4.14. Сады Семирамиды в Вавилоне

4.14. Сады Семирамиды в Вавилоне

Считается, что Вавилон сделала царской столицей Ассирийская царица Семирамида [819], с. 88. Она построила здесь каменную крепость [940], лист 66, оборот. А также, по некоторым известиям, знаменитые висячие сады, одно из семи чудес света [533], т. 2, с. 426. Поскольку библейская Ассирия — это Русь-Орда, то здесь, скорее всего, идет речь о строительстве каменного Кремля в Москве в эпоху опричнины и об устройстве потрясших современников садов на крыше царского дворца в Кремле в первой половине XVII века. При этом царицу Есфирь, по-видимому, назвали в Библии Семирамидой. Кремлевские сады построили не сразу, но и сады Семирамиды большинство источников относят не к самой Семирамиде, а к ее потомку Навуходоносору II [533], т. 2, с. 426. «Навуходоносор… дражайший ВЕРТОГРАД иждивением безмерным и делы удивительными сооружив» [940], лист 79, оборот. Вертоград — это сад.

Вот что известно о висячих садах в Москве. Историк Н.М. Молева сообщает: «Московские сады — тема особого рассказа. ИНОСТРАНЦЫ НЕ ПЕРЕСТАВАЛИ УДИВЛЯТЬСЯ… Второй вид садов в Москве представляли „верхние“, или „висячие“, „уряжавшиеся“ на кровлях каменных строений И ДАЖЕ ЦЕРКВЕЙ. В Московском Кремле самыми большими оставались верхний и нижний набережные сады… Меньшими размерами отличался сад, разбитый к востоку от алтаря домовой церкви Петра и Павла, НА КРОВЛЕ ПОДКЛЕТА. Принцип организации „висячих“ садов сводился к тому, что кровля здания покрывалась спаянными между собой свинцовыми досками, края которых загибались вверх на высоту до 90 сантиметров. Образовавшаяся емкость заполнялась составленной по особому рецепту землей. Высаживались в эту землю грецкие орехи, плодоносившие в условиях Москвы, персиковые деревья, барбарис, серебренник, яблони и груши. Деревья настолько хорошо приживались, что даже после того, как Набережный дворец был давно заброшен и уход за садами прекращен, в них продолжали плодоносить в 1737 году, при императрице Анне Иоанновне, 24 яблони и 8 груш. Вода в „висячие“ сады доставлялась водопроводною системой, позволявшей наполнять и небольшие пруды с зеркалом около 200 квадратных метров. На одном из таких кремлевских прудов и совершал свои первые поездки под парусом в игрушечных суденышках Петр I» [537:1], с. 19–21.

В Москве и Подмосковье в то время выращивали культуры, которые сегодня представляются нам здесь непривычными. Н.М. Молева сообщает, что в подмосковном «селе Пахрине, например, опись отмечает: „Позади овечья двора тутовый сад, а на нем 5000 древ и 4 гряды больших… а деревья на грядах по четыре аршина и болши (около 10 сантиметров)“. Тутовые деревья нужны были для усиленно и достаточно успешно насаждаемого в Москве шелководства, которым руководили „выезжие“ с юга специалисты. Царский указ 1678 года предписывал астраханскому воеводе отыскать на его землях и на Тереке новых мастеров-шелководов для срочной присылки в Москву… Успешным было и разведение арбузов. В 1660 году их семена направляются по царскому указу из Москвы в Чугуев „уряжать“ там бахчи» [537:1], с. 23–24.

И далее: «По переписи 1702 года только в одной Москве дворцу принадлежало 52 сада, не считая набережных берсеньевских садов. Росло в тех садах 46 694 яблони, 1565 груш, 42 сливы-дули, 9136 вишен, 17 кустов винограда, 582 сливы, 15 гряд клубницы, 7 деревьев грецких орехов, куст кипариса, 23 дерева чернослива и 3 куста терна. Причем Петр I садами не занимался и средств на них не тратил. ВСЕ ЭТО БЫЛИ ОСТАТКИ БЫЛОЙ РОСКОШИ» [537:1], с. 26.

Спрашивается, остались ли в Москве следы одного из прежних ее названий — Вавилон? Да, остались.