Заботы о сохранении мира

Заботы о сохранении мира

Связанные со строительными работами тех лет разнообразные военные и политические проблемы, о важнейших из которых здесь можно рассказать лишь вкратце, предъявляли необычайно высокие требования к умственной и душевной энергии руководителя Генерального штаба. Принимая во внимание непредсказуемость внутриполитического развития и ненадежность внешнеполитической ситуации, на его чувство ответственности давили заботы о сохранении мира. Бек был воплощением добросовестности. Он ни капли не сомневался в том, что, учитывая страдания народа от последствий Первой мировой войны, именно руководство вермахта обязано сделать все, чтобы избавить Германию от ужасов новой войны, которая ввиду своей тотальности должна была принести гораздо более глубокие потрясения с гораздо более тяжелыми последствиями, чем предыдущая война. Бек чувствовал истинное настроение народных масс, он знал, как горячо хотели мирного существования желавшие работать и строить люди всех слоев и званий, как они ненавидели войну и как надеялись на то, что руководство вооруженных сил предотвратит возникновение военных осложнений. Но он также знал, что если эта цель не будет достигнута и если война закончится неудачно, что было вполне вероятным, учитывая неготовность вермахта, – то разочарованные люди могут взвалить всю вину на военное руководство.

В составленном к началу 1937 года подробном труде нашли отражение все эти мысли и заботы[13]:

«Вермахт должен ясно понимать, что его положение сильно отличается от того, что было при монархии. Тогда он был в стороне от всех политических течений и проблем. Благодаря командной власти кайзера вермахт был лишен возможности парламентских и прочих политических действий. Все попытки партий подчинить армию своему влиянию разбивались о непреклонное сопротивление короны. Так после Бисмарка был построен вал, который нельзя пересечь. Как известно, только в октябре 1918 года это парламентское препятствие было взято благодаря Максу Баденскому. Так получилось, что у народа с подорванной партийно-политической системой в 1914 году армия шла на войну в полностью рабочем состоянии. В часы опасности безграничная командная власть кайзера оказалась для Германии самой большой защитой. Ответственность за политику рейха, за войну и за мир армии не касалась. Армия была укрыта монархией, которая сама была солдатом со времен Фридриха-Вильгельма I. У него были необходимые знания, которые позволяли выносить компетентное мнение в военных вопросах. Он в любой момент мог узнать о положении и успехах армии от своего военного кабинета и от генералитета, так как он был специалистом, а не дилетантом. Он всегда был осведомлен о соотношении немецких вооруженных сил и сил другой державы. Ответственность короны базировалась на ее истинных познаниях. Чувствуя защищенность, армия могла сосредоточиться исключительно на выполнении собственных задач.

Сегодня ситуация полностью изменилась. Сегодня вермахт несет стопроцентную ответственность за все возможные военные осложнения.

Современная война является тотальной. Ее мобилизация охватывает все военные, экономические и духовные народные факторы. То, что вся ответственность сегодня лежит на вермахте, не требует дальнейших пояснений. Назначение военного министра Верховным главнокомандующим также выставило этот факт напоказ. Тем самым на вермахт была возложена полная военная ответственность. Вермахт в военном плане больше не защищен главой рейха, он больше не является инструментом политики рейха, теперь он – самостоятельно действующий фактор, он находится в свете рампы великой политики, то есть истории.

Так как современная война является тотальной, то ответственность вермахта не ограничивается военной областью. Экономическая мобилизация является неограниченным делом вермахта. Когда мы в 1914 году шли на войну, мы имели в своем распоряжении огромные резервы очень богатой страны, чьи разнообразные запасы были скоплены без всяких препятствий за более чем 40 мирных лет. Если бы это делалось планомерно, то мы были бы непобедимы. Третий рейх энергично взялся за строительство экономики и напряг все силы, чтобы путем ликвидации безработицы установить социальное спокойствие. Об этом успехе дальше даже говорить не нужно.

Но для экономической мобилизации, с которой это связано, у этого успеха есть и другая сторона. Наши запасы сырья, продуктов питания и иностранной валюты полностью израсходованы (президент Национального банка – доктор Шахт). Промышленность едва сводит концы с концами, ведь самообеспечение требует, во-первых, времени – и все же фабрики еще не стоят, а во-вторых, мы постоянно импортируем марганцевую руду, медь, масло, хлопок и так далее. При наших темпах вооружения было невозможно никакое накапливание запасов, израсходованы даже незначительные резервы. Специалисты констатировали, что положение 1936 года похоже на положение 1917-го. Возможно, еще серьезнее сейчас обстоят дела с продуктами питания. Мы без запасов вступили в новый продовольственный год, оценка имеющегося количества зерна оказалась иллюзией, мы не сможем продержаться до нового урожая, не растягивая запасы, предпосылкой для чего является значительный ввоз жира и зерна. Если в мае или июне 1937 года дело дойдет до военных осложнений, то наше положение станет невообразимым. Так как военную и экономическую мобилизацию разделить нельзя, то большая часть ответственности лежит на вермахте.

Но в конце концов, духовная мобилизация населения является решающим фактором. Наш народ отважно в течение нескольких лет переносил лишения войны, потому что знал, почему страдает. Истощил лишь 1918 год. Сегодня народные массы находятся в тревожном беспокойстве, они боятся войны. Некоторые речи вообще можно воспринимать как подготовку к войне, но никто не видит причины для справедливой войны. Можно говорить о полностью открытой устной пораженческой пропаганде, которая очень опасна. Все попытки успокоить людей и подчеркнуть желание фюрером мира разбиваются часто о немое сопротивление, против которого нет мер принуждения. Они бы, наоборот, удесятерили эти настроения.

Вермахт пользуется у нашего народа почти безграничным доверием. Если вдруг какие-то вызывающие недоразумение речи тревожат народ, то тут же находится утешение: вермахт не позволит случиться авантюре, так как во главе стоят мудрецы и знатоки своего дела. В глазах этих людей вермахт является одновременно и народом, и государством, но не партией. У человека с улицы вызвало бы большие опасения то, что стремлению армии и партии приобщить народ к господствующей идеологии дана такая большая свобода действий. Это противоречит традиционному взгляду крестьян и рабочих. Громкий успех интеллигенции не вызывает отклика в народе. С людьми нужно говорить без форменной одежды и без партийного знака различия, отклик ошеломляет.

Здесь речь идет не о недовольстве, которое никогда не охватывает всех, – нет, речь идет о силах, в чьих руках находится Германия. Все можно построить заново, но вермахт обязан соблюдать традицию. Эта традиция не касается ни одной партии: армия со времен Шарнхорста остается народной, она не подвластна никаким политическим взглядам, и весь народ принимает участие в борьбе за Отечество. Каждый в армии чувствовал себя защищенным, и эта традиция не забыта и сегодня.

Из этого вытекает, что народ в едином порыве обременяет вермахт, и исключительно его, ответственностью за возможные трудности.

Если сейчас, чему может помешать только Господь Бог, дело дойдет до военных осложнений, то моральный ущерб для вермахта будет непредсказуемым. Немцы знают, что такое война. Но они знают и гораздо больше – они знают о нашей неготовности. В 1914 году народ шел воевать, сознавая, что все в порядке. Сейчас же он понимает, что не может быть все в порядке, что сейчас многое гораздо сложнее, чем было два десятилетия назад. Если бы произошла военная катастрофа, первая со времен Йены и Ауэрштедта, то ореол армии, который еще сохраняли солдаты после 1918 года, исчез бы окончательно. Вермахт мог предотвратить несчастье, – таким было бы мнение людей. Тогда величайшая традиция немецкой истории была бы безвозвратно уничтожена.

Исключительно на армии лежит ответственность за будущие события. От этого факта некуда не денешься. Внутри страны и за ее пределами все так считают, и это мнение соответствует истине.

В старом Риме во времена опасности действовала обязательная военная формула: «Консулы следят за тем, чтобы государство не понесло ущерба». Консулы, как известно, руководили римскими легионами».

11 января 1937 года Бек ознакомил с этой записью главнокомандующего сухопутными войсками.