8 Деятельность комитета обвинителей

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

8

Деятельность комитета обвинителей

Для координации действий главных обвинителей на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников был учрежден комитет обвинителей. В его состав входили главные обвинители от СССР, Англии, США и Франции или их заместители.

В начальный период комитет главных обвинителей, по предложению Х. Шоукросса, работал в Лондоне. За две недели до назначения главным обвинителем он стал генеральным прокурором Англии и не мог длительное время отсутствовать в Лондоне.

Согласно статье 15 устава к числу обязанностей главных обвинителей относятся:

а) расследование, собирание и представление до или во время судебного процесса всех необходимых доказательств;

б) производство предварительного допроса всех необходимых свидетелей и подсудимых;

в) производство других действий, которые окажутся необходимыми в целях подготовки дела и производства суда.

Статья 16 устава, устанавливающая для подсудимых процессуальные гарантии, обеспечивающие справедливый суд над ними, предусматривает следующие обязательные нормы:

а) при любом предварительном допросе и на суде подсудимый имеет право давать любые объяснения по обстоятельствам выдвинутых против него обвинений;

б) предварительный допрос подсудимого и судебное заседание будут вестись или переводиться на язык, который подсудимый понимает.

Таким образом, согласно уставу Международного военного трибунала главным обвинителям представлялось право собирать доказательства обвинения и до судебного процесса. Кроме того, необходимо было разработать регламент трибунала, подготовить и принять обвинительное заключение.

На Нюрнбергском процессе основными видами доказательств, которые представлялись обвинением, являлись документы, показания подсудимых и свидетелей.

Задача советского обвинения в значительной мере облегчалась наличием обширных материалов, собранных в ходе самой войны Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Эта комиссия учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР 2 ноября 1942 г. и к моменту процесса над главными немецкими военными преступниками располагала огромным количеством документальных доказательств.

При каждом обвинителе был создан свой аппарат.

Советская часть обвинения строилась по следующему принципу: главный обвинитель, его заместитель, помощники, консультанты, секретариат, следственная часть, документальная часть, бюро переводов, пресс-бюро, административно-хозяйственная служба и служба связи.

Следственную часть, в которую входили П. И. Гришаев, Н. А. Орлов, С. К. Пирадов, С. Я. Розенблит, Б. А. Соловов, возглавлял Г. Н. Александров; документальной руководил помощник главного обвинителя Д. С. Карев. Научным консультантом советской части трибунала был профессор А. Н. Трайнин.

В процессе работы советские следователи обнаружили ряд особо ценных документов, в том числе и подлинный план «Барбаросса», представлявший собой законченную разработку плана военного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.

Советское обвинение представило 520 документов, из которых более 60 составляли акты и сообщения Чрезвычайной государственной комиссии и приговоры по делу военных преступников, совершавших свои злодеяния на территории Харьковской, Краснодарской, Смоленской, Брянской, Орловской, Николаевской, Ленинградской и других областей.

Большое место занимали фото- и кинодокументы, в том числе отснятые самими нацистами. В частности, был представлен фашистский фильм о разрушении чехословацкого селения Лидице, документальные фильмы о преступлениях в Освенциме, Майданеке, о разрушении Смоленска, уничтожении памятников культуры и искусства, фотодокументы о военных преступлениях в Латвии, во Львове.

Американская часть обвинения состояла из двух отделов — документального и следственного. В ходе процесса был создан специальный отдел возражений защите.

Начальником документального отдела стал полковник Роберт Стори, юрист по образованию и профессии. Его штаб-квартира находилась сначала в Париже, а затем в Нюрнберге. Начальником следственной части был бывший специальный помощник генерального прокурора США полковник Д. X. Эмен, который руководил расследованием среди военнопленных и допросами главных военных преступников. Всего в аппарате главного обвинителя от США работало около трехсот пятидесяти оперативных и технических сотрудников. Роберт Джексон имел шесть заместителей и шестнадцать помощников.

Английская и французская части обвинения уступали по своему составу американской и советской делегациям.

Правительства Польши, Чехословакии и Югославии, присоединившиеся к соглашению 8 августа 1945 г., собрали и передали комитету обвинителей много важных доказательств.

Большая работа по сбору и систематизации документальных доказательств была проделана также обвинителями США. Обнаруженные ими документы доставлялись в специальные центры, созданные при каждой американской армии. Настойчивые поиски документов гитлеровской Германии объяснялись не столько стремлением тщательно подготовить Нюрнбергский процесс, сколько желанием получить ценную информацию военного, экономического и разведывательного характера. Именно поэтому помощником Р. Джексона был назначен глава разведывательной службы США У. Донован.

Отобранные в армейских центрах документы пересылались в главный аппарат обвинения США (первоначально он помещался в Париже и возглавлялся полковником Р. Стори, отсюда шифр на многих документах, предъявлявшихся трибуналу: — Р5 — Париж, Стори).

Отступая под сокрушительными ударами доблестной Советской Армии, гитлеровские заправилы эвакуировали значительную часть наиболее ценных архивов на территорию Западной Германии, поэтому они и были захвачены англо-американскими войсками.

В распоряжении главного обвинителя от США оказалось значительное количество весьма ценных документальных доказательств, большинство обвиняемых и основная часть свидетелей из числа фашистских главарей.

Более 485 тонн (!) бумаг из архивов нацистского МИДа было захвачено только одной американской армией: во Фленсбурге — архив ОКВ, в Марбурге — архив МИДа. В Баварских Альпах найдены важнейшие документы главного командования воздушным флотом, которым руководил Геринг. В Восточной Баварии, в одном из старых замков, за фальшивыми стенами был обнаружен архив Розенберга, включая его дневники и переписку по делам нацистской партии. В Оберзальцбурге был выявлен архив адъютанта Гитлера — Шмутца, в котором находился план операции «Грюн» (захвата Чехословакии). В подвалах Государственного банка в Кёльне среди бумаг банкира К. фон Шредера были найдены письма на имя Гиммлера от 27 августа и 21 сентября 1943 г., изобличающие немецких промышленников в соучастии в военных преступлениях.

Перед советским обвинением стояла задача максимального использования всех этих документальных материалов.

После отбора нужных и важных документов для обвинителей работа только начиналась.

Эти документы необходимо было заверить, составить протокол о месте и способе их обнаружения, перевести на три языка (русский, английский, французский), затем заверить правильность перевода.

Для включения в число вещественных доказательств процесса требовалось еще шесть других документов. Затраты только на эту часть работы составляли около пяти миллионов долларов США.

В ходе войны и в первые месяцы после нее были арестованы многие военные преступники.

11 апреля 1945 г. близ Стокхаузена (Вестфалия) лейтенант 9-й американской армии Т. Мак-Кинли с группой солдат арестовал бывшего посла в Вене и Турции, одного из организаторов захвата власти Гитлером Франца фон Папепа.

2 мая подразделением 7-й армии США был арестован Фрик, бывший имперский министр внутренних дел, имперский протектор Богемии и Моравии.

4 мая заместитель Геббельса Фриче, возглавлявший радиопропаганду в нацистской Германии, был вызван в штаб маршала Г. К. Жукова для опознания трупа Геббельса, после чего арестован. Советской военной администрацией арестован и гросс-адмирал Редер, бывший главком военно-морских сил.

6 мая 1945 г. 30-я пехотная дивизия США арестовала Франка, баварского министра юстиции, генерал-губернатора Польши. При аресте он пытался покончить жизнь самоубийством, вскрыв артерию, но ему помешали. В этот же день во французской зоне оккупации был арестован фон Нейрат, бывший министр иностранных дел Германии, протектор Богемии и Моравии.

7 мая канадцы задержали подводную лодку, на борту которой они обнаружили Зейсс-Инкварта, бывшего имперского наместника Австрии, а затем Нидерландов. Добровольно явился к американцам министр вооружений, близкий друг Гитлера Шпеер, передавший им все, чем располагал — материалы, касающиеся военного производства Германии.

11 мая в Берлине арестован Функ, бывший имперский министр экономики, президент рейхсбанка, ближайший помощник Шахта. В Австрии, в Тироле, 15 мая был схвачен бывший начальник главного имперского управления безопасности Кальтенбруннер — ближайший помощник Гиммлера.

16 мая в Баварских Альпах арестован бывший глава так называемого германского трудового фронта и организатор центральной инспекции по наблюдению за иностранными рабочими Лей.

19 мая во Фленсбурге 11-й английской армией был схвачен Розенберг, бывший имперский руководитель нацистской партии по вопросам идеологии и внешней политики, имперский министр по делам оккупированных восточных территорий.

Заигрывание западных держав с Деницем и его «правительством», попытка использовать эту клику для создания государственной администрации послевоенной Германии вызвали решительный протест со стороны правительства Советского Союза. В результате западные державы вынуждены были отказаться от планов, связанных с «правительством» Деница.

21 мая ставка Деница была распущена.

23 мая частям 7-й армии США удалось захватить близ Берхтес-гадена Штрейхера, идеолога антисемитизма, одного из организаторов фашистской партии.

3 июня в Тироле был арестован скрывавшийся на ферме под чужим именем фон Ширах — организатор и руководитель гитлерюген-да, рейхсляйтер фашистской партии, имперский наместник Вены.

14 июня 21-я английская армейская группа задержала в Гамбурге Риббентропа, бывшего министра иностранных дел и генерала войск СС. 21 июля в своем поместье был арестован Густав Крупп, глава концерна «Фридрих Крупп», бывший президент имперского объединения германской промышленности.

Таким образом, к середине июня 1945 г. большинство главных военных преступников находилось в руках союзников.

Делегация от США считала, что допросы находившихся в ее распоряжении подсудимых и свидетелей должны производить только американские следователи. Но советская делегация настояла на том, чтобы советским следователям было предоставлено право допроса всех подсудимых до суда, а также право допроса всех необходимых свидетелей. Это законное требование советского обвинения было удовлетворено.

Были изучены и подготовлены для использования во время допросов сотни различных документов, произведена классификация и подборка этих документов по отдельным подсудимым, изучены протоколы допросов, производившихся американскими следователями, основные «литературные произведения» фашистских главарей вроде «Майн кампф», «Миф XX века» и т. д. Наконец, разработаны подробные перечни вопросов, которые должны были быть положены в основу допросов подсудимых. Перед советскими следователями стояла задача выяснить во время этих допросов линию поведения и отношение подсудимых к важнейшим и основным вопросам, представлявшим интерес для советского обвинения.

Все допросы стенографировались, причем в ряде случаев велись параллельные стенограммы на русском и немецком языках.

Об участии обвинителей в допросах подсудимых и их свидетелей говорят следующие данные:

подсудимые свидетели от СССР 16 14 от США 14 23 от Великобритании 10 20 от Франции 4 5 * * *

Во время судебного следствия комитет обвинителей принимал меры к пресечению попыток подсудимых и их защитников затянуть процесс. Одним из их тактических приемов были ходатайства о вызове множества свидетелей. По инициативе главного обвинителя от СССР комитет обвинителей обратился к трибуналу со специальным меморандумом, в котором указал, что «подсудимые и их защитники используют в ущерб делу предусмотренные уставом права подсудимых и заявляют многочисленные ходатайства о вызове свидетелей, которые по существу дела ничего показать не могут, а вызов их приведет лишь к неоправданной задержке процесса».

Обвинение просило пересмотреть решение о вызове свидетелей защиты, и трибунал удовлетворил его ходатайство.

Главные обвинители выступали на процессе с речами — вступительными и заключительными, допрашивали подсудимых, наиболее важных свидетелей, участвовали в решении всех существенных процедурных вопросов.

Кроме главных обвинителей, на процессе поддерживали обвинение (представляли доказательства, допрашивали свидетелей и подсудимых) заместители и помощники главных обвинителей.

Надо отметить, что советские обвинители представляли доказательства не только по преступлениям, совершенным против СССР, но и против Чехословакии, Польши, Югославии, Греции. Кроме того, советский обвинитель Л. И. Смирнов представлял доказательства о преднамеренном убийстве 50 пленных офицеров британского воздушного флота, бежавших в марте 1944 года из лагеря (их расстреляли после поимки по прямому приказу Гитлера).

Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко допросил подсудимых: Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Розенберга и Фриче; его заместитель Ю. В. Покровский — Йодля, Деница и Редера; помощник главного обвинителя М. Ю. Рагинский — Функа, Шпеера и Нейрата; помощник главного обвинителя Л. Н. Смирнов — Кальтенбруннера и Франка; руководитель следственной части Г. Н. Александров — Шираха и Заукеля.

Выступает помощник главного обвинителя Н. Д. Зоря (стенограмма заседаний трибунала от 11, 12, 13 февраля 1946 года). Он представляет доказательства агрессии против Советского Союза, организованной военными преступниками, сидящими на скамье подсудимых.

«...Я представляю заявление Паулюса, датированное 9 января 1946 г. и написанное в лагере военнопленных под номером СССР-156, и прошу принять его заявление в качестве доказательства».

К микрофону подходит защитник Кейтеля Нельте.

Нельте: Господин председатель, ...это заявление не является показанием, данным под присягой, которое могло бы быть допущенно в качестве доказательства.

Председатель (обращается к генералу Зоря): Не хотите ли вы ответить на то, что сказал доктор Нельте?

Зоря: В соответствии с пожеланиями трибунала, высказанными на одном из предыдущих заседаний, советское обвинение приняло меры к тому, чтобы в распоряжение трибунала через генерального секретаря были представлены подлинники всех документов советского обвинения или документы, заверяющие подлинность этих документов с указанием места их нахождения...

В частности, то заявление Паулюса, на которое я собираюсь ссылаться в некоторых частях моего выступления и о котором только что говорил председатель защиты, может быть проверено не позднее чем сегодня, когда Фридрих Паулюс будет доставлен в зал судебного заседания».

Для защиты это было полной неожиданностью.

Председатель: Из того, что вы сказали, я понял вас так, генерал, что поскольку это касается фотокопии заявления фельдмаршал-ла Паулюса, то согласно желанию трибунала будет представлено удостоверение о том, что фотостат является копией подлинника, а что касается вопроса о вызове свидетелей, которые могут дать очень важные показания, то фельдмаршал Ф. Паулюс будет вызван как свидетель для того, чтобы защита подвергла его перекрестному допросу. Я думаю, что ответ на ваше возражение удовлетворяет вас, доктор Нельте?

Поняв, что Паулюс может быть вызван для допроса в суд, защитник по существу отказался от допроса свидетеля Паулюса в суде.

Нельте: Следует предпочитать личный допрос заявлениям, но если это невозможно по причинам, о которых судить мы не можем, то защита не очень заинтересована в формальностях и хочет лишь иметь материальные доказательства. Если советское обвинение в этой области сможет помочь нам, то мы будем ему очень благодарны.

Председатель: Вы можете продолжать, генерал.

Зоря: Я думаю, что значительную помощь могут оказать в нашем исследовании показания Фридриха Паулюса...

(Объявляется перерыв до 14.00 часов).

Необходимо отметить, что Р. А. Руденко действовал на опережение. Он, предвидя реакцию защитников, летал на рождественские каникулы в Москву, чтобы допросить Ф. Паулюса. Больше того, фельдмаршала Паулюса доставили из Москвы в Берлин, а затем тайно — в Нюрнберг.

После объявленного перерыва состоялся допрос свидетеля Паулюса.

Из заседания Международного военного трибунала

11 и 12 февраля 1946 г.

Руденко: Как и при каких обстоятельствах было осуществлено вооруженное нападение на Советский Союз, подготовленное гитлеровским правительством и верховным командованием немецких войск?

Паулюс: Нападение на Советский Союз состоялось, как я уже говорил, после длительных приготовлений по строго обдуманному плану, который тщательно скрывался. Войска, которые должны были осуществить нападение, располагались в глубине стратегического плацдарма. Только по особому распоряжению они были поэтапно выведены на исходные позиции и затем одновременно выступили по всей линии фронта — от Румынии до Восточной Пруссии. Это не коснулось только финского театра действий.

Так же тщательно, как был продуман и проанализирован оперативный план, произведен анализ наступления в штабах групп армий, армий, корпусов и дивизий в ходе ряда военных игр. Результаты этого анализа были еще задолго до начала войны зафиксированы в соответствующих приказах, которые касались всех деталей наступления. Был организован очень сложный обманный маневр, который был осуществлен из Норвегии и с французского побережья. Эти операции должны были создать в июне 1941 года видимость операций, намечаемых против Англии, и тем самым отвлечь внимание от Востока. Однако не только оперативные неожиданности были предусмотрены. Были также предусмотрены все тактические возможности ввести в заблуждение противника. Так, например, было запрещено производить явную разведку на границе, тем самым допуская возможные потери во имя достижения внезапности нападения. С другой стороны, это означало, что не существовало опасений, что противник внезапно попытается перейти границу.

Все эти мероприятия говорят о том, что здесь речь идет о преступном нападении.

Руденко: Как вы определяете цели нападения Германии на Советский Союз?

Паулюс: Конечная цель нападения, заключавшаяся в выходе на линию Волга — Архангельск, превышала силы германской армии. И эта цель характеризует не знавшую пределов захватническую политику Гитлера и нацистского руководства.

Со стратегической точки зрения достижение этой цели означало бы, по их мнению, уничтожение Вооруженных Сил Советского Союза и покорение главных областей Советской России, в том числе столицы Москвы, политического и экономического центра Советской России.

Экономический захват линии Волга — Архангельск означал бы обладание важнейшими источниками продовольственного снабжения, важнейшими полезными ископаемыми, включая нефтяные источники Кавказа, а также важнейшими промышленными центрами России и далее — центральной транспортной сетью европейской части России.

Насколько важно было для Гитлера в этой войне осуществление экономических целей, можно судить по тому примеру, который я лично знаю. 1 июня 1942 г. по случаю совещания командующих в рамках группы армий «Юг» в районе Полтавы Гитлер заявил: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, тогда я должен буду покончить с этой войной». Для эксплуатации и администрирования захваченных территорий все экономические и административные организации и учреждения были созданы еще до начала войны.

В заключение я хотел бы сказать: указанные цели означали завоевание с целью колонизации русских территорий, эксплуатация и ресурсы которых должны были дать возможность завершить войну на Западе с той целью, чтобы окончательно установить господство Германии в Европе.

Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, хочу назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга — в качестве главного маршала и главнокомандующего военновоздушными силами Германии и уполномоченного по вопросам вооружения.

Руденко: Заканчивая допрос, я резюмирую. Правильно я заключил из ваших показаний, что еще задолго до июня гитлеровское правительство и верховное главнокомандование германских вооруженных сил планировали агрессивную войну против Советского Союза с целью колонизации территорий Советского Союза?

Паулюс: В этом нет никаких сомнений, если судить по тем событиям, о которых я рассказал здесь, а также иметь в виду те директивы, которые содержатся в знаменитой Зеленой папке.

Руденко: У меня нет более вопросов, господин председатель.

Показания Паулюса разнесли в пух и прах версию о превентивном характере войны против СССР. Обычно защитники торопились к перекрестному допросу, если он давал хотя бы какие-то контршансы. Но в тот раз и адвокатов, и скамью подсудимых как бы охватила прострация.

Однако порядок есть порядок. После того, как с трибуны ушел советский обвинитель, председательствующий обращается к защите с предложением начинать перекрестный допрос. Доктор Латерзнер медленно поднимается со своего места. На его лице никаких следов энтузиазма. Обращаясь к Лоуренсу, он заявляет: «Господин председатель, я прошу дать мне возможность в качестве защитника генерального штаба поставить вопрос свидетелю завтра, во время утреннего заседания. Свидетель появился крайне неожиданно, во всяком случае, для защиты»...

Но и перерыв ничего не дал защите. Показания фельдмаршала Паулюса прозвучали как удар гонга на ринге, возвещающий о совершенно бесспорном нокауте.

***

Необходимо отметить глубоко аргументированные эмоциональные речи Р. А. Руденко.

Главный обвинитель от СССР начал 8 февраля свое выступление с характеристики значения процесса и его правовых особенностей.

— Я приступаю к своей вступительной речи,— сказал он,— завершающей первые выступления главных обвинителей на данном процессе, с полным сознанием его величайшего исторического значения. Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия. Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений. Гитлеризм навязал миру войну, которая принесла народам неисчислимые бедствия и безмерные страдания.

Миллионы людей пали жертвами войны, которую зажгли гитлеровские разбойники, возмечтавшие о покорении демократических стран и установлении гитлеровской тирании в Европе и во всем мире. Пришел день, когда народы мира требуют справедливого возмездия и суровой кары для гитлеровских палачей, требуют сурового наказания преступников.

Этого выступления давно ждали в Нюрнберге, в нашей стране, в других государствах. В Советском Союзе народы видели надежного гаранта того, что реакции не удастся свернуть ход процесса с правильного пути, что многолетнее ожидание человечества покарать нацистских агрессоров станет реальностью.

— Советский народ, — подчеркнул Р. А. Руденко, — на полях битв, невиданных по своим масштабам и ожесточению, стойко и мужественно защищал и защитил честь, свободу и независимость своей Родины и вместе с войсками союзных наций избавил свободолюбивые народы мира от страшной опасности фашистского порабощения.

Строгую по форме, яркую по содержанию и неотразимую по убедительности речь наш представитель закончил так:

— От имени Советского Союза я предъявляю подсудимым обвинение по всем пунктам ст. 6 устава Международного военного трибунала. Вместе с главными обвинителями Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Франции я обвиняю подсудимых в том, что они подготовили и осуществили вероломное нападение на народы моей страны и все свободолюбивые народы.

Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем — мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть свершится правосудие!

Такой же яркой, убедительной была и заключительная речь советского главного обвинителя.

— Моей речью заканчиваются выступления обвинителей. Выступая на этом суде от имени народов Союза Советских Социалистических Республик, я считаю полностью доказанными все обвинения, предъявленные подсудимым. И во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений я призываю суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания — смертную казнь. Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством.

Обвинение выполнило свой долг перед высоким судом, перед светлой памятью невинных жертв, перед совестью народов, перед своей собственной совестью.

Да свершится же над фашистскими палачами Суд Народов — суд справедливый и суровый.

Прогрессивные люди всех континентов с большим удовлетворением восприняли выступления главного обвинителя от Советского Союза.

Весьма актуально звучит и сегодня многое из того, что говорилось на Нюрнбергском процессе.

О переводчиках

Среди сложных технических вопросов, возникших при организации процесса, не последнее место занял вопрос о языке. Официальными были признаны три языка: русский, английский и французский. Но процесс должен был вестись и на языке, доступном подсудимым, то есть на немецком.

В Нюрнберге впервые применялся синхронный перевод. Подсудимые бились за каждое слово, так как от него зависела их жизнь.

Переводчица Наталья Лебедева вспоминала: «Это был настолько изнуряющий труд, что только молодой организм, да и то с огромным трудом, мог выдержать его. Замечательный переводчик А. Каминкер (к слову, отец Симоны Синьоре), имевший большой опыт работы в Лиге Наций, говорил на одном из заседаний до начала процесса, что это выше человеческих сил — перевод такого трудно воспринимаемого на слух материала со множеством сугубо специальных терминов из области экономики и права, медицины и дипломатии, военной техники и физиологии, да еще в крайне нервной обстановке. Каждый день полтора часа синхронного перевода... На различных съездах и конференциях предельная норма синхронного перевода много меньше -

15 минут. Считается, что за такой срок при таком напряжении мозг отдает всю заключенную в нем энергию, и потом требует восстановления. Но советские переводчики после смены в зале заседаний направлялись не на отдых, а приступали к обработке стенограмм. Требовалось обеспечить аутентичность перевода на четырех рабочих языках, унифицировать терминологию. Работали по 15-16 часов в сутки. Когда я приехала домой, родные не узнавали меня —кожа да кости:

— Ты где была — в Нюрнберге или Освенциме? — спрашивали они».

Советская группа переводчиков состояла из сорока человек, а американская — из более чем шестисот человек, хотя объем работы был примерно одинаков.

На каждом кресле в зале была коробочка с номерами. Всего цифр было пять. Третий номер — русский текст. Одеваешь наушники, ставишь стрелку на третий номер и синхронно слушаешь процесс. Например, англичанин спрашивает подсудимого: «Вы подписывали этот приказ?» Наш переводчик с английского на русский говорит в микрофон: «Вы подписывали этот приказ?». Немец отвечает: «Нет, не подписывал». Наш переводчик с немецкого на русский переводит ответ. Все техническое оснащение процесса, его эффективность и точность вызывали искреннее восхищение. Продуманно было даже то, чтобы, к примеру, с немецкого на английский переводил один переводчик, а с английского на немецкий — другой.

В немецкую стенограмму включался текст всех документов на языке их оригинала, даже если они были оглашены прокурором на другом языке.

Кроме блестящих знаний языка синхронный перевод требовал максимального напряжения, так как каждое слово переводчика стенографировалось и записывалось на магнитную ленту. Помимо того, делалась запись на диски, что исключало возможность перемонтировать ленту. От правильности перевода зависел нормальный ход допросов и выступлений на процессе. Советские переводчики успешно справились с обеспечением работы трибунала квалифицированным переводом. Было сделано все, чтобы полностью зафиксировать ход исторического процесса в форме бесспорно неопровержимого документа.

На Нюрнбергском процессе синхронными переводчиками с немецкого языка на русский работали Е. А. Гофман, С. И. Дорофеев, Т. Ю. Соловьева, Е. Е. Стенина (Щемилева), Т. С. Ступникова.

Синхронный перевод с английского языка осуществляли И. М. Ку-лаковская, Э. М. Мамедов, Т. А. Рузская, О. А. Трояновский.

Синхронный перевод с французского вели Н. Л. Еселева, Н. В. Орлова, М. А. Соболева (Бердникова), К. Ф. Стариков, К. В. Цуринев.

Этим людям обязаны советские историки, экономисты, философы, юристы, которые могут изучать документы Нюрнбергского трибунала.

О. А. Трояновский знал несколько иностранных языков. Его рабочее место находилось за судейским столом, обеспечивая контакт советских судей с судьями других государств, вершивших суд в Нюрнберге. Он участвовал во всех закрытых судебных совещаниях.

А. И. Полторак с большой теплотой отзывался о советских переводчиках. Он благодарил Лену Дмитриеву и Нину Орлову, которые на протяжении всего процесса работали с Р. А. Руденко и И. Т. Никитченко. Они своей работой много сделали для установления хороших деловых отношений между руководителями делегаций. По переводу документов большую работу проделали Т. Г. Назарова, Н. Ю. Топуридзе, Г. Н. Цыганова.

Как-то я прочитал в одной из газет воспоминания одного «переводчика» на Нюрнбергском процессе. Не буду называть солидную газету, которая поместила эти воспоминания, а тем более автора этих «воспоминанй». Сплошная чушь! Он пишет, что один наш переводчик сидел за столом, а двое прятались... под ним. Это бред!

Синхронный перевод был организован так: рядом со скамьей подсудимых располагались четыре стеклянные кабины. В них размещались от каждой страны по три переводчика. Каждая группа переводила с трех языков на свой родной — четвертый. И, конечно, никто под столом не прятался.

К тому же автор «воспоминаний» утверждает, что он окончил трехмесячные курсы переводчиков с немецкого языка и его с ходу командировали в Нюрнберг.

В составе делегаций США, Англии и Франции было на службе большое количество русских эмигрантов. Переводчиком во французской делегации был Лев Толстой — внучатый племянник великого писателя. Ему было в то время лет 30-35. Русскую секцию американских переводчиков возглавляла княгиня Татьяна Трубецкая. Они тянулись к нашим переводчикам. По просьбе русских переводчиков из зарубежных делегаций им показали документальный фильм о преступлениях нацистов на советской земле. Волнение зрителей было неописуемым. Они общались с нашими переводчиками и порой помогали, если тем приходилось трудно.

Немного статистики

Союзники обнаружили и захватили 1 100 тонн немецких документальных материалов. Было прочитано, проанализированно тридцать миллионов страниц. Трибунал рассмотрел более пяти тысяч подлинных документальных доказательств.

За время процесса было изготовленно более 30 тысяч фотокопий документов. Написано свыше 5 миллионов страниц печатного материала. Израсходовано 200 тонн бумаги, 27 тысяч метров звуковой пленки.

Стенограмма каждого судебного заседания дублировалось звукозаписью, а затем с ней сверялся перевод.

Сотни километров пленки захваченных документальных фильмов были просмотрены. Многие из них доставлены в Нюрнберг в качестве доказательств.

В Нюрнберг был доставлен и личный фотограф Гитлера, а также более 20 тысяч фотографий, около двух тысяч из них отобрано для использования в качестве доказательств. Анализируя это огромное количество документов, Нюрнбергский трибунал провел патологоанатомическое вскрытие преступной политики фашистской Германии.

Штат трибунала — 3200 человек. Американская делегация насчитывала более тысячи человек, советская — около двухсот человек.

Всего за время работы трибунала состоялось 403 открытых заседаний, по два ежедневно — утреннее (с 10 до 13 часов) и дневное (с 14 до 17 часов). Иногда заседания проводились в субботние и воскресные дни.

Скамья подсудимых полна и без Гитлера.

В лицах, вернее, в мордах,

здесь представлен весь германский фашизм...

Все, что есть самого отвратительного, самого дикого, самого преступного, собрано на скамье подсудимых в Нюрнберге.

Журналист Давид Заславский