Глава 25 «ЭТИ СУХАРИ ЖИВЫЕ!»
Глава 25
«ЭТИ СУХАРИ ЖИВЫЕ!»
В связи с очень небольшим количеством имеющейся на борту еды и малой, из-за изрядно уменьшившихся запасов топлива, скоростью лодки нужно было чем-то занять команду. Прекрасным средством оказались регулярные физические упражнения на верхней палубе. Огромной популярностью пользовались ежедневные водные процедуры – душ из пожарного шланга и ванна в волнах. Последнее означало, что человека привязывали к стойкам и буксировали за кораблем. Плюс к этому также, разумеется, в нашем распоряжении оставались радио и карты, а также возможность попить кофе, сидя в брезентовых креслах в «зимнем саду».
Задача, которая теперь стояла перед «Смеющейся коровой», родилась в умах двух старых служак. Баде и я планировали взорвать маяк на острове Вознесения, своеобразной промежуточной станции в Южной Атлантике. Все детали предстоящей операции были проработаны за кофе. На ее проведение топлива нам определенно хватит, хотя конечно же было бы лучше, если бы мы до этого встретили корабль снабжения. Итак, предвкушая новое дело, мы направлялись к экватору.
Приготовления для его пересечения были в полном разгаре. Старший помощник уже разработал все детали плана, как заманить Нептуна на борт, правда, наша молодежь отказалась возиться с железным кольцом, которое должно было окружить глобус, символизируя экватор.
Как раз в это время мы получили печальные известия. Выяснилось, что судно «Эгерланд», которое должно было снабдить лодку продовольствием, топливом и другим необходимым снаряжением, было застигнуто врасплох 5 июня в «красной» зоне британским крейсером «Лондон». Экипаж был вынужден затопить корабль. И если мы не вступим в контакт с другими лодками, действующими севернее, то надежды вернуться домой у нас почти не будет. Мы отвернули на несколько градусов от экватора – единственного места в мире, где человеческое тело не отбрасывает тени, – и направились на север. Маяк на острове Вознесения был спасен.
Нептун проявил благосклонность к лодке и исключительно из дружеских чувств прислал к нам посла. В военное время в его царстве тоже многое изменилось, так почему же владыке океана не провести церемонию пересечения экватора на каких-то несколько жалких градусов севернее? Хвост длиной в ярд, множество мыльных пузырьков, развевающиеся бороды и речь посланника Нептуна были главной особенностью этой церемонии. Он приказал членам экипажа отправить ему вниз парочку кораблей как можно скорее, чтобы поднять ему настроение. Со смехом людей одного за другим крестили, щедро поливая мыльной водой. Жертвы находили все это довольно приятным. Вода была теплой, да и солнышко припекало. В любом случае маленькая вечеринка в некоторой степени возместила изменение планов и потерю танкера.
Когда через несколько дней за кофе были поданы обычные каменные сухари, лейтенант Ауэрманн сморщил нос и проговорил:
– Эти сухари живые!
– Так точно, – ответил буфетчик. – Они живые!
В ярости Ауэрманн приказал:
– Так прогоните их.
– Так точно. Есть прогнать их, – повторил Хинцпетер. Он поставил банку, склонился над сухарями, похлопал в ладоши и сказал: – Кыш отсюда, кыш. – Это выглядело так, будто он всерьез решил прогнать долгоносиков. Хинцпетер всегда не был чужд юмора.
Когда старший помощник начал гневаться, один из офицеров примирительно проговорил:
– Да ладно тебе, Хинцпетер, ты же не можешь всерьез бояться этих маленьких насекомых. Они родились и выросли с нами на борту. Ты должен их разбудить старым морским способом. Просыпайтесь, просыпайтесь, вставайте и блистайте. – Он ударил по банке, и паразиты начали довольно спокойно ползком выбираться оттуда.
Хинцпетер сел на палубу и начал трясти каждый сухарь, пока на них вроде бы не осталось ничего живого. Затем он внимательно осмотрел плоды своих трудов, встал и со смехом произнес:
– Приказ выполнен. – В будущем Хинцпетер стал известен как непревзойденный «трясун сухарей».
Вскоре после этого проблема еды стала особенно актуальной. Море должно было снабдить нас пропитанием.
Долгое время бурые дельфины, всегда сопровождавшие корабли в этих африканских водах, резвились около носа субмарины. Они кружили вокруг, преследовали лодку и ныряли под нее. Внезапно создание, весящее центнера два или около того, взмывало в воздух, описывало дугу в двух или трех футах над водой и затем исчезало в глубине в поисках пищи. Люди любили наблюдать за их шалостями. Еще со времен пребывания на паруснике я знал, что эта рыба очень вкусная, и поэтому мы решили ее поймать.
Вначале нужно было сделать гарпун. Несколько человек из машинного отделения принесли на палубу паяльную лампу и маленькую наковальню, и «кузнец» начал священнодействовать. Ему было необходимо изготовить из куска железа гарпун с крюком. Через несколько часов эта импровизированная рыболовная снасть была готова. Старший помощник сделал из старой метлы ручку. Затем гарпун привязали к крепкому канату. Баде, который, будучи старым моряком, имел опыт в подобных делах, взял гарпун и прицелился в спину дельфина. И хотя он кинул его сильно и резко, гарпун отскочил от толстой шкуры, лишь слегка ее поцарапав, и веселое создание в глубоком возмущении исчезло под водой.
Баде повторил свою попытку два или три раза, но каждый раз орудие лишь отскакивало от гладкой влажной спины. В конце концов он рассердился:
– Ну, я не знаю, в чем дело. Раньше мы их легко ловили.
Получалось, что действия Баде только волновали стаю. Раньше дельфины явно наслаждались игрой около носа субмарины, но теперь, казалось, их поведение выдавало беспокойство. Баде взглянул на наконечник гарпуна и, пожав плечами, произнес:
– Острее сделать его мы не могли. Хотелось бы мне знать, в чем причина.
– Могу тебе ответить, Баде, – подал я голос с мостика. – Ты находишься не на достаточной высоте. Возможно, раньше ты швырял свой гарпун с приличной высоты и это давало орудию дополнительный вес. Шкура этих созданий очень толстая.
– Что ж, тогда мне лучше попробовать с мостика, сэр.
Эта светлая идея была загублена на корню строптивостью мишени. Дельфины наотрез отказывались сотрудничать с нами. Стая резвилась около носа лодки, то есть там, где их нельзя было достать с мостика. Пришлось созвать военный совет.
Неожиданно раздался крик наблюдателя:
– Вижу дым впереди!
Дельфины тут же были позабыты. В мгновение ока верхняя палуба опустела. Все были на боевых постах.
– Будем надеяться, что это британцы, – проговорил один из механиков, когда спускался вниз. А один из его товарищей в центральном посту развил эту мысль:
– А разве не было бы хорошо, если бы это оказалось рефрижераторное судно с замороженным мясом и яйцами?
При этих словах у нас потекли слюнки. Мысль о сочном бифштексе с луком и яйцами, зажаренном в масле, не давала думать ни о чем другом. Уже несколько недель мы не ели свежего мяса и овощей.
Как только мачты и надстройка судна появились на горизонте, я отдал приказ погружаться. Продолжать наблюдение можно было и через перископ. Были сделаны приготовления для подводной атаки.
Как только два корабля сблизились, перископ был быстро поднят и опущен.
И снова жара в лодке стала невыносимой. Температура морской воды уже перевалила за 70°. Адское капанье началось снова – все это сводило с ума.
И еще одно разочарование. Судно оказалось испанским.
Теперь мы даже всплыть не могли. Приходилось оставаться под водой, пока судно не удалится. Мы не могли позволить себе выдать наше местонахождение.
Когда наконец мы снова поднялись на поверхность, военный совет насчет охоты на дельфинов возобновился. Некоторые моряки утверждали, что нужно просто пристрелить это существо, другие же считали, что лучше всего сделать гигантские крюки. В конце концов Ауэрманну пришла в голову прекрасная идея – ручные гранаты.
Коробка гранат была быстро поднята на палубу. Снова все действия контролировал Баде.
– Теперь мы должны работать аккуратно! – крикнул он толпе загоревших бородатых мужчин, которые стояли вокруг и чем-то напоминали дикарей в своих шортах и панамах. – Вы должны быть очень осторожны. Эти существа, когда умирают, быстро тонут, поэтому мы должны поймать их веревкой сразу же, как только взорвется граната.
Веревку нашли быстро, и старший помощник изготовился накинуть ее на цель. Ауэрманну, который, будучи вахтенным офицером, сейчас находился на мостике, было приказано остановить лодку, а в тот момент, как будет брошена граната, пустить оба двигателя на полный назад, чтобы взрыв не причинил никакого повреждения. Теперь все находились на своих местах. Баде поднял гранату. Первый номер начал крутить лассо, а остальные члены экипажа стояли рядом и выкрикивали ободряющие замечания.
– Готов, огонь! – крикнул Баде, вытаскивая чеку. – Двадцать один… двадцать два… двадцать три… двадцать четыре… Отпускаю ее!
– Полный назад! – вскричал Ауэрманн.
Ручная граната упала ровно в середине резвящейся стаи. В следующий момент вода от взрыва фонтаном поднялась перед носом корабля. К тому времени, как она успокоилась, Ауэрманн уже успел снова остановить субмарину и теперь вел ее к трупу, плавающему на поверхности. Моряки уже были готовы схватить животное и поднять его на борт. Но из-за медленной скорости подводной лодки дельфин продолжал удаляться, и, несмотря на все наши усилия, его оказалось невозможно поймать, потому что толстая, гладкая шкура оказалась удивительно скользкой.
Тогда я приказал механику, Эйферту, надеть спасательный жилет, прыгнуть в воду и привязать веревку к плавникам.
Ему не нужно было повторять дважды. Первый номер обвязал веревку вокруг его пояса, и два сильных подводника опустили его с палубы в воду. В то же время я приказал двум другим морякам с автоматами внимательно следить за поверхностью воды, не появятся ли поблизости акулы, которыми эти воды кишели. Если хоть одна из них покажет свой плавник, людям было приказано истратить на нее весь магазин, чтобы не дать ей добраться до человека в воде.
Эйферт нырнул, страстно желая искупаться. Затем он обмотал веревку вокруг дельфина, схватил ее обеими руками и потянул к борту. Дельфин был поднят на палубу. Как только животное оказалось на борту, несколько человек, у которых были с собой камеры, настояли на том, чтобы сделать моментальный снимок прежде, чем тушу повесят на крючок для разрезки сетей, чтобы выпотрошить. Затем Баде вонзил острый кухонный нож в брюхо дельфина и разрезал его на куски.
Несколько часов подряд два человека меняли друг друга, пока наконец все мясо не было пропущено через мясорубку. Никто не стал бы его есть в жареном или вареном виде – мясо было слишком жестким. Зато рубленое мясо дельфина было сущим деликатесом. Обильно используя специи, кок приготовил несколько сотен рыбных котлет, тефтелей из дельфина и пирожков с рубленым мясом.
Когда наступило время ужина, пряный аромат жареной рыбы распространился по всему кораблю. У каждого человека в тарелке лежали две жареные котлеты размером с дыню.
В начале люди их ковыряли довольно вяло, потому что никто не верил, что дельфин съедобен. Ни один из парней не хотел показать пример и попробовать еду первым. Когда же смельчак наконец отыскался, моряки очень быстро разобрались, что дельфин необычайно вкусен. На тарелках не осталось ни кусочка, и многие даже попросили вторую порцию.
Но даже самый голодный экипаж подводной лодки не мог сразу съесть два центнера мяса, так что теперь холодильник был полон рыбных котлет. На несколько дней меню претерпело существенные изменения. Настроение поднялось. Больше никому не грозил голод, да и люди поняли: чтобы получить еще еды, нужно всего лишь повторить ту же самую операцию. Теперь и команда, и я в особенности были охвачены охотничьей лихорадкой. Это как раз соответствовало нашему охотничьему кличу «Хорридо!», который я в дни, когда еще не было «Смеющейся коровы», написал на боевой рубке. Охота была моим хобби, которому я с упоением предавался в каждом отпуске. Из этого похода я решил привезти в качестве трофея акулий плавник, поэтому я и еще несколько человек с автоматами постоянно высматривали в воде морскую хищницу. Однако мне не повезло: ни одной акулы не появилось в поле моего зрения. Нам пришлось довольствоваться куда более мирными дельфинами.
Гораздо худшей, чем недостаток развлечений, оказалась новость, которую лейтенант сообщил мне вскоре после нашей первой охоты на дельфинов. Он доложил о том, что аппарат по производству пресной воды вышел из строя. До сих пор он прекрасно работал. Если его не смогут починить, лодке придет конец. Персонал машинного отделения работал с максимальной эффективностью, пытаясь найти причину поломки и исправить ее.
Я был чрезвычайно встревожен. Кроме опреснителя, меня очень волновали батареи. Из-за необычайно высокой температуры испарение оловянных и цинковых пластин постоянно увеличивалось. Старший помощник ежедневно проверял содержание кислорода в батареях. Каждый день он заливал туда все больше жидкости – смеси серной кислоты и дистиллированной воды – из огромной, прекрасно защищенной колбы, но он не мог предотвратить испарения из индивидуальных аккумуляторных камер, которое продолжалось медленно, но верно.
Что случится, если «U-69» не сможет маневрировать под водой из-за отсутствия батарей?
В дополнение ко всему я очень беспокоился насчет топлива. Уже довольно долго «Смеющаяся корова» шла на самой экономичной скорости, используя всего лишь один дизель.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.