Шеридан против Эрли

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Шеридан против Эрли

Ко времени завершения войсками Шермана легендарного марша к Атлантическому океану Линкольн уже одержал победу на выборах. Но в начале сентября взятие северянами Атланты крайне помогло республиканской администрации стабилизировать свое положение накануне выборов.

К тому же решительная политика администрации Линкольна, вначале понятая и принятая даже не большинством американцев, постепенно завоевывала все больше сторонников. Сам же Линкольн уже с осени 1862 г. не мог осуществлять военно-политическое руководство прежними, «конституционными» методами, ибо, выражаясь современным языком, «кредит доверия», отпущенный населением Севера его администрации, явно иссякал.

Но к началу осени 1864 г., особенно после падения Атланты, это пошатнувшееся было доверие вновь укрепилось благодаря решительным политическим мерам Линкольна, а в области военной – принципиально новой стратегической концепции главнокомандующего Гранта. Важным компонентом в ее осуществлении стали в те дни операции генерала Ф. Шеридана в Долине. Напомним, что еще в начале мая 1864 г. Зигель пытался там наступать, но был остановлен мятежниками. Затем попробовал прорваться в Долину генерал Хантер, но и он был разбит поисками одного из лучших командиров Юга – Джубала Эрли – формального и фактического преемника знаменитого Джэксона Каменная Стена. В начале этой фазы боев в Долине амбициозный Хантер, вступив 11 июня со своим войском в городок Лексингтон, распорядился сжечь здание Виргинского военного института, связанного с именем Вашингтона и других национальных героев США. Этот ничем не мотивированный поступок вызвал резкий протест даже на Севере, а разгневанный Ли приказал Эрли совершить в отместку налет на Вашингтон, а затем расправиться и с Хантером.

Но как только 13-тысячное войско Эрли перед рейдом на Вашингтон все-таки «завернуло» в Долину, трусливый Хантер после первого же столкновения с южанами (17—18 июня) стремительно отступил на запад, даже не попытавшись оказать сопротивления. А части Эрли уже 6 июля перешли реку Потомак у Шепердстауна, начав третье вторжение на Север в ходе войны. Заявив, что Север должен в буквальном смысле слова расплатиться за сожжение Виргинского военного института, Эрли налагал «контрибуцию» на северные городки, через которые шквалом проносилось его войско. С горожан Хейгерстауна Эрли потребовал 20 тыс. долл., в г. Фредерике – 200 тыс. При этом мятежники продолжали идти на Вашингтон, в котором уже началась паника. Уступая истерическим призывам Стэнтона, Грант снял два корпуса Потомакской армии из-под Питерсберга и направил к столице.

Одна из дивизий этих корпусов, возглавляемая Л. Уоллесом, вместе с милиционерами-ополченцами из Балтимора (всего до 6 тыс. человек) попыталась 9 июля преградить путь Эрли у речки Монокаси. Но Эрли, обрушив на северян мощный артиллерийский огонь, быстро отбросил их с пути, потеряв при этом менее 700 человек; северяне потеряли 1800 человек 26. До Вашингтона оставалось 40 миль, но войск, способных противостоять Эрли, впереди уже не было! Пройдя в течение 10 июля еще 30 миль из этих 40, мятежники утром 11-го числа остановились близ форта Стивенс, практически в конце вашингтонской 7-й стрит. И тут-то Эрли, в лучших традициях своих северных «коллег» Макклеллана, Батлера, Бэрнсайда, Бэнкса и прочих, испугался, что северяне подготовили ему ловушку, и несколько часов простоял перед укреплениями столицы. А за ними в тот момент были лишь хилые силы ополчения: юнцы, не умевшие стрелять, и даже уволенные из армии инвалиды.

Тем не менее страху на жителей столицы Эрли, конечно, нагнал. Сам Линкольн 11 июля счел необходимым явиться прямо на передовые позиции, чтобы разобраться в происходящем. Хэй писал в этот день в дневнике: «Он (президент. — С. Б.) был в форте Стивене, когда тот подвергся первой атаке, и стоял прямо на бруствере. Один солдат резко приказал ему спуститься вниз, иначе его голову оторвало бы выстрелом» 27. Но вернулся президент из форта в отличном настроении: к моменту атаки Эрли в форт Стивенс уже вошли только что прибывшие от Питерсберга подкрепления, и шансы мятежников хотя бы на частичный успех упали до нуля, А утром 12 июля солдаты-потомакцы вместе с ополченцами сами двинулись в атаку на Эрли, и тот поспешно ретировался. Особых потерь стороны не понесли, но мятежники удрали в такой спешке, что бросили у стен Вашингтона до 400 раненых. Правда, Эрли удалось сохранить захваченный им ранее обоз, поистине драгоценный для обнищавшей Конфедерации – там было продовольствие, боеприпасы, товары, ценности на общую сумму 220 тыс. долл.

Историки и мемуаристы сломали немало копий в спорах о том, что мог бы (или не мог) принести Югу этот рейд. Влиятельный в штабе Эрли офицер Г. Дуглас справедливо писал в мемуарах: «Говорят, что если бы Эрли двигался быстрее – при этом, очевидно, полагая, что все его солдаты стали бы кентаврами, – и атаковал бы: без промедления, он смог бы войти в Вашингтон. Я не верю в это. Если бы он туда вошел, убежден: он никогда бы не выбрался оттуда. Не сомневаюсь, что на самом деле ни он, ни любой из его офицеров никогда и не надеялись взять Вашингтон» 28.

Отыгрываясь за неудачу у Вашингтона, Эрли разорял северные города и местечки, вторгшись после короткой паузы уже не в Мэриленд, а в Пенсильванию. Ворвавшись 31 июля в г. Чеймберсберг, Эрли потребовал у его мэра выкуп в 500 тыс. долл., «любезно» предложив заменить его на 100 тыс. долл. золотом. Но в городе не было ни того, ни другого, и Эрли приказал сжечь Чеймберсберг, хотя даже некоторые из его офицеров протестовали. Возмущенный этой акцией, Линкольн срочно вызвал Гранта в Вашингтон и поручил ему «разделаться» с Эрли как можно скорее. Итогом этого короткого разговора явилось создание новой армии Шенандоа (по имени Долины, где ей предстояло воевать) во главе с Шериданом. Приняв 7 августа командование над 48-тысячным войском (6,4 тыс. составляла отборная кавалерия), Шеридан двинулся в Долину. Узнав об этом, Ли срочно послал в помощь Эрли 6-тысячный корпус Лонгстрита, что осложнило задачу Шеридана.

У северян были и иные трудности: на их тылы и фланги постоянно нападали уже знакомые нам «партизаны» – банды головорезов, дезертиров, деклассированных лиц, привычных к грабежам и убийствам. Особенно Досаждали Шеридану группы «партизан» во главе с полковником Дж. Мосби, и тогда генерал-северянин решил выбить клин клином. На базе 17-го кавалерийского полка добровольцев Пенсильвании Шеридан создал специальное ударное подразделение для борьбы с «партизанами» (а также для разведки). Эти молодые, прекрасно державшиеся в седле парни чаще всего переодевались в форму южан и, обусловив место встречи, растекались по их тылам. Эта служба была крайне опасна: многих из них мятежники поймали и казнили, а кое-кто, не успев переодеться при возвращении, погиб от пуль своих же снайперов. Значительного вреда опытнейшему Мосби пенсильванцы не нанесли, зато неизменно держали Шеридана в курсе всех перемещений противника.

А Грант тем временем продолжал сжимать кольцо осады вокруг Питерсберга, и Ли пришлось отозвать Лонгстрита назад. Едва разведка северян установила это, как Грант дал Шеридану короткую телеграмму: «Иди внутрь (т.е. в Долину. — С. Б.)». Поясним, что к тому времени Шеридан, пытаясь выманить Эрли из Долины, отошел немного на север, к г. Хэллтауну. Получив 9 сентября эту телеграмму от Гранта, Шеридан вновь двинулся в Долину. Рано утром 10 сентября его авангард атаковал Эрли у ручья Опеквон и после ожесточенной схватки обратил мятежников в бегство. Особенно отличилась кавалерия. За эту победу конгресс США «от имени нации» наградил Шеридана золотой саблей.

Северяне продолжали гнать Эрли прочь из Долины. По приказу Шеридана они оставляли за собой полосу выжженной земли, уничтожая все, что могло бы снабдить армию Эрли: амбары, склады, поля, лавки. В одном местечке, где было сожжено все, кроме церкви, на ее стене кто-то из северян углем написал: «Это – за Чеймберсберг!» После того как Шеридан нанес Эрли еще два сокрушительных удара при Винчестере и при Фишерс-Хилле (19 и 22 сентября), казалось, что с мятежниками в Долине покончено навсегда. В этих боях появлялись новые герои: отличался особым мужеством, например, молодой генерал Дж. Кастер. Во время небольшого боя у городка Гаррисонберга (9 октября) Кастер, несясь в атаку во главе своих кавалеристов, вдруг притормозил и, не сходя с коня, ухитрился сделать забавный реверанс, крикнув южанам: «Ребята, давайте устроим честный бой. Никакой злобы!» 29 Что ж, остается еще раз подивиться (а быть может, и восхититься?) наивно-старомодному рыцарству, нередко проявлявшемуся в этой войне.

В первой половине октября, когда у Питерсберга установилось затишье, Ли укрепил части Эрли пехотной дивизией и кавалерийской бригадой. Эрли решил, что настал час взять реванш у Шеридана, части которого в те дни стояли лагерем близ ручья Сидэр, к северу от г. Страсбурга. 13 октября кавалерия Эрли, стремительно атаковав северян, вдруг столь же молниеносно ретировалась. Шеридан хотел было преследовать Эрли, но 16 октября его сигнальщики перехватили послание, которое передавалось для Эрли с вершины одной из гор. Текст гласил: «Будьте готовы атаковать, как только мои части присоединятся к Вам, и тогда мы сможем сокрушить его (Шеридана. — С. Б.), даже если он узнает, что я к Вам присоединился. Лонгстрит» 30. Как выяснилось позднее, это было намеренной дезинформацией, с помощью которой Эрли хотел припугнуть Шеридана и заставить его отступить. Но Шеридан не отступил, хотя и атаковать, как только что планировал, не решился. А тут как раз генерала на пару дней вызвали в Вашингтон, в министерство обороны.

Очевидно, узнав об этом от разведчиков, Эрли решил разгромить северян до возвращения их командира. В ночь на 19 октября его части скрытно перешли горный хребет Массанатен, прикрывавший левый фланг лагеря Шеридана у ручья Сидэр, и обрушились на спящих солдат. Началась паника, и только 6-й корпус во главе с Г. Райтом более или менее достойно отбивался от наступавших, которые, установив на ближнем холме Капп свои орудия и развернув брошенные там бежавшими северянами, вели по оборонявшимся нещадную пальбу. Но затем Эрли совершил ошибку: он позволил своим солдатам сделать паузу «для отдыха». После того как шеридановцы почти полностью опустошили Долину, солдаты Эрли получали резко ограниченные рационы (этого-то Шеридан и добивался!), так что они с энтузиазмом набросились на разносолы, оставшиеся в брошенных северянами палатках и фургонах.

Завтракал в это время и Шеридан, но милях в 15 от места боя, в Винчестере. Он возвращался из Вашингтона, еще ничего не зная. Когда рано утром офицер пикета сообщил ему, что со стороны лагеря у ручья Сидэр доносится беспорядочная пальба, генералу и в голову не пришло, что «разгромленный» Эрли пытается атаковать. Все же Шеридан раньше, чем собирался, поскакал к лагерю. Уже через несколько минут он по звукам орудий (у противников, как правило, были орудия разных систем, и специалисты легко различали их на слух) понял, что идет самый настоящий бой. Вскоре Шеридан в потрясении увидел бегущие навстречу разбитые части своей армии. Глядя на удручающую картину отступления, один из офицеров, сопровождавших генерала, предложил «на всякий случай» вернуться в Винчестер. Шеридан в бешенстве воскликнул: «Что Вы хотите этим сказать? Что Джубал Эрли выгнал меня из Долины? Да я еще до вечера пожру его, как пламя!» 31

Генерал сорвал с себя голубую шляпу и, призывно размахивая ею, приподнялся на стременах. Его громовой голос перекрыл гомон бегущей толпы и рокочущий гул орудий. «Кругом, ребята! – кричал Шеридан. – Кругом! Мы возвращаемся!» И он поскакал вперед, продолжая размахивать шляпой. За ним мчался его адъютант, высоко подняв личный штандарт Шеридана – красно-белый флажок с двумя белыми звездами на красном поле. И всего несколько человек эскорта скакали позади…

Да, в смысле переменчивости, неожиданности, драматизма сюжетов это была, пожалуй, самая захватывающая война нового времени. Произошло невероятное: десятки, сотни, тысячи беглецов, еще минуту назад совершенно деморализованных, в едином порыве развернулись и помчались следом за генералом, не знавшим и так и не узнавшим поражений. Из невзрачных лужиц, ручейков, капель вдруг родилось голубое море, с грозной неотвратимостью катившееся назад, к брошенному лагерю. Доскакав до позиций все еще державшего оборону 6-го корпуса, Шеридан после паузы понесся дальше, прямо на мятежников. За ним устремилась дивизия генерала Гэтти, наиболее стойко отбивавшая натиск южан, следом – другие части. Одновременно в атаку ринулись кавалерийские дивизии Дж. Кастера и У. Мэррита. Ничего не понимавшие мятежники, только что торжествовавшие победу, приготовились к обороне. Но было уже поздно.

Голубое море накатилось на серые мундиры южан и поглотило их. Удивительная кампания Шеридана в Долине окончилась: воевать там было больше не с кем.

Спустя полмесяца, 8 ноября, состоялись президентские выборы, на которых Линкольн получил 2,2 млн голосов, а Макклеллан – лишь 1,7 млн. Новая победа республиканцев на выборах окончательно лишала мятежников надежд на мирное решение конфликта. Вечером 10 ноября, едва стали известны итоги подсчета голосов, Грант в телеграмме Хэллеку просил поздравить президента с успехом и писал: «Эта победа для страны стоит больше, чем выигранное сражение» 32. Но, отдавая голоса за Линкольна, американцы голосовали и за его лучших генералов: Гранта, Шермана, Шеридана… Когда же в конце года страна узнала о выходе армий Шермана к Атлантике, мало у кого, даже на Юге, остались какие-либо сомнения в том, что наступающий год станет последним годом войны.