ФРАНКО

ФРАНКО

Страсти по-испански

Любопытное зрелище представляли собой центральные улицы всех испанских городов с семи до девяти часов вечера. Их заполняли толпы девушек, прогуливающихся с матерями, кухарками или подругами. Девушки непременно должны гулять, иначе они не найдут себе жениха. Их лица столь обильно нарумянены, они смеются таким зазывным смехом, они бросают на молодых мужчин такие страстные взгляды, что можно подумать, будто это проститутки. Но в это время здесь гуляют только девственницы под бдительной охраной мамаш или служанок.

Молодые кабальеро разглядывают прекрасных сеньорит и млеют. Их охватывает сладостная дрожь. Однако в Испании любовь без брачного свидетельства — ужасное преступление. Остается только жениться на приглянувшейся особе.

Вчера служащий банка дон Мигель Гарсия встретил на улице очаровательную сеньориту. Сегодня он караулит ее на том же месте. Вот и она в сопровождении матери. Дон Мигель замирает, страстно вздыхает на весь квартал, круто поворачивает и идет следом. Прелестная сеньорита Мария сразу замечает его. Она трепещет, она не сомневается: этот элегантный кабальеро ее любит. В Германии или Франции парочка вечером уже целовалась бы где-нибудь на скамейке в парке, но Испания — особая страна: нравы здесь изысканные.

На другой день влюбленный уже знает, что сеньорита Мария — дочь владельца винного магазина дона Хосе Роблеса. Он пишет страстное послание, в котором с пылкостью дела обстоят куда лучше, чем с орфографией. Кабальеро пишет о том, что со дня встречи с прекрасной сеньоритой он не может ни спать, ни есть, ни даже жить.

Письмо получено, но ответа нет. Дон Мигель не впадает в уныние, в этой игре свои правила. Благородная сеньорита никогда не должна отвечать на первое письмо. Вновь на бумагу ложатся слова, еще более страстные, о жизни, увядающей без благосклонности любимой.

Сеньорита с трепетом прочитывает и перечитывает письмо, но опять не отвечает. Ее мама Хуана еще не выяснила, каково жалованье дона Мигеля в банке. Сам дон Мигель духом не падает: порядочная девушка редко отвечает и на второе письмо.

Новое послание. На этот раз дон Мигель клянется, что если завтра вечером он не увидит жестокую в окне, то покончит с собой прямо на ее глазах.

Третье письмо — это уже серьезно. Созывается семейный совет: отец, мать, бабушка, допекшая всех рассказами о том, что каждую ночь к ней приходит покойный дедушка и зовет к себе, дюжина тетушек и дядюшек. Мама Хуана докладывает собранную информацию. Дон Мигель Гарсия из приличной семьи, прилежный и добропорядочный молодой человек, не игрок и не пьяница. Он получает триста пятьдесят песет в месяц. Наконец, о нем хорошо отзывается владелец ювелирного магазина, сам дон Педро.

Решение совета единодушно. Все высказываются за счастье молодых людей. Мнения сеньориты Марии не спрашивают, оно ясно и без того, да и никакого значения не имеет. Теперь дон Мигель и сеньорита Мария — жених и невеста. Отныне каждый вечер в течение нескольких месяцев они будут смотреть друг на друга через оконную решетку, шептать страстные признания и клятвы в вечной любви. Дон Мигель не одинок. У соседнего дома шепчет подобные клятвы его сослуживец дон Луис. Каждый вечер в любом испанском городе можно увидеть такую картину.

Время, отведенное для свидания, миновало. Мама Хуана уводит красотку от окна. Влюбленные кабальеро уныло бредут прочь, всем своим видом показывая, как тяжело уходить от невест. Завернув за угол, оба мгновенно преображаются, молодцевато расправляют плечи и почти гвардейским шагом направляются в известное заведение сеньоры Фернандес, где нет ни решеток, ни мамаш и можно любить без страстных признаний.

Наконец через полгода сыграна свадьба. Женившись, дон Мигель не появляется у сеньоры Фернандес пару месяцев. Но все идет своим чередом. Сеньора Мария Гарсия беременна, она сидит дома, а верный клиент дон Мигель вновь у сеньоры Фернандес. С женой он не разговаривает. Вместе с бдением у оконной решетки улетучились и страстные клятвы.

Тем не менее дон Мигель скучать жене не дает, и вот через три года по дому бегает озорник Карлито, за ним ковыляет малышка Карменсита, а на подходе уже крохотные Пепита или Рамон.

Настоящий испанский кабальеро не думает о женщинах только тогда, когда спит. При этом он их глубоко презирает. Дон Мигель говорит о донье Марии: «Дура! Женщины вообще дуры. Только дурак станет разговаривать с женщиной».

Но это дома. На улице же он ведет себя иначе. Увидев одинокую женщину, кричит: «Эй, красотка, я люблю тебя!» При этом громко чмокает, будто подзывая собаку. Кабальеро просто обязан пристать к одинокой женщине, иначе он не кабальеро. От этой участи избавлены только девочки лет до тринадцати и совсем почтенные старушки. Все остальные подвергаются страстным атакам и чмоканью через каждые десять метров.

Фактический диктатор страны в 1923–1930 годах, генерал Мигель Примо де Ривера, сын которого Хосе Антонио в 1933 году основал фашистскую партию — Испанскую фалангу, был истинным кабальеро. Но иногда диктатора одолевали всякие заграничные идеи вроде борьбы с распущенностью нравов. Особым декретом он вздумал запретить приставать на улице к женщинам. Но все чмокают, как и прежде: торговцы и журналисты, адвокаты и министры. Злые языки утверждают, что при удобном случае чмокает даже сам король Альфонс XIII. Ничего не поделаешь, таков национальный условный рефлекс. Вдоволь начмокавшись, кабальеро берет курс на заведение какой-нибудь сеньоры Фернандес. Вот такие они, испанские страсти, которые в начале 30-х годов живописно обрисовал Илья Эренбург.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.