Финал процесса

Финал процесса

После некоторого сопротивления со стороны обвиняемого и его защитника суд назначил, а комиссия судебно-медицинских экспертов провела очередную судебно-медицинскую экспертизу состояния здоровья Ю.Д. Буданова. В результате исследований выяснилось, что никаких повреждений кожных покровов головы Буданова, причинённых осколками, не выявлено. Также не выявлено и самих осколков (достаточно было сделать рентгенографию черепа подсудимого в двух проекциях). Все сосудистые изменения в головном мозге были связаны не с последствиями каких-либо травм, а являли собой возрастные изменения на фоне быстро прогрессирующей гипертонической болезни.

Как ни старалась защита, но материальная почва заключений о невменяемости и аффекте была выбита окончательно. В этой ситуации суд был поставлен перед необходимостью назначить ещё одну комиссионную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. В связи с выраженным сторонами процесса недоверием к экспертным учреждениям, в которых уже проводились подобные экспертизы, был сформирован уникальный состав комиссии, куда вошли специалисты, приглашённые из разных регионов и ведомств. Поначалу планировалось, что в состав комиссии войдут 15 человек, но часть профессоров отказалась от этой «почётной миссии». Кто-то просто испугался возможных последствий (забегая вперёд, скажем прямо — последствия в отношении некоторых членов комиссии имели место быть), кто-то посчитал невозможным идти против своей совести, но не у всех хватило духу в соответствии с этим публично высказать своё мнение. Оставим это на совести каждого. Важно другое — нашлись коллеги, которые не побоялись активно высказать свою позицию по данному делу, основываясь на своих специальных познаниях.

Итог работы этой комиссии был таков: двое экспертов составили отдельное от основной комиссии заключение (то есть фактически дали особое мнение), которое заключалось в отрицании у Буданова каких-либо хронических или временных психических расстройств. В период инкриминируемых ему деяний в превышении должностных полномочий, похищении и убийстве Эльзы Кунгаевой он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими. По заключению психолога, Буданов в период совершения преступления не находился в таком эмоциональном состоянии, которое могло существенно повлиять на его поведение при совершении инкриминируемых ему деяний. Эта часть комиссии также сделала вывод о том, что по своему психическому состоянию Буданов в настоящее время может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.

Большинство членов экспертной комиссии практически полностью подтвердило экспертное заключение, данное в гнц имени В.П. Сербского, откровенно проигнорировав те сведения, которые были получены уже в ходе судебного заседания по результатам судебно-медицинских экспертиз (в частности, отсутствие у Буданова признаков черепно-мозговой травмы и нахождение его 26.03.2000 г. в состоянии алкогольного опьянения). Совершенно были оставлены без внимания данные, полученные в ходе судебного заседания в отношении личности Эльзы Кунгаевой. Получается, что для этих экспертов она так и осталась «. физически крепкой девушкой, оказывавшей сопротивление подсудимому, общавшаяся с ним на русском языке и угрожавшая ему расправой с использованием выражений, присущих человеку, хорошо знающему русский язык.» По их мнению, Буданов был невменяем на момент совершения преступления, хотя в течение этих же суток такое состояние его психики дважды менялось: до убийства — вменяем, в момент убийства — невменяем, после убийства — снова вменяем. Многим участникам судебного процесса подобная схема показалась более чем странной, и суд принял за основу не то заключение, под которым подписалось большинство профессоров из разных городов Российской Федерации, а особое мнение двух экспертов и именно его положил в основу приговора. Надо сказать, что в моей практике это был первый случай, когда особое мнение для суда оказалось более объективным и научно обоснованным. Такое встретишь не часто, поэтому честь и хвала этим двум экспертам, которые своим профессионализмом, а главное, честным отношением к решению профессиональной задачи смогли убедить суд в своей правоте.

В приговоре так и написано: «Давая анализ заключению экспертов первой группы экспертов, суд исходит из того, что они фактически переоценили имеющиеся в материалах дела данные о наличии травм головного мозга, недооценив отсутствие фактов, <.> исключивших травматическое происхождение выявленного расстройства, установленное психологом отсутствие расстройства памяти. Отсутствует целостность и в выводах психолога, посчитавшего возможным оставить без анализа смену целевых ориентиров в поведении Буданова от поимки снайпера с целью демонстрации сослуживцам и подчинённым до производства незаконного допроса, а затем и расправы с последующим утаиванием следов преступления. При таких обстоятельствах заключение психолога, составившего его с экспертами первой группы [та, которая осталась на позиции невменяемости Буданова. — Авт.], в части наличия у Буданова как лица с психическими аномалиями высоковероятного состояния атипичного аффекта, является неполным и не соответствующим фактическим обстоятельствам. С учётом изложенного суд отвергает данное заключение как неаргументированное и научно не обоснованное. Заключение третьей группы экспертов [высказавшей особое мнение. — Авт.] в полной мере отвечает процессуальным правилам оценки доказательств, основано на более полных данных материалов дела и клинических данных объективного обследования, их выводы соответствуютустановленным судом обстоятельствам. Оценивая данное заключение в совокупности с другими сведениями о личности подсудимого, суд признает Буданова вменяемым.»

Было ещё одно «особое мнение» эксперта (его суд обозначил в приговоре таким образом, что он получился как бы «второй группой экспертов»), который не согласился ни с одной из ранее высказанных позиций, но его суд также не принял во внимание, так как на стадии оценки доказательств оно не выдержало никакой критики.

К тому времени, когда процесс уже подходил к концу, по запросу стороны обвинения были получены ещё одни важные сведения. Оказывается, именно в тот день, который был обозначен в медицинской книжке Буданова как день получения контузии, он вообще не находился на территории Чечни, а пребывал в служебной командировке за много километров от зоны боевых действий. В такой ситуации обычно звучит фраза: «Суду все ясно.»

Итог известен: суд признал Буданова Юрия Дмитриевича виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (данная статья называется «Убийство», п. «в» ч. 2 — это убийство лица, находящегося в заведомо известном виновному беспомощном состоянии, а равно сопряжённое с похищением человека либо захватом заложника), и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет. При этом в соответствии со ст. 48 УК РФ (данная статья называется «Лишение специального, воинского или почётного звания, классного чина и государственных наград») он был лишён государственной награды — ордена «Мужества» и воинского звания «полковник». Кроме того, Буданов был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 126 УК РФ (данная статья называется «Похищение человека"), и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет, а также в совершении преступления, предусмотренного пп. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (данная статья называется «Превышение должностных полномочий», п. «а» ч. 3 гласит: «С применением насилия или угрозой его применения», п. «в» ч. 3 гласит: «С причинением тяжких последствий»), и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет с лишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительными функциями в государственных органах сроком на 3 года.

По совокупности совершённых преступлений в соответствии сч. 3 ст. 69 УК РФ окончательное наказание Буданову было определено в виде 10 лет в исправительной колонии строгого режима.

Кассационная инстанция оставила данный приговор без изменений.