117. «Сталинская оттепель» и сталинские метания. СТАЛИН против сталинцев

117. «Сталинская оттепель» и сталинские метания. СТАЛИН против сталинцев

— Кто такой Сталин в стабильной ситуации? Перейти к регулярному существованию на базе всех этих новаций? Или искать точку для другой, еще не известной ему самому экстремы?

Вот, например, 1934 год, уже после съезда 17-го — с триумфом Сталина и покаянными речами бывших лидеров. Кошмарная речь Бухарина (первый набросок обвинительного заключения против него был взят из его речи на этом съезде). И потом, где-то весной, совещание первых секретарей — и чего те хотят? Политотделы закрыть, восстановить советскую власть. Калинин в мягкой форме, Киселев, секретарь ВЦИКа, Киров наиболее резко говорят: речь не только, чтобы закрыть политотделы, — надо восстановить советскую власть на селе! Покончим с чрезвычайными комиссиями и восстановим советскую власть.

Но вмешивается Сталин. В свойственной ему манере: чего не хочет — не слышит. Говорит, вы все тут радетели колхозников, за колхозы стоите. А если в колхозах все будут жить хорошо, кто пойдет в шахты добывать уголь? Кто пойдет рубить лес, я спрашиваю?

Казалось бы, что такого? Нет, это очень важная симптоматика. В отличие от Бухарина с его «пониманием Ленина», кое-что в Ленине Сталин уловил глубже. Он помнил, как Ленин противился продналогу в предчувствии, что, сделав первый шаг, придется идти дальше к нэпу и еще дальше.

А перед ним уже выстроилась железная когорта вождей: первые секретари, вся власть на местах у них. Все — сталинцы, люди регулярного дела, с неотъемной властью на местах. Одно ОГПУ было экстерриториально, и то не вполне. А было еще голосование на XVII съезде. Думаю, пресловутые сотни голосов «против Сталина» — легенда, но Сталину хватило и трех-четырех «за» Кирова, чтобы понять угрозу.

Чего добивался Сталин? Сделать советское пространство максимально соподчиненным, а для этого унифицированным. Конечно же, и национальный компонент в идее террора не мог не присутствовать — поскольку ты унифицируешь все, ставя целью привести к абсолютной однозначности. Именно в оттепель 1934–1936 годов появилось понятие национального своеобразия — бесконечные приемы национальных представителей в Кремле, переводы эпосов, юбилей «Манаса» и так далее. Национальные партвожди — Бетал Калмыков в Кабарде, о котором поэмы в прозе в «Правде» печатали; Нестор Лакоба в Абхазии, отец Дагестана Коркмасов. Срезать пласт людей, которые почувствовали себя хозяевами жизни. Я их не идеализирую, но среди них было много толковых людей, а советские директора — то вообще были люди американского масштаба. Когорта директоров крупных предприятий — их имена гремят на всю страну, их каждый мальчик знает: Франкфурт, Брускин, Гвахария! Сталину теперь надо сломать созданную им систему. Страну сделать максимально, до абсолюта соподчиненной ему, но как? Сталин одинок, и отсюда прямо вытекает — террор.

Так вызревает Большой террор. Вывести его из паранойи Сталина нельзя.