Похороны заканчиваются… непристойно

Похороны заканчиваются… непристойно

Весьма экзотично, с точки зрения современного человека, выглядят похороны у калашей. Мужчины облачаются в козьи шкуры, надевая их поверх одежды. Очевидно, это опять-таки является неким воспоминанием о культе горного козла или козы – символах солнца.

Если брать в целом, то похоронная процессия вначале весьма напоминает современные, которые можно видеть и в Европе и в Азии. Ее сопровождают горестные всхлипывания собравшихся. По мере продвижения к кладбищу всхлипывания усиливаются. У самых кладбищенских врат их сменяют горестные и дружные рыдания, переходящие в непрерывный вой и плач.

Своего апогея траурное действо достигает уже на кладбище, в тот момент, когда покойника укладывают в грубо сколоченный гроб и закрывают наскоро оструганной крышкой – доской. Сверху наваливают тяжелый камень, дабы покойник не подвергся нападению диких зверей и птиц. Эти импровизированные гробы так и остаются стоять на земле. Их не закапывают. Почва здесь камениста. Это отчасти напоминает обряды зороастрийцев, которые также не погребают своих покойников. Однако покинув кладбищенские пределы и вернувшись в село, калаши начинают вести себя весьма необычно. Они устраивают перед храмом необычные танцы, которые сопровождаются боем барабанов и радостной игрой на камышовых дудках. Похороны плавно переходят в праздник с застольем и закуской. Заканчивается это грустное дело громкими песнопениями и застольем. Ночью зажигают факелы и костры.

Отчасти это напоминает поминки где-нибудь в русской глубинке, когда собравшиеся, под воздействием обильных возлияний, словно бы забывают, что они собрались в траурный и скорбный день. Порой за столом можно услышать громкий смех и скабрезные шуточки. Конечно, до танцев дело не доходит, но песни и гулянья при луне случаются.