Сотрудничество в сфере сухопутных сил 4: дальняя разведка и подготовка к организации военного управления
Сотрудничество в сфере сухопутных сил 4: дальняя разведка и подготовка к организации военного управления
1. Проведение дальней разведки в межвоенный период
Еще до начала Зимней войны Финляндия — как и другие государства — пыталась раздобыть через своих агентов и путем организованного сбора материалов сведения о приграничных территориях своего восточного соседа, откуда опасались вооруженного вторжения. Для решения этих задач под началом статистического комитета Генерального штаба издавна существовали подкомитеты в Выборге и Сортавала, а с 1938 г. — также в Каяни и Рованиеми. Зимняя война не привнесла значительных изменений в организацию: выборгский подкомитет был переведен в Лахти, а сортавальский — в Йоэнсуу. Начальниками подкомитетов являлись офицеры в звании майоров или капитанов, в их распоряжении имелась радиостанция, следователи, разведчики (от 6 до 14 человек в составе комитета) и обслуживающий персонал. Для концентрации разведывательных усилий на наиболее важных направлениях и объектах 24 января 1941 г. в Главном штабе было принято принципиальное решение, содействовавшее повышению эффективности этой деятельности.
В личный состав подразделений дальней разведки вербовались мужчины, которые соглашались выполнять данную работу в любых условиях — войны и мира. Подавляющую их часть составляли беженцы из Восточной Карелии и Ингерманландии, знавшие местные языки, а также уроженцы недавно уступленной Советскому Союзу Карелии.
В межвоенный период разведчики проходили подготовку маленькими группами в семи различных местах. На продолжавшиеся 2–3 недели общие учебные сборы съезжалось около 150 человек. Наиболее важными специальными курсами являлись радиокурсы в Ярвенпяя весной 1940 г. и курсы парашютистов в Луонетъярви весной 1941 г.
Группа обычно состояла из двух человек, по крайней мере один из которых владел русским языком. Они были одеты в гражданскую одежду, вооружены пистолетами. В отдельных случаях группам приходилось уходить от советских пограничников, несколько человек было потеряно в ходе перестрелок, которые имели место, несмотря на установившийся мир.
Комитет в Лахти (отделение Вехнияйнен) в межвоенный период посылал разведчиков на Карельский перешеек, где постоянно находилась какая-либо группа. По воспоминания капитана К. Раста, разведывательные маршруты простирались даже за старую государственную границу, вплоть до районов Валкеасаари-Лемпала. Но основное внимание было все же приковано к Выборгу и расположенной к западу от него местности Сяккиярви.
Об одном из случаев, имевшем место на северном побережье Ладожского озера, советское издание о погранвойсках рассказывает следующим образом:
«9 октября с.г. в районе дер. Лахден-Похья (32 км юго-западнее г. Сердоболь, в 29 км от линии государственной границы) были замечены двое неизвестных. В результате принятых мер в тот же день в 14.00 выделенной группой из состава танковой бригады неизвестные были настигнуты на северо-западной окраине дер. Лахден-Похья. При попытке их задержания оказали вооруженное сопротивление. В результате перестрелки один неизвестный был убит, а второй при попытке застрелиться ранил себя в голову и, не приходя в сознание, через 14 часов умер… Неизвестные являлись финскими разведчиками».
Основным направлением деятельности подкомитета Йоэнсуу (отделение Куйсманена) был район Суоярви — Липола, который по воспоминаниям полковника Э. Наапури находился под постоянным наблюдением. Иногда предпринимались выходы и в восточном направлении — Куолисмаа, Лиусваара и Пороярви. Общая инструкция Главного штаба от 24 января 1941 г. нацеливала на получение сведений относительно концентрации войск в конкретном районе, особенно танков, расположения полос обороны, системы безопасности.
Направления рейдов дальней разведки Главного штаба в июне 1941 г. перед вступлением Финляндии в войну. Наиболее отдаленный рейд — на восточный берег канала Сталина — был предпринят 22 июня 1941 г. Отряд из 16 человек был доставлен туда из Оулуярви на двух немецких гидропланах, возвращение которых в воздушном пространстве Карелии обеспечивали взлетевшие из Иоэнсуу самолеты Бревстер. Отряд вернулся с задания в июле 1941 г. В Лапландии, где командовали немцы, дальняя разведка силами финнов не проводилась. Схема П. Ройха
Упомянутое выше издание о погранвойсках упоминает еще одну попытку разведчиков проникнуть в район Петяселькя, в 45 км к северо-востоку от Сортавалы. Попав там под огонь, они, искусно используя складки местности, сумели оторваться от преследования. Но трехдневные поиски закончились их окружением и уничтожением.
Подкомитет Каяни (отделение Марттина) вел разведку на обширной территории от Ребол до Ухты. Финские разведчики ходили в Лентиеру, Реболы, Онтросенваара, Вуоккиниеми, Киимасъярви и Юшкюярви. Главный штаб особо интересовался в этом редконаселенном районе строительством дорог, не направлены ли они в сторону Лиексы или Кухмо.
Территория подкомитета в Рованиеми (отделение Паатсало) была непомерно огромной. Задача облегчалась, однако, практическим отсутствием дорог. Начавшаяся в марте 1941 г. активная разведка была нацелена главным образом на район Салла — Кайрала — Алакуртти, где строительство железнодорожной ветки от Мурманской железной дороги на запад могло изменить всю стратегическую картину региона. Из Петсамо делались вылазки для изучения оборонительных сооружений русских в Литсе, а на юге из Куусамо ходили в Кестеньгу.
Отсутствие архивных материалов не позволяет определить масштабы этой деятельности, но во всяком случае вряд ли ее можно назвать незначительной. Ясна и ее общая мотивация, исходившая из задач обороны. Группы забрасывались за границу именно из-за опасений нападения.
В результате добывалась важная информация, и во многих случаях она успокаивала. Конечно, на границе Советского Союза находилось много погранвойск и контролируемая ими полоса была намного глубже, чем в Финляндии, но количество этих войск не возрастало. Дороги уступленной Карелии не ремонтировались, а места расквартирования войск были пустыми. Отмечалось, что после присоединения летом 1940 г. Прибалтийских государств к Советскому Союзу он не концентрировал свои войска на границе с Финляндией. Распространившиеся среди дипломатов в августе 1940 г. слухи о сосредоточении войск не имели под собой основания. Но уже в январе 1941 г. было замечено передвижение войск на севере, а весной — из Ругозера в сторону Ребол. Из Саллы в мае 1941 г «засекли» строительство железной дороги, а также возведение в этом районе и в Петсамо оборонительных сооружений.
Наибольшие ошибки разведка совершила в оценке дорожной сети Восточной Карелии. О состоянии дорог и их строительстве давалась слишком благоприятная информация, что нашло, в частности, отражение в секретном документе статистического комитета Главного штаба от 7 ноября 1940 г. под названием «Обзор № 3. Обстановка за юго-восточной и восточной границей» (34 машинописных страницы и три карты).
Приближение войны-продолжения отчетливо прослеживалось по деятельности глубокой разведки. Теперь перешли к использованию военной формы и к основательному вооружению участников рейдов, в которые уходили более многочисленные группы. Подкомитет Лахти 17 июня 1941 г. отправил на Карельский перешеек две группы, одна из которых вышла в западный район близ Уусикиркко-Кивеннапа, а вторая прошла за Кякисалми (Ряйсяля-Пюхяярви). Задача, по оценке капитана Раста, не представляла трудностей, поскольку русские контролировали только железные и шоссейные дороги силами мобильных патрулей. Группы вернулись через 10 и 18 дней соответственно, каждая прошла около 140 км.
Советское издание документов по истории погранвойск сообщает о двух разведывательных попытках финнов: одна была предпринята в районе Энсо 16–17 июня, вторая вблизи Сортавалы 19 июня 1941 г. Даты и минимальный состав групп (по два человека) свидетельствуют о том, что это были «гражданские» разведчики, отправленные на задание несколько ранее упоминавшихся выше военных групп. О деятельности подкомитета Йоэнсуу в июне 1941 г. сведений не сохранилось, но на основании вышесказанного можно утверждать, что и на этом направлении проявлялась активность до начала военных действий. С наступлением Карельской армии, начавшемся 1 июля, группы отдела Куйсманена уже находились в Сортавала, Лоймола и Куолимаа.
Наибольшую активность развили «партизаны Марттина» из подкомитета Каяни. Из числа своих коллег капитан Марттина первым отправил свою группу на задание, на этот раз в Реболы. Через шестеро суток, 20 июня, она вернулась, пройдя, правда, всего 60 км. Вторая группа повторила этот же маршрут 27 июня — 1 июля. Несколько севернее очередная группа совершила выход в район Ухты и возвратилась оттуда уже в условиях начавшейся войны только 29 июня, пройдя за две недели 280 км. Наиболее известным предприятием партизан Марттина стал воздушный рейд в район Беломорско-Балтийского канала, где усилиями 16 диверсантов была предпринята масштабная попытка взорвать шлюзы ББК.
Подкомитет Рованиеми, судя по всему, серьезной активности накануне войны не проявлял. Это проистекало главным образом по той причине, что данное направление оставалось за немцами, которые делали ставку на воздушную разведку.
2. Формирование подразделения из числа соплеменников
Успешное использование беженцев из Восточной Карелии в разведывательных целях в районах их бывшего проживания привело в середине июня 1941 г., когда стала обозначаться перспектива широкого вторжения, к рождению разнообразных новых планов. Один из них предполагал формирование из беженцев относительно крупного подразделения, существование которого придало бы завоеванию печать освободительной борьбы самого карельского населения. Эти планы можно было бы считать своеобразной модификацией решений правительства О. В. Куусинена о создании «Финской освободительной армии», если бы Финляндия не имела старых традиций в проведении работы среди соплеменников.
Собирание эпической калевальской поэзии в первой половине XIX века, художественный карелианизм в конце того же столетия и усилия, связанные с просвещением местного населения в Восточной Карелии, стали исходным моментом того, что Финляндия, в связи с революцией в России, пыталась мирными политическими средствами присоединить к себе отдельные районы Восточной и Беломорской Карелии. В военном отношении придерживались все же нейтральной позиции: в так называемых «племенных войнах» 1919–1922 гг. принимало участие определенное количество финских добровольцев, но Финляндия как государство никогда не посылала свою армию ни в Восточную Карелию, ни в Эстонию. Эти события вызвали большой поток беженцев из Советского Союза в Финляндию, превратившись на протяжении всего межвоенного времени в одну из социальных проблем страны. В 1922 г. насчитывалось около 33 500 беженцев (из них карелов 11 239, остальные — ингерманландцы и русские), в 1934 г. только 18 000 (из них карелов 5327). Уменьшение — по мере стабилизации обстановки, связано с возвращением в родные места. Научная дискуссия о том, боролась ли против советской власти в период племенных войн вся Восточная Карелия, или только та ее часть, в которой в наибольшей мере ощущалось влияние Финляндии, была недавно завершена в результате исследований финского историка Нюгорда. Сведения о происхождении беженцев, хранящиеся в созданной картотеке, убедительно свидетельствуют в пользу второй версии.
Обычно считается, что военную службу может нести не более 15 % населения. Если исходить из того, что беженцы из Восточной Карелии и Ингерманландии составляли около 10 тысяч человек, то из их числа при благоприятных условиях можно было бы сформировать пару батальонов общей численностью в 1500 человек. Именно к этому формированию и приступили в июне 1941 г., и в данном случае показателен тот факт, что оно началось до того, как мы вступили в нашу собственную войну. Приказ Маннергейма о создании подразделения из соплеменников был подписан 23 июня 1941 г. Максимально оно могло насчитывать четыре батальона. Формирование подразделения было поручено участнику племенных войн подполковнику Эро Кууссаари, в соответствии с чем оно стало именоваться «Отделение К».
«Круги, занимавшиеся проблемами соплеменников, заблаговременно выступили с предложениями о формировании соответствующих подразделений, поскольку неудача с их созданием во время Зимней войны во многом проистекала от промедления»… «Еще в первые дни июня 1941 г. главный квартирмейстер Айро полагал, что активная деятельность (наступление) в восточном направлении в повестке дня не стоит. Но в результате предпринятого давления высшее руководство 10–12 июня все же приступило к обсуждению проблемы и 14 июня подполковник Э. Кууссаари вместе с д-ром Р. Кастреном должны были устно изложить дело генерал-майору Айро, в связи с этим исключалось составление какой-либо письменной промемории. Встреча, тем не менее, не состоялась, и было получено распоряжение изложить предложения на бумаге… И лишь 22 июня стало известно, что решение об организации подразделения соплеменников было одобрено и был издан приказ о его формировании» (Отчет о военных действиях Бригады Кууссаари).
В секретном приказе главного квартирмейстера Айро от 23 июня 1941 г. по поводу вербовки личного состава для Отделения К. говорится следующее. Всех восточных карелов и ингерманландцев, независимо от того, являются ли они финляндскими подданными или нет, следует вывести из состава действующих подразделений и, собрав воедино, отправить в распоряжение армейского корпуса. Он не позднее 7 июля отправляет их в Каяни, в штаб шюцкоровского военного округа Кайнуу, который и формирует Отделение К. Восточным карелом или ингерманландцем считается каждый, кто сам или чей отец является выходцем из карельского населения Восточной Карелии и ингерманландским финном. В состав Отделения при посредничестве своего шюцкоровского округа могут добровольно вступать финны — участники предыдущих «племенных» войн и годные к армейской службе. Военному начальству следует содействовать выявлению названного личного состава в максимально возможной степени.
И хотя приказы высшего руководства увидели свет до вступления Финляндии в войну, их практическая реализация началась позднее. Так, III АК приказом от 28 июня потребовал собрать к 5 июля 1941 г. находившихся на направлениях Хюрюнсалми — Суомуссалми и Тайвалкоски — Куусамо всех восточных карелов и ингерманландцев, которые со своим вооружением переводились в Каяни.
Помощником Кууссаари при формировании племенного батальона стал подполковник Рагнар Нордстрём, которому 27 июня 1941 г. было вменено в обязанность также заняться подготовкой военного управления для Восточной Карелии. Создавая «племенное» подразделение, рассчитывали прежде всего привлечь в него находившихся в Финляндии эмигрантов, поскольку пополнение из-за границы отсутствовало. Согласно генералу В. Туомпо, на 8 июля 1941 г. в него записалось уже более 650 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. За две недели «племенное» подразделение в Каяни действительно выросло до размеров батальона. В июле количество записавшихся увеличилось настолько, что реально можно было вести речь о формировании трех батальонов. В начале августа подразделение под названием Бригада Кууссаари была отправлена на фронт в район Ругозера.
3. Формирование военного управления для Восточной Карелии
Представленные Германией в ходе весенних переговоров соображения относительно финских государственных границ говорили о том, что в высшем руководстве Финляндии к тому времени уже стали складываться планы, касавшиеся Восточной Карелии. Хейнрикс вспоминает, что Рюти также говорил о значении побережья Финмаркена для Финляндии. Когда Маннергейм высказывал сомнения относительно того, что Финляндия вряд ли сможет получить от такой крупной державы, как Советский Союз в собственное обладание эти территории, Рюти вопрошал — ради чего мы тогда вообще идем в Восточную Карелию? Маннергейм, не желая продолжать обсуждение относившегося к его компетенции военного вопроса, отвечал коротко и обходя суть проблемы: «Разве это не воля нашего народа?».
Таким образом, в высшем военном руководстве страны восточно-карельский вопрос обсуждался уже в начале июня. Главный штаб, как и в случае с глубокой разведкой и с формированием «племенной» бригады, предпринял заблаговременные действия по созданию управления еще не завоеванной Восточной Карелии. Уже 16 июня 1941 г. у него была заготовлена промемория «План некоторых мероприятий по восточно-карельскому вопросу», которая послужила для офицера инженерных войск Рейно Кастрена и подполковника Рагнара Нордстрёма основой при составлении 10 июля 1941 г. памятной записки «Об организации жизни в Восточной Карелии во время войны» (15 машинописных страниц). Последний документ, в свою очередь, лег в основу организации военного управления для Восточной Карелии.
Интересно отметить, что проблемы управления Восточной Карелией в это же время занимали умы и гражданских чиновников, которые приступили к обдумыванию данного вопроса еще до начала войны. Так, В. И. Сукселайнен вспоминает, что он, Рейно Кастрен и Каарло Хиллиля в мае 1941 г. находились в гостях у Урхо Кекконена и «целый вечер посвятили планированию будущего управления Восточной Карелией». Совершенно независимо от них министр внутренних дел Хорелли и премьер-министр Рангель самое позднее 24 июня 1941 г. спланировали создание комитета из 6–7 членов для организации управления в Карелии. Губернатор Лапландии Хиллиля тем не менее воспротивился такому подходу и, позвонив 25 июня премьер-министру, заявил, что в этом вопросе «необходимо придерживаться масштабных решений и следует озаботиться подбором кадров». Рангель пытался говорить о комитете с Айрола, но и он выступил против этой идеи. На стороне Хиллиля был руководитель ведомства по перемещенному населению, доктор юриспруденции Урхо Кекконен, направивший 26 июня 1941 г. Ран гелю частное письмо, в котором, резко выступая против передачи управления Восточной Карелией в руки военных, настаивал на создании там гражданских органов власти.
Немногим позднее (30 июня) гражданские круги узнали о действиях Ставки по этому вопросу. Инженер Рейно Кастрен в телефонном разговоре с Хиллиля сообщил, что Ставка взяла на себя планирование гражданского управления Карелией. Кекконен полагал, что еще не все потеряно с реализацией его предложения, но Ставка в целом действовала быстрее правительства. Ее оперативность объяснялась, скорей всего, информированность о событиях на Севере, в регионе немецкой ответственности.
Многочисленные решения, касавшиеся оккупационного режима, там были подготовлены уже заранее. Так, в зоне действия III АК генерал Сииласвуо вместе со своим помощником капитаном Каарло Кайтера (впоследствии — профессором) обнародовал 24 июня, т. е. до вступления Финляндии в войну, распоряжения по управлению захваченными территориями. Назначенные в общины коменданты должны были уважать права и достоинство семей, права личности, собственность и религиозные чувства жителей. Всяческие грабежи были запрещены; о военных налогах и и реквизициях выйдут особые распоряжения. Собственность вражеского государства, в том числе недвижимость и земельные угодья, конфискуются. Оружие, средства связи и передвижения конфискуются также и у частных лиц. Для поддержания порядка в деревнях назначаются старосты и их помощники. Параграф о лагерях был изъят из текста до его опубликования: население могло жить дома.
И хотя более широкий план Сииласвуо и Кайтера относительно управления Беломорской Карелией, как и многие другие важные решения, датирован 1 июля 1941 г., текст преамбулы свидетельствует о том, что этот план был набросан еще до 25 июня 1941 г. В нем, в частности, говорится: «В том случае, если наш извечный противник предпримет против нашей страны враждебные акции, наша оборона будет носить наступательный характер». Поскольку Ставка не обнародовала каких-либо указаний по управлению регионом, армейский корпус вводит свои временные правила. Большевистская система не должна сохраниться, но тем не менее следует придерживаться установившихся административных границ. При Отделе по делам управления, который имеется в составе армейского корпуса, создается консультативная комиссия из местных жителей. Каждая община получает своего коменданта, которому придается один беломорский карел, знающий местные условия. Под началом коменданта общины работают коменданты деревень. Для того, чтобы выявить пожелания населения дозволяются его сходы как в масштабе общины, так и более крупных территорий.
В тот же день было обнародовано решение, касавшееся управления экономикой оккупированных территорий. Этой сферой также занимался Отдел по делам управления при армейском корпусе. Главный штаб Финляндии в секретном документе от 2 июля 1941 г. определил границы административного управления на оккупированной территории. К северу от линии Оулярви — Мииноа — Сорока административная власть принадлежит командующему армией Норвегия, а также согласно его распоряжению командующему III АК. К югу от этой линии административная власть находится в руках командующих финских воинских соединений, сфера полномочий которых ограничена оперативным направлением их подразделений.
11 июля 1941 г. Главный штаб посетили министр обороны Валден и министр внутренних дел Хорелли, в обязанности которого по поручению правительства входила организация административного управления. Им и главнокомандующему, судя по всему, тогда был представлен план Кастренаи Нордстрема. Главнокомандующий, согласно плану В. Туомпо, принял 11 июля 1941 г. решение о назначении горного советника, подполковника В. А. Котилайнена начальником военной администрации Восточной Карелии. Приказ об управлении Восточной Карелией на время войны в конце концов был отдан 15 июля 1941 г.
Случилось так, как и предсказывал Урхо Кекконен 26 июня. Военные официальные лица со свойственной им оперативностью забрали полномочия себе. Это обстоятельство следует признать, и оно хорошо коррелируется с ранее изложенными данными о их роли в этих делах. Исследователь Антти Лайне в своей диссертации пишет о том, как Главный штаб 20 июля 1941 г. собрал так называемое гражданское собрание в Вуоккиниеми, которое высказалось за непосредственное присоединение Восточной Карелии к Финляндии, что привело в недоумение гражданских лиц и даже государственную службу информации. Слишком рано избранное на этом собрании руководство освободительного движения состояло главным образом из эмигрантов, долгое время живших в Финляндии и поддерживавших создание военного подразделения из числа соплеменников. В свои пропагандистские органы Ставка разослала постановление, принятое в Вуоккиниеми, еще за неделю до состоявшегося собрания.
Принимая во внимание общую обстановку, можно сказать, что удививший правительство приказ Маннергейма от 10 июля 1941 г. («не вложу меч в ножны»), которым он хотел воодушевить начинавшую наступление финскую армию, не был красивой фразой, как пытались изобразить позднее, а очень точно отражал настроения, господствовавшие в Ставке в тот период времени. Приказ ждал своего обнародования целую неделю, и поэтому его нельзя считать результатом какого-то импульсивного решения, он неразрывно связан с идейной атмосферой той эпохи.
От дальней разведки, для проведения которой подбирали родившихся за границей лиц, ведет прямая линия к Отделению Кууссаари и его батальонам, комплектовавшимся соплеменниками из Беломорской Карелии и Олонии. Для их пополнения с началом войны целенаправленно искали личный состав по всей Финляндии. Деятельность дальней разведки, протекавшую за пределами страны, по своей направленности все же следует признать в основном оборонительной — даже в условиях ее резкой активизации накануне войны. Но поскольку усилия по формированию подразделений из числа соплеменников и меры по организации управления на захваченной территории Восточной Карелии начались раньше, чем о предстоящем вступлении в войну узнали даже на политическом уровне, то изложенные в предыдущих главах финские планы нападения ни в коей мере не являлись некими теоретическими изысканиями — «на всякий случай», как о том любят утверждать. Они, без всякого сомнения, были предназначены для реализации в новой обстановке, возникшей в результате германо-советской войны.