Восточная война на Дальнем Востоке

Восточная война на Дальнем Востоке

Спусковым крючком Крымской («Восточной») войны, как известно, был конфликт Николая I с Наполеоном III, пришедшим к власти во Франции после переворота 2 декабря 1851 года. Николай I согласовал с королём Пруссии и Австрийским императором такую форму «бойкота»: не обращаться к французу по монаршему протоколу «Monsieur mon fr?re» («Государь, брат мой») и в телеграмме обратился к Наполеону «Monsieur mon ami» («дорогой друг»). А обещавшие свою солидарность пруссак и австриец обманули (помните, как Коровьев обманул Ивана Бездомного на Патриарших прудах: «Давайте вместе кричать «Караул!»), и прислали телеграммы со словами: «Государь, брат мой». Так что «хриплый крик» Николая раздался столь же одиноко, был расценен как публичное оскорбление французского императора. И, главное, всем французам явлен был аргумент, напоминание: а кто свергал Наполеона I, кто притащил в 1814 году в Париж на своей, тогда самой мощной шее остальных «коалиционеров»?..

«Реванш» – прекрасная идея, вдруг сплотившая нацию со свежевоцарённым Луи Наполеоном, которому ещё вчера публично (и печатно!) припоминали его тюремное и сутенёрское прошлое. Мерси боку, Николя!

Именно Франция и заставила турок забрать ключи от Вифлеемской церкви у православных священников, в ответ на что Николай «двинул войска в Дунайские княжества и т. д.». И удельный вклад французов, доля их войск под Севастополем, был примерно равен вкладу русской армии в кампаниях 1813–1814 годов.

А истоки конфликта с английским Пальмерстоном застал ещё Пушкин, запись в его «Дневнике» 2 июня 1834 года: «Государь не хотел принять Каннинга… (в качестве посла Британии.  – И. Ш. ) потому, что, будучи великим князем, имел с ним какую-то неприятность». Пальмерстон не пожелал никого другого назначить послом в Петербург. В ответ Николай отозвал из Лондона русского посла князя Ливена, назначил тоже поверенного в делах, причём выбрал совсем уж ничтожную по значению чиновничью фигуру, некоего Медема…