Бек уходит – Браухич остается

Бек уходит – Браухич остается

Гитлер решил подавить в зародыше любое активное сопротивление генералов его политике, направленной на насильственное решение чешского вопроса. Характерным стало происшествие, имевшее место 10 августа в Бергхофе в Берхтесгадене. В обход верхушки сухопутных войск Гитлер собрал там генералов, которые имелись им в виду как будущие руководители армии, и в почти трехчасовой речи рассказывая им о своих политических и военных планах и целях. Некоторые генералы все же выразили протест против отдельных его военных намерений, подчеркнув недостаточную готовность армии. Ссылаясь на отсутствие нужного количества войск, необходимых для обороны Западного фронта, и на полную неготовность Западного вала, они утверждали, что невозможно успешно сопротивляться наступлению противника в течение долгого времени. «Фюрер очень рассердился, – записал в своем дневнике его сговорчивый сторонник Йодль, – и, бушуя, сказал: «Тогда вся армия ни к чему не пригодна. Я скажу вам, господин генерал, позиция будет удерживаться не три недели, а три года».

Йодль прокомментировал этот инцидент и позицию несогласных генералов. Сделанные им замечания характеризуют его политическую слепоту и отсутствие собственного мнения: «Причина этой трусливой точки зрения, которая, к сожалению, очень широко распространена в Генеральном штабе сухопутных войск, имеет различные истоки. Раньше и он чувствовал себя необъективным, предавался политическим размышлениям, вместо того чтобы выполнять свои военные задачи и подчиняться. Последнее он делает с дедовской преданностью, но ему недостает гения фюрера, тогда как он сам в этот гений не верит. Его сравнивают с Карлом XII. И так как вода течет сверху вниз, из этого недовольства возникает не только, при известных условиях, огромный политический вред – так как противоречие точек зрения генералов и фюрера известно всем, – но и опасность для настроения войск. Однако я не сомневаюсь, что они благодаря народному настроению в нужное время поднимутся за фюрера».

Учитывая подобное свидетельство безоговорочного подчинения одного из самых близких военных советников Гитлера, очевидно, что последнему в дальнейшем осуществлении его роковой внешней политики могла помешать лишь демонстрация единой воли всего генералитета, как и планировал Бек. Тем временем железное Гитлера «Сейчас, а не потом!» действовало.

Спустя несколько дней, в середине августа, Гитлер объявил в речи по поводу боевых учений в Ютербоге, обращенной к генералитету сухопутных войск, что он твердо намерен еще этой осенью решить чешский вопрос с применением силы. Бек, ставший невольным слушателем этой речи, использовал ее в качестве повода для того, чтобы немедленно осуществить свое решение об уходе в отставку. 18 августа он попросил главнокомандующего сухопутными войсками добиться его освобождения от должности руководителя Генерального штаба. Спустя три дня Бек получил ответ о согласии Гитлера. 27 августа он передал дела генералу Гальдеру. Согласно желанию Гитлера, об отставке Бека не было объявлено сразу «по внешнеполитическим причинам».

О том, как Бек прощался с узким кругом его ближайших подчиненных, генерал Хоссбах пишет следующее:

«Обязанность, которая была возложена на Бека, по желанию Гитлера, главнокомандующим сухопутными войсками генерал-полковником фон Браухичем, не афишировать свою отставку вызвала неудовольствие уходящего, поскольку его лишили возможности объяснить свой уход всем своим коллегам по Генеральному штабу. Гитлер же, наоборот, хотел произвести впечатление, будто бы Бек еще является руководителем Генерального штаба. Само собой разумеется, что подобного рода обман в действительности осуществить не удастся. Факт, что Бек больше не занимает свой пост, скрыть нельзя.

Поэтому Бек решил лично сообщить о своей отставке ближайшим помощникам и одновременно попрощаться с ними. 27 августа, в первой половине дня, обер-квартирмейстеры и руководители отделений Генерального штаба сухопутных войск были приглашены в большой кабинет руководителя Генерального штаба. Окна этого кабинета выходили на Тирпицуфер.

Когда мы вошли в кабинет, Бек, выпрямившись, не реагируя на приветствия, сложив руки на груди, стоял рядом со своим письменным столом, расположенным у окна. Его лицо было усталым, бледным после бессонной ночи и при искусственном освещении казалось неземным. Взгляд больших красивых глаз был устремлен вдаль. Он держал перед нами классическую по форме и строению и мудрую по содержанию речь, длившуюся примерно четверть часа. Смысл заключался в том, что он еще раз разъяснил собравшимся офицерам борьбу руководителя Генерального штаба за независимую, творческую работу Генерального штаба, которую он вел, но которую при известных обстоятельствах не смел полностью выиграть. Призыв к независимости суждений и к твердости характера в действиях был полон настойчивости.

Бек начал речь с сообщения о своей отставке, а закончил выражением благодарности к своим сослуживцам.

Я полагаю, что небольшая часть слушателей, которая считала отставку Бека необходимой, не смогла не поддаться влиянию достоинства, гордого сознания своей ответственности человека, который по характеру, способностям и возможностям, вероятно, был последним истинным руководителем Генерального штаба Германии».

Предостерегающий ушел. Колесо, которое катится к пропасти, никто не остановит.