Дальнейшие открытия побережья Охотского моря

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Дальнейшие открытия побережья Охотского моря

Летом 1646 г. из Якутска вышел к Охотскому морю отряд казаков, в который был зачислен Алексей Филиппов. Шли казаки путем Москвитина: по рекам системы Лены, затем по Улье до ее устья, а оттуда вдоль берега моря на северо-восток до устья Охоты. Здесь они поставили острог и перезимовали. В июне 1648 г. Филиппов и его товарищи — всего 26 человек — перешли на парусном судне в одни сутки от Охоты на восток до Каменного мыса (п-ов Лисянского), где обнаружили громадные лежбища моржей: «Лежит зверя моржа версты на две и больше». Оттуда они также в течение суток дошли до бухты Мотыклейской (у западного берега Тауйской губы), обогнув, следовательно, п-ов Хмитевского. Они видели близ бухты острова в море — Спафарьева, Талан, а может быть, и далекий высокий о. Завьялова или еще более далекий и высокий (с вершиной 1548 м) п-ов Кони. Казаки жили три года в зимовье «на той новой Мотыклейской реке» (речке, впадающей в бухту с запада) среди «тунгусов разных родов», которых было больше 500 человек, бились с ними, но одолеть их не могли, «потому что место многолюдно, а служилых людей немного».

Летом 1652 г. Филиппов с несколькими товарищами вернулся в Якутск и сообщил там о своем морском походе — втором (после Москвитина), документально доказанном плавании русских вдоль северного побережья Охотского моря — и о богатейших лежбищах моржей. Составленная им «Роспись от Охоты-реки морем…» стала первой лоцией северного побережья Охотского моря. Он описал особенности берегов на протяжении 500 км — от р. Охоты до Тауйской губы, отметил существование многочисленных песчаных кос («кошек»), закрывающих устья небольших рек и отрезающих от моря лагуны.

Назначенный на Колыму сын боярский Василий Власьев в 1649 г. отправил отряд на юго-восток, к верховьям Большого и Малого Анюя, облагать ясаком еще непокоренных иноземцев. Отряд отыскал и «погромил» их. Захваченные заложники указали, что за «Камнем» (Анадырское плоскогорье) есть река, текущая на юго-восток к морю, — Анадырь, и «подошла она к вершине [Малого] Анюя близко». В Нижнеколымске немедленно собралась группа «охочих промышленных людей» из 39 человек. Они просили Власьева отпустить их «в те новые места за ту захребетную реку Анадырь для прииска вновь ясачных людей и приводу их под высокую царскую руку». Власьев отправил их на Анадырь под командой Семена Ивановича Моторы (июль 1649 г.). Однако отряду не удалось перевалить на Анадырь. Мотора с товарищами зимовал в верховьях Анюя. И лишь 1 марта 1650 г. они двинулись в путь на нартах, а 18 апреля вышли к Анадырю. Стадухин, также решивший проведать новые «землицы», нагнал их на верхнем Анадыре, где Мотора встретился с С. Дежнёвым (см. ниже). Дальше они пошли вместе, а Стадухин шел за ними следом и громил тех юкагиров, которые уже дали ясак Дежнёву.

Погромив на Анадыре юкагиров, отобрав и у них и у своих соперников — Дежнёва и Моторы — сколько мог соболей, Стадухин в конце зимы 1651 г. отправился сухим путем по долине р. Майна (приток Анадыря) на лыжах и нартах на юго-юго-запад, к р. Пенжине, впадающей в Пенжинскую губу Дамского моря, где встретил новый народ: «…река безлесная, а людей по ней живет много… словут коряки»[173]. С Пенжины берегом он отправился на р. Гижигу (Изигу), впадающую в Гижигинскую губу того же моря. Стадухин не был первооткрывателем реки и губы: весной 1651 г. на Гижигу «для прииску новых землиц» направился «своим коштом», т. е. за свои деньги, казак Иван Абрамович Баранов, ранее принимавший участие в неудачных походах М. Стадухина и С. Дежнёва. Во главе отряда из 35 «охочих и промышленных людей» он поднялся на нартах по реке Быстрой (Омолон, правый приток Колымы) в ее верховья (близ 64° с. ш. и 159° в. д.), перешел на небольшой приток, перевалил в долину речки, принадлежащей бассейну Гижиги, и по ней спустился к морю. Баранов проследил Омолон почти по всей длине (1114 км), первым пересек Колымское нагорье и стал первопроходцем трассы, связывающей Колыму и побережье Охотского моря. Он собрал ясак «с каменных оленных мужиков», захватил аманатов и тем же путем вернулся на Колыму.

В устье Гижиги Стадухин построил лотки — очевидно, байдары, способные выдержать морской переход, — летом 1653 г. отправился в береговое плавание. Русские мореходы впервые обследовали западное побережье залива Шелихова и в конце лета добрались к устью р. Тауй, открыв около 1000 км северных, в основном гористых берегов Охотского моря. В построенном острожке Стадухин провел около четырех лет, собирая с эвенов ясак и промышляя соболя.

Наконец, летом 1657 г. он продолжил плавание к западу и прибыл к устью Охоты, в русский острог. Оттуда Стадухин вернулся в Якутск летом 1659 г. кратчайшим путем — по маршруту А. Горелого — через Оймякон и Алдан. Он привез большую «соболиную казну» и чертеж своего пути по рекам и горам Якутии и Чукотки, а также морских походов вдоль берегов Восточно-Сибирского и Охотского морей. Чертеж этот, вероятно, не сохранился. За службу и открытия на далеких окраинах Стадухина произвели в казачьи атаманы. Итак, с 1640 по 1653 г. русские открыли большую часть побережья Охотского моря. Но восточные берега этой акватории им еще не были известны, хотя слухи о Камчатке уже стали проникать к ним через юкагиров и коряков.