Костромское посольство

Костромское посольство

Марфа и Михаил, занятые проблемами собственной безопасности, вряд ли сразу узнали о судьбоносном для них решении Земского собора. Из Домнина они переехали в Кострому. Там у них был осадный дом, в котором можно было проживать в случае какой-либо опасности. Туда крестьяне привезли продовольствие и оснастили всем необходимым для проживания в зимние холода.

Однако в конце февраля 1613 г. местный воевода наверняка должен был получить из Москвы грамоту об избрании Михаила Романова царем. Об этом он, конечно, известил его самого и Марфу Для большей безопасности они сразу же переехали в Ипатьевский монастырь, имевший высокие каменные стены. Здесь всенародный избранник стал ждать дальнейших известий из Москвы. Самостоятельно ехать туда он, конечно, не решился.

На Земском соборе, который продолжал действовать, поскольку избранного царя в столице не было, решался вопрос о том, кто поедет к Михаилу Федоровичу и уговорит его принять оказанную ему честь. Некоторые бояре боялись, что юноша будет категорически против воцарения и мать его полностью поддержит.

После долгих совещаний 2 марта постановили следующее: «Ехать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Руси в Ярославль или где он, государь, будет, Феодориту, архиепископу Рязанскому и Муромскому, да архимариту чудовскому, Троица Сергиева монастыря келарю Авраамию, Спаса-Нового монастыря архимариту, Симонова монастыря архимариту благовещенскому протопопу, архангельскому протопопу, из собора ключарю, Николо Зарайскому протопопу да боярам: Федору Ивановичу Шереметеву, да князю Владимиру Ивановичу Бахтеярову-Ростовскому, да окольничему Федору Васильевичу Головину, и стольником, и стряпчим, и приказным людям, и жильцам, и выборным людям из городов по спискам».

Несомненно, это было очень представительное посольство, учитывая, что только духовных лиц в нем было 9 человек. Большая их часть была из московских монастырей и кремлевских соборов. Это должно было вызвать к ним особое доверие Марфы и Михаила. Бояре также были им хорошо известны. Шереметев состоял в родстве, Бахтеяров приходился родственником подруги Марфы, царицы Марии Буйносовой-Ростовской. Никаких ополченческих воевод, к которым Романовы могли относиться с настороженностью, в составе посольства не было.

Послам был дан Наказ, четко регламентирующий их поведение и речи. Первым должен был обратиться к Михаилу Феодорит с благословением от митрополита Кирилла. Далее Шереметев должен был бить челом от светских лиц.

Главную речь об обстоятельствах избрания Михаила Федоровича царем должен был сказать Феодорит. В ней главными врагами Отечества были представлены только поляки. «Седьмочисленные» бояре, как и остальные москвичи – лишь жертвы их произвола. Очень кратко следовало сообщить о деятельности ополчений, напротив, подробно – об Избирательном соборе.

Далее Феодорит должен был обратиться к Михаилу с просьбой «принять под свою государеву руку паству» и поскорее ехать в Москву на свой царский престол. Марфу следовало просить о том, чтобы она дала сыну благословение на царство.

В случае согласия Михаила стать царем послам полагалось немедленно сообщить об этом в Москву и указать дату прибытия государя. Если он отказывался, всем членам посольства необходимо было слезно умолять избранника «всякими обычиями». С отрицательным ответом они не имели права возвращаться в столицу. Другого кандидата на престол, который бы устраивал всех, у Земского собора не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.