Язык куманов/ половцев
Язык куманов/ половцев
Одним из надёжных источников половецкого/куманского языка является «Кодекс Куманикус», составленный в Крыму в период 1294–1303 гг. Словарь представляет собой две сшитые тетради. В одной помещены два списка, первый содержит в себе 1560 латинско-персидско-куманских слов-значений, помещённых в порядке латинского алфавита; во втором записано 1120 латинско-куманских и 140 арабоперсидских слов, объединённых в смысловые группы, из которых наиболее интересны сведения о социальной структуре куманов. В другой тетради содержится немецко-куманский словарь, состоящий из фраз и слов разного содержания, а также христианские тексты и загадки на куманском языке (Плетнёва, 2010, с. 132–133).
По данным этого словаря для языка куманов было характерно: начальное «й» вместо «дж» в словах-существительных, напр., йол («дорога»), йылан («змея»), йигит («молодец») и т. д., начальное «х» в слове хатун («госпожа»), хъаз («гусь»), но начальное «к» в словах кан вместо хан, кам вместо хам (шаман), конечное «х» вместо «к»: йох («нет») вместо йок, казах («бродяга, человек без рода-племени») вместо казак. Звучание многих слов в «Кодексе Куманикусе» соответствует восточному, по классификации М. Кашгари, наречию тюркского языка, например, мен («я») вместо бен в западном, бас («голова») вместо баш, «ц» вместо «ч»: в Ипатьевской летописи под 1179 г. Кончак назван Концаком. В других источниках («Тюркско-арабский словарь», 1245 г. и «Словарь Абу-Хайана», 1313 г.), составленных на основе тюркских мамлюков Египта, среди которых были огузы, кыпчаки и половцы, был представлен диалект западного наречия.
Тюркологи-лингвисты установили, что куманы/половцы говорили на двух диалектах единого языка, очевидно сочетающих особенности обеих наречий. Это вполне объяснимо: в южнорусские степи в XI веке племена, которые, судя по их «исторической родине» говорили на восточном наречии тюркского языка; продвигаясь по Дешт-и Кипчаку, восточные тюрки, говорившие на восточном наречии древнетюркского языка, несомненно «прихватили» с собой местные племена, например, куманов, говоривших на западном наречии. Дочь византийского императора Алексея Анна в рассказе о войне печенегов с византийцами и куманами (1091 г.), сообщила, что перед битвой один из главных печенежских военачальников, надеясь разорвать греко-куманский союз, «явился к куманам – последние (т. е. куманы) говорили на одном с ним (печенегом – Ю.Е.) языке» (Комнина, 1996, с.236). Трудно поверить в сообщение человека, не знающего язык, о котором говорит. Но, с другой стороны, оба этих народа говорили на одном – древнетюркском – языке, точнее, на диалектах западного (по Махмуду ал Кашгари) его наречия.
Уже достигнув цели движения, пришельцы подчинили не успевших уйти печенегов и торков, со временем частично смешаться с ними, в том числе и в языковом отношении. Венгерский тюрколог Йожеф Торма, исследуя кунское «наследие» в диалектах венгерского языка и сопоставляя кунскую лексику (в венгерском) с казахской, а казахский язык относится к ногайско-кыпчакской, т. е. восточной, ветви кыпчакской группы тюркских языков, нашёл более 40 кунско-казахских соответствий (Торма, 1995, с. 57–68). Из этого следует, что куны и половцы говорили на восточном наречии древнетюркского языка, что не противоречит географии их местожительства до эмиграции на запад.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.