или завтра.
Выше вс?хъ были "с?рые" люди. Они были самые добрые. Они всегда были къ земл? ближе, а зд?сь и къ правд?. Они удивительно просто реагировали на д?йствительность и заставляли людей "будто высшаго порядка" имъ удивляться, а подчасъ и подражать, какъ сл?дуетъ жить и умирать, исполняя долгъ челов?ка и воина.
Наканун? выхода эскадры по гарнизону было отдано сл?дующее приказаніе:
Приказаніе
по войскамъ Квантунскаго укр?пленнаго раіона.
Іюля 28 дня 1904 г. кр. Портъ-Артуръ.
№ 46.
Начальникъ Квантунскаго укр?пленнаго раіона приказалъ: завтра, 29 іюля, съ утра полковые священники 25, 26, 27, 28, 13, 15 и 16 полковъ должны обойти свои полки съ крестомъ, особенно передовыя части 14-го полка, тоже, но на м?ст? расположенія, у казармъ 10-го полка, обходъ исполнить отъ 8 до 11 часовъ, если не будетъ боя.
Приказъ былъ отданъ 28-го, въ день выхода эскадры — появленіе священниковъ на фортахъ и батареяхъ совпало съ тяжелымъ днемъ, днемъ возвращенія разгромленной эскадры. Весь гарнизонъ уже зналъ, что разгромленная эскадра вернулась въ портъ, сознавая, что роль ея на мор? сыграна.
Въ морскомъ регламент? Петра Великаго священиикамъ строго возбраняется появляться во время боя на батарейныхъ палубахъ: г, дабы своимъ… видомъ не" …
Великій и мудрый Петръ былъ великол?пный психологъ. Онъ глубоко проникновенъ въ психологіи русскаго челов?ка.
Несмотря на всю свою некультурность, славянинъ Россіи больше, ч?мъ кто-либо, таитъ въ себ? зачатки истиннаго христіанства, и въ серьезныя переживаемыя имъ минуты всякое профанированіе религіознаго чувстваегокоробитъ. Онъ протестуетъ, протестуетъ, быть можетъ, грубо; протестуетъ, какъ некультурный челов?къ. Но протестъ этотъ подсказанъ глубокимъ внутреннимъ, душевнымъ движеніемъ.
— И чего этихъ….. зд?сь носитъ? Сид?ли бы себ? дома да и молились бы тамъ за насъ гр?шныхъ! говорили вслухъ солдаты.
Я былъ этому свид?тель.
Простой, мало или совс?мъ необразованный, неграмотный крестьянинъ-воинъ приходитъ, быть можетъ, даже къ неожиданному для самого себя сознанію (ему этого никогда не говорили, что пропов?днику мира и любви не м?сто тамъ, гд? люди съ ихъ, пропов?дниковъ, благословенія и на законн?йшемъ якобы основаніи готовятся истреблять другъ друга.
29-го, рано утромъ я прі?халъ къ Смирнову съ т?мъ, чтобы сопровождать его при объ?зд? оборонительной линіи.
Генералъ былъ уже на ногахъ. По обыкновенію, бодръ, энергиченъ и мало удрученъ. Онъ, конечно, уже раньше вс?хъ зналъ о возвращеніи эскадры. Меня удивилъ этотъ покой.
— Ваше превосходительство, вамъ изв?стно, что эскадра разбита — вернулась…
— Я объ этомъ сюрприз? узналъ на разсв?т?. Эскадра разбита, мало того, она вернулась не въ полномъ состав?. До сихъ поръ н?тъ еще "Цесаревича", "Аскольда", "Діаны" и "Новика". Да, д?ла наши не блестящи. Но, что будетъ, то будетъ, а теперь нужно д?йствовать и д?йствовать. Наступаютъ серьезныя минуты.
Гаммеръ, готовы? Бинокль, карту взяли?
— Такъ точно, ваше превосходительство.
— Ну-съ, тронулись.
Черезъ 10 минутъ мы крупной рысью быстро подвигались впередъ, на л. Б.
Городъ просыпался. Кружныя горы еще въ утренней дымк?. Черезъ головы завыли снаряды. Началась бомбардировка порта.
Теперь Артуръ просыпался рано. Прошли красные деньки.
Городъ вставалъ съ первымъ взрывомъ упавшаго снаряда: жутко н?житься въ постели, когда то и д?ло громыхаютъ взрывы.
— Неугодно ли! Съ каждымъ днемъ они все раньше и раньше начинаютъ насъ безпокоить — бросилъ намъ Смирновъ, поднявъ своего вороного въ галопъ;— нужно торопиться: меня ждутъ на л. Б.
Мы съ Гаммеромъ и конные в?стовые едва посп?вали за нимъ.
Въ начал? 9-го были уже на батаре? л. Б.
Прибывъ на батарею, Смирновъ приказалъ открыть огонь по Дагушаню и Сяогушаню и двинуть въ атаку роты.
Вс? съ напряженнымъ любопытствомъ наблюдали за вс?ми ея фазами.
Такъ какъ силъ для атаки было назначено максимальный минимумъ, то сегодня, какъ и первый разъ, наступленіе шло очень вялое и кончилось т?мъ, что люди, едва добравшись до подошвы горъ, куда-то затерялись.
Генералъ Горбатовскій страшно горячился.
— Гд? же атакующія роты? Что это за комедія? На Сяогушан? никого не видно, тамъ всего лишь н?сколько сторожевыхъ постовъ. На Дагушан? тоже. Передайте полковнику X., что я его …..
Смирновъ смотр?лъ на все это, хмуръ былъ его взглядъ, онъ молчалъ.
Д?йствительно, передъ нами разыгрывалась комедія атаки.
Разв? мыслимо было атаковать минимальными силами высокія горы съ крутыми скатами?
Японцы, забравъ ихъ, конечно, приготовились какъ сл?дуетъ защищать эти вершины, им?вшія для кр?гюсти столь серьезное значеніе.
Такъ атака и не удалась. Пока шелъ этотъ фарсъ, непріятель методично посылалъ въ городъ и портъ снарядъ за снарядомъ.
Батарея, обстр?ливавшая портъ, была въ сторон? Волчьихъ горъ, прав?е ихъ, на склон? другой горы въ подзорную трубу ясно различалась другая батарея, на которой японцы сп?шно производили работы.
Комендантъ приказалъ открыть по ней огонь Залитерной батаре?.
Означенная батарея быстро перешла на пораженіе. Японцы работы прекратили.
— Эхъ, кабы у насъ было достаточно снарядовъ, нескоро бы японцы возвели свои осадныя батареи — сказалъ кто-то изъ окружавшихъ генерала Смирнова.
— Да, господа, снаряды намъ нужно беречь. Ихъ у насъ немного. Сколько же намъ предстоитъ защищаться, никто не знаетъ. Помните это и даромъ не тратьте ихъ.
Отъ лит. Б мы п?шкомъ обошли весь с.в. фронтъ до укр?пленія III-го включительно.
Лишь къ часу вернулись домой.
На сл?дующій день въ моихъ "изв?стіяхъ", подъ редакціей цензуры, появилось сл?дующее:
Въ 8 час. утра комендантъ кр?пости генералъ-лейтенантъ Смирновъ съ началомъ бомбардировки отправился на одну изъ батарей, откуда наблюдалъ за рекогносцировкой Дагушаня и Сяогушаня.
Ровно въ 9 1 /2 час. роты. согласно выработанной диспозиціи, повели одновременно атаку.
Японцы заняли сопки, с?дловины и гребни.
Наша артиллерія восточнаго фронта засыпала ихъ шрапнелью и бомбами.
Со стороны японцевъ потери большія.
Во время рекогносцировки на Дагушань и Сяогушань 29 іюля убыль въ рядахъ противника опред?лена свыше 200 челов?къ, съ нашей стороны 28. Результатъ посл?дней рекогносцировки им?етъ значеніе. Только юго-восточные склоны Дагушаня и Сяогушаня заняты наблюдательными постами непріятеля. Большія силы держатся далеко сзади, т. к. мортирный огонь нашихъ батарей производитъ значительное опустошеніе даже и ночью, поддерживаемый р?дкимъ огнемъ.
Непріятель настолько напуганъ, что во время посл?дней рекогносцировки Сяогушань былъ атакованъ пятью стр?лками, рота залегла за гребнемъ ближайшей лощины и совм?стно съ артиллеріей поддерживала наступленіе пяти стр?лковъ залповымъ и шрапнельнымъ огнемъ.
Наблюдатели на Дагушан? и Сяогушан? огнемъ изъ винтовокъ м?шаютъ убирать раненыхъ, были случаи пораненій санитаровъ.
Согласитесь, читатель, что изв?стіе это мало отв?чало д?йствительности, но зато вполн? устраивало цензуру штаба укр?пленнаго раіона.